Александр Титов
Последний человек
– Кто не спрятался, я не виноват! – услышал я и сам не понял, из памяти ли воскрес этот призыв, или правда был здесь кто-то ещё.
Я открыл глаза и успел лишь краем глаза заметить, как за угол дома юркнул мальчишка в красной футболке. Пусть он никак не мог здесь появиться, но любопытство взяло верх, и я поспешил за ним.
Перед поворотом я задержался на мгновение и тут же услышал вновь:
– Андрюха, ну ты где? Играть-то будешь или опять зассал?
Теперь я точно мог сказать, кто это. Олег, сосед, мой друг и самый мерзкий мальчишка из всех. Сколько он раз меня подставлял и заставлял краснеть – не сосчитать. Казалось, смыслом его жизни было сделать гадость и выйти сухим из воды. А потом наши пути разошлись и в последний раз мы общались лет тридцать назад. Тогда он осел на небольшой планете далеко от солнца. Одной из тех, что пали первыми.
Я скучал по нему слишком сильно, чтобы удержаться и не выглянуть из-за угла.
Никого. Совсем.
Голос был миражом, рождённым моим одиночеством. Я сам вскормил иллюзию, сам до зубовного скрежета желал вернуть из небытия хоть самые крохи того счастья и теперь, разочарованный и уставший, обрушился на себя самой отборной бранью. Каким же дураком прожил я всю жизнь, не понимая своего счастья. Вечно в гуще событий, беспрерывно с кем-то общаясь, я мечтал убраться подальше от людей и стать отшельником. Сбежал на Плутон, где жителей на всю планету и сотни не наберётся.
А теперь жалел…
Я вернулся в капсулу уже ночью, фонариком прокладывая путь по тёмным улицам. На экране мигал значок вызова, а искусственный интеллект, едва впустив меня внутрь, сообщил о том, что Майкл ожидает на линии уже три часа.
– Слава богу, с тобой всё в порядке! – с облегчением сказал он как только включилась трансляция. – Ты так долго не отвечал, что я уже начал думать самое страшное.
– Всё нормально, не переживай. Просто ходил к дому, где вырос, и немного задержался.
– Зачем? Старик, прошлое лучше оставить в прошлом. Это всё уже история.
– Моя история. Я не хочу уходить, забыв, откуда пришёл. Ты так не считаешь?
– Может быть, но мой дом в Северной Каролине, а это далековато.
– Даже не знаю, повезло тебе, или нет. – хмыкнул я.
Майкл на мгновение отвёл взгляд, поджал губы, а затем посыпал новыми вопросами:
– И что там? Как там? В квартиру заходил? Или просто у двери постоял?
– Только во дворе был. Постоял, осмотрелся и обратно пошёл. Это оказалось тяжелее, чем я думал.
– Да погоди ты! – воскликнул вдруг Майкл.
– Хорошо, зачем…
Я на полуслове понял, что произошло и осёкся. Майкл виновато потупил глаза, долго смотрел вниз, а потом закрыл глаза ладонью.
– Они мне всю ночь спать не давали. – дрожащим голосом объяснил он. – Жена и обе дочери, брат, мама, папа… все по очереди.
– Майк… – я хотел сказать что-нибудь особенное, но ничего в голову не лезло. Даже самое банальное придумать не мог.
«Я не хочу быть последним.» – только и крутилось на языке. «Не хочу быть последним.»
– Я не знаю, как долго продержусь, но буду бороться до последнего. Ты же меня знаешь, старина. Я им так просто не сдамся. – он заводился с каждой фразой и наконец обернулся к двери с криком: – Вы слышали? Хрена лысого вы меня голыми руками возьмёте!
– Сказал бы я, что твой настрой это главное, но мы с тобой прекрасно знаем, что это не так. В любом случае ты держись.
– Да уж. Тут и сказать нечего. Я ведь пари с Рудольфом заключил, что останусь последним. Получается, проиграл. А я, знаете ли, ненавижу проигрывать.
– Надо было мне с вами поспорить. Почему не предложили-то?
– На самом деле ты тогда в очередной раз задепрессировал и не особо разговаривать хотел. А мы были уверены, что ты-то как раз не жилец.
– Я тоже так частенько думал.
– Вообще странные вы люди, русские. Вечно ходите хмурые какие-то, не улыбнётесь лишний раз. Смотришь на вас и думаешь: «Либо повесится, либо застрелится.». А как что случится, так вас не сломать. Никогда мне этого не понять.
– Это комплимент или укор?
– Наверное и то, и другое. А что, ты обиделся?
– Нет, на что тут обижаться? Я и сам порой не понимаю, как до сих пор не наложил на себя руки.
– Если ты решил меня опередить, то даже думать не смей. Меня там уже заждались, и я не хочу, чтобы ты им всё настроение кислой мордой испортил.
– Как скажешь, – тяжело выдохнув, согласился я и через силу улыбнулся. – не буду.
– Вот можешь же, когда хочешь. Не так и сложно старому другу улыбнуться, правда?
– Можно вопрос?
– Старина, о чём разговор? Для тебя – всё, что угодно.
– Ты говорил, что родом из Северной Каролины. Давно оттуда уехал? Ну и вообще. Как там было?
– По-моему я тебе об этом рассказывал? Или не тебе? А, ладно, всё равно делать нечего. Я родился сто шестнадцать лет назад в маленьком городке Эшвилле…
Мы проговорили ещё часа два прежде, чем я начал откровенно клевать носом. Тогда Майкл прогнал меня спать.
***
Следующие три дня мы общались много и я своими глазами видел, как неуклонно Майкл приближался к черте невозврата. Всё чаще он отвлекался на разговоры с галлюцинациями и меньше понимал, что их не существует. Может так на него повлияло и то, что он полностью перешёл в мой режим дня и ночи, но все мои уговоры он отбрасывал с поразительной решимостью.
Когда на четвёртый день он не ответил на звонок, я лишь тяжело вздохнул. Отправлять дрон не стал, мне не хотелось видеть друга мёртвым. Просто я с горечью принял своё одиночество и в нём был мой траур по всем павшим.
Вместо разговоров теперь я следил за картой. Двенадцать точек, и каждая могла исчезнуть в любой момент. Иногда слушал их эфиры, но в них уже безумие играло финальные аккорды. Оглушительно громкие, пронизанные безысходностью и хоронящие себя заживо.
Где оставались верующие, только и говорили теперь об апокалипсисе и суде божьем. На Олимпе, последней военизированной колонии, генералы уже готовились вцепиться друг другу в горло, и ни одной передачи не обходилось, чтобы кто-нибудь не подрался.
А Терра Нова обсуждала новую болезнь. По тем отрывистым сведениям, что попадали в эфир, я узнал, что смерть там потеряла ореол спокойствия. Умирая, люди поднимались вновь и только одного желали – вкусить живой плоти. Мне были знакомы похожие сюжеты из фильмов и книг, но я никогда бы не подумал, что этому найдётся место в реальности.
Колонисты требовали эвакуации, решение о которой никто принимать не решался. Говорили, что ситуация под контролем и нечего опасаться. Всё как всегда, вот только люди не верили. Самые отчаянные выбирались с планеты любыми возможными и невозможными способами, но другие колонии не спешили их принимать. В лучшем случае помещали на карантин, в худшем – казнили.
