Александр Тамоников
Волки на воле и взаперти
Губанов допил кофе. Чиркнул зажигалкой под очередной дамской сигаретой:
– Странно, что шеф высказывает такое пожелание. Кому, как не ему знать, что ни в одно из помещений, даже в подсобку Администрации, внедрить «жучки» невозможно. Невозможно и провести скрытую съемку. Там работает Федеральная служба охраны, специальное подразделение, радиотехники, электронщики…
Эльза прервала чиновника:
– Все это известно шефу, и тем не менее он просил тебя узнать.
– Эльза, повторяю, это невозможно по определению.
– Тебя проверяют при входе в здание?
– Как и всех.
– Через «рамку»?
– Да. Но система срабатывает не только на металлические изделия, как в Государственной думе. В Администрации любого, ну, может, кроме главы и его заместителей, просвечивают с головы до ног.
Женщина достала из сумки обычную шариковую ручку.
– Если такая ручка будет у тебя в кармане, она тоже вызовет подозрение?
– Ручка? Нет, на это внимания не обратят. Если внутри ручки не будет какого-нибудь прослушивающего или записывающего устройства.
– А вот на это обратят внимание?
Она выложила обычную с виду зажигалку Zippo.
– Послушай, Эльза, может, хватит ходить вокруг да около? Что ты мне тут устраиваешь?
– Ответь, пожалуйста, на вопрос.
– Нет, не привлечет, опять-таки если внутри не будет…
– Тогда к делу. Ручка и зажигалка действительно необычные, в них действительно установлена специальная микроаппаратура. В ручке – прослушка, в зажигалке – камера. Их размеры не превышают игольного ушка. Тебе надо просто взять их с собой в Администрацию.
Губанов воскликнул:
– Ты с ума сошла! Хочешь, чтобы меня взяли за шпионаж?
– Не волнуйся, милый, ни одна контролирующая аппаратура не зафиксирует микроскопические приборы. Проверено на системе безопасности посольства США. А там куда более совершенная аппаратура, нежели в Администрации.
Губанов продолжал сопротивляться:
– А если система контроля Администрации окажется эффективнее посольской? Мы даже не догадываемся о ее возможностях.
– Эти штуки, – она повертела в руках ручку и зажигалку, – уже проносились в Администрацию.
– И кто это делал? Что за безумец?
– Обычный рядовой агент, записавшийся на прием и получивший приглашение в установленное время. Ведь в Администрацию ежедневно проходят довольно много людей. Далеко не все русские в восторге от действия властей. Особенно на региональном уровне.
Губанов сощурил глаза:
– Ты на что это намекаешь?
Она усмехнулась:
– Я не намекаю, я открыто говорю, что люди недовольны, как правят в регионах некоторые чиновники. Вот скажи мне честно, на тебя разве жалоб не было?
– Жалобы у нас все друг на друга пишут.
– Может, ты не вывел за рубеж довольно крупную сумму?
– А вот это, Эльза, тебя не касается.
– Согласна, но это касается шефа. Без его помощи тебе не уехать из России, не сохранить состояние.
– Шантаж?
– Что поделать? Иногда это самое действенное средство. Шучу, Веня. Никто не собирается тебя шантажировать. Тебя просят сделать совершенно безопасную работу, за которую ведомство, где служим мы с Джонсоном, готово заплатить хорошие деньги и при необходимости прикрыть тебя от преследования ФСБ, чего, уверена, не случится.
– Сколько? – спросил Губанов.
Эльза рассмеялась:
– Вот это деловой подход. Миллион долларов тебя устроит?
– Миллион? – Губанов уставился на собеседницу. – Такие деньги, Эльза, за простую и безопасную работу не платят.
– А тебе не за работу заплатят, а за ее результат.
– Значит, говоришь, ручку и зажигалку уже проносили в Администрацию?
– И не только в Администрацию. Новые средства наблюдения проверили во многих ведомствах, включая ФСБ, Генеральную прокуратуру и Министерство обороны.
– Почему я должен тебе верить? У тебя есть доказательства?
– Нет, дорогой, и быть не может. Но сам подумай: Джонсон не идиот – подставлять тебя и уникальные приборы. Это сразу вызовет шум, и в первую очередь достанется ему самому.
– Я, пожалуй, еще выпью.
– Ты собираешься вернуться домой? Если да – пей! Инструкции не забудь только.
– Не забуду. А у тебя есть предложение провести ночь более приятно, чем в домашней постели?
– Конечно. Например, поехать на одну очень уютную и не имеющую никакого отношения к разведке квартиру в районе университета.
– Так решил Джонсон?
Эльза довольно умело изобразила негодование:
– Идиот, так решила я!
Она взяла из рук чиновника зажигалку, прикурила очередную сигарету. Вообще Эльза курила много: за час с небольшим пепельница наполнилась целой кучей окурков.
– И все равно мне надо выпить, расслабиться.
– Ну, если только расслабиться. Впрочем, ты можешь это сделать и на квартире, там есть приличный бар.
– Нет, здесь.
Он позвал официанта, тот заменил пепельницу, принес вина.
Выпив бокал в два глотка, Губанов сказал:
– Хорошо. Подставлять меня Джонсону действительно незачем. Со мной сгорит и он.
Чиновник забрал ручку и зажигалку:
– Ничего не обещаю, но постараюсь выполнить задание.
– Постарайся, Веня, деньги очень хорошие, особенно если их добавить к тем, что уже лежат на твоих счетах. Кстати, ты не говорил, собираешься ли брать с собой за границу жену и дочь?
Губанов сморщился:
– Жена мне и здесь до чертиков надоела, а дочь… Она самодостаточный человек, не поедет. Возможно, позже я заберу ее к себе. В смысле, в страну, где обустроюсь.
– Какую выбрал?
– Пока остановился на Испании, дальше видно будет.
– Рекомендую Канаду. Спокойная, безопасная во всех отношениях страна. У меня там в небольшом городке дом. Мы могли бы иногда встречаться, хотя о чем это я? Ты сразу окружишь себя шлюхами из элитных салонов, ведь так?
– Видно будет.
Эльза докурила, и они вышли в зал.
Подскочил официант:
– Уже уходите? Вызвать такси?
– Не надо, – ответила женщина, – у меня своя машина.
– Но вы, извините, немного выпили.
– Тебя это не касается.
– Да, конечно.
– Сколько я должен? – спросил Губанов.
Официант назвал сумму. Чиновник на ходу расплатился, дав сверху сто долларов, чем заметно порадовал официанта.
На улице Эльза сказала:
– Моя машина на стоянке.
Губанов посмотрел на нее:
– Ты действительно выпила, может, все же закажем такси?
– Нет. У меня не будет времени с утра тащиться сюда за автомобилем, а он будет нужен.
– А если ДПС?
– У меня дипломатический паспорт.
– Уверена, что сможешь вести машину?
– Как ты боишься за свою жизнь, Веня!
– А ты не боишься?
– Идем.
Они прошли на стоянку. «Кадиллак» стоял недалеко от пропускного пункта. Эльза завела двигатель, Губанов тут же пристегнулся, чем вызвал скептическую улыбку женщины.
Спустя сорок минут она поставила «Кадиллак» на платную стоянку, высадив Губанова у гипермаркета. Не надо, чтобы их видели вместе.
Квартира оказалась в доме за магазином. Обычная небольшая «брежневка».
– Ничего лучше снять не могла?
Она усмехнулась:
– Главное, Веня, не то, что снаружи, а то, что внутри.
И действительно, квартира на втором этаже была уютной, с дорогой и со вкусом подобранной мебелью, современной электроникой и климатическими системами. В спальне – широкая кровать, на стене большие зеркала, плотные шторы, бра.
– Раздевайся и в душ, – в приказном тоне сказала женщина, – я подберу для тебя хорошее виски, чтобы исчезли все твои тревоги, и постелю постель.
Еще через полчаса они занимались страстным и бурным сексом. Эльза умела доставить удовольствие, впрочем, как и чиновник. Уснули они далеко за полночь, удовлетворенные и радостно опустошенные.
Глава вторая
Поднимался Губанов тяжело. Голова и тело болели. Он нашарил тапочки, прошел в ванную. Встал под душ. Немного помогло. Накинув халат, вышел в коридор. Эльза на кухне уже готовила крепкий кофе.
– У тебя аспирин есть? – обратился к ней чиновник.
– Найдем. Плохо? Ты присядь.
– Не представляешь как. А было очень хорошо, божественно хорошо! Верно говорят, за все надо платить. Не знаю, как ехать на службу, а уже пора. Пока по пробкам доберусь…
– Тебе лучше на метро.
– Это мысль! Как я сам об этом не подумал?
– Потому что отвык, что в городах еще есть общественный транспорт.
– Ты права. Что ж, вспомним молодость. Дай, пожалуйста, аспирин.
Женщина открыла ящик кухонного гарнитура, достала аптечку, извлекла нужную таблетку и бросила ее в стакан с водой.
Аспирин Губанову не помог: голова по-прежнему раскалывалась, в рот ничего не лезло, от кофе едва не вырвало.
– Черт, отравился, что ли? В клубе не мог. Значит, Эльза, твое пойло оказалось бодяжным.
– Я покупала его в элитном магазине.
– Ну тогда точно бодяга, левак. Надо было взять бутылку из клуба. Но что уж теперь? Я не могу идти на работу, меня так и валит полежать.
– Надо идти, Веня.
– Но если я не могу…
Женщина посмотрела на него:
– Как у тебя с аллергией на транквилизаторы?
Губанов удивился:
– А я знаю? Я не принимаю никакие… транквилизаторы.
– Ладно, если что, введу антиаллергенный препарат.
– Что ты собираешься делать?
– Приводить тебя в порядок.
– Каким образом?
– Есть у меня боевая аптечка американского спецназа. В ней – препараты на все случаи жизни. И для сна, и против сна, и для испражнения, и для запора.
Губанов выдавил улыбку:
– А там нет препарата, уменьшающего страсть женщины?
– Тебе что-то не понравилось?
– Нет, просто спросил.
– Такого препарата нет.
Переговариваясь с Губановым, женщина копалась в ящике гарнитура. Наконец достала аптечку, на которой был только красный крест и никаких обозначений или надписей. Сверившись со списком, извлекла ампулу.
– Держи, Веня, это должно помочь. Хотя… подожди.
Она достала из той же аптечки шприц-тюбик с сильнодействующим антиаллергенным средством.
– Теперь клади в рот, капсула растворится со слюной, запивать не надо. И не глотай, держи под языком, как валидол.
– Я сердечных таблеток не принимаю. Пока еще не жалуюсь на здоровье.
– А валидол не является серьезным препаратом. Но не будем обсуждать вопросы фармакологии.
Губанов взял капсулу, положил под язык. И тут же сказал:
– Черт, кажется, я все-таки ее проглотил.
Эльза усмехнулась:
– Нет, дорогой, эта ампула так быстро растворяется.
– В аптечке, наверное, и ампулы с ядом есть.
– Зачем они спецназу? Он убьет и без этих штучек, одним пальцем.
– Ну, так уж и одним пальцем?
– Я серьезно. Есть такие приемы, которые приводят к смерти и в которых участвует указательный или безымянный палец. Надо только знать, куда ударить или нажать. Спецназ знает.
Губанову полегчало за считаные секунды.
Он удивленно посмотрел на любовницу:
– Слушай, я прихожу в себя. Ты мне дашь эти волшебные капсулы?
– Обойдешься. Пусть тебе Оксана Пестова из секретариата Администрации таблетки от похмелья дает, когда будешь ее трахать.
– О чем ты, Эльза?
– Не надо, Вень. Нам же известен каждый твой шаг. Но ты не подумай ничего: ни шеф, ни я ничего против твоих сексуальных развлечений не имеем.
– Лишь бы я делал то, что вам надо…
Эльза сменила тон, в голосе зазвучали металлические нотки:
– Если ты не забыл, тебе за такую работу платят. И даже переплачивают. Джонсон еще не отказался от надежды на твой карьерный рост.
Губернатор замер, мысль пронзила мозг. Глядя на Эльзу, он проговорил:
– А ведь Джонсон не выпустит меня из страны. Ему нужна рабочая лошадь. Зачем агенту ЦРУ отработанный материал?
– Не говори глупостей. Если бы мы сдавали своих людей, которые не могли больше работать, и бросали бы их на произвол судьбы, это в конце концов стало бы известно. И где бы мы брали потом информаторов? Со спецслужбой, которая не прикрывает своих агентов, никто сотрудничать не будет. Так что не беспокойся. Еще немного, и ты уедешь из этой страны. Кстати, ты помнишь, я тебе говорила о Канаде?
– Помню.
– Подумай. Там действительно очень хорошо. Гораздо лучше, чем в Испании. Штаты рядом, границы открыты. Насчет безопасности я уж и не говорю. В Канаде до сих пор живут некоторые чиновники и военные Третьего рейха. Им уже за девяносто, и, заметь, за всю жизнь в Канаде их так и не преследовали за преступления, которые они совершили в Европе. Я имею возможность помочь тебе быстро получить гражданство.
Губанов приобнял Эльзу:
– Самый быстрый способ – это жениться на гражданке Канады. Ты это имеешь в виду?
– Я имею в виду инвестиции в экономику страны, но можно воспользоваться и твоим вариантом.
– Ладно, посмотрим. Сделай, пожалуйста, кофе, я побреюсь и оденусь.
В восемь часов Губанов простился с Эльзой, договорившись связаться с ней, как только будет получена информация.
Она проводила гостя и стала набирать номер Джонсона.
Выйдя из подъезда, Губанов тоже достал сотовый телефон, набрал номер жены.
Маргарита ответила уставшим голосом:
– Наконец-то. Я не знала, что и думать. Собиралась уже поднимать тревогу.
– Ты же знала, куда я поехал.
– Но ты обещал вернуться и не вернулся. А вдруг с тобой что случилось? По телевидению часто показывают, как пропадают люди.
– Меньше пялься в свой ящик. Мы просто сильно выпили, и я был не в состоянии не только ехать, но и позвонить. Извини.
– А сейчас ты где?
– Еду на службу.
– Надеюсь, на сегодняшний вечер у тебя не запланирована деловая встреча?
– Нет. Хотя… в любом случае заеду домой переодеться. Все, Рита, подъехало такси. До вечера. И не звони, пожалуйста, мне на службу.
Он отключил телефон, сплюнул на асфальт.
– Беспокоится она, шум хотела поднять. Дура! Сказано же было: спи спокойно. Нет, надо нервы и себе, и другим трепать.
В 9.00 он уже был в своем кабинете. Раньше обычного. До этого он приезжал к 9.30.
Через пост охраны проходил с опаской. Но офицеры, осмотрев чиновника через свою аппаратуру, пропустили его без проблем.
В кабинете вспомнил, что старый телефон и SIM-карты находятся в бардачке машины, а та стоит у дома. Он достал телефон, набрал номер дочери. Ксения оказалась дома, наверняка наводила марафет перед тем, как ехать в салон.
– Да, пап?
– Доброе утро, Ксеня!
– Доброе. Ты не ночевал дома? Мама вся никакая.
– Она сама доводит себя, я ей все объяснил.
– Мне этого делать не надо. А, собственно, ты чего звонишь?
– Тебе придется приехать в свой салон несколько позже обычного.
Дочь удивилась:
– Почему?
– Я уехал вчера на такси, моя машина осталась на нашей стоянке. Она мне будет нужна. Я уже в Администрации и выехать за ней не могу. Поэтому прошу тебя перегнать «Тойоту» на стоянку Администрации. Возникнут вопросы у охраны, позвони.
– Но мне надо быть сегодня вовремя. Валера должен…
– Ты не забыла, кто подарил тебе этот салон? А на твоего Валеру мне плевать. В общем, жду звонка, что машина у Администрации. Благодарю за понимание.
Он отключил телефон, приоткрыл дверь кабинета. Соседний был закрыт. Ровно в 9.30 явился курьер с кучей бумаг:
– Начальник поручил разобраться и дать ответы. Это жалобы граждан.
– Но я не занимаюсь жалобами.
– А я всего лишь курьер, – пожал плечами юноша, – позвоните начальнику, думаю, он объяснит, почему направил эти бумаги вам. А я пошел.
Курьер удалился.
Губанов отодвинул бумаги на край стола. Это потом, сейчас главное – не пропустить встречу советника президента с военными. Жалобы подождут. Все равно ничем он помочь не сможет. Отпишется с копией в регион и передаст эти же бумаги этому же курьеру.
Но почему жалобы принесли ему? Это надо прояснить, иначе еще больше станут нагружать чужой работой.
Он набрал номер по аппарату внутренней связи.
– Слушаю, – ответил начальник Губанова.
– Доброе утро, Александр Александрович.
– Доброе. Что у вас, Вениамин Дмитриевич?
– Мне здесь принесли жалобы граждан. Это не моя работа.
– Знаю, но Хохлов заболел, и заниматься жалобами некому. Вы особо не перегружены, поэтому документацию я отправил вам. Прошу внимательно ознакомиться с жалобами и дать ответы по существу вопроса. Ответы передать мне. Сколько времени вам потребуется?
– Ну не знаю, Александр Александрович, ведь если пишут в Администрацию, это значит, проблемы достали вконец, а местные власти не желают их решать. Поэтому придется вникать в каждое письмо.
– Ну вам, как бывшему губернатору, эти вопросы близки, как никому другому в нашем департаменте. Работайте.
Начальник отключился.
Даже в этом вопросе начальник не упустил возможности упрекнуть его, напомнить о делах губернаторских. Впрочем, шеф никогда и не скрывал, что Губанов ему, как сотрудник, не нужен. Ну и черт с ним, пусть думает и считает, как хочет. Недолго осталось.
Губанов поймал себя на мысли, что все чаще он упоминает это «недолго осталось», «скоро все закончится». Это плохо. Нельзя терять концентрации. Тут, в Администрации, надо держать ухо востро, иначе сожрут и не подавятся. Все только и думают, как слить ближнего, нагадить ему, чтобы заметило начальство и продвинуло наверх. Гадюшник, одним словом.
До 9.30 он прочитал три жалобы. Писали люди из разных регионов, жаловались же они на одно и то же: беспредел властных структур, попирающих их законные права и не вникающих в их нужды. А чего они хотели? Элита только до выборов интересуется нуждами черни, потом находятся дела поважнее. Неужели эти жалобщики до сих пор не поймут: систему, зародившуюся еще в Смутные времена Годунова и претерпевающую лишь незначительные изменения, не уничтожить ни за что. И те, кто у власти, будут иметь все, а обыватели только то, что позволит им не сдохнуть с голода. Так было при царях, при коммунистах, в девяностые, сейчас, так будет и дальше. Если наверху власть не пожелает сломать эту систему. А ей это нужно? Хотя, может быть, и наступят времена истинного народовластия. Но не при его, Губанова, жизни, это точно.
Позвонила дочь. Она перегнала «Тойоту», охрана разрешила поставить ее на стоянку, проверив документы. Губанов поблагодарил дочь.
В 10.00 в коридоре обозначилось какое-то движение.
Губанов выглянул из-за двери. К соседнему служебному помещению подошли двое охранников, открыли двери, вошли внутрь. Вскоре один вышел, второй остался.
Американцы оказались правы: сегодня в закрытом кабинете намечалась встреча. Официантка из буфета внесла туда минеральную воду, стаканы – всего по шесть штук.
Значит, присутствовать на мероприятии будут шесть человек. Теперь надо узнать, кто конкретно, заснять и подслушать разговор.
Губанов вернулся к столу, достал ручку и зажигалку, переданные ему Эльзой.
Начал нервно ходить по кабинету. Заметил, что дрожат пальцы. От чего? Заканчивается действие препарата? Но у спецназа обычно «долгоиграющие» средства. Нервы? Скорее всего. Попадись он на пропускном пункте, это был бы крах. На рабочем месте его проверять не станут. Хотя… а вдруг подключена система обнаружения «прослушки»?
Губанов понятия не имел, существуют ли такие в природе, но воспаленное воображение рисовало всевозможные новейшие приборы, сидящих у мониторов, похожих на бульдогов офицеров ФСО и почему-то тюремную камеру с опущенными нарами.
Прошло сорок минут – он следил за временем. Подошел к двери.
Ковровая дорожка заглушала шаги, но он их услышал.
Выставил в небольшую щель приоткрытой двери зажигалку, щелкнул два раза. Отошел в сторону. В коридоре ничего не заметили. В соседний кабинет зашли как минимум двое. Потом еще, но уже по одному. Затем все стихло.
Он вновь высунулся в коридор. У дверей соседнего кабинета стоял офицер охраны.
Губанов вернулся к столу, взял ручку, повернул колпачок до щелчка, положил на стол, направив задней частью на стену, разделявшую его кабинет с соседним. Теперь ему оставалось только ждать. Чтобы не мучиться, взялся за жалобы.
Заглянул охранник, увидел, что чиновник занимается работой, плотно прикрыл дверь. Губанов облегченно вздохнул, сейчас это было не важно. Главное, его ни в чем не подозревают, а ручка, вернее, микроприбор в ней, записывает неслышный ему разговор в соседнем кабинете. Но записывает ли? Все ли правильно он сделал? Может, не подключил аппаратуру? Нет, вроде все верно сделал. Провожая его, Эльза напомнила, как пользоваться приборами. Но если в Администрации установлена контрольная система обнаружения, то совсем скоро за ним придут. Лоб покрылся испариной. Губанов читал жалобы и не понимал, о чем речь. Он ждал развязки этой проклятой работы.
За ним не пришли. Совещание закончилось быстро. Все ушли, охрана тоже. Наступила тишина.
Чиновник повернул колпачок в обратном направлении – выключил микроаппаратуру, положил ручку во внутренний карман пиджака, зажигалку – в боковой. Встал из-за стола, вышел в коридор, прошел к буфету. Незаметно наступило время обеда, но в столовую идти у него не было сил. Довольствовался кофе и булочками.
Неожиданно в кабинет заглянула Пестова:
– Привет, Веня.
– Ты? – не узнал своего голоса Губанов, откашлялся: – Извини, добрый день, ты чего пришла?
– Я подумала, а не пообедать ли нам?
– Я перекусил, Оксана, пообедай одна.
– Хорошо.
Она не уходила.
– Что еще, дорогая?
– Я соскучилась.
Этого Губанову сейчас только не хватало! Но грубить он не мог, обидится – больше не подпустит к себе. А с Эльзой вряд ли в ближайшее время что получится, если вообще что-то будет.
– Я тоже, дорогая, – выдавил он из себя, – но видишь? – Он указал кивком на стопку папок: – Жалобы. Начальник не поскупился скинуть на меня чужую работу. Сегодня надо все разгрести. Так что вечером буду никакой. Возможно, приеду к тебе завтра.
Женщина вздохнула:
– Ну что ж, завтра так завтра.
– Ты прости меня ради бога!
– Ну, что ты, дорогой, я все прекрасно понимаю. Пошла в столовую.
– Приятного аппетита.
– Тебе принести что-нибудь?
– Не надо. Ты же знаешь, в нашем крыле два буфета.
– Ладно. Если что, звони.
– Конечно, дорогая.
Пестова ушла, а Губанов подумал, не специально ли ее к нему подослали – пронюхать, чем он занимается? Посмотреть на внешний вид. Хотя… нет, это уже слишком. Прочь все мысли, иначе сегодня же можно загреметь в дурдом. Как же медленно идет время…
Губанов посмотрел на часы: стрелки приближались к 13.30. Он погрузился в работу, заставив себя внимательно читать письма и делать пометки на полях, чтобы потом составить подробный письменный отчет.
Наконец наступил конец рабочего дня.
Он закрыл кабинет, сдал ключ офицерам охраны на этаже, спустился в холл, где стояла контролирующая система. В обратном направлении и в конце рабочего дня работал только металлоискатель. Кейсы и папки досматривались охраной. Лейтенант посмотрел на кейс Губанова. Ничего подозрительного не обнаружил и пропустил.
Оказавшись на улице, чиновник с облегчением выдохнул. Пошел к стоянке. «Тойота» стояла у самого шлагбаума. К нему вышел прапорщик, и страх вновь железным обручем сдавил сердце. Прапорщик козырнул, представился и спросил:
– Извините, господин Губанов?
Удивительным образом сотрудники подразделения охраны знали практически всех служащих Администрации по должности и фамилии, кого-то по имени и отчеству. Действительно, в это подразделение набирались способные люди. Профи. Но и профи допускали промахи. Проморгали работу шпионской аппаратуры на секретном объекте. Впрочем, в этом, скорее, была заслуга западных спецслужб, нежели халатность российских. В век стремительного технического прогресса уследить за новинками в области электроники очень сложно. Еще вчера кнопочный мобильный телефон казался верхом научной мысли, сегодня никого не удивишь роботом-домохозяйкой. Ну, а о средствах контроля вообще речи нет.
– Да. – ответил Губанов.
– Кто пригнал вашу машину на стоянку?
Вопрос был странным.
– Вы что, пропустили машину, не зная, кто за рулем?
Прапорщик улыбнулся:
– Мы-то знаем, а в курсе ли вы?
– В курсе: моя дочь.
Прапорщик кивнул и отошел в сторону.
Губанов решил отомстить за страх:
– А почему, прапорщик, вы не позвонили мне и не сообщили о приезде дочери?
Прапорщик кивнул на пропускной пункт:
– Пройдите в здание, там на стене инструкции для наряда по стоянке. Ознакомившись с ней, вы поймете, почему вам не позвонили.
– Ясно, вы не должны этого делать.
– Совершенно верно.
Месть не состоялась.
Губанов прошел к машине, она была открыта, ключ торчал в замке зажигания. Ксюша все правильно сделала, здесь автомобиль никто не тронет. А открытый, он не вызовет ни малейшего подозрения и желания посмотреть, что внутри.
Чиновник сел за руль. Первым делом открыл бардачок. Старый телефон на месте, отдельно в тайнике SIM-карты. Мелькнула мысль: а может, все-таки охрана осматривала открытую машину? Но тут же успокоил себя. При желании офицеры подразделения охраны осмотрят и закрытый, поставленный на сигнализацию автомобиль. Но решил подстраховаться. Телефон теоретически мог быть зафиксирован, и кто знает, не «помечен» ли он?
Губанов заехал во двор. Выбросил телефон в мусорный бак. Дошел до станции метро, где у шустрого азиата спокойно купил новую, скорее всего, ворованную трубку. В машине вставил в нее симку, набрал номер.
Ответила Эльза.
Губанов удивился:
– Ты?
– Я. Добрый вечер.
– Но что ты делаешь у шефа?
– Странный вопрос, Веня, мы ждем сообщений от тебя. Есть что передать?
– Я сделал то, о чем мы говорили. Где и когда вернуть тебе инструмент?
– Клуб уже не подходит?
– Ну почему же? Вообще-то он закрыт, но для нас есть запасной вход.
– Хорошо, встретимся во дворе.
– Не забудь взять у шефа подтверждение перевода денег на мой счет.
Женщина рассмеялась. Иногда на нее находило. Не иначе понюхивала кокаин.
– До того, как мы получим информацию? Так никто не поступает. Как в вашем фильме: сначала кресла, потом деньги.
– Стулья, – сказал Губанов.
– Что? – не поняла Эльза.
– Сначала деньги, потом стулья, но это не важно. Еду к клубу, Виталия предупрежу, чтобы подготовил что-нибудь на ужин.
– Только без спиртного.
– Сегодня…
Она прервала его:
– Обо всем при встрече.
И положила телефон.
Губанов избавился от SIM-карты и повел машину в направлении ночного клуба «Бухта Корсара». Выехав на проспект и встав в пробке, достал свой сотовый, нашел в памяти знакомое имя, нажал вызов.
Ответил мужской голос:
– Слушаю!
– Почему так грубо, Виталий Владимирович?
– А, это вы, Вениамин Дмитриевич, да проблемы с женщиной. Скандал, сучка, устроила. Видите ли, кто-то ей сказал, что я сплю с одной из официанток.
– А ты спишь? – усмехнулся Губанов.
– Даже если и сплю, ей какое дело? Она мне кто? Жена? Нет. Сожительница. Значит, никаких прав. Разозлила, пришлось дать пощечину. В общем…
– …в общем, – продолжил за владельца ночного клуба чиновник, – ты сейчас дома и очень занят.
– Нет, я в клубе. А Гальку приказал охране отвезти на хату и держать под присмотром.
– Очень правильное решение. С бабами так и надо. По-хорошему они понимают в первые дни знакомства, потом начинают потихоньку подминать, выставлять сначала просьбы, а позже – требования. Гони ты ее, Виталий.
– Придется. Но надо подождать, пока синяк сойдет.
– Так ты ей влепил пощечину или ударил?
– Сначала пощечину, потом дал в морду, да так, что половина физиономии заплыла.
– Понятно. Ты отправил ее домой под охраной, чтобы не сняла побои и не подала на тебя заявление в полицию?
– …а потом шантажировала этим заявлением.
– Ты умный человек, Виталий.
– А вы что-то хотели, Вениамин Дмитриевич?
– Подъехать где-то через час-полтора со своей женщиной.
– Это с той блондинкой?
– Да.
– Красивая женщина. И где вы подобрали такую? Не иначе в Администрации?
– Нет. Так как насчет ужина?
– За час повара успеют.
Губанов тронулся с места, чтобы через десяток метров снова встать в пробке:
– Ты не спрашиваешь, что мы будем?
– Да вы же заказываете одно и то же.
Чиновник подумал: «А ведь и в самом деле так». А он и не замечал.
– Ты прав Виталий. Моя кабинка, через час-полтора. Перед ужином бокал Таурази, надеюсь, это вино еще не закончилось?
– Есть. Извините, меня не будет, вас встретит и обслужит известный вам постоянный официант.
– Договорились. Спасибо.
– Не на чем, Вениамин Дмитриевич. Хорошего вечера.
– И тебе удачи.
Губанов переключился на Эльзу:
– Нас уже ждут в клубе.
– Ты как едешь?
– Плетусь как черепаха.
– У меня то же самое.
– Час пик, что ты хочешь?
– Я хочу быстрее закончить дела. И отдохнуть.
– Но это значит…
Она вновь оборвала его:
– Это ничего не значит. До встречи!
Только Губанов выключил телефон, как тот засветился сигналом вызова. На экране появилось: «жена». Этой-то еще чего надо, никак не угомонится.
– Да? – довольно грубо ответил он.
– Вениамин, ты сейчас на работе?
– Зачем задаешь глупые вопросы? Тебе прекрасно известно, когда у меня заканчивается рабочий день.
– Значит, едешь домой?
– Нет, у меня дела с Репейниковым. Еду на встречу. Деловую.
– Но домой-то сегодня приедешь?
– Не знаю. Должен, а там как получится.
Маргарита вздохнула:
– А у нас гости.
– Да? И что за гости?
– Двоюродная сестра с мужем.
– Они чего в Москве забыли?
– Отпуск решили провести в столице.
– Ничего глупее придумать не могли? В отпуск обычно на море ездят, а эти в Москву, в этот «каменный мешок».
– Они так решили.
– И долго собираются гостить?
– Нет, они остановились в гостинице, к нам на вечер заехали.
– Ну хоть так. Не знаю, Рит, освобожусь – приеду. Все, я у места встречи, меня ждут. Пока.
Он отключил телефон:
– Черт бы побрал этих родственников, не сидится им в своей провинции.
Губанов подъехал к клубу. В это время на стоянке никого не было. Оно и понятно: заведение еще закрыто.
Охранник без вопросов пропустил «Тойоту» чиновника. Оставив машину, Губанов прошел к тыловому входу, через который с 23 часов в клуб вваливается толпа молодежи. Решин не прогадал, купив за огромные деньги этот клуб. Народу всегда полно, и наверняка ребятишки приторговывают наркотой. Но это не его дела.
Встретил Губанова вчерашний официант:
– Здравствуйте, Вениамин Дмитриевич.
– Здравствуй, как тебя?
– Павел!
– Здравствуй, Паша. Виталий звонил?
– Да, Виталий Владимирович проинструктировал насчет вас. Прошу в VIP-зал.
Губанов прошел через помещение, где тусовалась молодежь, в зал для привилегированных клиентов. Поднялся в кабину.
Официант плелся за ним. У кабины спросил:
– Вино сейчас подавать?
– Не забыл какое?
– Таурази.
– Неси.
– Меню на столе.
– Вино принеси!
Губанов сел на диван. Здесь все, как всегда.
Официант принес на подносе бокал красного вина.
Чиновник взял бокал, насладился ароматом, сделал пару глотков.
Эльза появилась неожиданно. Губанов не слышал шагов. Портьера распахнулась, и дама оказалась напротив чиновника.
– Душно сегодня, наверное, пойдет дождь.
– Не помешал бы. Выпьешь, Эльза?
– Нет.
– Тогда оформи заказ. Поужинаем.
– Тоже нет. У меня мало времени, шеф ждет.
– Это значит, сегодня мы не поедем в твою уютную квартиру?
– Сегодня, дорогой, можешь навестить свою пятидесятилетнюю «ягодку», которая работает в секретариате.
– Ей сорок пять лет.
– Небольшая разница. Давай инструмент.
Губанов достал ручку и зажигалку.
Появился официант:
– Что будете заказывать?
– Мне как всегда, – сказал Губанов, – дама на диете, вечером не ест.
– Понял. Когда подать ужин?
