Александра Шервинская
Таверна «Лапы и хвост»

Полная версия

Глава 5

Виктория

Скажу правду: больше всего мне захотелось закрыть глаза и открыть их уже у себя дома, там, где можно снова просто ходить в университет и мечтать о чуде. Я ведь, когда это самое чудо планировала, я же не рассматривала вариант попадания в девственный бескрайний лес. Готовилась-то я абсолютно к другому! И в списке возможных локаций, куда я могла перенестись, совершенно точно не было густой кроны неизвестного дерева и существа, внимательно рассматривающего меня с той стороны зелёного занавеса. То, что оно пока меня не сожрало, совершенно не говорит о том, что это не входит в его ближайшие планы. Может, оно как раз прикидывает, как лучше приготовить неизвестно откуда взявшуюся на дереве девицу непонятного происхождения.

– Добрый день, – стараясь, чтобы голос дрожал не слишком сильно, проговорила я.

– Угу, – раздалось из-за листьев, а глаз моргнул.

Затем зелень колыхнулась, и в поле моего зрения возник второй глаз, такой же любопытный и слегка озадаченный.

– Вы кто? – не столько осмелев, сколько стремясь хоть как-то заполнить паузу, спросила я и на всякий случай добавила. – Извините.

– Угу? – в голосе прячущегося за листьями существа отчётливо послышался вопрос.

– Я Виктория, – покрепче вцепившись в ближайшую ветку, проговорила я, понимая, что если сейчас снова услышу «угу», то просто закричу: от страха, от отчаяния и от нахлынувшего чувства абсолютного бессилия.

– Ууаооых, – подумав, неуверенно сообщил мне обладатель глаз и добавил, – зовут так, угу.

– Очень приятно, – ответила я, пытаясь понять, с кем разговариваю, потому как возникшие догадки как-то не очень радовали. Больше всего то, что я могла рассмотреть среди листвы, напоминало морду здоровенной обезьяны. Но ведь они не умеют разговаривать, ведь не умеют же?!

– Угу, – согласился со мной незнакомец за листьями и, подумав, добавил, – угу-угу!

– А вы здесь живёте? – спросила я, с некоторым опозданием сообразив, что вопросы надо задавать такие, которые по умолчанию исключают ответ «угу».

– Угу, – тут же предсказуемо отозвался обладатель креативного имени, которое я не взялась бы повторить даже под угрозой сбрасывания меня с дерева. – Живу.

То есть какие-то слова помимо любимого «угу» он всё же знает, что не может не радовать. Теперь бы выяснить, кто он такой: а вдруг в этой местности живут исключительно вот такие аборигены? Хотя, может, они хотя бы смогут меня вывести к воде и показать дорогу к людям?

– А вы можете отвести меня к людям? Они ведь здесь есть?

Чуть не ляпнула «водятся», но вовремя остановилась, хотя если все аборигены похожи на этого, который прячется в листьях, то «водятся» было бы самым подходящим словом.

– Угу, – слегка, как мне показалось, разочарованно, сказал мой первый знакомец в это мире, – могу. А зачем?

– Может, нам спуститься с дерева? – подумав, предложила я. – На земле разве не удобнее разговаривать?

– Нет, там опасно, угу, – не согласился со мной пока невидимый собеседник, – там коргуты, угу, стая… Ууаооых не пойдёт.

– Это такие большие, с рыжей шерстью? – на всякий случай уточнила я. – Я одного такого видела, он там в кустах кого-то сожрал.

– Угу, – печально подтвердили за листьями, и до меня донёсся душераздирающий вздох.

– А как же я отсюда тогда выберусь?

Я, честно говоря, не рассчитывала на ответ, скорее, это были мысли вслух, но листья зашуршали, и напротив меня появилась голова большой обезьяны. Не скажу, что я являюсь крупным специалистом по приматам, но больше всего зверюга была похожа на гориллу. А точнее – на ту её разновидность, которая послужила прототипом знаменитого Кинг-Конга. Низкий лоб, глубоко посаженные тёмные глаза, в которых сейчас были и опасение, и жгучий интерес, нависшие надбровные дуги, выступающая челюсть… Ну как есть известнейший герой фильмов!

– Привет, – вежливо поздоровалась я, рассматривая его с нескрываемым любопытством, – ты горилла?

– Ууаооых, – подумав, поправил он меня, – угу.

– Но как называют таких, как ты? – я почему-то совершенно перестала его бояться. – Ты обезьяна?

– Ууаооых, – снова сказал он, качая головой и глядя на меня с сочувствием, видимо, считая меня умственно отсталой. Он же уже несколько раз сказал своё имя, а я никак не могу запомнить и пристаю с какими-то глупостями.

– Угу, – ответила я и тут же нервно хихикнула. Зато мой собеседник довольно оскалился, продемонстрировав более чем внушительные клыки, а высунувшаяся из листьев лапа одобрительно и осторожно погладила меня по голове, мол, умница, хорошая девочка. От внезапной ласки я чуть не свалилась с дерева, так как, несмотря на то, что зверюга старалась быть аккуратной, меня чуть не смело вниз. К счастью, мой новоявленный приятель отличался прекрасной реакцией и успел ухватить меня за шиворот, не дав сверзиться к наверняка поджидающим в кустах рыжим волкам. Как их там… коргуты вроде.

– Спасибо, – искренне поблагодарила я, снова покрепче прижимаясь к дереву, – а как получилось так, что я тебя понимаю? Ты говорящий?

– Угу, – абсолютно предсказуемо откликнулся он, – Ууаооых живой. Ууаооых говорит. Ори живая. Ори слушает. Всё правильно.

Ну а что? Всё исключительно логично: мы оба живые, поэтому он говорит, а я слушаю. Не придерёшься, однако. А Ори, если я правильно понимаю, это я, в смысле – Виктория. Ладно, Ори так Ори, всяко лучше, чем странный набор гласных.

– Там, где я жила раньше, люди и животные не понимали друг друга, – стараясь говорить чётко и медленно, объяснила я.

– Город, – пренебрежительно махнул лапой Ууаооых, – глупые. Не ходи к ним, Ори.

– Город?! – тут же оживилась я. – А ты можешь меня туда отвести? Мне очень-очень нужно!

– Нет, – невозмутимо отозвался он, – город плохо. Ори хорошо. Ууаооых поможет Ори.

– Но я человек, я не могу жить в лесу, – я от возмущения даже от ствола отлепилась, – мне нужен дом! Крыша над головой, понимаешь?

– Ууаооых понимает, – кивнул обезьян, – дом есть. Ори может там жить.

– А где этот дом? – спросила я, почти перестав что-либо понимать. Видимо, сказывалась усталость после столь неоднозначного утра и забега по пересечённой местности, да и осознание того, что со мной произошло, оно тоже не слишком способствовало чёткому мышлению.

– Здесь, – широко обведя лапой чащу, довольно сообщил Ууаооых, – недалеко. Большой дом, хороший. Там никто не живёт.

– А почему никто не живёт, если он такой хороший? – подозрительно спросила я. – В хорошем доме всегда кто-нибудь живёт, обязательно.

– Дом для людей, – жалостливо взглянув на меня, пояснил этот… обезьян, – Ууаооых не люди. Коргуты не люди. Спанки не люди. Хворсты не люди. Лофхи не люди. Бурбиты не люди. Номты…

– Я поняла, – кивнула я, ошалев от обилия незнакомых наименований живности. – Номты тоже не люди.

– Ори умная, – похвалил меня Ууаооых, – номты тоже не люди. Зачем им дом? У них есть нора.

Я подумала, что крыша над головой мне действительно не помешает, пусть это и будет какая-нибудь заброшенная сараюшка. Может, тут до города топать и топать, не жить же всё это время на деревьях. Всё-таки я не белка и не птица, мне в листве не слишком комфортно. А так обживусь немного, разузнаю хоть что-то об окружающем мире, а там и в сторону города податься можно будет. Глядишь, этот обезьян мне ещё что путное подскажет?

– Это правильно, – я осторожно коснулась лапы, покрытой короткой, но достаточно густой жёсткой шерстью тёмно-коричневого цвета. – Ты можешь показать мне этот дом?

– Угу, – обезьян явно собирался сказать что-то ещё, но неожиданно его большие, но очень аккуратные уши, прижатые к голове, настороженно зашевелились, – сейчас могу.

Я совсем было уже хотела начать слезать с дерева, но Ууаооых лёгким движением лапы прижал меня к стволу. Возмущаться его самоуправством я не стала, так как даже мне было понятно, что абориген намного лучше ориентируется в местной расстановке сил. Раз не пустил вниз, значит, так правильно. Почему-то я была абсолютно уверена, что жутковатого вида обезьян не причинит мне никакого вреда.

Между тем мой новый друг выцарапался из листвы целиком, и я в очередной раз убедилась, что первое впечатление оказалось верным: передо мной был этакий Кинг-Конг в масштабе один к трём. Здоровенный, метра два ростом, заросший короткой шерстью, с мощными лапами и массивным, но явно ужасно сильным телом. Да уж, с таким лучше дружить, а то затопчет мимоходом и даже не заметит.

Строго посмотрев на меня и убедившись, что я не собираюсь убегать, он ловко свесился с толстой ветки и внимательно осмотрел окрестные заросли. Из густого подлеска раздалось недовольное рычание, и я порадовалась, что не стала спускаться. Иначе тут моё пребывание в этом мире бесславно и закончилось бы.

Ууаооых закончил обозревать местность, уселся на ветку рядом со мной и, задумчиво глядя на виднеющееся сквозь густые кроны небо, сказал:

– Коргуты, угу… Ждут Ори. Голодные.

– А есть какой-нибудь другой путь? – вслушиваясь в многообещающее рычание внизу, спросила я. – Чтобы не мимо этих коргутов?

– Угу, – философски забрасывая в рот какую-то бабочку, опрометчиво присевшую на лист дерева, ответил Ууаооых, – по деревьям. Быстро. Весело.

И, видимо, чтобы продемонстрировать мне все преимущества надземного передвижения, обезьян лихо перемахнул на соседнюю ветку, потом ещё на одну, перевернулся в воздухе и, хватаясь сильными лапами то за стволы, то за ветки, а то и за лианы, промчался передо мной раз пять.

– Круто! – не могла не признать я и, увидев непонимающе-обиженный взгляд, пояснила. – Ты молодец! Очень быстро и красиво! Я так не смогу.

– Ори человек, – с восхитительным пренебрежением прокомментировал он мои слова. – Ууаооых поможет. Он лучше человека.

Подавив желание оспорить эту точку зрения, я молча улыбнулась, понимая, что критики нежная натура моего знакомого может и не выдержать. А мне без его помощи до вожделенного «хорошего дома» никогда не добраться. Хотя бы потому что я не имею ни малейшего представления о том, где он находится.

– Садись, – радушно предложил обезьян, показывая куда-то себе за спину, – быстро, весело. У Ори будет дом, угу.

– А как садиться? – растерялась я, так как езда на обезьянах до сегодняшнего безумного дня не входила в число моих любимых занятий.

– Спина, – не очень понятно пояснил Ууаооых, – садись и держись. Крепко.

– Я не удержусь, – попробовала отказаться я, – я не умею…

Обезьян вздохнул точно так же, как это делал наш преподаватель по математическому анализу, глядя на наши кривые решения элементарных – с его точки зрения, разумеется – задач. Как бы и прибить очень хочется, и в тюрьму из-за таких дур не охота. Во всяком случае, интонации были абсолютно идентичные, один в один.

Ууаооых перепрыгнул ко мне поближе и присел, подставляя мощные плечи и такую же шею.

– Руками держись, – проинструктировал он меня и утешил, – внизу трава и ветки. Не больно. На камень больно, а на ветки нет. Но коргуты. Много. Ори лучше не падать, угу.

Я кое-как забралась обезьяну на шею, обхватила его руками, постаравшись вцепиться в короткую шерсть как можно крепче. К коргутам не хотелось, а хотелось под крышу и пить. На какое-то время жажда отступила, а сейчас, когда я слегка успокоилась, навалилась с новой силой.

– А водички у тебя… – начала я, но продолжить фразу не смогла, так как Ууаооых резво сорвался с места, и единственной мыслью, которая у меня осталась, стало желание удержаться на спине моего своеобразного транспортного средства.

Кроны деревьев и густые переплетения лиан слились в сплошную ярко-зелёную полосу, и я зажмурилась, опасаясь от головокружения выпустить и без того достаточно короткую шерсть. Надо отдать должное моему «скакуну»: одной рукой он хватался за ветки, мощными рывками отправляя своё тело вперёд, а второй, когда она не была задействована, бережно придерживал меня.

К счастью, завершился наш безумный полёт достаточно быстро, хотя я и не сразу смогла разогнуть словно сведённые судорогой пальцы.

– Дом Ори здесь, – сказал даже не запыхавшийся обезьян, осторожно отдирая меня от своей крупногабаритной тушки и опуская на землю.