Александр Варго
Закрытый показ
* * *
Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.
© Варго А., 2022
© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2022
Часть 1
«Кино должно заставить зрителя забыть о том, что он сидит в кино…»
Роман Полански
«Неделя в тюрьме – это много. На воле – мало».
Эрих Мария Ремарк
Сознание вяло и неохотно всплывало на поверхность реальности, его словно что-то тормозило, вроде как застрявший в тине старый заплесневелый башмак, который, подцепив на крючок, с трудом пытается вытянуть горе-рыбак, все еще надеясь, что в этот раз ему с уловом точно повезет.
С огромным усилием разлепились веки, словно склеенные воском. Тут же пришла боль – она гулко билась в затылке, как будто в голову вогнали стамеску и теперь остервенело колотили по ней молотком, расщепляя кости черепа и вгоняя ее в мякоть мозга.
Глухо застонав, Юрий сел, с осовелым видом таращась по сторонам. В душном помещении царил полумрак, духота, казалось, прилипала к телу влажной простыней. Нервным движением мужчина расстегнул верхние пуговицы фланелевой рубашки, затем, морщась, коснулся ноющего затылка. Пальцы нащупали крупную шишку, и он непроизвольно скрипнул зубами – от жгучей боли у него на мгновение даже потемнело в глазах.
«Меня ударили, – мелькнула мысль. – Не мог же я рухнуть по пьяни?! Времена, когда меня приносили домой в беспамятстве, давно прошли!»
Что верно, то верно. Интересно другое – что за утырок осмелился поднять на него руку?!
Вразумительного ответа на этот вопрос не было – Юрий Есин даже в мыслях не мог допустить, что кто-то попытается свести с ним счеты подобным способом, хотя недоброжелателей у него хватало. Впрочем, версии о странном и внезапном нападении быстро отступили в тень, уступая место не менее насущному и логичному вопросу:
Где он?!
Где он, черт подери?!
Вопрос, казалось, беспомощно повис в спертом воздухе.
Продолжая оглядываться, Юрий провел языком по сухим губам. Вспыхнувшая было злость утихла, сменившись растерянностью.
«Я здесь не один. И как сразу не разглядел?!»
Вытянув голову, он внимательно посмотрел на распластавшееся рядом тело мужчины. Было непонятно, жив тот или нет. Потом перевел взгляд на второго незнакомца, который лежал на спине с раскинутыми в стороны руками. Юрий повернул голову вправо и вздрогнул – в самом углу на корточках, закрыв ладонями лицо, сидела женщина. Густые темные волосы водопадом ниспадали вниз, касаясь кончиками пола. На ней был просторный льняной сарафан темно-синего цвета и легкие кожаные туфли-балетки.
– Эй! – позвал Юрий. Он не узнал собственного голоса, который напомнил ему карканье.
Женщина продолжала сидеть в полной неподвижности.
– Да что тут происходит, мать-перемать?.. – буркнул Юрий, не без труда поднимаясь на ноги. Его слегка покачивало, в голове продолжал гудеть пчелиный рой, но в целом он окончательно пришел в себя. Протерев глаза, Юрий вновь осмотрелся.
Помещение, в котором он очнулся, напоминало прямоугольную коробку и не блистало изысканностью интерьера – четыре стула, расставленные у противоположной стены «шашечками», – вот и вся мебель. Никакой двери, никакого окошечка, даже самого малюсенького. От внимания Юрия не ускользнуло, что стена в этом бункере, перед которой выстроились стулья, имела более темный цвет, нежели остальные…
«Похоже на огромную рамку», – внезапно подумалось ему. Взгляд Юрия переместился вниз, и его брови выгнулись дугой – у каждого стула стояло по бумажному стакану и ведерку, доверху заполненному попкорном. Он присел на корточки и осторожно поднял один стакан с темной жидкостью. В ноздри ударил едва уловимый запах выдыхающегося пива.
Юрий с трудом проглотил застрявший в горле комок. Пить хотелось невыносимо, глотка его пересохла, как заброшенный колодец, а об язык наверняка можно было зажигать спички.
Но и отхлебнуть из стакана он не решался.
«В нем может быть что угодно», – шепнул внутренний голос, и Юрий с неохотой поставил стакан обратно на пол. Посмотрел на остальные, по очереди беря в руки и принюхиваясь. В трех было пиво, лишь в последнем оказалась кола. Или пепси – он никогда не различал эти сладкие напитки, хотя многие уверяли, что разница есть и она довольно существенная. Стакан был прохладным, и ему даже начало казаться, что он чувствует легкое похрустывание пузырьков газировки, которые лопались на поверхности. Соблазн опрокинуть в себя содержимое стакана был настолько велик, что лоб мужчины покрылся испариной, и ему стоило неимоверного труда отказаться от этой затеи. Юрий выпрямился:
«С другой стороны… Зачем кому-то засовывать меня сюда только для того, чтобы отравить?! Чертовщина какая-то!»
Его вновь охватил гнев. Кто устроил весь этот ни-хрена-не-смешной-цирк, едрена мать?!
Он с яростью посмотрел на аккуратно расставленные стулья и ударил по ближайшему к себе ногой. К огромному изумлению пленника, тот не сдвинулся с места, лишь пружинисто завибрировал. Не веря своим глазам, Юрий потянул стул к себе. Тот не шелохнулся.
«Приварены. Как в тюряге», – догадался он, разглядывая в полу торчащие срезы арматуры, к которым были намертво прихвачены сваркой металлические ножки стульев. Интересно, как их сюда принесли, если никакой двери в помещении даже не наблюдалось?
Юрию вдруг показалось, что в голове начал мигать индикатор тревоги, и он задрал голову. Может, их спустили сверху в эту коробку?! Эта версия, выглядевшая даже в его глазах по-идиотски фантастической, не нашла своего подтверждения. Правда, в центре потолка темнело небольшое овальное отверстие, но, по прикидкам Юрия, через такую дыру вряд ли можно было бы пропихнуть даже ребенка, не говоря уж о трех взрослых мужиках и бабе…
Вспомнив, что он тут не один, Юрий снова взглянул на женщину. Ее поза изменилась, теперь она сидела выпрямившись, убрав руки от лица.
«Ничего так на мордашку», – отметил про себя он.
– Кто вы? – спросила незнакомка. Щурясь, она пыталась разглядеть Юрия.
Он усмехнулся:
– А вы кто? И что тут делаете?
Казалось, этот вопрос поставил женщину в тупик, и она растерянно проговорила:
– Меня зовут Жанна Тейн. Я… не помню, как здесь оказалась. Мне позвонили и сказали, что с мужем произошла беда… Где мой муж?
Юрий пожал плечами:
– Я похож на человека, который знает, где ваш муж? – съязвил он. – Я не знаю ни вас, ни вашего мужа, ни вот этих тел. – Есин кивнул в сторону бесчувственных мужчин, все так же неподвижно лежавших на полу.
– Они живы? – задала очередной вопрос женщина, и он почувствовал растущее раздражение.
«Почему бы тебе самой в этом не убедиться, курица?»
Только сейчас он обратил внимание на выпирающий живот собеседницы, торчавший словно диванный пуфик. Жанна перехватила его многозначительный взгляд и машинально погладила живот.
– Да, я беременна, – коротко пояснила она.
– Какой срок? – без особого интереса спросил Юрий, хотя и малосведущему человеку было ясно, что его случайная знакомая должна разродиться в самое ближайшее время.
– Тридцать шесть недель.
Он ничего не сказал и, подойдя к одному из мужчин, присел на корточки. Это был тучный здоровяк лет сорока пяти – пятидесяти, с пухлым мясистым лицом и жидкими рыжеватыми волосами, одна прядь которых прилипла к потному лбу. Толстяк был облачен в строгий костюм из шелка бордового цвета, на ногах кожаные полуботинки, сверкающие глянцем. Из приоткрытого рта тянулась прозрачная ниточка слюны, которая образовала на галстуке влажное пятно. Есин коснулся запястья незнакомца, подушечки пальцев тут же ощутили ритмичный пульс. Каких-либо видимых повреждений на мужчине не было, и Юрий бесцеремонно затормошил его:
– Эй! Давай, подъем, парень!
Веки крепыша приподнялись, он закряхтел, отлепив свою круглую голову от пола. Зрачки несколько секунд бессмысленно вращались, затем взгляд с трудом сфокусировался на склонившимся над ним Есине.
– Где я? – спросил толстяк, нервно облизнув пересохшие губы.
– Там же, где и все остальные.
Юрий уже хотел выпрямиться, как вдруг нахмурился, пристально вглядываясь в лицо мужчины. В голове Есина скользнула смутная тень воспоминания.
– Слушай, приятель, – задумчиво проговорил он. – А ведь я где-то видел тебя раньше. Мы знакомы?
Толстяк пропустил вопрос мимо ушей – он был занят тем, что пытался поменять лежачее положение на сидячее. Это было непросто, мужчину болтало и крутило, словно тряпичную куклу с головой из свинца. Тяжело вздохнув, он наконец сел и тупо уставился на Юрия, который буравил его холодным требовательным взглядом.
– Не знаю, – выдавил крепыш, покосившись на мокрый от слюны галстук. Брезгливо поджав губы, он снял его и, скомкав, сунул в карман.
– Нет, точно, – не отставал Юрий. – Это ведь неспроста. Как в этих американских ужастиках: группа разномастных придурков – дрыщ, качок, ниггер и какая-нибудь шлюха с силиконовыми сиськами – приходит в себя в закрытом помещении… а потом выясняется, что их что-то связывает! Где мы могли пересечься?!
– Я должен был ехать в Счетную палату, – сказал толстяк, морща лоб. По его мимике и порозовевшим щекам было видно, каких трудов ему стоило это умственное напряжение. – А где мы?
– Не могу тебе ответить. Но одно я знаю точно – мы не в Счетной палате.
– Это и ежу понятно, – буркнул он.
– Ваше лицо тоже кажется мне знакомым, – подала голос Жанна.
Юрий обернулся:
– Вот как? Все интересней и интересней, – протянул он. – Что ж, мир тесен, может, мы где-то и встречались. Но вот тебя я что-то не припомню.
– Я вам не тыкала, – сухо заметила женщина, но Юрий оставил ее замечание без ответа.
Шагнув к стене, он постучал по ней костяшками пальцев, затем внимательно осмотрел глянцевую поверхность, пытаясь обнаружить хоть какой-нибудь стык или шов. Но его усилия были тщетны: стена была гладкой и ровной, как лакированный стол.
– Взгляните на эти стены, – пробормотал Юрий. – Они как будто обшиты сталью. Мы словно… внутри железного ящика.
Не веря своим глазам, пленник двинулся по периметру помещения, продолжая методично простукивать стены. Звук был везде одинаковый – глухой и отрывистый, словно за облицовкой из стали или жести находилась кирпичная кладка или как минимум прочный деревянный брус.
– Как я здесь очутился? – снова раздался неуверенный голос «костюма». – И… что вообще происходит?!
– Я могу спросить тебя о том же, – бросил Есин, даже не глядя на мужчину.
Крепыш вздохнул. Убедившись, что в сидячей позе ему удалось добиться более-менее устойчивого положения, он решил попробовать встать. Уперев руку в стену, начал осторожно подниматься.
– Взгляните наверх, – вдруг сказала Жанна, и толстяк, метнув в нее недоверчивый взгляд, не без опаски задрал голову. Изумленно присвистнул – потолок их необычной тюрьмы был точно таким же, как и стены, – гладким и ровным.
«Как нас всех сюда запихнули? Ну ведь не через потолок же!» – вновь мелькнула у Юрия мысль, когда он опять посмотрел наверх.
– В лучшем случае через эту дырку можно протиснуть футбольный мяч, – задумчиво проговорил он вслух.
– Или ведро, – заметила Жанна.
Перехватив недоуменный взгляд Юрия, она махнула рукой куда-то в угол, и тот проследил за ее жестом. Точно: за стульями притулилось замызганное жестяное ведро.
Толстяк тем временем полностью выпрямился и, моргая, наблюдал за происходящим. Взор его постепенно прояснялся, но он все еще держался за стену, не решаясь делать самостоятельные шаги.
Юрий приблизился к ведру, осторожно заглянув внутрь.
– Очевидно, это наш туалет, господа, – неожиданно раздался тихий голос, и все повернули головы. Слова были произнесены четвертым субъектом, находившимся в странной комнате, который, придя в чувство, довольно быстро сориентировался в обстановке и не преминул включиться в разговор.
– Оп! Наконец-то теперь все очухались, – с напускным удовлетворением отметил Юрий. – Может, проведем совещание, пока все в сборе?
– Я не против, – вежливо отозвался бросивший фразу о туалете. Это был высокий сухопарый мужчина лет шестидесяти, одетый в угольно-черный смокинг и белоснежную сорочку с галстуком-бабочкой. Густые, абсолютно седые волосы были стянуты в куцый хвостик, придававший мужчине слегка комичный и одновременно гротескный вид. Крючковатый острый нос торчал на плоском бледном лице словно акулий плавник, нависая над тонкими, как ниточки, губами.
– Эй, послушайте! – вдруг заговорил «костюм», отодвигаясь от стены. – Вы же этот… как его… – он возбужденно щелкнул пальцами в воздухе, словно пробуждая этим незамысловатым жестом свою все еще не проснувшуюся память. – Известный режиссер!
– Вы Локко? – спросила Жанна, ее накрашенные глаза оживленно блеснули, и толстяк хлопнул себя по лбу.
– Точно! – воскликнул он. – Режиссер Рэд Локко!
Седовласый вежливо улыбнулся, как человек, привыкший к повышенному вниманию.
– Совершенно верно. Когда тебя узнают с первого взгляда, начинаешь понимать, что жизнь прожита не впустую.
Слушая вполуха этого типа в смокинге, Юрий остановился у противоположной стены. Приглядевшись, он с изумлением отметил, что перед ним стекло, от пола до потолка, а за ним виднеются складки темной материи. Что бы это значило?!
– Может, вы в курсе происходящего? – задал вопрос толстяк. – Кстати, меня зовут Алексей Балашов. Я управляющий столичным филиалом Лайт-Банка.
– Я знаю, – спокойно ответил Рэд. – Я знаю всех вас. Как дела, Жанна? Гляжу, у вас скоро будет прибавление в семействе?
Женщина на мгновение замешкалась, потом кивнула и, выдавив слабую улыбку, возобновила меланхоличные поглаживания живота.
– Раз вы нас всех знаете, может, вам известно больше, чем нам? – спросила она. – Что происходит? Зачем мы здесь? Если это розыгрыш, то, смею предположить, он слишком затянулся. Мне нужно на воздух, и вообще я хочу знать, что с моим мужем?
Не отрывая взора от застекленной стены, Юрий принялся обшаривать карманы.
«Телефон, идиот!»
Конечно же, как он сразу о нем не подумал?!
Однако карманы были пусты. Ни смартфона, ни бумажника, ни жевательной резинки, которую он всегда таскал с собой, ни ключей от машины… Впрочем, нет, в джинсах он нащупал какую-то смятую бумажку.
– …к сожалению, не имею ни малейшего понятия, что произошло с вашим мужем, – тем временем говорил режиссер, – но могу поведать свою историю. Вот только если бы еще мне удалось разыскать свои очки…
Бормоча что-то себе под нос, Рэд принялся бродить по комнате. К нему присоединился Алексей. Пока они высматривали очки, Юрий недоверчиво рассматривал бумажку, обнаруженную им в заднем кармане.
– Что за хрень? – недоуменно промолвил он.
На измятом потертом клочке бумаги не без труда читался выцветший текст, словно бумажку долгое время держали на палящем солнце или краска в принтере была на исходе. И глядя на эти поблекшие, едва различимые буквы, запертому в тесном помещении мужчине начало казаться, что он сходит с ума.
«СЕДАЯ НОЧЬ. Ряд: любой. Место: любое. Сеанс: в любое время. Цена: договорная».
– А вот и ваша утерянная вещь! – раздался торжествующий возглас Алексея. Управляющий столичным банком выудил из-под стула изящные очки в золотой оправе. – Правда, стекло треснуто. Но, надеюсь, это не сильно повлияет на качество видимости, – добавил он.
Юрий скептически посмотрел на толстяка.
«Похоже, этот мешок с салом совершенно забыл, где находится», – подумал он.
– Ау, парни! – позвал он, и Рэд, водрузив очки на нос, перевел на него вопросительный взгляд. – Может, вернемся к нашим баранам? Или всех устраивает, что мы заперты в этой чертовой коробке?!
– Я пыталась разбить стекло, – сказала Жанна, убирая прядь волос за ухо. – Пока вы были в отключке.
– Разбить? – переспросил Юрий. – Интересно, чем?
– Туфлей. Потом ведром.
Балашов подошел к стене и, постучав костяшками пальцев по стеклу, с сомнением покачал головой:
– Мне кажется, для ведра оно слишком прочное.
– Тебе правильно кажется, – усмехнулся Есин. – Если бы эту хренотень можно было бы разбить ведром, наш плен терял бы всякий смысл.
Алексей осекся.
– Плен, – автоматически повторил он, нервно поведя плечом. Похоже, до него начало доходить, что все они находятся в замкнутом пространстве, выход из которого отсутствовал как таковой.
– Можно попробовать разбить стекло стулом, – предложил он, с надеждой глядя на Юрия.
– Стулья приварены, – сообщил тот. – Если тебе удастся оторвать его от пола, с меня ящик коньяка. И потом, откуда ты знаешь, что за стеклом выход, а не очередная бетонная стена?
– Попробовать все равно стоит.
Алексей кашлянул и, схватившись за спинку стула, потянул его на себя. Тот не шелохнулся. Банкир закряхтел, его губы плотно сжались, щеки от усилий сделались багровыми, пальцы, наоборот, побелели. Никакого результата – с тем же успехом он мог бы пытаться сдвинуть с места десятиэтажный дом.
– Послушайте, друзья, не нужно ничего ломать, – мягко проговорил режиссер. Не найдя платка, он аккуратно протер стекла очков краем своей кипенно-белой сорочки. – Давайте успокоимся. Я расскажу вам, что знаю, и уверен, что все прояснится.
Юрий повернулся к Рэду, пристально вгляделся в его невозмутимое холеное лицо, затем мазнул взором по так называемому билету, который все еще держал в руке.
– Рэд Локко? – переспросил он. – Так это…
Его глаза встретили красноречивый взгляд Жанны, и в мозгу будто что-то отчетливо звякнуло.
– Мне кажется… – медленно начал Алексей, вытирая пот со лба, но Юрий его перебил:
– Вот так встреча! Ха-ха! Неужели вся банда в сборе?!
Теперь он с изумлением смотрел на Жанну.
– Не может быть, – пробормотал банкир. – Как это?..
– Вот так. Я, например, это сразу поняла, как узнала Рэда. А вас зовут Юрий, верно? – сказала Жанна.
– Верно, – кивнул тот. – Юрий Есин.
Алексей с шумом прочистил горло и снова прислонился к стенке.
– Значит, мы все…
– Да, Леша, – снова прервал его Юрий. – Мы те, кто двадцать лет назад снимался в фильме «Седая ночь».
– Двадцать пять, – поправил Есина Рэд. – Как раз в этом году моей самой скандальной ленте исполнилось четверть века.
– Черт возьми, – ошеломленно произнес Алексей. – Мне и в голову не могло прийти… и хотя я узнал Рэда, но у меня совершенно вылетело из головы, что мы участвовали в съемках фильма…
– Да, это так. Только тогда нам было по двадцать лет, и мы были студентами, – с усмешкой произнес Юрий. – А Рэд Локко, который сейчас всем известен как выдающийся крутой режиссер, был простым парнем Витей. По фамилии… если мне не изменяет память, Масюнин.
– А вот и нет, – с добродушным видом отозвался Рэд. – Моя настоящая фамилия Матюнин. Если честно, я уже и забыл, как меня зовут по-настоящему, об этом мне лишь изредка напоминает мой паспорт. Так что, увы, память вас подвела!
Есин холодно улыбнулся:
– Полагаю, что ошибиться на одну букву через двадцать пять лет простительно.
Возникла неловкая пауза. Рэд водрузил очки на свой орлиный нос и принялся неспешно разминать тонкие кисти. От Юрия не ускользнуло, что на безымянных пальцах обеих рук режиссера поблескивали перстни из белого золота.
– Я бы вас никогда не узнал, – признался Алексей, с интересом глядя на Жанну.
– Это естественно. Возраст никому не добавлял красоты. Впрочем, как и беременность, – ответила та.
Банкир на секунду смутился.
– Нет, я не в том смысле, – поспешно сказал он. – Наоборот, вы стали намного красивее.
Губы Жанны изогнулись в вежливой улыбке, которая, вероятно, означала: «Благодарю за комплимент, но сейчас это не имеет никакого значения».
– Проверьте свои карманы, – сказал Юрий, поднимая вверх руку с измятой бумажкой. – Уверен, у каждого из вас точно такое же приглашение, как и у меня.
– Позвольте взглянуть? – Рэд учтиво посмотрел на Есина, и тот молча положил ему «билет» на раскрытую ладонь.
Пока режиссер, подслеповато щурясь, разглядывал смятый клочок бумаги, Алексей быстро обшарил свой костюм и спустя минуту держал точно такое же приглашение – мятое и потертое на сгибах, словно его долгое время таскали с собой в одном из отделений бумажника, забыв о его существовании.
– «Седая ночь», – вслух прочитал Балашов и удивленно воззрился на Рэда, словно тот мог что-то прокомментировать по существу вопроса.
– А у меня вот нет карманов, – заявила Жанна. Она осторожно поднялась и, подойдя к стульям, присела на один из них.
Юрий приподнял бровь:
– Это не означает, что билета при тебе нет.
Женщина поджала накрашенные ярко-красной помадой губы:
– Уж не хотите ли вы сказать…
– Хочу. Билет может быть в бюстгальтере. В трусах, наконец.
Щеки Жанны вспыхнули:
– Вы не очень-то корректны.
Есин, ничуть не смутившись, пожал плечами:
– Увы, в школе мне тоже так часто говорили. Но и ситуация, в которой мы все оказались, тоже далека от корректной. В конце концов, мы не на праздничном банкете, а внутри чертовой коробки, где нет ни дверей, ни окон.
Женщина метнула в сторону мужчины гневный взгляд:
– Вы ждете, что я начну при вас искать этот проклятый билет? В своем нижнем белье?
К ее изумлению, Юрий кивнул.
– Именно так, – подтвердил он. – Нужно понять, какого черта тут происходит. Если мы все в одной лодке, значит, от нас чего-то хотят. Ищи билет, детка.
– Я тебе не детка! – не выдержала Жанна. – Обращайся так к своим подругам!
Есин лишь снисходительно улыбнулся.
Чтобы пресечь назревающий конфликт, в разговор торопливо вмешался Рэд:
– У меня точно такая же бумаженция. И, похоже, я начинаю догадываться, что происходит…
Видя негодующий взгляд Жанны, Юрий демонстративно отвернулся.
– Мы тебя внимательно слушаем, Виктор Матюнин, – произнес он, в упор глядя на режиссера. – Похоже, тебе известно больше, чем нам.
– Я обязательно расскажу, – кивнул Рэд. Похоже, его немного покоробило обращение Юрия, но он сделал вид, что не заметил фамильярности. – Только, пожалуйста, расскажите, как вы сами тут очутились. Хотя бы в двух словах. Алексей, не возражаете, если мы начнем с вас?
Балашов снова кашлянул и, сунув «билет» обратно в карман, заговорил:
– Мое повествование как раз и уложится в пару фраз. Как я уже сказал, мне нужно было посетить по служебным делам Счетную палату. Дело происходило днем, в центре города. Я вышел из офиса, сел в служебную машину, но водителя в ней почему-то не оказалось. Когда я достал телефон и начал набирать его номер, неожиданно дверь автомобиля с моей стороны открылась, передо мной мелькнул неизвестный в маске, и через секунду я получил в лицо струю из газового баллончика. Потом я почувствовал удар в голову и потерял сознание. А очнулся уже здесь, когда меня привел в чувство Юрий. Вот, собственно, и вся история. Глаза, кстати, до сих пор щиплет.
– Охрененное приглашение в кино, – пробурчал Юрий.
– Жанна, а с вами что произошло? – полюбопытствовал Рэд.
– Мы с супругом собирались в гости, – помедлив, начала женщина. – Я уже была готова к выходу и ждала звонка от мужа – он ехал с работы и должен был забрать меня на машине. С его телефона действительно раздался звонок, я ответила, но услышала совершенно чужой голос. Незнакомец сообщил, что моему мужу на автостоянке стало плохо с сердцем и он попросил его позвонить жене, то есть мне. Вроде бы вызвали «Скорую помощь»… Голос описал внешность моего супруга, и у меня не было сомнений, что речь идет именно о нем. Мне показалось, что я даже слышала голос мужа. Он шептал, что я должна приехать как можно быстрее, мол, у него какое-то важное известие для меня. Я тут же вызвала такси и помчалась по адресу, который продиктовал мне незнакомый мужчина. Когда я приехала, мужа на стоянке не было. Стояла машина «Скорой помощи», причем, судя по логотипу, автомобиль принадлежал какой-то частной клинике. Из окна выглянул врач и помахал мне рукой.
– И, конечно же, врач был в маске, – внес уточнение Юрий.
Жанна смерила его презрительным взглядом:
– Да, врач был в респираторной маске. У тебя дурная привычка перебивать людей. Не учили в детстве вежливости?
– В детстве много чего было, разве все упомнишь, – последовал невозмутимый ответ Есина.
Рэд деликатно кашлянул.
– Продолжайте, Жанна, – попросил он, и женщина вздохнула:
– Да я уже почти закончила. Боковая дверь «Скорой» отодвинулась, и я, ни о чем не подозревая, залезла внутрь. В то же мгновение кто-то с силой прислонил к моему лицу влажную тряпку с химическим запахом. Я даже не поняла, как выключилась. Ну и все, потом я пришла в себя в этой жуткой и душной комнате. Помимо прочего, я очень переживаю из-за этой тряпки. Эта зараза, которой она был пропитана, может сказаться на моем ребенке…
– Когда это произошло? – уточнил Рэд.
– В пятницу, ближе к семи вечера. – Выдержав небольшую паузу, Жанна нехотя добавила: – Кстати, Юрий был прав. Вот так называемый билет… – Она помахала в воздухе выцветшей бумажкой. – Я нашла его в бюстгальтере.
По худому лицу режиссера скользнула тень тревоги. Внимательно наблюдавший за ним Есин едко усмехнулся:
– Что, все идет не так, как задумывалось, дружище?
– Я пока затрудняюсь с ответом, – сдержанно отозвался Рэд. – Может, теперь вы поведаете нам свою историю?
– Вряд ли она как-то повлияет на происходящее, – обронил Юрий. – Но поскольку почти все уже излили свои души, я тоже не буду исключением. Дело тоже было в пятницу. Мы с приятелем встретились в одном уютном местечке в центре города. В самый разгар вечеринки ко мне подошел официант и сообщил, что чья-то машина мешает проезду. Он назвал номер автомобиля, и я понял, что речь идет о моей тачке. Я вышел наружу и двинулся к машине. На мой взгляд, она стояла вполне себе нормально, не препятствуя проезду. Я решил выкурить сигарету, но как только сунулся за пачкой в карман, кто-то сзади огрел меня по голове чем-то тяжелым. Удар был сильным, потому что с того момента я не помню ничего. Вплоть до той минуты, как очухался в этой коробке. Вот и все.
Теперь все взгляды были устремлены на Рэда.
Первым не выдержал Алексей:
– Ну? Вы все слышали, теперь расскажите, что известно вам. Похоже, вы знаете больше, чем мы! – воскликнул он.
Режиссер уселся на один из стульев и принялся неторопливо разминать пальцы.
– Несколько дней назад на меня вышел один писатель, – начал он свой рассказ. – Может, вы слышали о нем, его зовут Евгений Таро.
– Таро? – оживился Юрий. – Слышал я про этого шизоида. Все его книги можно, не жалея, спустить в унитаз. Расчлененка, некрофилия, людоедство и прочая дрянь…
– Не перебивайте, пожалуйста, – каменным голосом произнесла Жанна, и Юрий умолк.
– В свое время Таро написал книгу по фильму «Седая ночь», в котором всем вам, мои друзья, довелось сняться, – продолжал Рэд. – Книга тоже обрела скандальную славу, хоть и не такую, как фильм. Таро поздравил меня с двадцатипятилетием выхода картины и известил, что по этому поводу устраивается частный банкет. Якобы будут приглашены все актеры фильма, при этом намекнул, что готовится какой-то сюрприз. Поскольку вечеринка приватная, Таро очень просил соблюдать конфиденциальность и никому не рассказывать о предстоящем событии.
– И у вас не вызвало подозрения, что какой-то чокнутый графоман всеми силами завлекает вас на частную вечеринку? – снова перебил режиссера Юрий. – При этом уговаривая не распространяться об этом мероприятии?!
Рэд улыбнулся и с миролюбивым видом развел руки в стороны:
– Видимо, я слишком доверчив и не придал значения этим деталям.
– Дайте человеку закончить! – зашипела Жанна.
– Встреча была назначена у станции метро «Партизанская», рядом с автовокзалом. Признаюсь, меня это немного удивило, но Таро успокоил меня и сказал, что банкет будет проводиться в частном домовладении в Ногинском районе и нас повезет туда специальный автобус. В назначенное время я прибыл на место на такси. Мы встретились с Таро, и он проводил меня в минивэн с тонированными окнами. Как только я оказался в салоне микроавтобуса, кто-то надел мне на голову мешок. Я, как и Жанна, почувствовал резкий химический запах и тут же потерял сознание.
– И очнулись здесь, – закончил Алексей вместо режиссера.
Рэд кивнул.
– Это какое-то сумасшествие! – воскликнула Жанна. – Посмотрите вокруг… это что, похоже на вечеринку?!
– Это похоже на плен, – ответил Юрий. – Может, нас хотят продать в рабство?
– И что, в конце концов, случилось с моим мужем?!
– К сожалению, о вашем супруге мне ничего не известно, – со вздохом отозвался Рэд.
– Я больше чем уверен, что с твоим мужем все в порядке, – сказал Юрий. – И сейчас он, скорее всего, разыскивает тебя. Ты что, до сих пор не поняла, что это была замануха?!
Жанна молча смотрела на Есина, нервно кусая красивые губы со следами помады, которая уже почти вся смазалась.
– Ладно, если нас сюда заманил этот сумасшедший писатель, где он? – задал вопрос Алексей. – Где сам Таро? И еще… как все-таки мы сюда попали? Я не вижу ни одной двери!
– Меня куда больше волнует, как отсюда выйти, – хмуро произнес Юрий. – У меня такое ощущение, что все швы этого стального ящика, в котором мы оказались, попросту заварили. Намертво.
Он снова приблизился к стеклу, внимательно оглядывая его, от пола до потолка.
– Там сзади ширма, – сказал он, прищурившись. – И эта хрень наверняка отодвигается.
На губах Рэда заиграла снисходительная улыбка:
– Логично, если нам предстоит смотреть кино.
– У кого какие мысли? – спросил Балашов. – Или будем просто ждать?
– Хрен его знает, – отозвался Юрий. – Но я, если честно, подыхаю от жажды.
Банкир переступил пухлыми ногами и с тревогой произнес:
– А я… прошу прощения, не прочь бы сходить в туалет.
Юрий засмеялся безрадостным смехом:
– Это намек, толстяк? Как в детстве, «не дадим друг другу умереть»?
Круглое лицо Алексея пошло красными пятнами:
– Я не это имел в виду. И…
– Вон ведро, – не дал ему закончить Юрий, махнув рукой в угол помещения.
«Раз в качестве сортира поставлено ведро, то оно должно меняться», – внезапно подумал он, наблюдая за Алексеем. Тот, нерешительно потоптавшись еще около минуты, наконец двинулся к «туалету».
– Жанна, извините, – пробормотал он, торопливо расстегивая ширинку. Вскоре послышалось негромкое журчание, и Юрий усмехнулся, заметив, как поджала губы женщина.
– Нечего извиняться, – сказал он. – Через какое-то время каждый из нас воспользуется этой хреновиной. Еще скажите спасибо, что нам хоть ведро оставили.
Рэд с сочувствием смотрел на Жанну, которая то и дело смахивала со лба капли пота.
– Вам плохо?
– Трудно дышать, – ответила она. – Здесь очень душно.
