Александр Тюжин
Канны для ванны
– Ну так что, – прервал мои размышления Новиков, – остаемся до вечера?
– До вечера?
– Ну да. Посмотрим матч с Серегой. Все равно раньше, чем завтра, камера нам не светит.
Только сейчас я заметил, что Заикин вернулся в ванную, и мы остались в комнате вдвоем с товарищем.
– Давай, – согласился я. Настроение у меня было паршивое.
– Тогда поперли.
– Куда?
– Ты че, в облаках витаешь, что ли? За пивом, конечно, мы же с Серегой только что обсудили это.
– А. Понятно. Я правда повитал немного.
– Чкалов.
Мы затоварились пивчанским и стали ждать начала матча. Новиков рассказывал Сереге о нашем фильме.
– А как называется?
– Да пока хэзэ. У нас даже сценария нет.
– А че так?
– Да Саня у нас типа прогрессивный режиссер, ему сценарии на фиг не нужны.
– Понятно.
– Может, хочешь к нам в команду?
– Кем?
– Ну, не знаю. Гримером там или художником. Сань, кто еще нам нужен?
– Никто, – огрызнулся я. – У нас даже камеры нет.
– Утром будет! – успокоил Заикин.
– Ну, короче, потом решим, – сказал Новиков. – Будем называться «Зомби пикчерз», как тебе?
– Прикольно! – оценил Серега. – Так, может, про зомбаков че-нить и снимем. По типу «Операции „Мертвый снег“» или «Ночь живых мертвецов».
– Почему нет? – вдохновился Саня.
– Так, стоп! – сказал я.
Нет, ну это надо? Моя мечта, мой фильм, а они уже решают, что снимать будут.
– Режиссер – я. А значит, я главный и решаю, что мы будем снимать, когда и как. И нужен или не нужен нам сценарий, тоже я решаю. И кто будет главным персонажем, и кто гримером будет, и как студия наша будет называться, и кого мы будем снимать, а кого нет, и еще…
– Да понятно, что все будешь ты решать, – перебил меня Серега. Типа ты бугор.
– Нет, типа он тиран, – пояснил Саня.
– Да ну вас в баню.
Но обидеться я не успел. Поистине пиво творит чудеса. Через час мы уже наклюкались и ржали как жеребцы. Новиков рассказывал тупые анекдоты и показывал уморительные пантомимы. Не знал даже, что товарищ такой талантливый. Под впечатлением от показа я предложил ему покривляться на премьере нашего фильма. Саня тут же вдохновился.
– А че, прикольно! Я еще фрак напрокат возьму бирюзовый, как у Джима Керри в «Тупой и еще тупее». Или у него был оранжевый?
Никто из нас не помнил, какого цвета фрак носил Джим Керри, но мы не стали грузиться по этому поводу. Куда приятней было помечтать о премьере. Мы придумали, что выйдем на сцену под музыку из «Бумера», ну ту, финальная которая; на экране будет идти видео с извержением вулкана; в зале темно, как в пещере; и вся съемочная группа будет кричать: «Димо-о-о-о-он!» – но вместо Димона выйдет Новиков и начнет свои пантомимы. Вот такая фиготень.
Вообще это вполне по-русски: не закончив дело, начать представлять, какой фурор это дело произведет. Или так: купить лотерейный билет и за неделю до розыгрыша с точностью до последней копейки распределить свой выигрыш. Ну разве можно проиграть? Да никогда, билет же на руках. Вот и Заикин уже твердо знал, на что потратит выигрыш на тотализаторе. А мы распланировали презентацию фильма.
Нужно сказать, что матч складывался для Сереги вполне удачно. «Барса» забила первой. Заикин ликовал, глядя на Новикова, мол, съел, чувачок? Сказал же, что «Барса» на коне! Но и Саня не унывал. Он верил в «Реал», и тот не подвел. На гол Месси шикарнейшим мячом ответил (кто бы вы думали?), разумеется, Роналду. Вообще весь матч походил скорее на поединок двух футбольных звезд, нежели на битву вечно соперничающих клубов.
Мы орали как угорелые, но каждый болел за свое. Я, например, за красивый футбол. И мои ожидания вполне оправдывались.
Первый тайм так и закончился ничьей.
– Ниче, ниче, – сказал Серега, ставя на пол очередную пустую бутылку, – мы еще порвем вас как Тузик грелку. Ща Лионель наколотит вам так что мама не горюй!
– Да ни фига! – возразил Новиков. – Криштиану сегодня хорош. Он положит на лопатки вашего аргентинского вундеркинда.
Еще бы немного, и они подрались. К счастью, перерыв пролетел так же быстро, как выступление нашей сборной на чемпионате Европы в Польше и Украине.
– Понеслась! – подытожил Заикин и присосался к бутылке.
Забегая вперед, скажу, что тайм оказался богатым на события. Уже на 48-ой минуте, прорвав насквозь оборону соперника, Роналду ворвался в штрафную и точным ударом в левую девятку вывел королевский клуб вперед.
Серега от злости рвал на себе волосы, зато Саня сиял, как «мерин» с конвейера. Кретин! Поражение «Барсы» лишало нас камеры. Но ему было не до того. Новиков пытался придумать, как бы оригинальнее поглумиться над товарищем. По выражению лица было видно, как усиленно работает его мозг. Но поглумиться у Сани не получилось – уже в следующей атаке Иньеста вывел Месси один на один с вратарем «Реала». А Лионель, как известно, такие шансы не упускает.
На табло красовался счет 2:2, и игра пошла, как говорится, на встречных курсах. Жарко было в штрафных то одной, то другой команды. Пацаны нервничали, я, признаться, тоже. Но мяч, как заколдованный, не хотел больше влетать в сетку. То вратари совершали удивительные сейвы, то напы откровенно лажали с ударами.
И вдруг «Барса» забила. Серега вскинул победно руки и начал отплясывать, как Медведев в ютубе. Но линейный (вот ведь гаденыш) углядел офсайд, и главный не стал указывать на центр поля. Реакция товарища тянула минимум на миллион просмотров. Его лицо вытянулось и стало похожим на маску маньяка из «Крика». Каким-то чудом он сдержался, чтобы не запулить пивчанским в экран старенького хозяйского телевизора. Вместо этого он стал садиться, но промахнулся мимо дивана и повалился на пол.
Игра продолжалась, и нервов, как и времени до конца матча, оставалось все меньше. На 83-й минуте за грубый подкат сзади с поля удалили Пике, и «Реал» получил реальную возможность засандалить круглого в ворота каталонцев с опаснейшего штрафного. Самое страшное, что замен к тому времени уже не осталось, и выпустить еще одного защитника не было возможности.
Серега и Саня отчаянно крестились. Выглядело это ржачно. Но думаю, что в тот момент не один миллион обезумевших фанатов делал то же самое у экранов своих зомбоящиков.
Да, нелегко быть Богом. С одной стороны, тебя просит куча людей: «Боже, пусть „Реал“ забьет», с другой стороны, такая же куча народу умоляет: «Господь, пусть „Реал“ промахнется». Я бы сразу уволился. Всем не угодишь, а значит, всегда будут недовольные, которые будут выносить мозг своими причитаниями и укорами. На фиг надо.
В общем, Бог решил угодить любителям «Барселоны». Может, их просто больше, а может, он сам болеет за каталонцев.
Бензема угодил в перекладину, а добить никому не удалось. И тут «Барса» понеслась вперед. Словно не было никакого удаления, словно это была не 84-я минута, а всего лишь третья, словно хотели смять соперника, как тяжелейший бульдозер.
Мне даже стало жалко «Реал». Но как ни наседала «Барселона», хет-трику Месси не суждено было состояться. Финальный свисток судьи зафиксировал на Камп Ноу боевую ничью.
– Пипец! – только и смог выдавить из себя я.
– И че теперь делать? Ты много поставил-то? – До Сани неожиданно дошел весь трагизм ситуации.
– Не смертельно, – ответил Серега. – Завтра у меня еще две ставочки сыграют, и все будет в шоколаде.
– А с камерой че?
– Че? Послезавтра бабки получу, и выкупим.
– Послезавтра?
– Долго, что ли?
– Ну, да. У нас как бы каждая минута на счету.
– Че, правда? – удивился Саня.
– Вообще-то да. Вот шибанет конец света, а мы ни черта не успеем, и моя полка, не дождавшись «Пальмовой ветви», будет пипец как зла на меня.
– Раз так, то дело серьезное, – согласился Серега. – Надо по этому поводу выпить, залить, так сказать, горечь поражения.
И каким-то чудесным образом в руках у товарища оказалась бутылка армянского коньяка. Мы не возражали, горечь, действительно, нужно было залить.
Когда на дне оставались последние капли, Серега вскочил на ноги.
– Пора! – загадочно произнес он.
– Куда? – я был, мягко говоря, удивлен.
– За камерой.
Я взглянул на часы. Полвторого ночи.
– За камерой?
– Ну вам же срочно надо?
– Срочно, – подтвердил я.
– Вот и пойдем.
Мы с Новиковым переглянулись и пожали плечами. А Серега уже был в подъезде. Как втемяшит че в голову фиг потом выбьешь.
– Я ничего не понимаю, – признался я, заходя в лифт.
– Да че тут понимать? Пойдем, вскроем ломбард и заберем камеру.
– Нормально, – оценил Новиков, – только ж это типа незаконно. Кража со взломом. – Хоть и подшофе, но закон чтит. Такой он, Саня.
– Че, дебил? – возмутился Заикин. – Какая кража? Камера же моя. Просто возьмем ее пораньше, а бабки я потом вкину.
– А так можно? – усомнился я.
– Мне можно, – заявил Серега.
И вот мы стояли напротив ломбарда. Ночь была темной и тихой. Самое то, чтобы идти на «дело».
– И как вскрывать будем? – поинтересовался я.
– Да тут замок ваще на соплях висит. Щас я его отверточкой, и все в шоколаде, – поведал нам Серега и вытащил из кармана здоровенную отвертку.
– Он ее че, всегда в кармане носит? – шепотом спросил меня Саня.
– Не знаю. Может, он долбаный фокусник. Амаяк Акопян, – так же шепотом ответил я.
– Давно хотел его вскрыть, – поделился товарищ. – Фиг ли он на замке экономит, жмотяра, вот и накажем его.
– Угу, – согласился я, – санитары леса.
– Вы, это, на шухер, что ли, встаньте! – вспомнил Серега.
– На фига? Темно же, кто нас увидит? – В этом весь Саня.
– Вот ты и пойдешь! – заключил Серега и, дождавшись, когда Новиков уйдет, ковырнул замок отверткой. Тот дался без проблем.
– Всего и делов-то! – улыбнулся товарищ. – Говорил же – все будет в шоколаде.
Заикин открыл дверь, и в ту же секунду заревела сирена сигнализации.
– Вот хитрожопый! – выругался товарищ и рванул внутрь за камерой.
Я не пошел за ним. Я уже говорил, что ненавижу всевозможные звонки. Сирена же вообще меня из себя вывела. Я заткнул уши и стал гудеть, чтобы перебить эти долбаные завывания.
Не знаю, сколько прошло времени, мне казалось, что целая вечность, но Серега не появлялся. Зато прибежал Саня.
– А-а-а-а, пипец! – орал он. – Где Серега? Палево же.
Я не успел ему ответить. На улицу повалил народ. Кричали мужики, кричали тетки, кричали дети, кричал испуганный Саня, кричал я, ревела сигнализация и присоединившаяся к ней сирена полицейского пазика. Просто хор Турецкого какой-то.
– Рвем когти!
Я схватил Саню, и мы выдали с ним такой спринт, которому позавидовал бы любой профессиональный бегун. И, нужно сказать, учесали мы вовремя, потому что уже через секунду двери ломбарда окружили разъяренные местные аборигены.
– Держи вора, держи вора! – голосил чей-то насыщенный бас.
Просто удивительно, откуда у людей такая социальная сознательность? Они, может быть, единственные люди на планете, которым не по фигу, что по соседству ревет сигнализация. И надо же было нарваться именно на таких неравнодушных людей.
– Пропал Серега, – прервал мои размышления Новиков. Он был не хило так расстроен.
– Угу, – согласился я и понял, что уже трезв как стеклышко. Произойди это десятью минутами ранее, и трагедии можно было бы избежать. Я бы четко понимал, что вся эта идея со вскрытием ломбарда не что иное, как пьяные бредни Заикина, и в два счета отговорил бы его. Но как бы это банально ни звучало: прошлого не вернуть, мы имели то, что имели, а вернее, обстоятельства имели нас по полной.
Мы проснулись рано. Новиков ночевал у меня. Он смотрел перед собой и не решался нарушать тишину.
– Может, он все-таки спасся? – наконец произнес Саня.
– Каким образом?
– Ну я не знаю. В окно там выпрыгнул или, может, люк какой-нибудь нашел.
– Какой?
– Ну мало ли? Люк или подземный ход.
– Хорош гнать, Саня. Будь реалистом. Если бы Серега свалил, он бы сто раз дал о себе знать, а раз нет вестей, значит, нет и Сереги.
– Как нет? – испугался товарищ. – Они его того, что ли?
– Угу. На кол посадили и уши отрезали. Тебе не пора на работу?
– Пора.
И Саня ушел в супермаркет. Я смотрел на пустую полку и размышлял. Мне хотелось понять, что не так мы сделали, что вселенная повернулась к нам пятой точкой (если у нее, конечно, есть такая точка). Может, не стоило обращаться к Сане? Мечта все-таки моя, и, значит, я сам должен осуществить ее. Только такой вариант не катит. Кино – дело коллективное, и в одиночку тут никак не управиться. Ну разве что есть такие извращенцы, которые сами и сценарий пишут, и режиссируют, и себя снимают, как актеры и операторы, но это вообще какие-то ненормальные. Они потом сами и смотрят свои фильмы в одиночестве.
Может, все-таки неправильная мечта? Но это тоже бред. Как мечта может быть неправильной? Это же не ответ на задачу. И мне казалось, что если я найду ответ на свою задачу, то все пойдет как по маслу. Но ответ не находился. Я же не каждый день берусь за дела такого рода. А тут по-любому опыт нужен.
Промучившись напрасно с полчаса, я решил выйти в сеть и поискать инфу там. Как говорится, хочешь все знать, стань гуглом. Но гугл, зараза, решительно не хотел удовлетворять мое любопытство. Вот же блин!
Зато порадовал почтовый ящик. Пришло пять писем. Два – чертов спам (спамеры, будьте вы прокляты!); в третьем был ответ строительной фирмы: моя работа их вполне устроила; и последние два оказались новыми заказами.
Чтобы не грузить мозг разбором неудач, я сел выполнять заказы. Первый меня не впечатлил, а вот второй был что надо. Какой-то вполне себе успешный бизнесмен решил, что для мегакрутости ему не хватает семейного герба и вот просил создать что-то до жути креативное, так чтобы все его дружки-олигархи пооткрывали рты от зависти. Самое приятное, что за герб он обещал отбашлять пятнадцать косарей, а это, сами понимаете, бабки серьезные. Только я нарисовал щит, как зазвонил телефон.
– На проводе.
– Включи ящик! – прокричал Новиков, и в трубке запели короткие гудки.
Я включил. По первому каналу показывали какой-то дебильный сериал (они там все дебильные), по второму – суд, по третьему тоже суд, и по четвертому суд, по пятому – «Дом-2», по шестому – снова суд. Новиков прикалывался, что ли? Решил, гаденыш, что я любитель этих ублюдских судов? И так, блин, мозг взрывался.
Но следующий канал оказался нужным. Понять это было несложно. С экрана телевизора на меня смотрел Серега. Выглядел он, мягко говоря, хреново. Картавый голос ведущей местного телевидения рассказывал:
– Задержанный отказался давать показания. Сразу после выписки из больницы он предстанет перед судом.
«Че за выписка из больницы? Че он там забыл?» – не мог въехатья. Но следующее интервью все разъяснило. Хозяин ломбарда рассказал, что за последние полгода это была уже третья попытка ограбить его ломбард. Если первые две застали его врасплох, то к третьей он уже подготовился и, помимо сигнализации, установил капкан, в который Серега, видимо, и угодил.
Вот почему он не выбежал обратно. А то, что он отказался давать показания – это хорошо, значит, про нас с Новиковым никто не проведает, если, конечно, Серегу не станут проверять на детекторе лжи. Не очень-то хотелось угодить за решетку. Тогда не то что Канны, конец света не светит встретить по-человечески.
Снова зазвонил телефон.
– Видел?
– Угу.
– Пипец, да?
– Да.
– Сказали, что ему вообще жестко досталось. Капкан, мол, сухожилия к чертям порвал.
– Жесть.
– Ну ладно, мне работать пора.
И Саня бросил трубку. Настроение стало хуже некуда. Я тоже решил вернуться к заказу, но мысли все были о Сереге. Получается, мы здорово его подставили. Он же из-за нас полез в этот шлюшный ломбард. Только мы на свободе и даже работаем как ни в чем не бывало, а ему грозит срок и ногу раскурочило к чертям собачьим. И главное – камеру так и не достали.
Вот блин! Угораздило же родиться в России, решить снимать кино, облажаться и подставить друга.
Телефон. Да сколько можно уже? Снова Новиков.
– Сань, по поводу камеры.
– Ну что там еще?
– Я тут подумал…
– Похвально.
– Короче, давай напишем объявление.
– Какое?
– Ну, что мы хотим сделать суперфильм, нужен оператор со своей камерой.
– Ты думаешь, в нашем мухосранске куча операторов, которые мечтают поделиться с нами своей драгоценной камерой?
– А че, нет? Есть же энтузиасты.
Энтузиасты! Слово-то какое вспомнил!
– Ну хэзэ. Хочешь, напиши.
– Ништяк! Ща накатаю и прям у нас на дверях повешу. Супермаркет не налоговая, тут куча народу трется.
Опять эта его инициативность.
– Угу, – закончил я разговор.
Прошло два дня.
На объявление никто не откликался. Напротив, его постоянно срывали. В любом подъезде найдется такая сварливая бабушка, которая ненавидит всех, в особенности людей, вешающих объявления. Вот и ходит, и чуть увидит какое объявление – дерг, и будто и не было его. Но супермаркет не подъезд, тут бабушкам никто не даст командовать. Значит, это не они. Или, может, завелась одна такая магазинная старушка?
Новиков писал все новые объявления, не жалел клея, так чтобы только со стеной оторвать можно было, но и это не спасало. Каждые два-три часа объявления исчезали. Он пытался проследить, но из Сани следопыт как из коня лифтер.
В общем, я решил на это забить и продолжал рисовать герб. Получалось неплохо. Фамилия заказчика – Варанов, вот я и прорисовывал такого суперкрутого варана с разинутой пастью и гламурной короной на голове. Ему точно должно понравиться.
Серега лежал в больнице. Мы пытались проведать его. Но нас не пустили, сказали, что часы приема закончились да и вообще к нему абы кого не пропустят.
Это тяготило меня, я даже хотел уже отказаться от идеи с кино и тихо-мирно дожидаться апокалипсиса. Но следующий день принес нам приятное известие.
К нам пришел Марк. Марк – это невысокий такой паренек, субтильный и бородатый. Он стоял перед нами и без конца поправлял капюшон толстовки, привычка у него такая, но мы еще не знали этого.
– Вы, что ли, камеру ищете? – спросил он.
– Да, мы! – обрадовался Новиков.
– Меня Марк зовут, – он протянул руку. Поздоровались.
– У тебя есть камера? – недоверчиво спросил я.
– Нет.
– Так я и думал.
– Но можно достать.
И Марк хитро улыбнулся.
– Как?
– Позаимствовать.
– Мы заимствовать ничего не будем, – испугался Саня.
– Да нет. Там все чисто. Ну, почти.
И Марк рассказал нам свой хитрый план. Он работал в магазине техники неподалеку от Саниного супермаркета. Его начальство приказало провести конкурс историй, связанных со всевозможной техникой, мол, одна из компаний выделит призы, главным из которых как раз и будет камера. Выиграть конкурс – задача трудная: победителя будет выбирать сама компания, но победа и не входила в план Марка. Его задачей было якобы найти какие-то косяки в призовой камере и отправить ее на экспертизу, где знакомый Марка, работающий в этой самой экспертизе, сделает заключение о неисправности. И тогда компания вышлет новый приз, а этот, типа не подлежащий ремонту, заберет Марк, и мы сможем начать съемки.
Непросто, конечно, но что в нашей жизни просто? Тем более в такой стране, как Россия.
– А это точно сработает? – усомнился Саня.
– А у вас есть варианты?
И Марк был прав. Никаких вариантов.
– А тебе это на фига?
– Ну, во-первых, я люблю кино, а во-вторых, камера останется мне, причем на халяву. Халяву, как и любой русский, Марк любил.
– Ну что, удачи! – пожелали мы Марку, и он ушел, на ходу поправляя капюшон.
– Что скажешь? – спросил я Новикова.
– А че, нормально. Можно начинать готовиться к съемкам.
Неужели? У меня внутри прям зашевелилось все. Или это просто желудок заработал? Хэзэ, главное, что это и правда могло сработать. Единственное, что меня не хило так смущало, – это то, что снова нужно было преступать закон. Чтобы успокоить совесть, я решил тоже поучаствовать в конкурсе, может, я и так камеру выиграю и откажусь от приза. Было бы круто. Пацанам я не стал рассказывать, что написал историю, будет, если что, сюрприз.
На следующий день мы с Саней опять пошли в больницу. На этот раз нас пустили. Мы ехали в лифте. Саня держал авоську с апельсинами.
– А если он не любит апельсины? – сказал я.
– Ты че, Саня, двинулся? Это ж апельсины – их все любят.
– Я не люблю.
– Ну, значит, ты не все.
– Все любят водку, – резюмировал я.
– И апельсины, – не унимался Новиков.
Мы базарили эту фигню только потому, что не хотели озвучивать настоящие мысли. А они были связаны с Серегой. Мы чувствовали свою вину, и это нас типа тяготило. Да даже не типа.
Если перевести наши мысли в диалог, то выглядел бы он так:
– Как думаешь, Серега нас не пошлет?
– Нет, конечно. Мы же его товарищи.
– Но мы же его подставили.
– Че это мы подставили? Он сам предложил вскрыть ломбард.
– Саня, Саня…
– И потом, мы же навестить его идем. Ему нужна наша поддержка и апельсины.
Но Серега нас все-таки послал. Вернее, он сделал вид, что не знает, кто мы.
Мы вошли в палату. Товарищ лежал на кровати с огроменным гипсом.
– Здорово, Серег! Как ты? – спросил Новиков.
Заикин молчал.
– Серега, – негромко сказал я.
Заикин молчал.
– Серега, это мы. Хорош молчать!
– Кто – мы?
– Ты че, прикалываешься? – Новиков чуть не впал в ступор.
– Я хрен знает, кто вы, – продолжил Серега, – валите отсюда, мне покой нужен.
– А мы тебе апельсины принесли, – обиженно сказал Саня.
– Терпеть не могу апельсины! – ответил товарищ и стал громко кричать: – Сестра! Сестра, блин!
– Валим отсюда!
Я цепанул Новикова, и мы выскочили из палаты. Офигевающий Саня крепко держал авоську с апельсинами.
– Может, ему вкололи че? Че он ваще?
– Когда мы уходили, он мне подмигнул. Значит, все нормально с ним.
– А че он тогда?
– Просто не хочет палиться и нас палить.
– Нормально, – одобрил Саня. – Серега ваще ништяковый товарищ!
– Угу, – согласился я.
И совесть снова накрыла с ног до головы.
План Марка хоть и был хитрым, но мог вполне накрыться. Чтобы к нему не подкопались, он пару раз уронил камеру, но, видимо, не рассчитал, и та реально стала глючить. Не успели мы расстроиться по этому поводу, как Марк сообщил нам о новой неприятности. Камеру отправили на экспертизу, но попала она не к товарищу Марка, а к его тупому лысому напарнику, который был настоящим троллем. Как внешне, так и внутренне. Товарищ Марка пытался договориться с этим гоблином, но тот, когда узнал, че к чему, встал в позу и начал требовать бабосы. Молчание типа золото, и все такое. Нет, ну не прет так не прет.
К счастью, закончилось все хорошо. Товарищ Марка вспомнил, что напарник ему чем-то обязан, тот поворчал и согласился. Чем он был обязан, я не в курсе, это их собственные терки. Главное не это.
Первый и чуть ли не самый трудный шаг к большому кино и Каннскому фестивалю был сделан. «Это просто какое-то сумасшествие» – пронеслось у меня в голове, когда в руки мне попала глючащая любительская камера Sony.
– Вы же понимаете, что оператором буду я? – заявил Марк.
Мы, в общем-то, и не спорили.
– А у тебя опыт есть? – уточнил я на всякий случай.
– Конечно! – ответил наш оператор, поправляя капюшон.
– Ну, красота ваще! – улыбнулся Новиков и начал позировать.
Марк бегал вокруг него, снимал ноги, руки, лицо, даже живот Сани, потом повернулся ко мне, но я не чувствовал такой раскованности, как товарищ, поэтому тупо вышел из комнаты.
Когда вернулся обратно, Марк и Саня беседовали. Мы же теперь интеллектуалы, киношники – все интеллектуалы, потому и беседовали.
– Во сколько завтра встречаемся?
– Мне завтра на смену.
Марк снова поправил капюшон.
– Так, стоп! – вмешался я в диалог. – Я тут режиссер. Так что я решаю, где и когда мы встречаемся.
– Кажется, я это уже слышал, – вздохнул Саня.
– Ок. Товарищ режиссер. Так когда мы завтра встречаемся?
– Да вы че завтра? Мне работать надо будет, – заныл Новиков.
– Ну хорошо. Встречаемся послезавтра, – сказал я. – В четыре.
– Ок. Товарищ режиссер, а кого снимать будем?
– Кого?
Я задумался. Действительно, кого? Наверное, зря отказался от сценария, сейчас такого вопроса бы не возникло. Но поздно уже браться за сценарий. Нужно импровизировать.
– Фиг знает кого.
– Это не дело, – возмутился Марк. – Так мы хрен чего добьемся.
– Хорош гнать на меня! Я прогрессивный режиссер!
– А может, это, кастинг устроим? – предложил Саня.
– Кастинг?
– Ну да, щас это модно же.
– Типа погонимся за модой?
– А почему нет?
– Товарищ режиссер, – поддержал Саню Марк, – это единственный выход.
– Фиг с вами. Напишешь? – обратился я Новикову.
Тот кивнул.
В отличие от объявления с камерой, на кастинг откликнулась куча народу. Не знал, что у нас так много актеров. Прямо не мухосранск, а целое актерское агентство. Саня записывал без разбора и молодых, и старых, и даже одного в инвалидном кресле. Набралось шестьдесят три человека.
– Нормально! – рассказывал мне Новиков. – Офигенное кино забубеним, там и девахи путевые были. У нас же должна быть симпотная актриса по типу Скарлетт Йоханссон.
Ну Саня, ну жук – Скарлетт Йоханссон ему подавай.
– Мне больше Джессика Альба нравится.
– Так там и Джессика Альба найдется.
– Ладно. Завтра увидим.
– В общем, готовься, режиссер.
Легко сказать – готовься. Можно подумать, я каждый день провожу кастинги. Понятно, что там актеров просят что-нибудь показать. Но что просить мне, когда я сам плохо представляю, что мы будем снимать и как. Ну, это ладно, а как понять, кто, действительно, понтовый актер, а кто бездарность полная? Пипец, трудно этим режиссерам. Я чуть голову не сломал, потом залез в интернет и смотрел видео. Блин, инет – это просто спасение человечества. Офигенный респект тому чуваку, который до такого додумался.
Три-четыре видео, и я уже был почти королем этих кастингов. Самое главное, что я понял, что нужно скинуть всю организацию на Саню. Пусть он и парится, он же помреж, а на мне лежит ответственная функция – выбор подходящих нам актеров.
За полчаса до кастинга я давал Новикову поручения:
– Заводить будешь по одному. Даешь им задачу, а мы с Марком смотрим в объектив, кто как в кадре выглядит.
– Какую задачу? – не понял Саня. – В одну трубу вливается, а из второй выливается?
– Сань, ну ты че, кретин, что ли? Актерскую задачу.
– А-а-а-а-а-а. И че это за задача?
– Ну пусть этюд какой-нибудь покажут.
– Этюд?
– Ну, пусть прогноз погоды зачитывают, типа как по телеку.
– Ясно, – закивал Новиков и запел: – По телеку идет прогноз погоды, диктор всех поздравил с новым годом.
– Нутип того. И главное, всем говори: «Мы с вами свяжемся». А то какой кастинг без «мы с вами свяжемся»?
– Ну да, только разве это не режиссер говорит?
– Необязательно.
Мы сидели с Марком в креслах, мол, мы такие крутые. На самом деле в комнате просто больше не было мебели. Мы все вытащили, чтобы освободить пространство. Не знал даже, что моя комната настолько просторная, хоть сдавай свободный угол. Я повязал шарфик – решил соответствовать образу режиссера. Светило солнце. Пока еще светило. И это самое «пока» добавляло значимости нашему кастингу.
Марк поправил капюшон, и мы начали.
Зашла девчонка, видимо, одна из оцененных Саней. Это было понятно по тому, как нагло он пялился на нее и причмокивал. Ну и вкус у товарища, он все больше и больше удивлял меня. Нет, она не уродина, но и не красавица, обычная девчонка, скуластая и с совершенно плоской грудью. Вот это самое печальное. Просто не понимаю, как можно втюриться в девчонку с нулевым размером? К тому же у нее широченные плечи, как у пловчихи (может, она и была пловчихой?), хреново смотрится. Новиков же прямо глаз оторвать не мог, наверное, у товарища проблемы. Но хватит про это.
Марк сразу направил на нее камеру.
– Представьтесь, – пафосно сказал я.
– Катюха ее зовут! – ответил Саня.
– Товарищ кастинг-директор, вы ее адвокат?
– Да нет. Я че, кастинг-директор?
Я не ответил.
– Так вы у нас?.. – обратился я снова к пловчихе.
– Катя, – еле слышно ответила девчонка.
Что спрашивать дальше, я не знал. Ну просто она сразу не особо мне понравилась, и будь она хоть трижды Гурченко или Лиза Боярская, в наш проект ей дорога закрыта. Я кивнул Новикову, мол, начинай. Тот не понял, закивал головой в ответ, мол, че надо? Тогда я стал водить рукой по воображаемой карте с прогнозом погоды.
– А-а-а-а, – хлопнул по лбу себя Саня. – Катюха!
Пловчиха испуганно вздрогнула.
– Актерская задача такая, – продолжал кастинг-директор, – представь, что ты ведешь по телеку прогноз погоды. Представила?
Катюха напряглась. Она моргала, переводя взгляд с Сани на Марка, с Марка на меня, а с меня снова на Саню, и молчала.
– Ну и? – не выдержал Новиков.
– Сейчас, – пролепетала пловчиха и вдруг рванулась вперед, заметалась по комнате и наконец вылетела пулей за дверь.
Мы переглянулись и дружно пожали плечами.
– Мы тебе перезвоним! – вспомнив, высунулся в коридор Новиков и крикнул ей вслед.
– Че скажешь? – обратился я к Марку.
– Да че-то беспонтово в кадре смотрится.
– Мне тоже не понравилась.
– А по-моему, нормальная деваха! – возразил Саня.
– А по-моему, ты фиговый кастинг-директор!
– Че это я фиговый кастинг-директор? – обиделся товарищ.
– Не фиг прохлаждаться. Зови следующего! – И я зачеркнул единичку в списке кастингующихся.
Но в комнату снова зашла девушка. На этот раз симпатичная. Рыженькая, с веснушками. Такие мне нравятся. Саня и на нее уставился, как ботан на новую энциклопедию, значит, у него, действительно, проблемы. Поставь перед ним резиновую женщину, он и ее изнасилует своим похотливым взглядом.
Рыженькая медленно намотала на палец длиннющие волосы и улыбнулась. Видимо, дома репетировала, и, видимо, неплохо репетировала, вышло чертовски сексуально. Я чуть не захлебнулся слюнями. В голове с бешеной скоростью завертелись картинки.
№ 1. Рыженькая на пляже. Она натирает кремом свои офигительные гладкие ноги, ложится на топчан, и ее упругая грудь просвечивает сквозь купальник.
№ 2. Рыженькая в душе. Тонкие струи воды падают на ее лицо и торопливо стекают по всем изгибам ее обалденного тела. Рыженькая поднимает голову и в рапиде крутит ею, огромные капли разлетаются в разные стороны с ее кудрявых волос.
№ 3. Рыженькая на автомойке. У нее обтягивающая прозрачная майка и джинсовые шортики, заканчивающиеся на уровне ягодиц. В руках губка. Рыженькая наклоняется к ведру с водой и топит в нем губку. Камера медленно поднимается по ее ногам, замирает на шортах и плавно отъезжает назад.
Так, стоп! Какая автомойка? Какая-то порнуха получается. Не у одного Новикова проблемы. Я посмотрел на Марка, он тоже лыбился, как ненормальный, того и гляди челюсть упадет и вывалится километровый язык, как у волчары в америкосских мультиках.
– Меня зовут Снежана! – сказала Рыженькая.
Все трое мы потянулись к ширинкам. У наших ушей была своя интерпретация ее слов: «Возьми меня!»
– Выйдите в коридор! – крикнул я.
Я хотел выгнать пацанов и остаться с Рыженькой наедине, но они не поняли этого. Зато Рыженькая приняла на свой счет.
