Александр Титов
Желание
Едва заметно Таниша проникла между бёдер подруги и двумя пальцами провела по губам.
– Ты ещё влажная. Хочешь, я тебе помогу?
Не дожидаясь ответа, она поцеловала Викторию в ягодицу.
– Не хочу! – внезапно та развернулась и рывком села. – Единственное, что я хочу, это свободы. И если понадобится, ради этого я уйду из замка.
– Зачем ты спешишь? Мы пока только Дочери, но ведь так будет не всегда. И потом. Как ты будешь искать кровь? Ты вообще хоть раз в жизни убивала?
– Как-нибудь найду, не страшно. Но здесь я точно не останусь.
Виктория встала и подошла к гардеробу, достала вешалку со своими вещами. Обтягивающие джинсы, топик и кожаная короткая куртка. Всё, с чем пришла она год назад и с чем уйдёт сегодня.
– Ты что, даже ночи не дождёшься?
Виктория посмотрела в окно на пасмурное утреннее небо. Серость уже неделю хозяйничала над головами и не пропускала ни одного прямого луча солнца.
– Думаешь, распогодится? – задумчиво спросила Виктория.
– Ну… не знаю. – неуверенно ответила Таниша. – Вряд ли, но всякое бывает.
– А вообще – плевать. Здесь я не останусь больше ни на минуту.
Виктория спешно оделась, надела кроссовки и крепко поцеловала подругу на прощание. Та заплакала, попыталась что-то сказать, но Виктория приложила палец к её губам, а затем развернулась и ушла.
2
Виктория добралась до города только к вечеру, когда густые тучи разродились мелкой изморосью и быстро утопили улицы в темноте. Дороги ещё гудели, остывая после час пика, а свет окон только складывался в мозаику домашнего уюта.
Промокшая и голодная, Виктория всё чаще сомневалась в верности своего решения. Пока она резко одёргивала себя, специально вспоминала про оргии и бесконечные издевательства, но понимала, что скоро будет жалеть.
Она нашла заброшенный дом на окраине, где устроилась в одной из квартир. Съехавшие жильцы оставили почти всю мебель, и пусть та не казалась надёжной, это было лучше, чем ничего.
Следующие три ночи Виктория бездумно бродила по городу в поисках крови. Она хищным зверем глядела на прохожих, но напасть не решалась. Её не пугало оказаться слабее, но мысль, что придётся сделать другому больно представлялась невыносимой.
А голод тем временем нарастал. Он был куда сильнее обычного, и утолить его не удавалось даже сырым мясом, что встречалось в помойках. От него голова шла кругом, мерещились лица знакомых в безликих отражениях витрин, слышался мелодичный призыв Первого.
«Напади. Убей. Напейся вдоволь.»
Но остатки человечности всё же были сильнее.
Вернувшись после очередной безрезультатной вылазки, Виктория обнаружила в своей кровати бездомного. Тот развалился на манер морской звезды и раскатисто храпел. Жалкий тип, наполненный кровью под завязку. Слишком соблазнительно, чтобы просто так развернуться и уйти.
Не помня себя, Виктория двинулась к бездомному. Она не чувствовала его запаха, не видела грязь на его теле. Глаз не могла оторвать от пульсирующей ярёмной вены.
Виктория встала на колени и склонилась над жертвой. Голод шумел в ушах, рвался из груди в предвкушении. Но когда бритвенно острые клыки её уже почти коснулись кожи несчастного, она сделала над собой усилие и отскочила назад.
Первая жертва не может быть такой ничтожной. Разве это и есть удел вампиров? Нет. Хищник не питается падалью, он охотиться на тех, кто умеет сопротивляться.
Виктория отползла дальше, опёрлась на стену спиной и долго сидела так, не отрывая взгляда от своих коленок.
– Так больше нельзя. – наконец сказала она вслух.
Виктория явственно ощутила, как близка теперь грань. Либо она научится самостоятельно добывать кровь, либо придётся вернуться в замок Дочерью и остаться игрушкой для постельных утех. Второго она себе не простит никогда, значит и допускать этого нельзя. Тогда выходило, что вариантов нет совсем.
