Александр Тамоников
Война не по правилам
– Наложницы? – спросил Глобин.
– Какая разница, Семен? Можешь выбрать себе любую, можешь выбрать нескольких, можешь забрать всех, если справишься, конечно.
– И как я могу выбрать, если они упакованы, как куклы в магазине? Даже лиц не видно, не говоря уже о фигурах?
– Это не проблема, друг.
Мирзади щелкнул пальцами, и женщины одновременно сбросили с себя балахоны.
– О! – не удержался Глобин. – Да здесь цветы, не уступающие твои розам в саду, Абдулла.
Генерал поднялся, обошел девушек и вытолкнул вперед самую невысокую и еще до конца не оформившуюся девочку:
– Пожалуй, я возьму вот эту.
– Шаисту? Хороший выбор, учитывая, что ей всего двенадцать лет. Шаиста умница. Несмотря на свою молодость, очень способная девушка.
Четыре наложницы ушли, а Шаиста осталась и села на корточки в углу кабинета.
– Я позову Рани, он отведет тебя с Шаистой в твои комнаты. Туда же доставят все, что запросишь. Там и туалет, и душевая. Все, как ты привык, – сказал Мирзади.
– Это хорошо, Абдулла, но у меня к тебе одна просьба.
– Слушаю тебя, друг мой.
– Я знаю, что у вас запрещено спиртное и сигареты, но я не могу без них, мы можем этот вопрос решить или он закрыт безоговорочно?
– Ну отчего же? Употребление спиртного и сигарет запрещено истинным правоверным, ты таковым не являешься, поэтому можешь и пить, и курить. Но… в меру и лучше не афишируя это, в своих комнатах.
– Ну, тогда мы пошли?
– Приятных тебе ощущений, друг.
– Спасибо, друг. – Слово «друг» Глобин произнес многозначительно, но Мирзади сделал вид, что не понял его. Он со зловещей ухмылкой проводил бывшего генерала и молодую наложницу, проговорив ему вслед:
– Ступай, друг, отдыхай, пока отдыхается.
Бывшего начальника с девушкой в приемной ждал Рубанко.
– Ну, как разговор с Абдуллой, Семен Павлович, ты доволен?
– Очень доволен, Леша. Если бы я знал, что твой хозяин поведет себя так, то обошелся бы без вашего вонючего Афганистана. Но я поверил тебе.
– Что-то не так, Семен Павлович?
– Все не так, но что теперь об этом? Где мои комнаты?
– Пойдем, покажу. Хорошие комнаты, меблированы в восточном стиле, но удобные, прохладные, оборудованные системой автоматического охлаждения, спутниковым телевидением, другой экстренной техникой. Там же просторный туалет, душевая кабина. Все готово для приема гостей. Я проверял.
– Ладно, веди.
Глава вторая
Оставшись один, Мирзади вызвал к себе командира боевой группы, которую всегда держал при себе. Ее бойцы проживали в Кандараме, имели опыт боевых действий, и на всех главарь террористической организации мог положиться.
Валид Самар прибыл тут же, он находился на территории.
– Да, господин Мирзади, – учтиво поклонился он, входя в комнату.
– Тебе, Валид, известен наш план относительно госпиталя в Малияре?
– Да, саиб.
– Нам надо знать, что происходит в селении, в госпитале, около него, как несет службу охрана, определить направление главного удара, так, чтобы захватить русских медиков. За ними необходим особый контроль. Посему завтра с утра тебе следует послать к Малияру двоих наблюдателей. Они должны смотреть за кишлаком и госпиталем, постоянно по связи докладывая тебе обстановку.
– Я понял вас, саиб! – кивнул Самар. – Завтра утром наблюдатели будут в районе Малияра.
– Брось их туда машиной, которая должна вернуться.
– Да, саиб.
– Акция, предварительно, в воскресенье в 3.00. Нам предпочтительней было бы провести захват госпиталя в 11.30, но днем это сделать гораздо сложнее, поэтому группа должна находиться в полной готовности с 3.00, рассредоточившись у госпиталя. Порядок действий определишь сам. Ты опытный воин, решишь, как захватить русских. Группе взять внедорожники.
– Я все понял.
– Это хорошо. Запомни, мне плевать, что будет с другим медперсоналом, с охраной, с пациентами госпиталя, да и с самим госпиталем. Главное, чтобы трое русских были у меня и чтобы ничто не указывало на то, что именно мои люди произвели похищение.
– Мы переоденемся в одежду племени хату. Пусть американцы попробуют достать их в горах.
– Но зачем хату заложники? Они мирное племя.
– Все мы когда-то были мирными, пока враг не пришел на нашу землю, – философски заметил Самар. – И потом, я слышал, что во главе племени сейчас встал молодой хатуит, до этого тесно сотрудничавший с людьми Омара. Уверен, американцам это известно.
– Хорошо. Пусть будет так, но где ты возьмешь одежду хатуитов, у них рубахи отличаются от наших.
– Этих рубах, саиб, полно на базаре Кандарама, как и черных атласных поясов, которыми они подпоясывают белоснежные рубахи. И вообще, их одежда мало отличается от одежды белуджей. Все, что надо, мы найдем, не беспокойтесь.
– Тогда тебе нужны деньги.
– Э-э, саиб, у меня есть, на что купить одежду. Я не бедный человек благодаря вам.
Последние слова польстили Мирзади. В Афганистане распространена лесть, и в этом никто не видит ничего особенного, ибо принимает ее за выражение почтительного отношения к людям, стоящим выше по социальной лестнице.
– Хорошо, Валид. Думаю, ты уже определился, кого пошлешь к Малияру.
– Да. К госпиталю пойдут Ихаб Шани и Шад Тарак.
– В группе есть француз и русский.
– Если быть точным, то француз и украинец.
– Не велика разница. Как думаешь, их следует брать на операцию?
– Они такие же бойцы, как и остальные. И доказали приверженность нашему святому делу. К тому же какой Худайназар украинец, если он двадцать семь лет служит у нас. Он, наверное, свою родную фамилию, Назаренко, забыл уже. У него семья, две жены, трое детей, хороший дом, достаток. И он у нас палач, должность особая. Француз же служит за деньги. Наемник. Ему все равно, за кого и против кого воевать, лишь бы платили. Вы платите более чем достаточно.
– Ну, смотри, это твои люди, и ты несешь за них личную ответственность.
– Конечно, саиб!
– Можешь идти! О том, что наблюдатели заняли посты, доклад мне.
– Да!
– Ступай!
– Слушаюсь.
Слегка кланяясь и пятясь, командир боевой группы Абдуллы Мирзади покинул кабинет.
Главарь банды включил спутниковую станцию. Дождался, пока индикаторы известили о соединении с разведывательным спутником Пакистана, снял трубку, выставил антенну, набрал длинный номер.
– Рустам на связи! – ответил мужской голос.
– Абдулла, приветствую тебя!
– Добрый вечер.
– Ты готов к доставке груза в нужный пункт?
– Готов.
– Тогда запоминай, в субботу вечером с 20.00 до 21.00 по московскому времени ты должен быть на пустыре сразу за поселком Борск, там, где новая свалка. Это…
Рустам Гамсадзе, один из боевиков Мирзади в России, прервал хозяина:
– Я знаю, где это место.
– Хорошо, а вот перебивать старшего плохо.
– Извините.
– Груз передашь Назару.
– Я все понял.
– Прихвати на всякий случай пару пакетиков «дури».
– Прихвачу.
– Как передашь груз, уходишь в Москву. Там ждать связи со мной. И поаккуратнее на дороге, не надо попадать в поле зрения местной дорожной полиции.
– Конечно, господин!
– Вопросы ко мне есть?
– В Москве машина с региональными номерами будет заметна, даже на стоянке.
– Избавься от машины где-нибудь на подъезде к Москве. А впрочем, можешь ее бросить и в городе, только уничтожь номера и свои следы.
– Понял. Вопросов нет.
– Еще раз требую предельной осторожности.
– Я осторожен.
– Удачи, Рустам. До связи!
– До связи!
Гамсадзе отключился.
Мирзади набрал другой длинный номер. По нему ответили не сразу, только с третьего вызова, и ответил голос явно подвыпившего мужчины:
– Алло! Слушаю вас, господин Мирзади.
Главарь банды узнал голос старшего диверсионной группы Виктора Назарова.
– Почему не отвечал долго, Назар?
– Так мы тут вечеринку устроили небольшую, у Людки день рождения, – ответил Виктор и, рассмеявшись, добавил: – Последний день рождения. А она, дура, и не знает об этом.
– Ты пьян, Назар.
– Ну что вы. Выпили немного, признаю, но чтобы пьян, ни-ни, я же на работе.
– Значит, гуляете?
– По поводу. Здесь Россия-матушка, здесь можно.
– А как, Назар, насчет того, чтобы лишиться половины вознаграждения?
– За что, саиб?
– За нарушение инструкции.
– Но мы же все равно бездельничаем.
– Где хозяин дома, в котором вы остановились?
– С нами, где ж ему быть?
– Ты в состоянии воспринимать мои слова?
– Конечно. Выпили-то всего ничего.
– Тогда слушай и запоминай. Хотя нет, сейчас о деле говорить не будем. Сейчас я приказываю прекратить гулянку и спать! Всем. Позвоню завтра утром. Ты хорошо понял меня?
– Да, саиб. Прекращаем гулянку, ложимся спать, вот только Людок вряд ли уснет, она недавно ширнулась. Не до сна ей, у нее сейчас самый кайф.
– Будет вам кайф, если попадете в руки полиции.
– Не-е, это исключено. Мы в таком захолустье, что менты здесь и не показываются. Бомжи на пустыре есть, а вот ментов нет.
– Бездомные и нищие могут быть агентами полиции.
– Но только не в России, хозяин!
– Тем не менее гулянку прекратить, как ты справишься с Людмилой, твое дело, хоть тащи ее в постель и ублажай до утра, но чтобы в доме была тишина. Понял меня?
– Понял, саиб.
– Учти, я пришлю Рустама, проверить!
– Да все, все, саиб. Можно сказать, гулянка закончилась.
– Утром быть на связи. И отвечать сразу же!
– Слушаюсь.
– До связи.
Мирзади отключил трубку, спутниковую станцию перевел в режим приема и откинулся на спинку кресла. Он был раздражен. Назар, он же Виктор Назаров, по отцу туркмен, по матери русский, совсем потерял страх. Пара удачных акций по нападению на полицейские патрули на Кавказе и суммы, поступившие за них на его счет, видимо, вскружили голову. Гаврик, Степан Гавриленко, тоже обнаглел, глядя на Назара. Вместо того чтобы сидеть тихо, пьянствует. Так они и себя спалят, и Рустама. И получит российская служба безопасности след, по которому несложно выйти на него, Мирзади. А это ему не надо. Мало того что сами устроили гулянку, так еще поят хозяина дома. Да, он алкоголик, но такой и был нужен. Больной алкоголизмом хозяин неприметного дома на окраине Борска. Алкоголику, как и наркоману, что надо? Стакан или доза. И они в твоих руках. А Назар устроил шабаш. Федора-алкоголика, хозяина дома, Гаврик уберет, но где гарантия, что он уже не рассказал своим товарищам-собутыльникам о постояльцах? Или, что еще хуже, не показал их? Такой гарантии нет. И что делать? С одной стороны, у организации людей в России можно по пальцам пересчитать, с другой – с такими, как Назаров и Гавриленко, работать нельзя. Рано или поздно они попадут в руки безопасности, и тогда жди крупных неприятностей. Этих двух завербовал Рустам. Он же подготовил Людмилу. Сначала они работали хорошо, а потом расслабились. Ну, о Людмиле речи нет, а вот Назар с Гавриком? По ним надо принимать решение.
И главарь террористической организации принял его.
Он вновь воспользовался спутниковой станцией, вызвав Гамсадзе.
Тот ответил сразу, и в голосе его слышалось удивление:
– Да?
– Считаю, что Назар и Гаврик не могут работать после акции в воскресенье. И не перебивай, знаю, что спросишь. Сейчас эти двое с девкой и хозяином дома пьют водку. Людмила под наркотой. Я же предупреждал, чтобы вели себя тихо, а они нарушили приказ.
– Мне поехать к ним, успокоить?
– Нет, я говорил с Назаром. Думаю, сейчас они успокоятся сами, а вот в дальнейшем на таких людей полагаться нельзя. Ты согласен со мной?
– Согласен, господин!
– Следовательно, в субботу работаешь по плану. При встрече передашь, чтобы, отработав задачу и хозяина дома, Назар с Гавриком ждали тебя где-нибудь недалеко от райцентра. Лучше в лесу. Тебе придется задержаться в Борске.
– Понял!
– Хорошо. После решения задачи Назаром и Гавриком уберешь их. Предвосхищая свой вопрос, скажу, за дополнительную работу на твой счет будет переведено двести тысяч долларов. Но все должно пройти четко и чисто. Как понял меня, Рустам?
– Я все понял. Приказ выполню.
– Я знал, что тебе можно доверять. Однако не забывай, что Назар и Гаврик – твой прокол. В следующий раз при подборе людей будь более придирчив и осмотрителен.
– Они же начали неплохо.
– Согласен. Но допустили неповиновение, а посему закончат плохо. Уточнение задачи в субботу после передачи груза. Позвонишь. У меня все!
– До связи, Абдулла!
– Давай, Рустам. Удачи, до связи.
Переговорив с Мирзади, Назаров сплюнул на пол отдельной комнаты, в которой он обитал вместе с Гавриленко и в которой в кейсе находилась спутниковая станция.
– Твою мать, черта нерусского! И надо было тебе сейчас позвонить? Гаврик, ладно, тот успокоится, а вот Людку и Федьку спать не заставишь. Нет, у Абдуллы чутье на «косяки». Вчера все трезвые были, он не позвонил, позавчера тоже, сегодня, стоило выпить, и на тебе, звонок. Еще завтра с ним базарить.
Он упаковал станцию, положил брелок часов, на который приходил радиосигнал вызова спутниковой станции, закурил сигарету. На пороге комнаты показалась «уколотая» героином девица. Нестерова Людмила, или Людок, как ее чаще называли, двадцатишестилетняя проститутка с десятилетним стажем, подогнанная Рустамом Гамсадзе в качестве куклы.
– Ну ты что застрял здесь, Витюша?
– А тебе что сказано было? – усмехнулся Назаров.
– Вообще-то я сегодня хотела провести ночь с тобой.
– Да ты что? С чего это вдруг?
– Природа требует, Витя, куда от нее?
– А может, наркота?
– Ну и наркота в какой-то степени.
Назаров подумал, что это какой-никакой, все-таки выход. По крайней мере, кукла будет в постели. Федьку же уложить несложно.
– Отлично, девочка, вали в ванную, хорошенько помойся и в постель.
– Подожди, Витя. Посидим еще. Там Федька Синяк байки травит, обхохочешься.
– Ладно, пойдем, – подумав, согласился Назар и вывел Людмилу в большую комнату, где на диване развалился Гавриленко, за столом, что-то рассказывая, курил хозяин дома Федор Алтунин.
Назаров демонстративно посмотрел на часы и твердо проговорил:
– Так! Допиваем, что осталось, и отбой!
– Чего отбой-то? – воскликнул Федор. – Я к соседке слетаю, еще бухла принесу. Хорошо же сидим. Вы уедете, с кем я так душевно посижу?
– Сказал, хватит! – Назар был категоричен. – Разливай по последней, Федька. Приберешься утром.
Федор разлил водку. Выпили, закусили, выкурили по сигарете, и Федька вышел во двор. А Виктор отвел Гавриленко в сторону и сказал:
– Ты, Степа, гляди за ним. Выпускать из хаты нельзя!
– Лады. Че Абдулла сказал-то?
– Ничего, пронюхал, что я поддатый, сказал, что завтра перезвонит.
– Значит, скоро дело. Да быстрее бы уже, надоело в этой вонючей хате сидеть.
– Ты прикинь, как Синяка кончать будешь.
– А чего прикидывать? Сверну шею, и все дела.
– Нет, Степа, надо сделать так, чтобы под несчастный случай прокатило.
– Ну, тогда Федька по пьянке поскользнется и ударится виском о край стола.
– Это другое дело. Ладно я пошел в спальню, утром после разговора с Абдуллой побазарим.
– Ты ему напомни, чтобы «бабло» вовремя на счета бросил.
– Если он завтра не урежет долю.
– Урежет, пусть сам работает.
– Мне ему так и сказать?
– А что?
– А то! Долго ли мы проживем после этого?
– Что, у Абдуллы в каждом поселке свои люди есть?
– Насчет каждого не знаю, но здесь есть, ты забыл о Рустаме?
– Черт, действительно, этот грузин – мутный тип.
– Ладно, Гаврик, будем живы, не помрем.
– А будем живы?
– Не знаю, как ты, а лично я подыхать не собираюсь. Сейчас не собираюсь.
– Можно подумать, я собираюсь.
– Федька возвращается. Смотри, он на тебе, я пошел! До завтра!
Гавриленко дождался, пока не уснет Федька, и лег в зале, чтобы тот не мог незаметно выйти из своей комнаты. Комнаты в доме были небольшими, выходить, конечно, можно, но не бесшумно. Бесшумно, как ни старайся, не получится. А Гавриленко даже пьяный спал чутко…
Назаров проснулся рано, чуть ли не в шесть часов. От вчерашнего выпитого болела голова. Он вышел во двор, принял холодный душ. Вода освежила его, молоточки перестали бить по вискам. Затем присел на скамейку под старым кленом. День сегодня обещал быть жарким. Он подумал: только май, а уже так жарко.
На крыльцо вдруг вывалился Федор, за ним, словно тень, появился Гавриленко. У хозяина дома глаза представляли собой узкие щелки, волосы взъерошены.
– Доброе утро, Федька, – усмехнулся Назаров.
– Смеешься, что ли? Какое оно, к черту, доброе? Шарабан раскалывается, сил нет, мутит, вывернет, если не похмелиться. А твой корешок, Степан, не дает.
– Дай ему, Степа, выпить. А то, не ровен час, вместе с желчью желчный пузырь выплюнет, – распорядился Назаров.
– Во, а я о чем? – повернулся Федор к Гавриленко.
– Умойся сначала, чудик, – ответил тот.
– Пошли, болезный, – вздохнул Гавриленко и подтолкнул Федора обратно в дом.
Вскоре они вернулись. Федор заметно оживился:
– Во, другое дело. Человеком себя почувствовал. Водка чудеса творит, она тебя и на дно бросает, и наверх поднимает. Главное, чтобы всегда под рукой была.
– Иди в душ, – приказал Назаров, – да приведи себя в порядок, побрейся, помойся.
– Так вода ж там еще не нагрелась.
– Ступай, Федька, а то кран перекрою.
– Садисты вы, – пробурчал хозяин дома, но в душ пошел.
Как только он скрылся за дверью, Назаров поднялся:
– Ты, Степа, гляди за ним.
– А я чего делаю? Это тебе ништяк, ловишь кайф с Людкой, а мне за этим глупомордым смотреть.
– Дело сделаем, «бабки» получим, и на отстой. Тогда расслабишься.
– Слушай, Назар, а может, получив «бабло» да уделав Федьку, рванем куда-нибудь подальше?
– Кто нас за границу выпустит, Степа?
– А на хрена за границу? В Сибирь уедем. На Енисей. Там местечко подберем, затаримся продуктами и к деревне какой примкнемся.
– Надолго нам бабок Абдуллы хватит?
– Если не особо шиковать, надолго.
– Ты чего-то боишься?
– Не боюсь, Витя, но стремно как-то. С этим Абдуллой точняк залетим. Если не сами, то он избавиться от нас.
– Зачем ему это?
– А хрен его знает? Духам доверять нельзя, продадут в момент.
– Кому? Ментовке?
– Бери выше, ФСБ.
– Он не идиот, чтобы сдавать нас, мы же и его сольем.
– И че? Ну сольем. Он где? В Афгане, его не достать, а нас до конца дней в клетку закроют.
– Не дрейфь, Степа. Все будет нормально.
– И откуда такая уверенность?
– Мы еще нужны Абдулле. А пока нужны, он нас не тронет, а будет платить. Когда наберем приличную сумму да переведем ее на другие счета, тогда можно будет подумать, как спрыгнуть с паровоза.
– О Рустаме не думал? Так он и даст набить «бабла» да свалить. Только сунемся переводить деньги на другие счета, грузин нас обоих и порешит.
– Это поглядим еще, кто кого порешит, – зловеще ухмыльнулся Назаров.
– Рустам хитрый, его просто так не возьмешь.
– Я же сказал, Степа, все будет нормально. Пока работаем на Абдуллу.
– Ну, гляди, я, конечно, с тобой, тока не пропасть бы.
– Не пропадем. Ты Федора, как выйдет, в дом заведи и никого оттуда не выпускай.
– А если Людка в сортир захочет?
– Она до обеда спать будет, я ей под утро дозу дал.
– Не загнется?
– Не-е. Я знаю, сколько давать.
– Сам с Абдуллой базарить будешь?
– Догадливый.
– Здесь опасно, Витя, шел бы в сад.
– Ты своим делом занимайся.
– Ладно.
Федька вышел из душевой:
– Эх, ну и холодная вода, вмиг похмелку из башки выгнало, опять мутит.
– Иди в хату, – сказал Назаров, – Степан нальет. – Он кивнул Гавриленко, а тот, взяв Федора за руку, отвел его в дом.
Виктор посмотрел на часы. 7.20. Когда позвонит Абдулла?
Сейчас в Афгане на час-полтора больше, это значит – двадцать минут девятого или почти десять. Сказал, что утром позвонит. Пора бы.
Мирзади словно услышал его.
Спутниковая система «SP Кон», переданная ему Гамсадзе, сработала сигналом вызова, вернее, сигнал прошел по браслету часов. Назаров открыл кейс, включил нужный режим, дождался свечения всех индикаторов, поднял автономную трубку с «пальцем»-антенной:
– На связи!
– Привет, Назар!
– Салам, хозяин!
– Трезв?
– Как стекло!
– Ночь прошла спокойно?
– Как на кладбище.
– Плохое сравнение. Ты вчера огорчил меня, Назар.
– Извините, хозяин, так получилось. Но я все исправил.
– Хорошо, я готов забыть о вчерашнем инциденте, но впредь чтобы ни капли спиртного.
– Конечно, хозяин!
– Хоп. Слушай меня внимательно. Завтра на пустырь недалеко от вашей хаты Рустам привезет груз. Примешь его лично.
– Когда по времени это будет?
– С 8 до 9 вечера.
– Понял.
– Акция в воскресенье в 10.00. Место – строящийся гипермаркет.
– Стройка? – удивился Назаров.
– Да.
– Но там в воскресенье никого не будет.
– Не надо обсуждать мои приказы. Я не хуже тебя знаю, где будет народ, а где нет. Мне нужен этот строящийся объект, неужели это трудно запомнить?
– Хоп, хозяин. Как скажете.
– Это лучше. Скажи мне, как кукла?
– А че, кукла? Наркоманит потихоньку.
– Она ничего не подозревает?
– Не до этого. И потом, что она может подозревать? Что ее пошлют на смерть?
– Хотя бы это.
– Не-е, об этом Людка не думает.
– Ты читаешь ее мысли?
– А чего их читать, они все на виду.
– Хорошо. Подрыв в самом центре гипермаркета. Поэтому найди место, откуда сможешь контролировать вход и привести в действие взрывное устройство.
– Найду! Взрывчатки-то небось много будет?
– Почему ты об этом спросил?
– Людок пойдет под «наркотой», много не утащит.
– Не беспокойся, груз очень мощный, но компактный. Твоей Людке придется нести всего пару килограммов.
– Это нормально. Мне одному с ней выезжать на объект?
– Машиной хозяина дома долго пользоваться опасно. Поэтому с вами в воскресенье будет работать Рустам, – после непродолжительной паузы произнес Мирзади. – Ты выведешь заряженную куклу из дома, дождешься Гаврика, который решит вопрос с местным пьяницей. Дальше едете к объекту, запускаете куклу. После подрыва бросаете машину Алтунина, в город вас доставит Рустам. Да, так будет надежно и безопасно. Квартира в городе готова, там пробудете несколько суток. Потом в Москву.
– А как насчет денег, хозяин?
– Получите на счета в тот же день, как проведете акцию. Подтверждение получите уже вечером на квартире в Переславле.
– Спасибо, хозяин!
– Рано благодаришь, Назар, тебе еще надо дело сделать. Все. Связь после поступления груза.
– Так вам наверняка Рустам доложит.
– Ты плохо понял меня?
– А?! Догадываюсь, желаете убедиться, что мы не пьем?
– До связи, Назар!
– Всего хорошего, хозяин!
Отключив станцию и закрыв кейс, Виктор сплюнул в траву – тоже мне, хозяин, словно мы рабы какие или крестьяне, таких хозяев в свое время на фонарных столбах вешали – и задумался. Не нравилось ему, что с момента подрыва, даже еще раньше, с момента ликвидации Федора, их должен контролировать Рустам Гамсадзе. И не только контролировать, но и вывезти в областной центр, хотя раньше было обговорено, что он с Гавриком сразу поедут в Москву на «копейке» Федора, по его доверенности. Странно как-то вел себя Мирзади. А он, не обдумав все дополнительно, решений даже по мелочам не принимает. Вопрос, что он задумал? Почему вместо Москвы Переславль? Почему в сопровождении Рустама? Неспроста это. Паниковать, конечно, повода нет, но и расслабляться нельзя. А в воскресенье и подстраховаться не помешает. Не в нарды играть предстоит. Возможно, кое-что удастся понять во время встречи с грузином. А до нее более суток. Надо еще раз все хорошенько обдумать, и без Гаврика, потому как, если что, его придется бросать. Как говорится, своя рубаха ближе к телу…
