Александра Лисина
Профессиональный некромант. Мэтр на свободе
Глава 2
С годами старые друзья могут превратиться в злейших врагов. Тогда как враги почему-то не торопятся занять освободившееся место.
Мэтр Гираш
Модша закрыл свою лавку сразу после полуночи, как делал это по давно заведенной традиции все последние пятьдесят лет.
Посетителей сегодня было немного, магические эликсиры расходились не особенно хорошо, но вовсе не потому, что старый маг их скверно готовил – просто после того, как полгода назад в соседнем квартале появился конкурент с более низкими ценами, покупатели постепенно перекочевали к нему. Вроде как та лавка и к центру ближе, и дороги там почище, и патрули ходят регулярно, да и жители намного более приличные, чем вблизи окраин. Поэтому, несмотря на то, что эликсиры мастера Кшира не отличались высоким качеством, большинство магов все равно предпочитало покупать именно их, а не тратить баснословные суммы на более очищенные декокты, за которыми нужно было переться в один из самых неблагополучных районов столицы.
Модша же был слишком стар, чтобы менять место жительства на что-то более приемлемое. Недавний сто двадцатый юбилей не прибавил ему ни прыти, ни сил, ни желания бороться за стремительно разбегающуюся клиентуру.
Пока он держался на плаву лишь за счет постоянных, крайне привередливых к качеству товара покупателей, да и то – в последнее время они заходили все реже, поскольку нуждались не только в стандартном наборе эликсиров, но и в приобретении новых. А их, увы, Модша не мог предоставить, потому что поставленная много лет назад закрывающая печать лишила его магических сил и позволяла использовать лишь крайне ограниченный набор умений, которого едва хватало на создание простеньких составов.
Навесив на дверь тяжелый замок, старый мэтр устало протер слезящиеся глаза и, обернувшись, с грустью оглядел свою каморку: низкий потолок, отчаянно скрипящий и словно нарочно не чиненный пол; многочисленные полки, уставленные расположенными в безупречном порядке зельями; в дальнем углу приютился идеально чистый стол, на котором красовались изящные золотые весы. Крохотное окно за ним было тщательно занавешено, потому что некоторые ингредиенты быстро разрушались под воздействием солнечного света. Неподалеку виднелся целый ряд наглухо закрытых стеллажей, где хранились особо чувствительные к внешним условиям образцы. Низенькая дверца, ведущая в соседнее помещение. Погашенные не так давно магические светильники, которые даже в рабочем состоянии не сильно разгоняли царящий внутри полумрак…
Все это неуловимо напоминало старому магу о прошлом и о тех днях, когда он был известен, бесконечно горд своей профессией, одержим новыми идеями и мог свободно появляться на улицах родного города, не опасаясь возмущенных криков или гневного свиста в спину.
Кажется, это было так давно…
Теперь он влачил жалкое существование, не будучи способным использовать и сотую часть своих прежних сил. Совет лишил его дара в наказание за фанатичную преданность своему делу, уникальные разработки, новые взгляды на жизнь, а также в назидание остальным. Чтобы другие безумцы не рисковали продолжать эти изыскания и не смущали молодые умы неосуществимыми мечтами.
Старый маг поправил сбившийся рукав и машинально потер правое предплечье, на котором горела закрывающая печать. Сколько лет он надеялся от нее избавиться, сколько времени искал способ ослабить ее воздействие, сколько бессонных ночей провел в напряженных бдениях, ища возможность скинуть с себя ненавистное клеймо. Но все было тщетно.
Единственное, на что достало усилий Модши – это возродить крохотную толику своих прежних умений, которых едва хватало на создание эликсиров и использование рунной магии. Да и то, его собственной заслуги тут было немного – все, что он имел, он имел благодаря человеку, который единственный из всей гильдии не отказался от «гнусного отступника». Помог талантливому мэтру ослабить поводок душившей его печати. И из каких-то непонятных побуждений привязал его жалкую душу к своей собственной жизни, запретив бывшему некроманту умирать без его на то позволения.
Вот и получилось, что обязанный умереть еще лет тридцать назад старый артефактор до сих пор топтал эту землю. Скрипел, кряхтел, стонал от нескончаемых болей в перекрученном позвоночнике. Еженощно молился о смерти, но никак не мог освободиться. Его даже яды не брали, упорно отводя Хозяйку Душ от уставшего от жизни старика.
– Эх, грехи мои тяжкие… – сокрушенно вздохнул Модша, шаркающей походкой направившись к приютившейся в тени дверце, снова потерев зазудевшую печать. – Как же ты меня достала, проклятущая… давно бы помер, кабы не дурное заклятие! Кто б его убрал – век бы благодарным был. И почему хозяин не отпустил меня еще тогда?
Модша снова тяжело вздохнул и, пошатнувшись от такого же внезапного приступа головокружения, поспешил ухватиться за край стола. Постоял немного, пережидая недомогание. Аккуратно помотал головой, прогоняя мушки перед глазами. Затем на пробу отлепился от стола, чтобы отправиться наконец спать, но вдруг почувствовал неладное и замер, заметив возле открытой настежь двери закутанную в плащ зловещую фигуру.
Бояться он не боялся – чего страшиться старому мэтру, давно мечтающему о смерти? Но вот удивился – это да. Потому что совершенно точно помнил, что запирал входную дверь, и не понимал, как ее можно было открыть, не потревожив ни одного сторожевого заклятия.
– Кто вы? – хрипло спросил он, не делая, впрочем, шага навстречу. – Как сюда вошли?
– Защита твоя – на один плевок, – голос, раздавшийся из-под низко надвинутого капюшона, был сух, бесстрастен и полон опасных шипящих ноток, как если бы его обладатель вдруг превратился в змеелюда. – Ее еще сто лет назад следовало заменить. А ты все время тянешь, надеясь непонятно на что.
Модша озадаченно моргнул и подслеповато сощурился.
– Лавка закрыта, – прокряхтел он на всякий случай, но поздний посетитель словно не услышал: захлопнув за собой дверь, он решительно шагнул внутрь, по-хозяйски огляделся. Затем уверенно прошелся вдоль полок с эликсирами, с интересом присматриваясь к их содержимому. Ловко обогнул пару древних ловушек в полу, которые были установлены еще задолго до войны гильдий. Намеренно активировав третью, поразительно легко уклонился от атакующего заклинания и поспешно его развеял, пока не разбилась какая-нибудь колба с особо ядовитым содержимым.
Затем наклонился к самому нижнему стеллажу, коротко что-то прошептал. Спокойно открыл стремительно распахнувшуюся дверцу, подчиняющуюся лишь ключу-деактиватору, о котором знали сам Модша и несколько его постоянных клиентов. Довольно кивнул, словно убедившись, что помнит ключ правильно, деловито порылся. Огорченно поцокал языком, явно не найдя того, что хотел. Затем отступил к столу, напрочь игнорируя следящего за ним со все возрастающим изумлением старика. Наконец выудил с одной из полок неприметную склянку с абсолютно бесцветной жидкостью, попутно сняв еще одну хитрую ловушку, способную спалить весь дом дотла. После чего хмыкнул и, демонстративно взболтав не менее опасное содержимое склянки, насмешливо посмотрел на растерянного мага.
– Когда ты уже изменишь этот нелепый алгоритм? Неужели на него еще кто-то покупается?
И, видя непонимание в глазах хозяина лавки, чужак быстрым движением нарисовал в воздухе три узнаваемых буквы. При виде которых в прежние времена его сначала наградили бы каким-нибудь особо ценным орденом, а потом сожгли на костре, как опасного преступника.
– Г-господин! – тихо охнул Модша, моментально узнав родовой знак своего спасителя. – Святые небеса… но этого не может быть!
Незнакомец снова хмыкнул и укоризненно покачал головой, когда старик неожиданно всхлипнул и без предупреждения рухнул на колени.
– Господин, я думал, вы погибли!
– Все так думали, – издал странный смешок незнакомец. – И, пожалуй, пусть думают дальше. Но тебе-то чего было беспокоиться – ты ведь до сих пор жив.
– Но я видел ваше тело! Его сожгли! После такого никто… никогда… – У старика перехватило дыхание, когда из-под капюшона опасно блеснули и тут же погасли две ярко-красные точки.
– Все когда-то бывает в первый раз, – снова усмехнулся гость. Причем не зло, как раньше, а скорее горько. – Воскреснуть в виде духа у меня бы не получилось – в этом ты прав, но вот с телом дела обстоят намного лучше. Ты помнишь, над чем я работал?
– Да, господин, – изумленно вздрогнул маг, вскинув седую голову и пораженно на него уставившись. – Но разве?..
– Твои идеи дали мне хороший толчок, а эликсиры избавили от многих трудностей, над которыми Совет бьется до сих пор. Так что мой триумф – это в какой-то мере и твоя заслуга. Особенно в том, что касается ЭСЭВ[6]. Не забыл еще, что это такое?
Модша сглотнул.
– Трудно забыть то, из-за чего меня исключили из гильдии. Значит, вы все-таки сумели?..
– Я закончил твою работу и усовершенствовал старые формулы, – снова кивнул гость. – Результаты ты видишь – я здесь, стою перед тобой и даже чувствую, как бьется твое сердце, судьба которого снова находится в моих руках.
Так вот почему он так выглядит! На самом деле здесь только его дух! Упорный, несгибаемый, бесконечно стремящийся познавать новое! Тогда как тело… тело было теперь чужим. Может, если учесть этот жуткий голос, даже не совсем человеческим. Неудивительно, что хозяин закрывает лицо.
– Да… – сдавленно прошептал Модша, на мгновение зажмурившись. – Теперь и я это чувствую. Но я не знал, что заклятие привязки сможет проработать так долго. Я видел, как Совет уничтожил ваше посмертие, господин, и думал, что заклинание иссякнет через несколько месяцев. А оно… почти полвека…
Гость в третий раз издал непонятный смешок.
– Уже по этому признаку ты должен был понять, что дело нечисто. Да и разве пятьдесят лет – это срок для настоящего мэтра?
– Я больше не мэтр, – сглотнул старик, чувствуя, как на глаза сами собой наворачиваются предательские слезы. – Я жив лишь потому, что вы этого пожелали.
– Встань, – внезапно велел гость, сделав повелительный и такой знакомый жест. А когда маг послушно поднялся, с трудом сдержав болезненный стон, вдруг быстро подошел и, взяв старика за подбородок, внимательно всмотрелся в его морщинистое, сильно постаревшее лицо, на котором проступила обреченная покорность.
Модша замер, чувствуя, как по спине ползут холодные мурашки.
Хозяин всегда отличался тяжелым нравом и полным отсутствием чувства юмора. Более того, он крайне равнодушно относился к чужой жизни и ничего не делал просто так.
Однако сейчас он выглядел странно – прятал лицо, намеренно изменил голос, пользовался маскирующими амулетами и вообще вел себя так, будто ему было что скрывать.
У него даже рост изменился. Силуэт стал совсем иным. Лицо оказалось закрыто широкой полосой темной ткани, рядом с переносицей проступили нанесенные прямо на кожу, тускло светящиеся в темноте и абсолютно незнакомые Модше руны. Только черные глаза поблескивали под капюшоном поразительно знакомо, да начертанный в воздухе знак не позволял усомниться в том, что стоящий перед бывшим мэтром человек действительно являлся тем самым магом, чьим именем когда-то пугали детей.
– А ты изменился, – неожиданно хмыкнул гость, отпуская удивленно застывшего старика. – Постарел. Одряхлел. Обрюзг. К сожалению, этого я не предусмотрел, когда привязывал к себе твою душу. И не подумал, что нас разбросает по миру на такой большой срок. Силы в тебе остались от мага, а вот тело, увы, к долгой жизни не приспособлено.
Модша осторожно пощупал саднящий подбородок, не совсем понимая, что имеет в виду хозяин. Раньше он не очень-то озабочивался самочувствием своих слуг. Да и сейчас, наверное, не особенно изменился.
Впрочем, несмотря ни на что, этот человек оставался единственным разумным, кто когда-то ему поверил. Единственным, кто заступился за молодого экспериментатора со смелыми идеями перед Советом. И единственным, кому верил он сам. Все пятьдесят лет безнадежного ожидания, которое наконец подошло к концу.
От последней мысли старик едва заметно улыбнулся и тут же склонился в глубоком, полном искреннего почтения поклоне. И даже не дрогнул, когда поясницу прострелило острой болью, а в позвонках что-то опасно хрустнуло.
– Мой господин?
– Мы попробуем это изменить, – отвернулся от него гость и, не заметив, как вздрогнул пожилой маг, окинул прицельным взглядом многочисленные полки. – Но не сейчас, друг мой. Пока еще не сейчас. Как ты понимаешь, у меня были серьезные причины оставаться в тени, смена тела тоже не прошла бесследно, однако недавняя амнистия несколько изменила мои планы.
– У вас сложности, мой господин? – деликатно уточнил Модша, внутренне подобравшись, но в ответ снова услышал все тот же непонятный смешок.
– Все пятьдесят лет.
– Я могу вам чем-то помочь?
– Мне нужны твои легендарные эликсиры: восстановительные, усыпляющие и особенно ускоряющие развитие дара… надеюсь, ты еще не забыл, как его готовить?
– Конечно нет, – Модша аж передернулся. – Из-за него меня когда-то лишили собственного дара. Разве такое забудешь?
– Вот список, – выудив из-за пазухи тугой свиток, гость бросил его на стол. – Посмотри, что и когда ты сможешь для меня сделать.
Старик поспешно кивнул и, развернув длиннющую ленту, тут же углубился в чтение, мельком отметив, что даже почерк у господина разительно отличался от прежних нечитабельных каракулей. Сейчас ему не нужно было напрягаться, чтобы разобрать идеально ровные, красиво вычерченные буквы. Хотя сам список… вернее, его содержание… заставили бывшего мэтра удивленно округлить глаза и сосредоточенно поджать губы, старательно припоминая, есть ли в его запасах требуемые ингредиенты.
Большинство из них были не просто редкими, а крайне редкими вещами. Например, эликсир ускоренного восстановления, которого осталось всего три флакона; настойка из корня адониса, помогающая в считанные мгновения восполнять магический резерв; корень робкуна, способный в правильно приготовленном виде на время снимать или уменьшать эффекты некоторых простых заклинаний. Таких, скажем, как стихийные проклятия, заклинание быстрого опорожнения кишечника, целительные и, наоборот, простенькие разрушительные чары, а также блокировку дара.
Еще повелитель хотел приобрести накопительные амулеты, несколько почти исчезнувших из поля зрения старого лавочника редких артефактов. Целый ряд сложнейших настоек, которые не приготовишь в одночасье, и таких же трудоемких целительных смесей, которые далеко не у каждого столичного лекаря сыщутся.
Закончив читать, Модша ненадолго прикрыл глаза и задумчиво обронил:
– Часть того, что вам нужно, я могу предоставить прямо сейчас. Но что-то придется готовить, и на это уйдет некоторое время.
– Сколько? – ровно спросил хозяин, ничем не выдав своего нетерпения.
– От трех дней до двух месяцев. У меня слишком мало сил, чтобы приготовить требуемые эликсиры в более короткие сроки.
– Что еще?
– Артефактов, к сожалению, нет, – виновато развел руками лавочник, стараясь не смотреть на повелителя. – Я давно ими не торгую. Но могу подсказать, где их можно достать.
– Нет. Меня не должны видеть, поэтому все достанешь сам. – На стол перед магом опустился тяжело звякнувший мешочек с деньгами. – Купи все необходимое. Никаких помощников, никаких посторонних… только сам, понял?
– Благодарю за доверие, мой господин, – серьезно кивнул старик. – Что мне делать, если денег не хватит? Компоненты для зелий нынче дороги. Да и не все можно найти… законными способами. Мои же дела в последнее время совсем плохи – едва хватает, чтобы не протянуть ноги.
Гость на мгновение задумался.
– Если что-то пойдет не так, напишешь записку и оставишь на ночь на подоконнике. Через пару-тройку дней получишь ответ.
– В столице стало опасно открывать порталы, господин, так что посыльного отправлять не стоит, – неожиданно обеспокоился Модша. – Законы сейчас совсем не те, что прежде. Совет следит за этим особо – никому не нужны неприятные сюрпризы. Особенно, когда нежить стала так сильна. Вон, говорят, даже личи запросто гуляют по окраинам, а уж про каких тварей рассказывают – я про таких даже не слышал.
Гость помрачнел.
– Можешь мне поверить – не все эти истории лживы.
– Вы что-то видели? – насторожился бывший маг.
– Да. Собственно, именно поэтому мне и пришлось прервать свое отшельничество.
– Я сделаю все, что смогу, господин, – торжественно пообещал старик, заметно посветлев лицом. – Как мне связаться с вашим посыльным, если что?
– Никак. Когда понадобится, я сам тебя найду.
– Могу ли я попробовать перетряхнуть старые связи?
– Нет, – внезапно отрезал гость, недобро сверкнув глазами. – Никто не должен знать, что я здесь.
Модша испуганно кивнул.
– Хорошо, господин. Значит, сделаю все сам.
– Держи. – На стол рядом с мешочком опустился древнего вида артефакт в виде изящно сделанного кулона. – Мне он уже ни к чему, а тебе, возможно, пригодится.
Старый маг вздрогнул, узнав стандартный обезболивающий амулет, которые прекратили создавать еще полвека назад из-за крайней дороговизны и слишком узкого спектра воздействия, и изумленно моргнул.
– Г-господин…
– Бери и молчи, – с легким оттенком раздражения отмахнулся гость. – Омолодить тебя он, конечно, не сможет, но боль на время уберет. Может, еще и подлечит чуток, однако на многое не рассчитывай: я давно его не заряжал.
Модша послушно забрал со стола подарок и растерянно сжал в руке. Которая, как по волшебству, перестала нещадно ныть в локте, да и спина немного распрямилась, больные коленки мгновенно перестали позорно дрожать, а в ногах появилось ощущение давно забытой легкости, за которую в последние лет десять он был готов душу продать хоть демону, да только вот беда – никто не предлагал.
Прерывисто вздохнув, старый маг покорно смолчал и низко поклонился повелителю, который решил проявить неожиданное великодушие. Тот в ответ поморщился и уселся на краешек стола, всем видом выражая неудовольствие. После чего Модша спохватился, вспомнил о важном и помчался собирать для него сумку.
Примерно час ушел на то, чтобы вытащить из тайников самые ценные и редкие зелья. Еще полчаса – на то, чтобы аккуратно сложить их в объемную суму так, чтобы не разбились. Но наконец заказ был готов, и хозяин, взвесив его в руке, довольно кивнул.
– С тобой, как всегда, приятно иметь дело.
Модша, так же молча подивившись переменам в поведении господина, снова поклонился и помчался открывать перед ним дверь. Учтиво выпроводив необычного гостя, поклонился в третий раз подряд и, не сдержавшись, очень тихо сказал:
– Я рад, что вы вернулись, господин.
Тот, уже переступив порог и зачем-то посмотрев на крышу соседнего дома, усмехнулся, а потом так же негромко обронил:
– Через некоторое время к тебе придет молодой мастер с необычной просьбой… помоги ему.
Модша изумленно вскинул брови.
– Простите, господин… вы сказали «мастер»?!
– Совершенно верно. И ты сделаешь все, о чем он тебя попросит. Это приказ.
– Как скажете, – пробормотал обескураженный старик, опуская глаза и стараясь не выдать своей растерянности. – Хотя светлые ко мне почти не заходят – для них в моей лавке нет ничего интересного.
– Этот зайдет, – загадочно улыбнулся гость. – Ты узнаешь его по клейму на левом предплечье и эликсирам, про которые он у тебя спросит. Найдешь все, что ему понадобится, и будешь держать рот на замке.
Модша торопливо поклонился, почувствовав опасные перемены в настроении хозяина, а когда тот ушел, еще долго вглядывался в темноту, силясь поверить в то, что увидел и услышал.
Нет, в своем повелителе он не сомневался – тот умел уходить и приходить, невзирая ни на какие барьеры, поэтому наложенные на столицу охранительные заклятия наверняка не станут для него препятствием. Для того, кто вопреки всему смог воскреснуть, не было ничего невозможного. Но вот раздавшиеся после его ухода резкие хлопки крыльев, быстро удалившиеся в сторону окраин, и протянувшийся за ними необычный, но несомненно светлый маскировочный шлейф, который был исполнен мастерски, определенно наводили на размышления. И стоили того, чтобы забыть про сон и со всем возможным рвением взяться за выполнение необычного заказа.
Глава 3
Иногда неприятности случаются удивительно к месту.
Нич
– Вот оно, настоящее блаженство, – выдохнул я, с удовольствием плюхнувшись в кресло и протянув к камину гудящие ноги. – Когда еще удастся так посидеть: тихо, спокойно и чтобы никто не гавкал под руку?
– Да ты вернулся всего полчаса назад, – пренебрежительно фыркнул разлегшийся на столе Нич. Заметно округлившийся в области брюха и сытый, если не сказать, что обожравшийся до предела. – А до этого два дня бегал по всему Сазулу, как настеганный.
– Модшу проведать надо было? – возразил я, испытывая после сытного ужина легкую сонливость. – Силу в новый алтарь сбросить стоило? Умсаков выпустить, чтобы размялись? Остатки нежити добить по окрестностям? Ну вот. А еще хотя бы мельком просмотреть отчеты Бодирэ. Проверить, как справляется Глюк. Заглянуть в подвал, утащить оттуда книги, чтобы было что почитать скучными академическими вечерами… вот и еще день закончился. А завтра мне опять на занятия.
– Только до зомби у тебя руки так и не дошли, – неожиданно укорил таракан.
– Это не к спеху. Тем более для них надо сперва заполнить до отказа замковый алтарь, иначе ничего не получится.
– Ты уже рассчитал необходимые мощности?
– Конечно, – сладко потянулся я. – Несколько раз все проверил – двух третей резерва вполне должно хватить. Остальное пока уходит на умсаков, горгулий и охрану. Кстати, я с утра прикинул и решил, что пяти-шести ходок в Черную башню мне как раз хватит, чтобы наполнить алтарь до нужного объема.
– Если ты столько хапнешь, кто-нибудь может заметить.
– Вряд ли, – лениво отмахнулся я. – Фон у нее такой, что небольшое его понижение никак не скажется на основных функциях. К тому же, если обкрадывать башню постепенно, а не за один раз, она быстро восстановится. Алтарей там предостаточно, места их расположения я уже посмотрел. Осталось только потихоньку утащить силу из каждого и аккуратно переправить сюда. Либо в себе, либо в подходящем источнике.
– Твоя Зубища кольцо не потеряла? – внезапно встрепенулся Нич.
– Нет. С собой его всегда носит – прячет за последним зубом в левой верхней пасти, как драгоценность. Я ей предлагал на лапу надеть, но она не захотела.
– И правильно сделала – если что, выплюнуть его будет легче, чем содрать впопыхах с лодыжки.
– Тоже верно, – не мог не согласиться я. – Хотя до этого дойти не должно – на этот раз я собираюсь оставить ее в замке.
– Как это в замке?! – пораженно подскочил на столе таракан. – Гираш, ты сдурел?! Да она тут такого шороху наведет, что к следующему нашему приходу камня на камне не останется!
Смирно лежащая у моих ног тварь подняла голову и угрожающе заворчала.
– Не наведет, – я ободряюще потрепал ее по загривку. – Она – девочка умная, присмотрит за моими питомцами. И Жраку заодно погоняет, чтобы не разжирел окончательно. Видал, как этим утром его шуганула?
– Конечно, – фыркнул учитель. – Поутру твой кролик-переросток едва меня не растоптал, пока носился по двору в поисках укрытия. И так орал, когда понял, что его толстый зад ни в одну щель не пролезает, что у меня аж жвалы разнылись. Голосок ты ему сделал – дай демоны каждому…
Я хмыкнул.
– Свое фамильное привидение я уже предупредил, что задаром переводить еду на этого проглота не позволю. Так что или пускай занимается его воспитанием, или Зубища его однажды сожрет.
– А он уже занялся, – хихикнул вдруг таракан. – С обеда наш толстопуз больше в замке не появлялся. Лиш говорит, что удрал в лес – границы охранять. И зализывать полученные от Зубищи раны.
– К вечеру вернется, – уверенно предрек я, почесывая разомлевшую нежить. – И тут его снова встретит моя красавица. А как только ей надоест об него спотыкаться, бедному кролику придется снова бежать на прогулку.
– А с Пачкуном что?
Я вспомнил гигантскую змею, которую от нечего делать когда-то поселил в своем замке, и улыбнулся.
– Теперь живет на улице, прикидываясь естественным орнаментом на входных колоннах. Зубища, пока он тихий и не шевелится, его не трогает. Но как только этот засранец рискнет в очередной раз загадить двор, тут же укоротит его на длину хвоста. И так каждый раз, когда он нарушит оговоренные правила. До тех пор, пока до упрямой скотины не дойдет, или пока он не ослабнет настолько, что не сможет снова срастить себя воедино.
– Логично, – одобрил мой план Нич. – А то обнаглели, пока нас не было. Вот только Зубища… уверен, что ее не узнают?
– Защиту на нее повешу, – зевнул я, тоже разнежившись возле жарко натопленного камина. – И велю не показываться чужакам на глаза. Пусть исподтишка следит. Моих сил как раз должно на это хватить.
– Темных или светлых? – с усмешкой уточнил Нич.
– Темных, конечно. Что за глупые вопросы?
– Тогда ладно, – успокоился он. – А то я решил, что ты собираешься оставить себе последние несколько капель.
Я только фыркнул.
– Когда под боком плещется целый океан, какой смысл переживать по поводу чайной ложки? А я теперь у темных буду часто появляться… думаю, старые лаборатории вполне подойдут для создания новых накопителей. Так что о резерве этой части моего дара волноваться больше не надо. А вот светлой пора бы заняться вплотную.
– А как же Модша? – внезапно вспомнил таракан.
– Через недельку еще разок к нему загляну. Надеюсь, старик успеет выполнить хотя бы часть моего заказа.
– Лонеру не откроешься? – снова спросил Нич, испытующе посмотрев на меня со стола.
Я отрицательно качнул головой.
– Не сейчас. Я пока не могу его контролировать, следовательно, не могу и доверять. Но надеюсь, в ближайшее время у нас все-таки состоится откровенный разговор, который покажет, как нам относиться к Кромму.
Нич беспокойно замер.
– Ты совсем ничего не планируешь ему говорить?
– Сперва прощупаю почву, а там видно будет.
– А к разговору с Воргом ты готов?
– Печать уже дезактивировал, – кивнул я. – Все каналы, ведущие к ней, перекрыл. Так что сейчас это – всего лишь символ, не несущий в себе ни капли магии. Когда кинжал окончательно истощится, его даже ректор не сможет почуять. А если что-то и останется, то астерис все равно прикроет. Что я еще забыл, по-твоему?
Нич ненадолго задумался.
– Вроде ничего. По крайней мере, в голову больше ничего не приходит. Когда отправляемся в академию?
– Через час. Как раз перед отбоем вернемся.
– Тогда я пошел собираться, – таракан, проигнорировав мой вопросительный взгляд, спрыгнул на пол, едва не царапнув по нему разбухшим от съеденного брюхом, и посеменил к выходу. А я пожал плечами и, откинувшись на спинку кресла, прикрыл глаза.
Сколько я так просидел, не знаю.
Кажется, я все-таки задремал, окончательно расслабившись. И открыл глаза только тогда, когда затылок кольнуло неприятным предчувствием, под ногами тревожно зашевелилась Зубища, а из ее пастей вырвался тихий предупреждающий рык. На который совершенно неожиданно ответил такой же тихий, но откровенно издевательский смешок. Причем чужой смешок. Неприятный. Подозрительно знакомый. Как слишком поздно прозвучавший сигнал тревоги, не успевший предупредить об опасности.
Услышав его, я замер, чувствуя, как по спине крадется отчетливый холодок, а Зубища зарычала громче.
– Успокой свою тварь, – свистящим шепотом посоветовали мне сзади. – Иначе я ее уничтожу.
– Зубища, цыц, – негромко велел я, лихорадочно размышляя. Затем медленно и неторопливо поднялся, взглядом успокаивая недовольно сопящую нежить. Еще неторопливее и даже с ленцой отступил в сторону от камина, чтобы меня не освещало со спины предательски яркое пламя. И только после этого повернулся, бесстрастно взглянув в лицо пришедшего по мою душу существа.
– Тебя было трудно найти, – недобро улыбнулся знакомый до боли насм, про которого я думал, что больше никогда не увижу. – Но все же не невозможно: я запомнил твою настоящую ауру, маг. Я обещал. И теперь пришел вернуть должок.
* * *
Надо сказать, насма в такой близи я видел впервые. И поскольку он не удосужился прикрыть голову капюшоном, то на этот раз я смог без помех рассмотреть тщательно выбритый череп. По достоинству оценить подрезанные по верхнему краю уши, в мочках которых тускло поблескивали в обрамлении серебра мелкие красные камушки. Изучить невообразимое переплетение узоров на хищном лице, а затем взглянуть на него вторым зрением и с изумлением обнаружить, что эти узоры, подобно татуировке на моем теле, пропитаны вытяжкой из семян астериса.
Все остальное было скрыто за полами длинного плаща, так что судить о телосложении насма я мог лишь приблизительно.
Руки он закрыл кожаными перчатками, не оставив мне возможности рассмотреть строение пальцев и определить, были ли его когти врожденными или же стали искусственным благоприобретением. Шею прикрыл высоким воротником, поэтому судить о его истинном возрасте было затруднительно. Магический фон, несмотря на тату, оказался абсолютно нейтральным. И единственное, что я мог сказать точно, так это то, что насм был выше меня на полголовы и гораздо шире в плечах.
Безусловно, появление гостя меня озадачило, и он это прекрасно знал. Более того, дал время опомниться и внимательно себя изучить.
Он не пошевелился, когда вздыбившая шерсть Зубища сперва неслышно отступила за мою спину, а затем медленно растворилась в темноте. Просто усмехнулся, показав острые, больше похожие на волчьи, зубы, проследил за ней взглядом, безошибочно определив, в каком из углов она затаилась. После чего подчеркнуто равнодушно отвернулся и, сложив руки на груди, пренебрежительно бросил:
– Она для меня неопасна.
Я кивнул, продолжая внимательно следить за гостем, и он понимающе усмехнулся.
– Вижу, ты и правда знаешь наши законы. Можешь говорить свободно. Я не приму твои слова как вызов.
– Благодарю, – тут же отреагировал я, ни на миг не усомнившись в искренности насма. – С твоей стороны это действительно любезность.
– Не удивлен? – снова показал зубы убийца.
– Скорее, я в некотором недоумении. Мне казалось, между нами не осталось долгов.
– Свои долги каждый определяет для себя сам, – едва заметно качнул головой убийца. – И за чужие, к счастью, не отвечает.
– К счастью для кого? – рассеянно уточнил я, все еще не отводя взгляда от гостя, который до сих пор почему-то не проявлял враждебных намерений.
– Для всех. – Насм издал знакомый смешок. – О чем так упорно размышляешь, если не секрет? Прикидываешь, успеешь ли ударить?
– Нет. С твоим фоном это будет затруднительно. Да и амулеты на тебе неплохие. А думал я о том, что вы, кто бы что ни говорил, все-таки маги, – спокойно озвучил я крутящуюся в голове мысль. – Не ты один, не кто-то отдельный, а все вы… весь народ. Несмотря на то что это считается невозможным.
