Ричард Третий и Генрих Восьмой глазами Шекспира – Александра Маринина

Коня, коня, полцарства за коня!

Шекспир, «Ричард III» (пер. Брянского)У Александры Марининой более точный перевод одного из самых известных мемов мировой культуры – «Венец мой за коня!», потому что в оригинале: A horse, a horse! My kingdom for a horse!. Да, эти «полцарства» идеально легли на наше восприятие, но аутентичный вариант знать тоже не лишне. И это одна из причин, по которой Королева российского детектива обратилась к шекспировским пьесам. Рассказать о них соотечественнику: не лингвисту, не шекспироведу, не театральному режиссеру – который знает «Гамлета», «Отелло», «Макбета», «Ромео и Джульетту», «Короля Лира» но об исторических драмах имеет смутное представление, если имеет вообще. А заодно уж просветить в истории Англии. А почему Англии? А почему нет?Хотя концепция «Ричарда Третьего и Генриха Восьмого глазами Шекспира» шире, чем только просветительство. Мэтресса смотрит на события и персонажей пьес глазами мастера детективного жанра и, одновременно с ироничным переложением фабулы, дополненной обширной фактологией (вот так об этом говорит Шекспир, а так было в реальности), пытается разобраться в степени виновности героев в приписываемых им злодействах. Да-да, то самое расследование преступлений из прошлого, которое так полюбилось современному читателю и почти непременно дополняет основную линию всякого рейтингового детектива.Есть и еще одна не столь очевидная составляющая, раз увидев которую, уже не развидишь – персональная фронда: я не могу влиять на события глобального масштаба и напрямую высказывать отношение к ним. Но я могу прибегнуть к историческим аналогиям и на их примере показать вам, что все не ново в подлунном мире. Рассказать, обратившись к универсальному гению Шекспира, как это обычно начиналось, как протекало и чем заканчивалось. Выводы делайте сами.Это третье обращение писательницы к материалу английской истории, о «Шпаргалке для ленивых любителей истории» я рассказывала прошлой весной, о «Генрихе Шестом глазами Шекспира» нынешним летом. Пришел черед следующих двух пьес. «Ричард III» рассказывает историю прихода к власти, недолгого, но отмеченного множеством злодейств правления и гибели тирана. События «Генриха VIII» разворачиваются главным образом вокруг развода короля с первой женой Екатериной ради вступления в брак с Анной Болейн, Напомню, Джейн Остин говорит о нем в юмористической «Истории Англии»: «Преступления и бесчеловечные поступки этого государя были столь многочисленны, что просто нет возможности перечислять их все; мне нечего сказать в его оправдание, кроме того, что предпринятое им упразднение монастырей пошло на пользу английскому пейзажу».Впрочем, в Ричарде Третьем она не расположена видеть такого уж злодея: «Поговаривали, что он-де убил двух племянников и собственную жену, но нашлись и те, кто заявляли, что он не убивал племянников, и я предпочитаю верить последним; с такой же убежденностью можно утверждать, что он неповинен и в смерти жены.» Как видите, мем «все не так однозначно» тоже не нами придуман. Однако вернемся к Александре Марининой, выбравшей для этого цикла намеренно сниженный стиль, лексически тяготеющий к просторечию и жаргону, которым оперирует мастерски. Он резко контрастирует с интеллигентным сдержанным языком детективов о Насте Каменской. Это обозначает дистанцию между циклами, но также исподволь подводит читателя к выводу о совместном нахождении в некоем огороженном пространстве.Мне-читателю воспринимать такую стилистическую игру скорее непросто, я консерватор и не готова к смелым языковым экспериментам, но это интересно и необычно. А в исполнении Игоря Князева, начитавшего аудиоверсию, играет многими красками

Прочитав «Генрих Шестой глазами Шекспира», я осталась в восторге от формата: так остроумно, хлестко и в то же время познавательно писать об истории дорогого стоит. Герои, которых до этого я встречала только в учебниках истории или на страницах Шекспира, неожиданно стали объемными и обрели насыщенные жизни, из которых Маринина выуживала самые интересные детали, позволяя мне самой судить о том, были ли они хорошими людьми или нет.Ричард Третий и Генрих Восьмой прожили очень разные, но одинаково интересные судьбы. Читать про них было как кусать многослойный торт, в котором смешалось множество разных вкусов. Да, оба персонажа более чем малосимпатичные, но про таких обычно интереснее всего читать. Я к концу так и не смогла определиться, кто же на мой взгляд был хуже: но это и неважно. Важно удовольствие, полученное от книги.Я искренне надеюсь, что Маринина не забросит эту серию: у меня даже на примете есть несколько исторических персонажей, про которых я бы хотела узнать побольше.

Вновь Маринина говорит, что современному человеку трудно осилить Шекспира. Я тоже повторю – кто захочет, тот прочитает. А данная книжка – простой пересказ слишком доступным языком без какого-либо анализа двух пьес, где аннотация интереснее самого произведения. Пару раз проскакивает мысль, типа «Шекспиру нужно было кровь из носу нарисовать Ричарда Глостера таким исчадием ада, чтобы победа Тюдоров воссияла небесным светом» или что в деле о разводе Генриха VIII и Екатерины Арагонской Шекспир не мог выставить с отрицательной стороны никого из королевской четы, но это капля в море.Маринина утверждает, что ради рождения наследника Генриху не нужно было разводиться и жениться вновь, ведь у него был сын. Бастард Генри Фицрой, который бы занял престол. Да щас (не смотря на действительно ходившие слухи)! Также автор несколько раз повторяет, что в битве при Барнете Кларенс сражался на стороне Уорика. Ещё она зачем-то во введении называет Ричарда пуританином, и я вспомнила Питера Хэммонда: «Нельзя наделять Ричарда III чертами моральной непоколебимости и пуританства только для того, чтобы противопоставить его распущенности Эдварда IV.»Кстати, Маринина неправильно употребляет слово «нелицеприятный», и получается забавно. «Нелицеприятными терминами… король [Ричард III] награждает своих противников: стадо плутов, беглецов, бродяг». И т.д., и т.п. Но «нелицеприятный» означает беспристрастный.