Александр Яманов
Адъютант палача. Книга 2
– Не вам, с позором выгнанному из кавалергардов, рассуждать о русской гвардии! И только абсолютный нахал с полным отсутствием понятия о чести, мог заявиться на это торжество. Получил свою медальку – вот и отправляйся в деревню. Так ведь нет, он ещё и своё семейство притащил! – Капитан презрительно скривил лицо, обращаясь к сослуживцам.
Вот чего людям неймётся? Понятно, что у штабиста ко мне есть претензии личного характера, либо его грамотно натравили. Ранее у меня конфликтов с русскими офицерами не было. Хотя некоторые и морщились при моём упоминании, считая излишне жестоким человеком.
– Эдуард Викентьевич, может, не стоит доводить дело до крайности? Пока можно разойтись и посчитать случившееся недоразумением, – попытался вмешаться один из поручиков, не лишённый благоразумия. – Господин Козелл-Поклевский, не знаю вашего имени-отчества, поверьте, у капитана Жиржинского есть причины для неприязни к вашей семье.
– Меня зовут граф Юзеф Козелл-Поклевский, отчество – это прерогатива таких перевёртышей, как ваш капитан.
Сначала показалось, что оскорблённый Жиржинский бросится на меня с кулаками, уж больно его лицо перекосило от злобы. А ещё он пошёл пятнами и какое-то время не мог произнести ни слова. В отличие от коллег, штабист мой намёк понял. Мне всё равно, зовут меня местные Иосифом или даже Осипом. Есть какое-то внутреннее неприятие, которое явно идёт от прежнего Юзека. Только для обрусевшего капитана, который, возможно, и в православие перекрестился – это вопрос принципиальный. Его сослуживцы, если они выходцы из центральных губерний России, тоже подоплёки оскорбления не поймут. Видит бог, что я не хотел конфликта и дуэли. Только оскорблять свою здешнюю семью не позволю никому.
– Подлец! – Мне в лицо прилетает содержимое бокала капитана. – Стреляться! Завтра же! Надеюсь, у такого бесчестного человека найдутся секунданты?
Медленно достаю платок и брезгливо смахиваю с лица шампанское. Плохо, что ссора стала достоянием публики, которая начала собираться вокруг нашей группы. Ещё хуже – это испуганные глаза Агнешки, которая стала свидетельницей неприятной сцены.
– Отчего же сразу стреляться? Выбор оружия за мной. – В повисшей тишине мой спокойный голос прозвучал особенно громко. – Мы с вами кавалеристы, господин капитан. Надеюсь, вы владеете эспадоном? Я бы предпочёл бебуты и зарезал вас как барана. Но дам вам шанс. Даже позволю извиниться, но только здесь и сейчас.
Жиржинский уже привёл эмоции в порядок и никак не отреагировал на мои слова. Значит, будем драться.
– Варлам Александрович и вы, Андрей Дмитриевич, – обращаюсь к атаманцам, – прошу вас быть моими секундантами. Дуэль лучше назначить на полдень, а то день был суматошный и хочется нормально выспаться.
После моих слов Денисов ухмыльнулся, Мартынов кивнул, а окруживший нас народ начал бурно обсуждать произошедшее.
* * *
– Это было обязательно? Доводить дело до дуэли? – Заплаканная Агнешка ждала меня в спальне, свернувшись калачиком на кровати. – Я уверена, что ты мог её предотвратить. Почему муж не подумал, каково будет его жене, если он погибнет? Ещё и по такому глупому поводу.
Молодая она, поэтому не может обуздать свои эмоции. Агнешка – продукт своего времени и прекрасно понимает, что такое честь и как её защищают дворяне. Но сейчас взывать к разуму просто бесполезно.
Тётушка тоже сильно расстроилась, но виду не показала. После того как уехали секунданты, сообщившие условия дуэли, я позвал Катарину в кабинет. Мы спокойно обсудили все дела, я составил завещание и объяснил важность работы нашего химика. Попросил дело не бросать и максимально быстро запускать его в массовое производство. В случае моей гибели предложил скооперироваться с дядей Альфонсом, у которого хватает денег и влияния, чтобы динамит быстро нашёл своего покупателя. Катарина сама поклялась, что будет помогать Марии, Михаилу, Агнешке и её сестрёнкам, если меня убьют. Далее она меня перекрестила и отправила к жене, которой сейчас нелегко. Хорошо, что мелкие ничего не поняли и, обсудив с Богуславой её впечатления от бала, быстро ушли спать.
Мне же в голову лезли мысли о прошлогодней дуэли, когда я, собственно, и попал в этот мир. Может, это всё? Нет, мы ещё повоюем, тем более есть за кого!
Захожу в спальню, а здесь истерика и море слёз. Переоценил я силу духа собственной супруги.
Сажусь на кровать и притягиваю к себе вяло сопротивляющуюся Агнешку. Немного посидев, начинаю баюкать её как ребёнка, поглаживая по голове. Опять слёзы, но постепенно супруга успокоилась.
– Есть вещи, которые нельзя прощать, – говорю максимально спокойно. – Ты сама почувствовала, как неоднозначно к нам относятся в обществе. Прояви я сегодня дипломатию, попытавшись уйти от конфликта, меня стали бы считать трусом и вообще отказали от всех домов. Вас это тоже касается. Другой вопрос, что не мешает выяснить имя подстрекателя и причину злобы Жиржинского. А вообще, ты меня расстроила и обидела.
– Это чем же? – чуть не подскочила Агнешка, вперив в меня негодующий взгляд.
– Тем, что сомневаешься в собственном муже. Вместо того чтобы верить в мои таланты владения шпагой, ты предаёшься меланхолии. Ты – жена воина. Меня могут убрать из армии, но я всегда буду солдатом. Поэтому очень важно ощущать за спиной крепкий тыл, которым является семья.
– Прости меня, – шмыгнула носом Агнешка и резко сменила тему: – Я, наверное, ужасно выгляжу?
Спустя секунду она вскочила и убежала в комнату для умываний. Через несколько минут она вернулась, нырнула под одеяло и прижалась ко мне. Начинаю всё так же её поглаживать, вот только руки непроизвольно опускаются всё ниже и ниже. Переворачиваю мою благоверную на спину и начинаю стягивать с неё ночную рубаху.
– Юзек, что ты творишь? – делано возмущается супруга, активно мне помогая.
Может, это адреналин или просто последствия нервного напряжения, но сегодня мы превзошли самих себя. У нас и ранее бывали бурные ночи, но не сказать чтобы безумные. А эта запомнится мне надолго. Нас охватила прямо животная страсть, хотя звучит это немного грубовато.
* * *
Завтрак у нас уже стал традицией, которую не стоило нарушить. Поэтому пришлось вставать как обычно. Не знаю, насколько сильно мы шумели, но судя по улыбкам Катарины, она точно нас слышала. Или догадалась по внешнему виду и взглядам, которые мы с женой бросали друг на друга. Зато с каким аппетитом мы накинулись на завтрак! Вернее, это мою супругу охватил самый настоящий жор. Я тоже очень хотел есть, но ограничился двумя чашками кофе и булочкой. Хотя времени ещё достаточно, чтобы пища переварилась, ведь дуэль назначена на полдень.
Плохо, что не удалось хорошенько выспаться, но свои пять-шесть часов мне удалось урвать. Агнешка тоже успокоилась и спала как сурок. Пришлось приложить усилия, чтобы её разбудить. После хорошей зарядки ко мне вернулось нормальное ощущение собственного тела. Ещё и моральный дух был высок, как никогда. И виной всему одна симпатичная особа, мило краснеющая и прячущая улыбку под моим взглядом. Девочки узнали про дуэль и вели себя сегодня тихо и сдержанно.
Когда за мной приехал возок, вся семья выстроилась у двери. Зрелище было трогательное и приятное. Но я не стал особо проявлять эмоции и просто сказал, что буду к обеду.
* * *
Дуэль проходила в роще недалеко от города. На небольшой полянке собралось подозрительно много людей. Чуть позже я рассмотрел, что это были сослуживцы Жиржинского. Наверное, господа решили оказать капитану моральную поддержку. Наша делегация ограничилась двумя секундантами и доктором, которого привёз Денисов.
Пока Мартынов объяснял мне правила поединка и ходил к представителям противника, я делал интенсивную разминку и размышлял. Не подумайте, что у меня приступ самоуверенности. Юзек с детства бредил фехтованием и добился в нём больших успехов. Наверное, наслушался о великих польских бойцах прошлого. Я не просто продолжил тренировки, но ещё неплохо потренировался с носителями разных стилей, в первую очередь с казаками и драгунскими офицерами. Про рубки с мятежниками можно не вспоминать.
Поэтому на меня не произвели никакого впечатления длинные руки и мощные запястья противника. Он штабист, который занимается фехтованием не на постоянной основе. Я же практик, упражняющийся каждый день. И есть ещё одно большое но. Не надо путать реальную битву и тренировочные бои. Также рядовой дуэлянт сильно уступает профессиональному бретёру. Эдуард Викентьевич пока не понял, что ему придётся иметь дело с человеком, который просто создан для убийств. Если он думает, что противник будет соблюдать какие-то глупые правила или условности, то глубоко заблуждается. Хотя видит бог – у меня нет даже мысли убивать капитана. Тем более что Денисов отозвался о нём как об адекватном человеке. А вот подстрекателю или манипулятору я с радостью перережу горло, когда найду.
В принципе всё получилось, как я запланировал. Силы и техники у Жиржинского хватало, а вот скорости и практики – нет.
После призыва секунданта сходиться решаю не лезть вперёд и немного изучить соперника. Первые два выпада отбиваю достаточно легко, чем он явно удивлён. Далее наношу несколько молниеносных ударов, подлавливаю ногу капитана на подсечку, секундная заминка, далее неожиданный лоу-кик, и тут же я протыкаю ключицу противника. Не дав Жиржинскому опомниться, новым ударом валю его на землю и приставляю остриё эспадрона к его горлу. Капитан своё оружие выронил и теперь с ненавистью смотрит на моё спокойное лицо. К его чести, он не издал ни звука или стона, хотя рана должна быть весьма болезненной.
– Я удовлетворён и более не имею претензий к Эдуарду Викентьевичу, – не отказываю я себе в удовольствии немного поиздеваться. – Засим прощаюсь, господа. Дома меня ждут на обед, я и так изрядно задержался.
Ещё в момент схватки я слышал, как один из друзей капитана начал возмущаться по поводу недостойного приёма и нарушения дуэльного кодекса. Мне действительно наплевать, так как играть в эти глупые дворянские игрушки нет никакого желания. Главное – это победа и возможность сохранить свою жизнь. Тем более мы здесь не в бирюльки играем.
Плохо, что отношения с гвардией испорчены навсегда. Там и Барятинский наговорил лишнего, плюс слухи о моём недостойном поведении, а теперь ещё и сомнительная победа на дуэли. С точки зрения идиотов, играющих в благородство, конечно. Ничего – переживём и эту неприятность.
Интерлюдия 1
Сегодня обстановка в резиденции прусского короля была далека от благодушия, в отличие от предыдущих совещаний с ключевыми министрами. Начавшаяся война с Данией[1] настраивала короля и его ближайшее окружение на оптимистичный лад. Повторения позорного Берлинского мира точно не будет. Пятнадцать лет назад датчанам удалось победить[2], но времена изменились.
Объединённые австро-прусские войска перешли реку Айдер, и по всем прогнозам, военные действия продлятся всего несколько недель. Стратегия быстрой войны, выработанная начальником Генштаба фон Мольтке, должна доказать своё преимущество над доктринами остальных европейских армий. Ничто не предвещало беды, пока на стол королю Вильгельму I не лёг свежий номер «The Times». Сказать, что пожилой монарх был в бешенстве и шоке – значит не видеть его воочию. В тот же день созвали совещание, куда были вызваны министр-президент фон Бисмарк, военный министр фон Роон и начальник Генштаба.
Глава кабинета приехал к монарху раньше и уже был в курсе дела. При этом он старался сохранять видимость спокойствия и выглядел достаточно бодро. Только постоянное поглаживание роскошных пшеничных усов выдавало нервическую реакцию политика. Король же был бледен, хмур и даже не пытался скрывать своих эмоций. После приветствия он кивнул вошедшим генералам и некоторое время молчал.
– Отто, прочитайте господам это забавное послание. – Вильгельм хотел передать газету главе правительства, но передумал. – Забыл, что вы у нас владеете только французским и русским. Тогда статью я прочитаю лично.
Прозвучавшие слова были похожи на намёк или обвинение, но Бисмарк не проявил никаких эмоций.
– Несколько дней назад в крупнейшую английскую газету пришло письмо, – немного нервно начал объяснять король. – Автор назвался именем Николо Локи. В своём послании он утверждает, что готов предсказать коварные замыслы Пруссии на ближайшие семь лет и последствия, которые ожидают Европу. По словам редактора лондонского издания, текст составлен на французском языке, но они постарались перевести его без изменений.
Вильгельм сделал паузу и посмотрел на внимательно слушающих его подданных. Сделав глоток воды, он продолжил свою речь:
– Не буду читать вам статью полностью, но ознакомлю с самыми интересными моментами. Их несколько. Кстати, англичане получили письмо за десять дней до начала войны. Хотя это ничего не значит. Слушайте главные моменты.
«В ближайшие дни начнётся агрессия объединённой австро-прусской армии против Дании за обладание Шлезвигом и Гольштейном. Данная война не будет похожа на позорную кампанию 1848–1850 годов. Во-первых, силы неравны и у датчан объективно нет шансов. Во-вторых, пруссаки хотят опробовать новый метод ведения боевых действий под названием «блицкриг». Только руководство Пруссии просчиталось в выборе командующего. Вместо запланированных трёх недель боевые действия продлятся около пяти месяцев. Если, конечно, союзники оперативно не поменяют командующего Врангеля, являющегося представителем старой армейской школы. Странно, что фельдмаршал вообще был назначен на свой пост».
«Проигравшей стороной конфликта в итоге окажется отнюдь не Дания. Расцвет этой страны давно позади. Поэтому отторжение бывших земель Священной Римской империи являлось только вопросом времени. Но вернёмся к нашим баранам, то есть двум германским государствам. На этой войне Пруссия не только проверит свою армию, которая пока отнюдь не идеальна. Бисмарк и камарилья убедятся в том, что Австрия гораздо слабее, чем они думали. В этом веке Вена била только нелепых итальянцев, к которым мы ещё вернёмся. С годами армия двуединой монархии стала только хуже. Не удивлюсь, если у Берлина уже готов план следующей войны, и именно слабость австрийцев приближает её всё сильнее».
«Примерно через два года противоречия между двумя ведущими германскими государствами станут неразрешимыми. Вернее, Пруссия сделает всё, чтобы ситуация так выглядела со стороны».
«В данный момент прусская экономика находится на подъёме и в ближайшие годы сделает ещё несколько шагов вперёд. Уже сейчас можно утверждать, что Пруссия начинает догонять Англию и Францию. Это касается в том числе современных вооружений, особенно артиллерии. Нельзя забывать об игольчатых ружьях Дрейзе, заряжающихся с казны. Австрийская армия просто не обладает подобным вооружением. Сама Австрия находится в фактической самоизоляции с 1852 года, что пагубно влияет на её экономику и общественную жизнь».
«Но это ещё не всё. Отто фон Бисмарк упорно работает на дипломатическом поприще, всячески ослабляя нынешнего союзника. Именно Пруссия одной из первых германских государств признала независимую Италию и получила союзника в борьбе с Австрией. В 1863 году под давлением Бисмарка была провалена реформа Германского Союза, предложенного Веной. Это нанесло ощутимый урон позициям Габсбургов в Союзном собрании. Но коварство пруссаков не знает границ. Ещё за год до этого Берлин начал привечать венгерских эмигрантов. Его целью является создание целого корпуса, который с началом войны должен прорваться в Венгрию и организовать там новое восстание. Кроме этого, агенты Пруссии ведут подрывную деятельность среди богемцев, трансильванцев, хорватов и сербов. Их задачей является снизить мобилизационный ресурс будущего противника и ослабить моральный дух его армии».
«Судьба Австрии фактически предрешена. Больше она не будет играть никакой роли в общегерманских делах. Южные германские страны, такие как Бавария, Вюртемберг, Баден и Саксония, ждёт постепенное поглощение».
«Теперь позвольте упомянуть ещё одну формально сильную державу, которая совершенно не понимает грозящей ей опасности. Речь идёт о Франции и её нелепом императоре, который с годами становится всё смешнее. Восемь лет назад он положил цвет своей армии в бессмысленном штурме далёкой русской крепости. При этом, победив на бумаге, Париж не приобрёл никаких видимых преференций. Более того, амбициозный и честолюбивый Наполеон втравил страну в новую авантюру. Французский экспедиционный корпус в Мексике брошен союзниками и несёт ощутимые потери. Главное – огромные убытки терпит экономика Второй империи. А ещё французские генералы, ослеплённые победами в Италии и России, совершенно не замечают, что военная наука и уровень технического оснащения армии шагнули далеко вперёд».
«Надеюсь, мне не надо объяснять, на кого нападёт усилившаяся Пруссия после того, как уничтожит Австрию? При этом ставлю соверен против пенса, что победит отнюдь не Франция».
«Но давайте не будем так глубоко заглядывать в будущее. Надо учитывать ещё один фактор. Уничтожив в Пруссии свободу прессы и лишив влияния парламент, её король с соратниками активно взялся за либеральную оппозицию. Послушайте речи Бисмарка, чтобы убедиться в моей правоте. Только есть ещё один внутренний враг, о котором пруссаки не говорят, но очень его боятся. Это социалистическое движение, которое завоёвывает больше и больше умов по всей Европе. Мы с вами помним парад революций 1848 года, прокатившийся по Европе. Именно поэтому Берлин идёт на всяческие ограничения, в том числе запрещает участвовать в выборах депутатам, поддерживающим социалистические идеи. При этом вездесущие прусские агенты поддерживают анархистов и социалистов во Франции. Их целью является подготовка внутреннего сопротивления и организация террора против знаковых фигур империи».
«Думаю, читатели должны задать вопрос: а почему молчит Англия? У меня нет ответа. Пока королева Виктория проводит политику невмешательства и занимается расширением колоний. Со стороны социалистов и прочих бунтовщиков Англия защищена самым прогрессивным законодательством, регулирующим труд рабочих. Создание тред-юнионов избавило правительство от проблем, вызванных ошибками предыдущих кабинетов».
«Позвольте только задать небольшой вопрос премьер-министру Палмерстону, не желающему вмешиваться в европейские дела. Что будет после гипотетической победы Пруссии над Австрией и Францией, когда образуется единое германское государство? Её мощно развивающейся экономике нужно сырьё и рынки сбыта. Вывод напрашивается сам собой. Английские товары будут вытесняться из Европы и Южной Америки более качественными и дешёвыми немецкими. Но ведь это ещё не всё. Амбициозные германцы захотят получить колонии. Объяснить, кому они начнут переходить дорогу в Африке и Китае?»
«Мы забыли ещё об одной стране. Её территория огромна, потенциал колоссален, а армия отличается завидной стойкостью. И это всё! Русский император неспособен довести до конца ни одну реформу. Аристократия разложилась и перестала быть опорой трону. Во главе правительства стоят либералы и трусы, которые испортят любое благое начинание, а чиновники помельче похоронят его окончательно. Россия, как всегда, опоздает вовремя отреагировать на события, происходящие в Европе. С учётом того, что она всё сильнее поддерживает Пруссию, Священный Союз распадётся в ближайшие годы. Только неумный русский царь не понимает простой вещи. Сначала он бросит Австрию на съедение Бисмарку в порядке мести за предательство. Затем будет злорадно наблюдать, как пруссаки поставят на колени Францию, к которой у русских тоже хватает претензий. Но в один момент Александр может понять, что оказался один на один с лучшей армией Европы, поддерживаемой мощнейшей экономикой, опирающейся ещё на колоссальные репарации. При этом армия России требует полного перевооружения, которое необходимо было провести ещё после поражения в Крымской войне. Большая часть крестьян загнана в чудовищные долги, что тормозит развитие экономики. Железные дороги, которые так необходимы для торговли, являются колоссальным источником коррупции и строятся крайне медленно. На какого скакуна вы поставили бы в случае прямого столкновения Берлина и Санкт-Петербурга? А если на стороне пруссаков выступит Англия?»
«Завершаю первую часть своего обзора. В скором времени ждите продолжение. Думаю, читателям будет интересно узнать не только про европейские дела».
– Далее автор перечисляет достаточно много деталей, которые смешивает со своими предсказаниями. Есть интересные моменты про действия англичан в Южной Америке, которые я бы взял на вооружение. Только сейчас мне хочется услышать ваше мнение, господа, – произнёс успокоившийся монарх и посмотрел на главу правительства.
Прослушав основные части этой странной статьи, уже без эмоций, Бисмарк вынужден был признать, что у него нет ответа. Если называть вещи своими именами, то этот чёртов предсказатель вскрыл их планы. Более того, часть намерений, напечатанных английской газетой, даже ещё не была согласована и утверждена. Они с кайзером прекрасно понимали необходимость победы над Австрией. Только серьёзно воевать с Францией никто не собирался. Слишком неравны силы. Предстоит ещё много работы по укреплению экономики страны и введению общих законов для будущего единого немецкого государства. Далее – формирование армии нового образца, костяком которой станет прусская.
– То, что это грамотная провокация, не вызывает у меня никаких сомнений, – начал Отто спокойным тоном. – Мы не сможем определить национальную принадлежность автора памфлета. К тому же это ничего не даст. Автор пишет под псевдонимом и явно издевается, назвавшись скандинавским божком хитрости и коварства. Думаю, газетчики не врут, утверждая, что не знают, кто прислал письмо. Надо подумать, кому оно выгодно в первую очередь. Понятно, что не Пруссии. Ещё не мешает подумать, откуда у этого человека такая обширная информация.
– Человека ли? От статьи прямо несёт хорошо информированной службой, причём государственной, – присоединился к разговору военный министр. – Выгодно это может быть кому угодно. Я бы не стал сбрасывать со счетов даже австрийцев, хотя мы хорошо осведомлены о планах Вены. Скорее всего, это англичане или французы. Именно для них мы становимся опасными в торговой и военной сфере.
– А почему не русские? – усмехнулся Вильгельм, который недолюбливал Россию из-за высокомерия и чванства предыдущего императора.
– Мой добрый товарищ князь Горчаков – хороший министр и политик, – произнёс Бисмарк. – Но я здраво оцениваю его способности. Здесь дело даже не в уме. Просто князь и ближайшее окружение русского императора неспособны мыслить подобными категориями. России сейчас объективно не до большой политики. Реформы оказались непродуманными, в обществе назревает раскол, ещё и польское восстание. И до недавних пор Петербург ориентировался на союз с нами. Плохо, что отношения немного испортились из-за этих чёртовых поляков. Здесь и моя ошибка, глупо этого не признавать. Надо было изначально жёстко пресечь деятельность польской оппозиции на нашей территории. Получается, что мы подписали конвенцию и не стали серьёзно относиться к её выполнению. Но кто бы что ни говорил, без нейтральной позиции России нам не победить австрийцев.
– У нас есть более насущные проблемы, нежели обсуждение обид Александра. Мы должны заняться теми, кто составил этот провокационный документ. Сейчас надо определиться с дальнейшими планами, – перебил король разошедшегося главу правительства.
– А что, собственно, изменилось? – Три удивлённых взгляда скрестились на молчавшем до этого фон Мольтке. – У нас есть план кампании, который необходимо претворять в жизнь. Даже если австрийцы выйдут из коалиции, то Пруссия всё равно победит. С учётом того, что Вена фактически навязала нам свои услуги, невелика потеря. Просто мы потеряем время на переброску дополнительных войск. И я согласен с одним из пунктов, которые были зачитаны его величеством.
Видя, что у монарха поползли вверх брови, а Бисмарк начал покручивать усы, генерал быстро пояснил:
– Фельдмаршал фон Врангель не справляется с поставленной задачей. Не знаю, виной тому его ошибки или нерасторопность австрийцев, но мы существенно нарушили план. Перемещение войск идёт медленно, обозы опаздывают, есть путаница в управлении отдельными полками. Только война идёт уже десять дней, и противник не оказывает активного противодействия. Можно сказать, что блицкриг уже не удался и война займёт больше времени.
– Что вы предлагаете, Хельмут? – спросил король.
– То же, о чём говорил до начала кампании. Прошу вас назначить меня заместителем командующего при кронпринце. Необходимо проверить мои теоретические выкладки на практике. Заодно не мешает сразу определить основные ошибки и начать над ними работать. Что касается всего остального, – продолжил генерал, – то политическая ситуация не может измениться за несколько месяцев. Несомненно, в Париже, Вене или Лондоне будут истерики и скандалы. Но французы не смогут атаковать нас даже через два месяца, потому что это требует длительной подготовки. Австрийцы вообще представляют собой жалкое зрелище и скоро начнут проигрывать даже итальянцам. Если начнутся какие-то закулисные игры, то быстрая победа над Данией становится насущной необходимостью.
В кабинете на некоторое время воцарилось молчание. Вильгельм снова просматривал статью, отмечая карандашом интересные моменты.
– В принципе, разумное предложение, – произнёс Бисмарк. – Это не упрощает ситуацию, так как уже скоро активизируется австрийский посол и, возможно, французский. Плохо, что причина на это у них есть. Одно дело – безосновательно обвинить нас в стремлении напасть на эти страны. И совсем другое – поддержка венгров и оппозиции против правящих династий.
– А для этого есть какие-то основания? Ведь венгерский корпус существует только на бумаге, и его создание не принесёт ощутимой выгоды. То же самое касается всех этих хорватов с прочими румынами. Нам придётся не просто вооружать, но и обучать целую толпу, весьма далёкую от реалий прусской армии. Лучше рекрутировать людей в уже действующие полки. – Начальника Генштаба заботили насущные проблемы, а не гипотетические угрозы.
– Скажите, Отто, – вышел из задумчивости Вильгельм, – по Австрии понятно – мы действительно думали расшатать её изнутри. Но что за странные намёки на французских социалистов? Или я чего-то не знаю?
– Для меня эта новость тоже стала откровением, ваше величество. Хотя в этом есть здравое зерно. Французское общество бурлит и крайне недовольно многими шагами Наполеона и его кабинета. Пока у нас достаточно времени, дабы найти нужных людей и начать подрывную деятельность. Только теперь французы предупреждены и будут осторожны. И они в свою очередь могут ответить нам тем же. Я не особо верю в опасность социалистов и тем более либералов. Но нельзя забывать про террор и возможную агитацию среди рабочих Рейнланда и Силезии. Мы все эти попытки купируем, но рабочие могут ответить актами неповиновения. Нельзя забывать про 1848 год, и лучше сыграть на опережение. А ещё есть ландстаг, депутаты которого с радостью устроят нам какую-нибудь пакость.
– Тогда предварительно остановимся на следующем, – подытожил Вильгельм. – Генерал фон Мольтке отправляется в действующую армию и заканчивает войну согласно своему плану. Задача военного министерства остаётся прежней. Какие-то глобальные выводы мы будем делать по итогам кампании. Отто, наш МИД не должен выдвигать никаких заявлений. Мы ответим только в случае обращения иностранных послов. Возьмите ландстаг на себя. Все должны быть уверены, что это провокация. Можно даже запустить несколько версий, что за статьёй стоят британцы, французы или даже датчане, пытающиеся вовлечь в конфликт великие державы. И надо как-то наладить отношения с Петербургом. Ссориться с русскими сейчас глупо и самоубийственно. Через неделю назначьте заседание кабинета, будем подводить итоги.
