Александра Казакова
Мой блуждающий огонь
Наташа пришла домой как обычно. Мама придёт домой ближе к семи, есть время посидеть за компьютером. 21 декабря 2012. Что там про конец света? Надо посмотреть. Понятно, что это очередная истерия. Кто-то на этом зарабатывает славу, кто-то деньги, кто-то искренне сам пугается и всех пугает. Это Наташе ещё в дошкольном возрасте бабушка рассказывала, что вся реклама глупая, не заботятся там ни о ком, как говорят, а просто уговаривают купить. Придумают проблему, чтобы потом навязать решение. Мода насквозь искусственная и неадекватная.
Так это что, майя написали, что жизнь человечества должна закончиться в определённое время – и все поверили? Так Наташа года в три думала, что сколько жить ребёнку, решает его мама. Какая глупость, правда? Как вообще можно решать за другого человека? Никто же не знает его судьбы. Хотя этот очередной конец света уже наступил для адептов, они-то выключились из жизни. Кто-то собирается сорок лет сидеть в бункере. Сорок лет!
Наташа вообще хотела стать певицей. Но мнения по поводу её способностей сильно расходились. В школе её всегда выбирали для концертов. «Так никто больше и не хочет», – отвечали на это. Желающих действительно не было. Хотя для этого снимали с уроков, могли бы заняться чем-нибудь поинтереснее сорокаминутного стояния у доски. И класс бы не тормозили. И в школу бы тянуло.
И сейчас Интернет подкидывал рекомендации. «Странные танцы» «Технологии», «Я люблю тебя, Дима» Ларисы Черниковой, «Secret land» Сандры. Это всё Наташа уже смотрела. Тут другая песня, которую ещё не слышала. Отрывок, полминуты. Песня как из середины 90-х. Но в кадре почему-то смартфон. И машина современная. И календарь 2012 года. Написано, что это хит. Что это вообще? Наташа на школьных дискотеках слышала песни этого года, и такой там точно не было. Хотя сегмент не молодёжный, такое скорее слушают люди за тридцать.
Набрала в поиске – и ничего. Ну, как, по отдельным словам совсем другие тексты. Поиск цитаты – ничего не найдено. Разные поисковики не давали никакого результата. Может, переводная, как русская версия «Танцующих Эвридик»? Но прогоны через переводчик опять выдавали ошибку. Ну что это может быть? Певица ни на кого из известных не похожа. Отдалённо, конечно, на Ларису Черникову, но слишком отдалённо, с ней определённо не спутаешь. Хотя бы цвет глаз другой. Написала на разные форумы. Среди потерянных она не числится. Никто не ищет. То есть, даже здесь никто не поможет, искать придётся в одиночку.
Тут она вспомнила историю, как так в начале девяностых одну певицу бизнесмен убил, а потом песня стала потерянной. Но там клип полный, до конца, единственная запись – снятая с телевизора. И выяснилось это только в 2006, через тринадцать лет. Красивая была, естественная, не то, что сейчас все пластических операций понаделают. Карие глаза смотрели куда-то в никуда. Может, она всё уже знала? И это для неё была песня смерти, как матч смерти в 1942 году. Точно удалось установить только год – последний год её жизни.
Эта певица, которую сейчас раз за разом пересматривала Наташа, была чем-то похожа и на неё, и на Наташу. Те самые карие глаза, как у мамы. Словно у них одна мама на двоих. Но это была женщина из девяностых. Как так? Может, пародия, пересъёмка? По мелодии не найдёшь. И возраст может быть юный, как у Ларисы Черниковой, а может и сорок-пятьдесят лет. Скорее, второй вариант. Забытая звезда решила выпустить что-то новое, и результат превзошёл ожидания. Но как сейчас можно потерять песню? Это в доинтернетное время было возможно, записи терялись, но сейчас… Что, никто не выложил? И не выложит?
Вечер. Пора спать. Уроки наконец-то доделаны. Только бы не снились ещё, а то даже ночью не отдохнёшь. Когда раз за разом исправления – и не будет пятёрки. Когда пишешь – и выясняется, что надо было совсем не так. Нерешаемые задачи, где не хватает данных. Результат деления как бесконечная непериодическая дробь. Или периодическая с периодом цифр этак сто. Но нет, сегодня во сне уроков не было. Или подкрадываются? Зато сидела рядом, на диване, та самая певица из ролика! Прямо в том образе, в той одежде. Смотрела прямо Наташиными глазами.
Молчание длилось совсем недолго:
– Привет. Я специально пришла в таком виде, чтобы ты узнала. Я пела эту песню. Наташа, я твоя старшая сестра. И меня должны были назвать Наташей. А тебя – Алла.
– А почему не назвали? Папа тогда не захотел?
– Тогда наша мама сделала аборт. У нас одна мама и разные отцы. Я должна была родиться в 1988 году и стать певицей.
– Я тоже думаю стать певицей.
– Так часто бывает: люди мечтают воплотить в жизнь судьбы своих абортированных братьев и сестёр. И чем больше таких нерождённых у человека, тем сильнее он будет разбрасываться и натыкаться на препятствия. Не будешь ты певицей. Сначала тебе будет грустно, потом ты поймёшь, что всю жизнь хотела совсем другое.
К Наташе никто не приходил в гости. Мама не разрешала. Не потому, что не доверяла, а потому, что считала интерьер бедным. Но сестре можно. Сестре, которая и так всё знает.
– Называй меня Натали. Так удобнее.
– Я украла твою жизнь? – до Наташи постепенно всё доходило.
– Нет! Ни в коем случае! Ты другой человек. У тебя отдельная жизнь. Ты ровно так же предусмотрена жизненным планом.
– – То есть, я бы всё равно родилась, если бы родилась ты?
– Конечно!
– А как же, кто избавляется от второго ребёнка, потому что уже есть один?
– Они поступают очень глупо и плохо. Вот и всё. У них по-прежнему двое детей, только один не просто мёртвый, а убитый. Нет никакого права убивать.
Это был не дурацкий сон. Дурацкие были, когда теряла на улице что-то важное и не могла найти, что-то очень ценное и невосстановимое. Но там хоть картинка была, а иногда бывало, когда просто чернота, словно ты не человек, а телевизор, который выключили. «Так лучше, мозги отдыхают», – говорила учительница обществознания. Рядом с ней Наташе вообще хотелось стать безмозглым существом, чтобы не развивать бесконечно через огромные домашние задания. А уж за способности выше среднего вполне могут наказать отсутствием свободного времени. Всем отзыв на книгу, а тебе «подготовь сообщение». На завтра.
Суббота – не выходной. Это у взрослых только, кроме учителей. А Наташе утром снова в школу. Пятидневку обещают со следующего года. Сегодня шесть уроков. При шестидневке уроков на три больше, такой учебный план. Но домашних заданий от этого не меньше. Где свободное время? Затерялось без следа в чужедальней стороне. А пятёрки ярко светят, да не там, жарко греют, да не тех. Что запомнит Наташа? В этом возрасте очень тяжело представить себе жизнь после школы, вне школы. Словно раз – и вынесли за скобки, а потом сократили дробь.
Федя вообще не понимает, как люди слушают музыку и зачем. «Вы же не читаете одну и ту же книгу постоянно. Можете, конечно, но не будете одни и те же предпочитать новым уж точно. А тут – специально выбираете один и тот же набор звуков и гоняете иногда по кругу. Какой в этом смысл? Что вы там видите и слышите за этими наборами? Почему зависаете, останавливаетесь и балдеете? Не понимаю. Какие-то миры, перемещения во времени – так не бывает. И уж точно песня не может помочь чего-то достичь и поднять настроение».
А Наташа пересматривала снова и снова отрывок клипа. Это песня из другого мира. Где Натали жива и выросла, а не выброшена в отходы. И запомнилась миру такой, а не маленькими окровавленными частями тела, которые маме не показывают. Понятно, почему её глаза здесь смотрят в никуда. Они не смотрят в этот мир. В этой реальности её убили – вот и не будет ничего. Это там – красота, а здесь Наташина неземная заворожённость – лишь Наташина.
