Александра Лисина
Скрижаль альтера
Глава 2
Кофе на этот раз решила заварить покрепче. Так сказать, чтобы хватило для успокоения нервов. Но когда я уже разливала его по чашкам, то поймала себя на мысли, что незаметно поглядываю на гостя: на моей маленькой кухоньке Рэйв смотрелся странно, чуточку дико и… хм, не совсем уместно. В том числе и потому, что это был первый мужчина, которого я впустила в свою новую квартиру.
Когда я поставила перед ним ароматный кофе, он с наслаждением втянул ноздрями запах, а затем с видимым удовольствием пригубил. Я же тем временем осторожно присела напротив, стараясь втиснуться между столом и холодильником, тоже глотнула для храбрости и вопросительно уставилась на гостя.
Ну? И что он собирался мне рассказать?
– Давай для начала немного пофантазируем? – на удивление спокойно предложил Рэйв, совершенно правильно расценив мое настороженное молчание. – Знаю: ты очень любишь книги, особенно раздел художественной литературы, который у вас принято называть фантастикой. Эльфы, гномы, всякие попаданцы… Так вот, давай на миг предположим, что хотя бы часть из того, что там написано, правда?
– Часть, касающаяся чего? – насторожилась я. Утверждение насчет книг меня не особенно удивило – в однушках такого типа единственная жилая комната всегда являлась проходной, поэтому, пока мы шли на кухню, внимательный гость мог и книжные полки заметить, и почитать названия на корешках стоящих там книг, и ноут заметить, и старенькую мебель. Хм. И даже развешанное на балконе белье.
В ответ на мой вопрос мужчина снова глотнул горячего кофе, а затем произнес:
– Касающаяся других миров.
Та-а-ак. Что-то мне уже перестает нравиться наш разговор!
– Только предположим, ничего больше, – едва заметно улыбнулся Рэйв.
И я, подумав, кивнула:
– Хорошо, давай. Предполагать – это еще не знать. А следовательно, относительно безопасно для моего хрупкого разума. Как твои предположения объясняют происходящее со мной?
– Ты никогда не задумывалась: что общего у героев книг, которые тебе так нравятся? – словно не услышал он.
– Задумывалась. Чаще всего это люди, не особенно привязанные к своему миру.
– Верно, – невозмутимо кивнул гость. – А если у этих людей и есть какие-то привязанности, то в силу обстоятельств они довольно быстро рвутся. Самая крепкая привязанность у людей бывает к чему?
– К семье, – не задумываясь, откликнулась я.
– Правильно. Но у большинства книжных героев она ослаблена: в другие миры попадают сироты, просто одинокие люди или люди из неблагополучных семей. Те, у кого нет сильной привязанности к родителям или по каким-то причинам не сложилась личная жизнь…
– Новый мир дает им новые привязанности?
Рэйв снова кивнул:
– Намного более сильные, чем были в старом мире. Это в итоге примиряет людей с потерями и позволяет адаптироваться. Так сказать, врасти в новую среду. А как считаешь, мир, который ты видишь, он вообще живой?
– В каком смысле? – еще больше насторожилась я.
– В прямом. Разумен ли он в полном понимании этого слова? Это просто одно большое живое существо? Это колония живых существ? Может быть, это нечто искусственное?
Я воззрилась на мужчину со вполне обоснованным сомнением.
– Никогда не задавалась подобным вопросом.
– И все же?
– Ну… – я в затруднении умолкла, а потом все же осторожно кашлянула: – Мне кажется, искусственным он вряд ли является – даже для Бога и зеленых человечков это слишком сложно. Планета – это замкнутая биологическая система, способная обновляться и развиваться. Следовательно, она живая? Пожалуй, что да. А вот разумная ли… не уверена.
– Хорошо, – ничуть не удивился такому ответу Рэйв. – Будучи большой и сложной системой, как, по-твоему, мир способен ощутить возникшую для него угрозу?
– Какую? Ядерный взрыв, например?
– Необязательно. Возьмем для примера человечество. Или, скажем, особо опасный вирус, способный выкосить все живое. Как думаешь, мир способен с этим бороться?
– Хм. Вероятно. Если вирус прилетел не из космоса. Хотя даже если и оттуда, то все живое все равно стремится сохранить то, что имеет. Следовательно, будет бороться. И если мы пришли к выводу, что наш мир сродни живому организму, то значит, и он начнет сопротивляться любой мало-мальски значимой угрозе.
– А если угрозой для него станет один-единственный человек? – краешками губ улыбнулся гость. – Вернее, что, если мир начнет считать такого человека опасным для себя? Для системы в целом?
Я озадаченно выпрямилась, а потом запоздало вспомнила про остывающий кофе и отпила из чашки, пользуясь паузой, чтобы подумать.
– Какое это имеет значение?
– А какими, по-твоему, способами мир попытается избавиться от этого человека?
И вот тогда я по-настоящему обомлела.
Да нет. Не может быть, чтобы он говорил всерьез!
Однако Рэйв смотрел на меня совершенно серьезно, даже требовательно, будто и впрямь полагал, что мои недавние, нараставшие как снежные ком неприятности могли иметь хотя бы гипотетическую связь с тем, что он говорит!
– Тебе знаком термин «вытеснение»? – тем временем спросил Рэйв, ненадолго отставив в сторону чашку.
Я ошеломленно кивнула.
– Его, как ты понимаешь, можно осуществлять разными методами, – сообщил мужчина. – Человек, к примеру, может попытаться убежать от того, что представляет для него опасность. Попробовать сломать источник опасности. Убить его, если источник живой, или же уничтожить, если он был создан искусственно. Если у человека получается достигнуть цели, то он, естественно, возвращается в зону комфорта и продолжает жить как раньше. Если же нет…
– Он умирает?
– Совершенно верно. Что, по аналогии, должен делать живой мир, почувствовав опасность?
Я поежилась.
– Ну, бежать-то ему точно некуда. Остается два варианта: сломать или убить.
– Вывести из строя, – уточнил гость. – Покалечить. И да – убить, если иные методы не сработали. Тебе понятен смысл моего сравнения?
– Ты хочешь сказать?..
– Пока что тебя пытались лишь устранить, – невозмутимо подтвердил гость мою диковатую догадку. – Сперва аккуратно, мелкими досадными неприятностями, которые начали портить твою привычную жизнь. Затем воздействие усилилось, неприятности стали крупнее. Происходящие с тобой «случайности» уже почти перестали походить на нелепые совпадения, верно?
– Нет, – отпрянула я, чуть не пролив на себя остатки кофе. – Такого не бывает!
– Ты сама это видела. Завтра утром неприятности станут еще крупнее. А к вечеру ты, скорее всего, погибнешь.
– Но почему?! Что я такого сделала?! – я осеклась, перехватив невеселый взгляд сидящего напротив мужчины. – Ты…
– Да, – согласился он. – На самом деле угроза для этого мира – не ты, а я. А также все, кто меня окружает. Если совсем уж точно, то все, кого я успел коснуться. Кого пометил своим присутствием. В том числе и тебя.
У меня опустились руки.
Все это звучало как бред, какой-то безумный рассказ, и вообще не укладывалось ни в какие рамки! Но, с другой стороны, со мной и впрямь в эти дни происходило нечто странное, что нельзя было объяснить обычными природными явлениями или случайным совпадением.
– Хорошо, – с трудом взяв себя в руки, выдавила я. – Допустим, что это обоснованное предположение. Почему наш мир считает, что ты для него угроза?
Рэйв чуть наклонился вперед и тихо сказал:
– Потому что я для него чужой.
– Ик! – вместо ответа выдала я. Но ни на что большее меня попросту не хватило, потому что это было немыслимо, дико. Но при этом и невероятно заманчиво.
– То есть ты… тот самый вирус?! – недоверчиво переспросила я, уставившись на мужчину диковатыми глазами.
– Если сравнивать планету с живым организмом, то да.
– И это значит, что я теперь тоже… как бы… заражена?!
– Что-то вроде того.
– А мой собственный мир именно поэтому хочет от меня избавиться?!
Рэйв кивнул:
– Да. Поэтому я вынужден просить у тебя прощения за неудобства.
– Вот же свинство, – выдала от неожиданности я и надолго замолчала, пытаясь понять, поверить, принять и худо-бедно разобраться со столь неоднозначной информацией. Впрочем, думала я всегда быстро, истеричкой тоже не была, а вот разобраться очень хотелось. Поэтому, залпом допив свой кофе, я налила из турки еще одну чашку. Выпила ее. Налила третью. И когда немного успокоилась, все-таки решила кое-что прояснить: – Хорошо. Давай немного уточним.
Рэйв поднял на меня совершенно спокойный взгляд.
– Если ты, как говоришь, для нашего мира что-то вроде вируса… чужака… значит, ты пришел сюда откуда-то из другого, совершенно чуждого нам места, так?
Он в очередной раз кивнул.
– Исходя из того, о чем мы говорили вначале, следует предположить, это место – другой мир, о котором у нас даже не слышали, – продолжила развивать свою мысль я и помрачнела, когда гость отсалютовал мне пустой чашкой. – Но тогда получается, что это или другая вселенная, или же параллельное пространство?
– Пространство все то же, – не согласился Рэйв. – Просто миров в нем гораздо больше, чем человечество способно обнаружить с помощью ныне существующей техники. А способы перемещения между ними вашим ученым до сих пор неизвестны, потому что базируются на совершенно иных принципах, которых вы пока не знаете. Когда это произойдет, ваш мир будет вынужден учиться контактировать с новыми, так сказать, соседями. Некоторых он примет, и тогда его обитатели уже не будут восприниматься как вирусы. Какие-то, наоборот, отвергнет, и тогда процесс «вытеснения» обитателей таких миров ужесточится до максимума. Как с иммунной системой в человеческом организме: внешняя угроза или уничтожается, или же перестает считаться угрозой.
Я нервно заходила по кухне.
– Так, ладно. Во всем этом есть определенная логика, поэтому версию о том, что ты бредишь, можно отложить на потом. Версия о том, что брежу я, тоже не выдерживает критики. Меня неоднократно за эти дни пытались уронить, побить, даже раздавить… но сумасшедшей пока считать не начали. Ладно. Еще вопрос: сколько таких гостей, помимо меня, находится в нашем мире?
– Скорее всего, ни одного, – огорошил меня Рэйв.
– Почему?
– Потому что ваш мир еще дикий. Вы ни с кем не связаны, никого не принимаете. К вам опасно просто так заходить в гости. А уж если зашел, то в течение недели желательно отсюда убраться.
– Почему именно в такие сроки? – снова озадачилась я.
– Как иммунная система вырабатывает антитела для всего чужеродного, так и ваш мир стремится уничтожить то, что ему неподвластно. Твоему организму требуется на это почти две недели. А миру хватит всего одной.
Я остановилась и с недоверием уставилась на необычного гостя:
– После чего ты умрешь?
– Или сбегу, – усмехнулся Рэйв. – Последнее, сама понимаешь, предпочтительнее. Проблема в другом: я не собирался здесь ни с кем плотно контактировать. То, что со мной произошло, сугубо моя личная проблема. Я не хотел тебя в это втягивать. Это была случайность. Первые дни после нашей встречи у меня еще была надежда, что тебя не зацепит, но после сегодняшнего… боюсь, у нас не осталось выбора: тебе придется пойти со мной.
Я чуть не поперхнулась:
– Куда?! В другой мир?!
– Пока что просто со мной.
– А если я не захочу?!
– Значит, завтра ты умрешь, – невозмутимо сообщил Рэйв и, отодвинув табуретку, поднялся из-за стола. Я снова поразилась тому, насколько он высок, и вынужденно запрокинула голову, чтобы посмотреть ему в глаза.
Новости были, прямо скажем, не фонтан. Ни в какие другие миры я уходить, разумеется, не хотела. Тем более с человеком, в отношении которого меня еще не оставили прежние подозрения. Здесь у меня друзья, любимые мама с папой, работа… это моя жизнь, в конце концов! Но не верить Рэйву повода не было – то, что со мной происходило в последние дни, не поддавалось логическому объяснению. Ни одному, за исключением того, о котором только что рассказал необычный гость.
– Чем мне это будет грозить? – тихо спросила я после долгой-предолгой паузы. – Для любого другого мира я ведь тоже, наверное, буду «вирусом»?
Рэйв одарил меня до крайности странным взглядом.
– Я постараюсь максимально тебя от этого оградить. И пока процесс привыкания не закончится, мы нигде не будем задерживаться дольше чем на неделю.
– То есть ты предлагаешь мне избежать смерти здесь, чтобы всю оставшуюся жизнь бегать от нее где-то в другом месте? По сотням разных миров, меняя один на другой с периодичностью раз в неделю?! – горько усмехнулась я.
– На самом деле все не так плохо, – качнул головой гость. – Большинство известных мне миров так или иначе связаны между собой. Чтобы прижиться в них, достаточно побывать в некоторых других и сделать это в определенной последовательности. Я как раз этим сейчас и занимаюсь. И думаю, что не будет ничего страшного, если мы продолжим этот путь вместе.
– Тебе-то оно зачем? – с подозрением осведомилась я.
– Законы Вселенной едины для всех. Но существует что-то вроде ритуала, пройдя через который я смогу беспрепятственно посещать любой мир и оставаться там сколько заблагорассудится без всякого риска для себя и других.
– Хм. И сколько таких миров тебе придется посетить, чтобы снять временны́е ограничения?
– Девять.
– А почему так мало?
– Потому что все существующие миры подразделяются на девять основных групп, каждой из который присвоен свой цветовой уровень по степени представляемой ими угрозы.
Я прищурилась.
– У Земли тоже есть свой цвет?
– Есть. Серый.
– Цвет стали и бетона… что ж, логично. Сколько миров ты уже успел пройти?
– Этот первый, – понимающе хмыкнул Рэйв. – Я стою в самом начале пути. Ты, получается, тоже, поэтому я и предлагаю сотрудничество. Миры очень разные. Где-то есть люди, где-то нет. Где-то развита техника, как здесь, где-то… не удивляйся… существует и магия. Некоторые миры покрыты океанами, а где-то и капельки воды за целый год не дождешься. Многие из них опасны для жизни. Некоторые ты, наоборот, назовешь райскими. В каких-то я уже бывал, но в большинстве еще нет, поэтому легкой дороги не будет. Понимаю, что для тебя это звучит дико, но если пройти через девять миров и стать там своим, то с таких, как я, ограничения по посещению других планет снимаются полностью. С таких, как ты, – честно говоря, не уверен, но для своего родного мира ты как бы сбросишь метку «чужая», обновишь статус. И есть вероятность, что в конце концов тебе удастся вернуться.
Я навострила уши.
– То есть для меня еще не все потеряно?
– Я не обещаю, что это обязательно случится, – счел нужным добавить Рэйв. – Но такое действительно возможно. Если ты справишься и пройдешь со мной этот путь. Если выдержишь и не сойдешь с дистанции раньше времени. Тем не менее решать за тебя я не буду. Заставлять или уговаривать – тем более. Думай сама. Время для этого еще есть.
Я вздохнула:
– Да что тут думать! Если есть шанс вернуться домой и снова начать жить нормально, то я согласна попутешествовать при условии, что ты мне поможешь. Конечно, все это порядком отдает чертовщиной и очень уж похоже на тот фантастический бред, которого так много в современных книгах, но умирать мне почему-то не хочется. Особенно из-за упавшей на голову ветки или от рук пьяного придурка на дорогой тачке. Как ты собираешься перемещаться между мирами?
Рэйв вместо ответа достал из кармана небольшой камушек.
– Это укажет нам путь.
Хм. Камушек какой-то невзрачный. С виду обычная речная галька: серая, круглая и гладкая, словно лысина у столетнего дедка. Правда, когда мужчина провел по ней кончиком большого пальца, «галька» подозрительно засветилась и окуталась едва заметной радужной дымкой, тем самым окончательно заставив меня уверовать. А уверовав – еще и спохватиться.
– Нет! Стой! – всполошилась я, решив, что мы вот так прямо и уйдем неведомо куда через… наверное, портал?
Рэйв поднял на меня озадаченный взгляд:
– Что не так? Передумала?
– Просто мне надо собраться, – буркнула я, насупившись. – Кто ж идет в поход без рюкзака?
– Мне рюкзак не нужен, – хмыкнул он, убирая камушек и взамен доставая из кармана пальто самый обычный сотовый телефон. – А ты, если хочешь, собирайся. Я пока своим звякну. Тебе полчаса хватит?
– Да.
Рэйв удовлетворенно кивнул, отвернулся к окну и уверенным движением набрал на панели новенького телефона одиннадцатизначный номер.
Чуть позже, уже выходя из подъезда собственного дома с увесистым рюкзаком на спине, я чувствовала себя на редкость по-идиотски. Подумать только! Собралась на ночь глядя черт знает куда! Черт знает с кем! Да еще вот так, наобум, даже толком не выяснив, на что соглашаюсь! Ну не дурочка, а?!
Кто-то скажет, что это было опрометчиво или сильно отдавало сумасшествием, но после того, как рядом со мной взорвался самый обычный электрический чайник, лично мне стало не до смеха. Рэйв вообще посоветовал к технике не притрагиваться. И на балкон за развешанным бельем соваться не велел – не ровен час, плита под ногами и впрямь рухнет. Так что в рюкзак я запихала лишь те вещи, что лежали в шкафу. И то при этом одна из надежно закрепленных полок умудрилась без видимых причин свалиться и сильно оцарапать мне руку. Следом за ней вскоре рухнули и остальные, но я к тому времени уже убрала из шкафа голову и конечности. Руку мне Рэйв, разумеется, перевязал, молча отобрав бинт и ножницы. От ноута отогнал. К окнам подойти не разрешил. От колющих и режущих предметов на полном серьезе посоветовал держаться подальше, а рюкзак в итоге собирал сам. К моему вящему стыду и полнейшему позору.
Ровно через полчаса его мобильник тренькнул, сообщив, что нас уже ждут. И вот теперь мы осторожно шли по асфальтовой дорожке, очень внимательно огибали фонарные столбы и тесно стоящие у обочины деревья, а затем, соблюдая все возможные меры предосторожности, уселись в новенький «Форд Фокус», где уже сидели насупленная Таль и просиявший при виде меня Кин.
– Ур-ра-а! Рэйв, ты ее все-таки уговорил!
– Да, – буркнула вместо мужчины я, втискиваясь на заднее сиденье рядом с мальчишкой. Одетая, разумеется, по-походному – в джинсы, кроссовки и теплую куртку. – Ваш друг был очень убедителен.
При виде экипировки Кина я озадачилась: на улице холодрыга, мы отправляемся незнамо куда, а Кин одет лишь в легкую хлопковую рубашку какого-то старомодного покроя, простые черные штанишки и короткие щегольские ботиночки, которые не помогут ему ни в горах, ни в лесу. Это что, беспечность? Глупость? Или Рэйв недоглядел?
Мужчина тем временем забрался на переднее сиденье, а сидящая за рулем Таль – угу, все в том же черном мотоциклетном костюме, только без шлема – с силой нажала на газ.
Минут через десять мы уже находились за чертой города и с огромной скоростью мчались по хорошо освещенной трассе. Насчет камер автофиксации я даже не заикалась – если Рэйв не соврал, то штрафовать за превышение будет некого. Когда еще мы сюда вернемся… вернее, если вернемся, но об этом я старалась не думать. А вот о том, куда мы едем и как именно произойдет перемещение в другой мир, напротив, думала. И очень много. Мне было любопытно, чуточку страшно и все еще казалось, что это происходит не со мной.
Однако, когда на полной скорости вокруг машины полыхнуло слепяще-белое зарево, а затем мир вокруг внезапно перевернулся, я все же поверила, что не сплю. Поверив, испугалась еще больше, чем раньше. Наконец вцепилась одной рукой в подголовник переднего кресла, второй ухватилась за ладонь сидящего рядом мальчишки. Мысленно взмолилась, чтобы чем-то рассерженная Таль ненароком нас не угробила. А когда увидела, что вместо ночного шоссе со стоящими вдоль трассы деревьями прямо на нас летит почти такое же шоссе, только абсолютно пустое и давно заброшенное, когда поняла, что никаких деревьев рядом больше нет, а вместо них вдоль дороги стоят невесть откуда взявшиеся остовы каменных, некогда больших, а теперь полуразвалившихся домов, когда обнаружила впереди изломанную линию горизонта, дрожащую и меняющуюся под ядовито-желтым небом, словно мираж в жаркий полдень, честное слово, мне стало жутко.
И совсем уж конкретно меня тряхнуло, когда обнаружилось, что мы находимся посреди бескрайней, заполненной багрово-красным песком пустыни, над которой медленно и величественно уходит на покой черно-фиолетовое солнце.
Глава 3
Первое время, будучи в шоке от увиденного, я сидела тихо, во все глаза изучая непривычный пейзаж за окном. Дорога была прямой как стрела, местами ее занесло песком, однако Таль не сбавляла скорости, а даже напротив – выжимала из «Форда» все что могла, словно и впрямь куда-то спешила. Картинка за окном тоже почти не менялась – все те же багровые барханы, подсвеченные заходящим солнцем, и изредка мелькающие вдоль трассы развалины, которые я для себя воспринимала как руины придорожных кафе. Иногда на обочине мелькали грубо искореженные, частично оплавленные железяки и наполовину занесенные песком горы мусора. Порой этот мусор валялся посреди дороги, и тогда машине приходилось вихлять, чтобы не проколоть покрышки.
Когда сам факт перемещения в иной мир кое-как уложился в моей взбаламученной голове, я рискнула наконец отцепиться от кресла и, наклонившись к Кину, шепотом у него спросила:
– Где мы?
– Судя по всему, один из красных миров, – так же шепотом отозвался мальчишка. – Я тут никогда не был, но очень уж атмосфера… специфическая.
– Это пустой мир, – неожиданно подал голос сидящий впереди Рэйв. – В том смысле, что людей здесь нет.
– Но раньше все-таки были? – встрепенулась я.
– Кто-то точно был. Не исключено, что эту цивилизацию построили люди. А может, разумные прямоходячие крысы. Или двуногие ящеры. Выяснять это мы не станем.
– Что с ними произошло?
– Как обычно: техногенная катастрофа, ядерная война, выбравшийся на волю смертельный вирус – у каждого мира свой сценарий гибели. Они потому и называются красными, что когда-то утопали в крови.
Я немного помолчала.
– У него есть название?
– Наверное, есть, – равнодушно откликнулся мужчина. – Мне оно неизвестно.
– Тогда почему ты уверен, что здесь никого не осталось?
– Ну почему никого… тараканы наверняка остались. Я говорил только о разумных расах – если мир действительно красный, то здесь их точно нет.
Я поежилась.
– А нам, случайно, не нужно опасаться радиации?
– Нет, – не оборачиваясь, хмыкнул Рэйв. – В миры, где можно погибнуть от инфекции или повышенного радиационного фона, мы точно не попадем. А вот на зверье или одичалых потомков местных жителей нарваться можем.
– Так мы поэтому так быстро едем? – сообразила я.
Таль тихонько фыркнула.
– До темноты нужно найти укрытие, но тут, как назло, все просматривается до самого горизонта. Дорога пока нормальная. Бензина хватит еще километров на триста, плюс сорок литров мы залили в канистры, но все равно лучше определиться с ночлегом поскорее.
– А почему вы взяли машину? – вдруг обеспокоилась я. – Откуда вы вообще знали, что тут будет дорога? А если бы нас занесло в лес, а не в пустыню? Или выбросило в море?
– В том месте, где миры совмещаются, они наиболее похожи по структуре, – не оборачиваясь, бросила девица. – Это значит, что, выйдя из города, мы и оказались бы в городе, даже если здесь он полностью разрушен. Но мы выбрали шоссе, так гораздо удобнее. И пока нам везет – дорожное полотно не сильно повреждено. Так что какое-то время мы сможем путешествовать быстро и даже с комфортом. До тех пор, пока шоссе не закончится или пока нам не помешают.
Внезапно налетевший из пустыни ветер поднял над дорогой целую тучу пыли, так что машина резко сбросила скорость, и дальше мы поехали буквально на ощупь. Видимость стала совсем плохой. Небо стремительно потемнело. В лобовое стекло стали настойчиво тереться поднятые с земли песчинки, еще больше ухудшая обзор. А когда вокруг нас закружился целый багровый смерч, Таль сбросила скорость почти до нуля и сердито поморщилась.
– Ну вот, накликали. Только бури не хватало.
– Смотри, развилка, – вдруг встрепенулся Кин, ткнув пальцем куда-то вправо. – А там какие-то строения.
– Сворачивай, – скомандовал Рэйв.
Я честно попыталась понять, о чем идет речь, но, кроме едва заметной полоски асфальта, тонкой лентой отходящей от трассы, и сплошной песчаной пелены в воздухе, так ничего и не разглядела. Тогда как Таль без тени сомнения крутанула руль, и авто, тихонько урча мотором, повернуло на второстепенную дорогу.
Ехать по ней оказалось не в пример сложнее, чем по шоссе, – под колесами все время что-то хрустело, дорожное покрытие было неровным, его густо покрывали песок и мелкие камни. Из-за этого машину то и дело подбрасывало, а под днищем что-то громыхало, звенело и скреблось. Однажды даже громко бухнуло где-то в районе багажника, заставив нас с Кином тревожно переглянуться. Но обошлось – перевалившись через непонятное препятствие, «Форд» двинулся дальше. А минут через двадцать таких же крутых ухабов сквозь мутное стекло мне и впрямь удалось рассмотреть какие-то строения.
Вероятно, когда-то это место было чем-то вроде мотеля, оснащенного заправкой и стоянкой для большегрузов. Сейчас на месте заправки виднелся огромный котлован, со дна которого беспорядочно торчали металлические трубы и остовы гигантских цистерн. Стоянка превратилась в кладбище изуродованных, покрытых ржавчиной, наполовину занесенных песками и смутно похожих на земные фуры машин. По крайней мере, кабины, колесные арки и полуразвалившиеся фургоны рядом с ними различить было можно. Людей, естественно, нигде не было. Собак, кошек или скелетов оных – тоже. Зато за стоянкой я увидела развалины, которые некогда являлись довольно большим зданием.
Таль подрулила именно к нему и, достав из-под кожаной куртки платок, привычным движением повязала на лицо. Мотор глушить не стала, поэтому тусклый свет фар кое-как пробивался сквозь поднявшуюся бурю и позволял хотя бы приблизительно ориентироваться.
– Инга, оставайся в машине, – велел Рэйв, повторяя нехитрый маневр подруги. – Кин, пересядь вперед. Если что, ты знаешь, как поступить.
Мальчишка спокойно кивнул. Таль, покосившись в мою сторону, как-то недобро хмыкнула и открыла дверь. В салон тут же с ревом ворвался горячий ветер, на сиденья щедро плеснуло песком. Я поспешила прижать к лицу воротник куртки, чтобы не дышать всякой гадостью, а Рэйв тем временем успел выбраться наружу. После этого обе двери синхронно захлопнулись. Объятые песком фигуры тут же скрылись в багровой пелене. Тогда как Кин перебрался на водительское место и, оглянувшись, весело мне подмигнул:
– Не бойся, ничего с ними не случится. Рэйва сложно поранить, а вдвоем с Таль они и вовсе могут потягаться с целым отрядом.
Я только вздохнула:
– Да я уже не знаю, чего бояться больше: то ли за себя, то ли за них.
– Рэйв сумеет тебя защитить, – убежденно отозвался пацан. – Да и мы в обиду не дадим. Неделю прожить в красном мире – не самое страшное, что может случиться. И вообще, велика вероятность того, что мы уйдем отсюда раньше.
Я удивилась:
– С чего ты решил?
– Мы уже бывали в таких мирах. И дольше трех дней еще нигде не задерживались.
– Так, может, нам и не нужно выжидать целую неделю? Что мешает перейти в следующий мир прямо сейчас?
Кин на мгновение задумался.
– Как тебе сказать… ни один мир не принимает чужаков вот так сразу, по щелчку пальцев. Обычно мы являемся без спросу, тайком делаем свои дела, берем что хотим и уматываем, не дожидаясь, пока нас прихлопнут за наглость. Но сейчас другая ситуация: начав обряд, мы обязаны зайти в новый мир открыто. Как незваные, но очень вежливые и воспитанные гости. При этом мы уже не бегаем по газону, топча траву и воруя у хозяев яблоки, а смело заходим через главный вход. Осматриваемся. Изучаем. Стараемся произвести хорошее впечатление. А когда мир даст понять, что мы приняты, он сам нас отпустит. И все начнется сначала.
– Погоди-ка… а до этого времени что? Нам и уйти отсюда нельзя?!
– Ага. Нас должны заметить и признать. Но сколько на это уйдет времени, никто тебе не скажет. Иногда это занимает день, иногда два…
– Но, если мы не придемся по душе, нас выкинут отсюда привычным способом, – мрачно заключила я.
Кин хмыкнул:
– Точно. Тогда обряд будет считаться проваленным.
– А если кто-то из нас в процессе, так сказать, знакомства пострадает?
– Главное, чтобы никто не умер, тогда все старания насмарку, – совершенно серьезно отозвался пацан, всмотревшись в завывающую снаружи бурю. – Но я уже говорил: не бойся. Рэйв знает, что делает.
Я покосилась в окно, но возле руин, где исчезли наши спутники, пока не было видно никакого шевеления.
– Кин, а как нам удалось сюда переместиться? Рэйв…
– Вообще-то его имя Рэйвен, – не оборачиваясь, сообщил мальчишка. – Рэйвен Кроул Вард тар Ррэге. Но мы зовем Рэйвом, пока никто не слышит. Кстати, способность перемещаться между мирами у него врожденная. Обычно Рэйв это делает произвольно: куда захотел, туда и попал. Но во время обряда эта способность блокируется, поэтому последовательность миров становится случайной, и мы в итоге никогда не знаем, где окажемся.
– Он сказал, что дорогу ему указывает какой-то камень…
– А, это скрижаль, – отмахнулся Кин. – Ориентир, если хочешь. Маяк. Ну и доказательство заодно, что мы все сделали как надо. Если сумеем пройти все девять миров, скрижаль поможет Рэйву завершить обряд.
– А если нет? – насторожилась я.
– Тогда она станет бесполезной. И Рэйв больше никогда не сможет ходить между мирами.
– А он вообще какой расы? – тихонько поинтересовалась я, с трудом удержавшись, чтобы не спросить, а человек ли он?
На что мальчишка лишь усмехнулся:
– Да как тебе сказать… сами они называют себя альтерами. Их не так много, да и выглядят они по-разному, но чаще все же предпочитают человеческий облик. Так удобнее. Магией в общепринятом понимании этого слова не владеют, но кое-какие способности у них есть. Альтеры довольно сильные, быстрые и, как ты уже знаешь, умеют ходить между мирами. Правда, до поры до времени ограничены сроками. Поэтому-то много лет назад и был придуман ритуал. Это что-то вроде испытания, этапа взросления и становления альтера как мужчины, воина. Этакий рубеж, который каждый из них должен перешагнуть, чтобы обрести всю полноту присущей им силы и получить право продолжить род.
– То есть Рэйв только после этого будет считаться полноценным членом общества?
– Угу. И сможет жениться.
– Но ведь его девушка…
– Даже не вспоминай, – предупредил Кин, быстро покосившись на окно. – Рэйв винит себя в ее смерти, хотя на самом деле это не так. Но для него это крайне болезненная тема. Однако отказаться от ритуала он тоже не может, поэтому будет вынужден так или иначе его закончить.
Мы немного помолчали. Я думала. Кин нервно постукивал пальцами по рулю. Таль и Рэйв по-прежнему пропадали где-то в руинах. А снаружи все так же злобно завывал ветер. Сквозь песчаные тучи уже почти перестало угадываться солнце, но буря, похоже, и не собиралась утихать. Напротив, с каждой минутой порывы ветра становились все сильнее. И мне стало откровенно неуютно, когда один из них чувствительно качнул припаркованный автомобиль, заставив его протестующее скрипнуть.
