Александра Алексеевна Василевская
Белка по имени Стрелка
– Альтернативные источники энергии недоступны. Роботы не подлежат восстановлению. Киборги также в критическом состоянии. Сканирование невозможно. Точную локализацию утечки установить не удалось.
Несмотря на невесомость, сердца всех тех, до кого донеслись эти слова, с грохотом упали вниз. Равнодушные к произведённому эффекту, греи плавно разлетелись.
– Остаётся только одно… – негромко произнёс Юрий Алексеевич, но вопль Перепёлкина не дал ему ничего уточнить:
– Значит, точно всё! Мы пропали! Уже ничего не сделать! Воздух закончится, и мы все погибнем! Я так больше не могу!
Громко причитая, котурникс полетел куда-то по длинному коридору и исчез за ближайшим поворотом. Командир, стараясь не терять остатки духа и достоинства, тоже полетел по коридору, но повернул в другую сторону.
– К профессору Канатчикову, – догадалась средняя голова Кеплера. – Полечу-ка с ним на всякий случай. Общение с этим умалишённым – всегда рискованное предприятие!
Поползнев остался наедине со Стрелкой. Та начала беспокоиться: цокать, бить хвостом и принюхиваться.
– Что такое, Стрелочка? – ласково спросил зверька хозяин.
Вдруг белка спрыгнула с плеча Поползнева, долетела до ближайшей стены, ловко руля пушистым хвостом, и с невероятной скоростью побежала по ней.
– Стой! Ты куда? Стой, дурочка! – закричал Александр Владимирович и полетел за ней.
Белка продолжала бежать в каком-то только ей ведомом направлении. На несколько секунд она повернула голову в ту сторону, куда улетел Перепёлкин. Собственно, нервный котурникс вскоре показался из-за поворота. В пальцах крыльев он держал яркое зелёно-бело-красное полотенце.
– И если этого никто не заметит, перережу фал, и всё! – обращаясь к самому себе, выкрикнул штурман и направился к одному из шлюзов.
– По-моему, сейчас не лучшее время для того, чтобы выходить в космос! – прокомментировал Александр Владимирович, не прерывая, однако, погони за Стрелкой.
– А я в отчаянии, мне можно! – как ему казалось, убедительно парировал потомок «орбитального» японского перепела.
И в самом деле, уже через пару минут штурман «Дружмира», одетый в лёгкий и прочный скафандр, вовсю размахивал полотенцем в космосе недалеко от гиперстанции.
Но ответом на все отчаянные попытки Перепёлкина обратить внимание на погибавшую гиперстанцию служила только холодная пустота и межзвёздная тишина. Белл окончательно пал духом. Опустив полотенце, он достал из кармана маленький ножик и потянулся к фалу. Но тут острое птичье зрение заметило какую-то блестящую точку, которая уверенно приближалась к нему и, соответственно, увеличивалась. Скоро блестящая точка стала вполне узнаваемым небольшим космическим кораблём. В родной галактике звездолёт такого типа можно было встретить буквально в каждой системе.
Штурман, толком не разобравшись в нахлынувших на него эмоциях, тряхнул головой и направился к ближайшей посадочной площадке. С восторгом, страхом, тоской, волнением, радостью и ещё целой охапкой других чувств Перепёлкин пронаблюдал, как на площадку изящно сел красивый звездолёт, по форме походивший на старинный земной аэробус.
Дверь кабины этого «аэробуса» открылась, и оттуда вышел немолодой человек с довольно длинными тёмными волосами, местами волнистыми, которые на уровне ушей расходились в стороны, подобно крыльям, а на высоком лбу были слегка приподняты двумя аккуратными холмиками. Тонкие брови выглядели нахмуренными, но не сердито, а строго и мужественно. Строгим и мужественным был также взгляд тёмно-карих широко посаженных глаз. Длинный нос средней ширины, немного загнутый на конце, тонкие прямые губы, чёткие носогубные складки и широкий треугольный подбородок придавали лицу человека волевой вид. Силу и уверенность излучала вся его высокая и статная фигура. На нём не было скафандра – только синяя с золотом форма пилота.
Не было скафандра!!!
Это никак не укладывалось в бедной истощённой передрягами всего того безумного дня голове Перепёлкина. Единственное приличное объяснение этому явлению, которое придумал птичий мозг – галлюцинация на нервной почве. И избавиться от неё можно было только одним способом: отключить сознание.
Очнулся Перепёлкин уже в подсвеченном папоротниками коридоре гиперстанции. Тот самый человек без скафандра легонько похлопывал его по щеке. В птичьи глаза ударил луч света от фонарика.
– Вы… Вы настоящий! – воскликнул штурман, придя в себя.
– Вряд ли кто-то ненастоящий сумел бы привести Вас в чувство, – немного растягивая гласные, особенно выделяя «о», а также смягчая «л» и раскатывая «р», сказал человек в форме пилота и положил фонарик в нагрудный карман.
– Но как Вы обходились без скафандра в открытом космосе?
– А, у вас тут нет такой технологии? У меня в щёку имплантирован генератор воздуха. Он вырабатывает привычный для меня воздух и поддердживает нуджное давление.
– Ах, как бы нам это пригодилось! На нашей гиперстанции утечка воздуха, но мы не можем определить, где она, потому что, как видите, отрубилось всё электричество, даже силы тяжести у нас из-за этого нет, а другими источниками энергии мы воспользоваться не сможем – и потому просканировать обшивку нереально. Все приборы сгорели, все роботы отключились! Нам всем осталось несколько часов жизни… чвэк-чвэк, считайте, что мы уже сгинули!
– К соджалению, моего генератора воздуха не хватит на всю – как Вы сказали? – гиперстанцию. А другие мои приборы, которые могли бы вам помочь, остались в параллельной Вселенной – я здесь налегке в порядке эксперимента. Но я уверен, что мы с вами обязательно что-нибудь придумаем. Кстати, не представился: я – капитан Фьюмичино.
– Белл Перепёлкин, штурман, приятно познакомиться.
Тут в коридоре появился Поползнев. Стрелку он крепко держал в руках, но та пыталась вырваться, пользуясь всеми восемью лапками.
– Что на тебя нашло, балбеска? – с упрёком сказал Александр Владимирович и, не получив никакого внятного ответа от своего питомца, поднял глаза на капитана Фьюмичино. – Здравствуйте! По-моему, мы с Вами не знакомы.
– Скорее всего, нет. Вы бывали в параллельных Вселенных? – улыбнулся капитан.
– Только в фантастических романах и рассказах! Позвольте представиться – Александр Владимирович Поползнев, эколог.
– Капитан Фьюмичино.
– Рад встрече. У нас тут, по правде сказать… ай, дура!!!
Звёздная белка, вывернувшись каким–то совершенно невероятным кренделем, освободилась от хозяйской хватки, запрыгнула на стену и вновь понеслась куда-то хитрыми зигзагами – настолько быстро, насколько позволяла невесомость.
– А это сумасшедшее животное – звёздная белка по имени Стрелка! – раздражённо объявил Поползнев и погнался за грызуном.
– Почему дже Вы считаете её сумасшедшей? – поинтересовался Фьюмичино, присоединяясь к погоне.
– Вообще-то, обычно она ведёт себя хорошо… уф… милейший зверёк, никому не мешает, ничего, кроме своих изумрудных орехов… ох… не грызёт! Но сегодня… наш пернатый друг наверняка Вам уже расписал в ярких красках, что у нас тут произошло…
– Да, я удже понял.
– И она взбесилась! Сначала побежала в мою каюту, откопала там пачку чая и всю её разгрызла – еле оторвал! И сейчас… фух, сами понимаете! Потеряем, того глядишь!
– Ничего, я виджу её хвост! Не отставайте!
Поползнев не сразу сообразил, что и впрямь немного отстал от капитана. Догнав Фьюмичино, эколог вдруг снова затормозил – но вовсе не от того, что запыхался.
– К-кап-питан, – заикнулся Александр Владимирович, – я там в свете фонариков женские лица различил… уф… м-может, в обход как-нибудь п-полетим?
– Что Вас смущает? – не оборачиваясь, поинтересовался капитан.
– Я знаю, это глупо, но… ох… у меня и так с девушками не очень, а я тут ещё в такой нелепой ситуации… обсмеют же…
Да, простые человеческие слабости не чужды были даже космическим путешественникам пятого тысячелетия! Но Фьюмичино не собирался потакать этим слабостям. Не замедляясь, капитан метнул в Поползнева огненный взгляд:
– Первым делом – звездолёты, а девушки – потом! Вперёд!
Александр Владимирович подавился своей робостью и снова ускорился. Девушки не то что не обсмеяли – даже, в общем-то, и не заметили застенчивого хозяина Стрелки.
Эколог и капитан, наконец, догнали Стрелку и уже готовы были схватить её за хвост, но белка в самый последний момент выдала какой-то особенно хитрый манёвр и скрылась из виду.
– Дура какая! – только и успел выругаться Поползнев. – Никогда с ней раньше такого не было, и вот опять!
Не успел капитан что-нибудь ответить, как из конца коридора раздался вопль с акцентом, который человек из двадцать первого века опознал бы как американский:
– Алекс! Убери эту свою зверюгу, у неё совсем с головой плохо! It’s crazy!
– Колбаса, – произнёс Поползнев и уточнил для капитана: – Это наш геолог, Коллин Олбазз, но все его называют, сами понимаете…
Фьюмичино улыбнулся и подался в сторону, откуда раздался крик.
Глазам капитана из параллельной Вселенной и Александра Владимировича предстала весьма комичная картина: Стрелка отчаянно рвалась в складское помещение, а Коллин изо всех сил пытался удержать её за четыре задние ноги. Белка же бешено молотила пушистым хвостом по лицу Олбазза, заставляя того отплёвываться и чихать.
– Ёжики пушистые, Стрелка! – воскликнул Поползнев. – Лети сюда, зараза!
Стрелка оглянулась, мигнула средним глазом и, ещё раз смачно шлёпнув Коллина по лицу хвостом, вырвалась из рук геолога и всё–таки проникла на склад.
– Она туда полезла, где контейнеры с концентратами лежат, – вытерев губы, сообщил геолог. – Ты её что, Алекс, не кормишь?
– Кормлю, но только изумрудными орехами! Она же стенофаг, больше ничего есть не может! – ответил Поползнев. – Ума не приложу, что с ней сегодня творится!
– My goodness, она контейнер с сухим молоком грызть начала!
Александр Владимирович и Коллин влетели на склад вслед за Стрелкой. Капитан Фьюмичино же остался в коридоре.
– А Вы не думаете, что она вам хочет сообщить что-то ваджное? – крикнул капитан в полуоткрытую дверь.
Ответом Фьюмичино послужили звуки возни, чихания и русско-английской ругани. Наконец, из помещения вылетели эколог и геолог, которые крепко держали белку за все восемь лапок и за хвост.
