Aleksey Nik
Парадокс Эона: Записки доктора Элмса
ГЛАВА 1. ТЕНЬ В ЛАБОРАТОРИИ
Доктор Александр Элмс отодвинул чашку с остывшим кофе и протёр уставшие глаза. Через панорамное окно его лаборатории проникали лучи заходящего солнца, окрашивая сложные конструкции и массивы проводов в теплые оранжевые тона. Три месяца непрерывной работы, и проект "Эон" всё ещё оставался на стадии теоретических расчётов.
– Очередной тупик, – пробормотал он, глядя на голографический дисплей с бесконечными рядами квантовых уравнений.
Лаборатория, расположенная на двадцать седьмом этаже Института темпоральной физики, была святилищем Элмса последние пять лет. Здесь он проводил больше времени, чем в своей квартире. Здесь рождался его величайший проект – машина времени, основанная на принципах квантовой запутанности.
Раздался мелодичный сигнал, и двери лаборатории бесшумно разъехались в стороны. На пороге стоял Эдвард Гриффин, его незаменимый ассистент – высокий мужчина с вечно встрёпанными рыжими волосами и пронзительным взглядом зелёных глаз.
– Доктор Элмс, вы здесь с пяти утра, – заметил Гриффин, входя в помещение. – Я принёс вам сэндвич и нормальный кофе. Тот, что вы пьёте, судя по всему, уже превратился в прохладительный напиток.
Элмс благодарно кивнул, принимая бумажный пакет из рук ассистента.
– Что-нибудь интересное в последних тестах? – спросил Гриффин, подходя к главной консоли.
– Ничего радикально нового, – вздохнул Элмс, разворачивая сэндвич. – Хотя… есть странные флуктуации в квантовом поле. Посмотри на этот график.
Гриффин склонился над экраном.
– Это не похоже на случайный шум, – задумчиво произнёс он. – Здесь определённо есть паттерн. Почти как… эхо.
– Эхо? – переспросил Элмс, подходя ближе. – Что ты имеешь в виду?
– Не знаю, как лучше объяснить, – Гриффин хмурился, вглядываясь в мерцающие линии данных. – Но эти колебания напоминают отражение сигнала. Словно наш эксперимент создал импульс, который отразился от чего-то и вернулся к нам.
– Невозможно, – покачал головой Элмс. – Мы работаем с закрытой системой. Нет ничего, от чего мог бы отразиться сигнал.
– Если только… – Гриффин замолчал, но его глаза загорелись тем особым огнём, который появлялся всякий раз, когда его посещала необычная идея.
– Если только что? – подтолкнул его Элмс.
– Если только сигнал не отражается от чего-то, находящегося вне нашего временного континуума, – тихо произнёс Гриффин. – Что, если мы уже создали темпоральное эхо, и оно возвращается к нам из… будущего?
Элмс открыл рот, чтобы возразить, но в этот момент лампы в лаборатории мигнули, а затем погасли на несколько секунд. Когда свет вернулся, оба учёных увидели странную искажающуюся тень на дальней стене – она двигалась, словно живое существо, не подчиняясь законам физики.
– Что за чертовщина? – прошептал Элмс.
Гриффин медленно подошёл к стене, протягивая руку к загадочному явлению.
– Не трогай это! – крикнул Элмс, но было поздно.
Как только пальцы Гриффина коснулись колеблющейся тени, произошла яркая вспышка, и волна невидимой энергии прокатилась по лаборатории, сбивая с ног Элмса. Когда он поднялся, протирая глаза, Гриффина нигде не было.
– Гриффин? – позвал он, оглядываясь. – Гриффин!
Но ассистент исчез, словно его никогда не было в лаборатории. Только недоеденный сэндвич на столе и тающая в воздухе тень напоминали о том, что произошло нечто необъяснимое.
Элмс бросился к консоли, лихорадочно проверяя данные. Все системы работали нормально, но мониторы показывали всплеск энергии, в тысячи раз превышающий возможности их оборудования.
– Господи, – прошептал он, глядя на цифры. – Что мы наделали?
В углу экрана мигало сообщение, которого не было раньше: "Темпоральная аномалия обнаружена. Инициализация протокола "Янус"."
Элмс никогда не создавал такого протокола. Но прежде чем он успел что-либо предпринять, компьютер самопроизвольно запустил серию сложных вычислений, а на экране появилась странная последовательность чисел, которая заканчивалась датой и временем:
"23.11.2025, 20:17 – Точка сингулярности достигнута. Начинается фаза Эона."
Это был сегодняшний день, и до указанного времени оставалось меньше часа.
ГЛАВА 2. ПРИЗРАКИ ВРЕМЕНИ
Доктор Элмс обвёл взглядом пустую лабораторию, пытаясь осмыслить произошедшее. Гриффин исчез прямо на его глазах, словно растворившись в воздухе. Система безопасности не зафиксировала ни входа, ни выхода посторонних лиц. Камеры наблюдения показывали, как Гриффин просто перестаёт существовать после контакта с загадочной тенью.
Элмс набрал номер службы безопасности института.
– Говорит доктор Элмс, лаборатория темпоральной физики. У меня чрезвычайная ситуация, – произнёс он, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Мой ассистент, Эдвард Гриффин, исчез при странных обстоятельствах.
– Простите, доктор Элмс, – ответил озадаченный голос на другом конце линии, – но в нашей базе данных нет сотрудника с таким именем.
– Что? – Элмс почувствовал, как холодок пробежал по спине. – Это невозможно. Гриффин работал со мной последние три года!
– Одну минуту, я проверю ещё раз, – после паузы голос вернулся. – Нет, сэр. Ни в текущем составе, ни в архивах института нет никакого Эдварда Гриффина. Согласно нашим записям, вы единственный сотрудник проекта "Эон".
Элмс медленно опустил трубку. Это было невозможно. У него были сотни фотографий с Гриффином, они вместе написали десятки научных статей. Он лихорадочно открыл папку с фотографиями на своём компьютере – пусто. Потянулся к последней совместной публикации – его имя стояло единственным автором.
– Что происходит? – прошептал он, чувствуя, как реальность ускользает сквозь пальцы.
В этот момент компьютер снова издал сигнал, и на экране появилось сообщение: "Входящая трансмиссия. Источник: неизвестен."
Элмс нерешительно нажал кнопку приёма. Экран заполнился помехами, сквозь которые постепенно проступало лицо… Гриффина. Но это был словно другой человек – изможденный, с глубокими морщинами и совершенно седыми волосами.
– Доктор Элмс, – голос звучал с искажениями, словно проходил через десятки фильтров. – У меня мало времени. Слушайте внимательно.
– Гриффин! Где ты? Что происходит? – Элмс подался вперёд, не веря своим глазам.
– Я в ловушке. В пространстве между временем, – ответил Гриффин. – То, к чему мы прикоснулись, это темпоральная трещина – разлом в ткани реальности. Я прошёл через неё и… Алекс, здесь целый океан возможностей. Бесконечные временные линии, переплетающиеся, как нити в ковре.
– Но почему тебя никто не помнит? Все записи о тебе исчезли!
– Потому что в текущей временной линии меня никогда не существовало, – грустно улыбнулся Гриффин. – Парадокс уже начался. Реальность переписывается, пытаясь залатать трещины, которые мы создали.
– Какие трещины? Мы ещё ничего не создали! – воскликнул Элмс. – Проект "Эон" всё ещё на стадии теоретических расчётов!
– Нет, Алекс. Мы уже создали машину времени. Не здесь и не сейчас, но в одной из возможных временных линий. И её запуск создал каскадный эффект, который разрушает барьеры между реальностями.
Изображение Гриффина начало мерцать, распадаясь на пиксели.
– У меня мало времени, – продолжил он. – Слушай внимательно. Через несколько минут к тебе придёт посетитель. Ты должен довериться ему, несмотря на все свои сомнения. Только он может помочь нам исправить то, что мы сломали.
– Кто это? – спросил Элмс.
– Ты узнаешь его, – ответил Гриффин. – И ещё одно… то, что ты видишь в лаборатории – тени и эхо – это не просто аномалии. Это Хранители.
– Хранители?
– Существа, обитающие вне времени. Они наблюдают за темпоральными линиями и вмешиваются, когда возникает угроза. И сейчас они обеспокоены, Алекс. Очень обеспокоены.
Изображение Гриффина стало почти неразличимым.
– Запомни эти координаты, – его голос превратился в шёпот. – 47.92°N, 106.90°E. Там ты найдёшь ключ к…
Связь оборвалась, оставив Элмса в тишине с ощущением надвигающейся катастрофы. Он записал координаты, мысленно отметив, что они указывают на какое-то место в Монголии.
Часы показывали 20:15. До загадочной "точки сингулярности" оставалось две минуты, когда двери лаборатории снова открылись.
На пороге стоял молодой человек лет тридцати, с проницательными тёмными глазами и едва заметным шрамом над левой бровью. В руке он держал устройство, напоминающее карманные часы, но с множеством циферблатов и светящимся кристаллом в центре.
– Доктор Элмс, – произнёс незнакомец, – меня зовут Томас Рейн. И у нас серьёзная проблема с тканью реальности.
– Кто вы? – спросил Элмс, невольно отступая. – Как вы прошли через систему безопасности?
– Для меня не существует запертых дверей, – ответил Томас с лёгкой улыбкой. – Не тогда, когда само время разрывается на части.
Он поднял загадочное устройство.
– Это Хронометр Абсолюта. Я создал его через пятнадцать лет от вашего настоящего момента, используя теории, которые вы ещё не разработали. И я здесь, чтобы предотвратить конец всего сущего.
Часы на стене показали 20:17, и в тот же миг все приборы в лаборатории ожили, мигая предупреждающими сигналами. Голографические экраны заполнились каскадами цифр, а из динамиков раздался механический голос: "Фаза Эона активирована. Темпоральная петля замкнута."
Элмс и Томас одновременно увидели, как в центре лаборатории воздух начал искривляться, формируя то, что можно было описать только как дыру в реальности – портал, сквозь который виднелась не другая комната или пейзаж, а бесконечное море переплетающихся светящихся нитей.
– Это и есть сингулярность? – спросил Элмс, не в силах оторвать взгляд от гипнотического зрелища.
– Нет, – мрачно ответил Томас. – Это только начало. Сингулярность наступит, когда все временные линии схлопнутся в одну точку. И тогда реальность, какой мы её знаем, перестанет существовать.
Он протянул Элмсу руку.
– Нам нужно идти. Прямо сейчас. Если мы хотим спасти Гриффина и предотвратить коллапс, у нас нет выбора, кроме как шагнуть в самое сердце бури.
Элмс колебался лишь мгновение, вспоминая слова Гриффина о доверии к странному посетителю. Затем решительно пожал протянутую руку.
– Веди, – сказал он. – Но должен предупредить: я понятия не имею, как создать машину времени. Все мои расчёты – лишь теория.
– Я знаю, – кивнул Томас. – Но проблема не в том, как создать машину времени. Проблема в том, как остановить ту, что мы уже создали.
С этими словами они вместе шагнули в портал, оставляя лабораторию и привычную реальность позади. Последнее, что увидел Элмс перед тем, как его сознание растворилось в потоке времени, была странная фигура в углу лаборатории – существо, похожее на человека, но состоящее из чистого света и тьмы одновременно. Оно наблюдало за ними с выражением, которое можно было бы назвать тревогой, если бы у таких существ были человеческие эмоции.
"Хранители," – пронеслось в голове Элмса, и мир вокруг исчез в водовороте цветов и звуков.
ГЛАВА 3. ЭХО ПРОШЛОГО
После исчезновения Гриффина в лаборатории повисла тягостная тишина. Элмс и Томас смотрели на пустой экран, каждый погружённый в свои мысли. За окном начало темнеть, тени в углах лаборатории становились всё длиннее и глубже, но ни один из мужчин не сделал движения, чтобы включить свет.
– Я всё ещё не могу поверить, – наконец произнёс Элмс, нарушая молчание. – Гриффин… он всегда был таким рациональным, практичным. И вдруг он говорит о призраках времени, о Хранителях Эона, словно это…
– Реальность? – Томас повернулся к нему с тонкой, горькой улыбкой. – Именно так. Наша реальность гораздо более странная и непостижимая, чем мы когда-либо могли представить. И Гриффин каким-то образом понял это раньше нас.
Элмс встал и прошёлся по лаборатории, механически включая свет. Яркие лампы прогнали тени, но не смогли развеять чувство тревоги, которое, казалось, насквозь пропитало всё пространство.
– Что мы будем делать? – спросил он, останавливаясь у главной консоли. – Ждать, пока Гриффин снова свяжется с нами? Искать этот… Хронометр Абсолюта самостоятельно?
Томас задумчиво потёр подбородок.
– Я думаю, нам нужно больше информации. Гриффин оставил нам свои записи, но я уверен, что это не всё. Если он месяцами изучал Хранителей и Парадокс, должны быть и другие доказательства, другие подсказки.
– Например?
– Его личные вещи, – предложил Томас. – Где он жил? Был ли у него кабинет или комната здесь, в лаборатории?
Элмс нахмурился. Он вдруг осознал, как мало знал о своём ассистенте за пределами работы.
– У него есть… была… небольшая квартира недалеко отсюда. Но я никогда не был там. Что касается лаборатории, у него был небольшой кабинет в восточном крыле, где он обрабатывал данные.
– Начнём с кабинета, – решил Томас. – Это ближе, и вероятность найти что-то, связанное с его исследованиями, там выше.
Они быстро направились в восточное крыло здания. Кабинет Гриффина оказался небольшой, аккуратной комнатой с минимумом личных вещей. Стол, компьютер, несколько книжных полок, заполненных научными трудами, и маленький сейф в углу.
– Сейф, – сразу заметил Томас. – Ты знаешь комбинацию?
Элмс покачал головой.
– Нет, Гриффин никогда не упоминал о нём.
Томас подошёл к сейфу и внимательно его осмотрел.
– Цифровой замок, шесть цифр. Может быть дата?
– Попробуй дату начала проекта "Эон", – предложил Элмс. – 10.06.17.
Томас ввёл цифры, но сейф не открылся.
– Нет, не то, – он задумался. – Может быть что-то более личное? День рождения?
– 22 апреля 1990, – сказал Элмс. – 220490.
Томас попробовал, но безуспешно.
– Чёрт, – он отступил от сейфа. – Не может быть, чтобы он не оставил никаких подсказок. Гриффин был слишком методичным для этого.
Элмс огляделся по сторонам, пытаясь найти что-то необычное, что могло бы послужить ключом. Его взгляд упал на небольшую фотографию в рамке – единственную личную вещь на столе Гриффина. На фото был изображён молодой Гриффин рядом с пожилым мужчиной, оба улыбались, стоя на фоне какого-то старого здания.
– Его дед, – сказал Элмс, взяв фотографию. – Гриффин однажды упоминал, что тот воспитал его после смерти родителей. Сказал, что именно дед привил ему любовь к науке.
Он перевернул рамку и заметил надпись на обратной стороне: "Обсерватория Гринвич, с дедушкой Генри, 17.08.08".
– Попробуй эту дату, – сказал Элмс, передавая фотографию Томасу.
Томас ввёл 170808, и замок щёлкнул, сейф медленно открылся.
– Бинго, – прошептал Томас.
Внутри сейфа лежало несколько предметов: ещё один блокнот, флэш-накопитель, старинная книга в потёртом кожаном переплёте и странный металлический предмет размером с карманные часы.
Томас осторожно извлёк содержимое сейфа и положил на стол. Элмс взял блокнот и начал его листать – он был заполнен заметками, схемами и уравнениями, написанными тем же шифром, что и первый блокнот.
– Это продолжение его исследований, – сказал Элмс, быстро расшифровывая первые строки. – Здесь гораздо больше деталей о Хранителях Эона и о том, как они взаимодействуют с нашим миром.
Томас тем временем изучал металлический предмет.
– Это какое-то устройство, – сказал он, поворачивая его в руках. – Похоже на компас, но стрелка не указывает на север. Она… колеблется.
Он положил устройство на стол, и стрелка начала медленно вращаться, прежде чем остановиться, указывая в направлении двери.
– Темпоральный компас, – прошептал Элмс, вспомнив одну из записей Гриффина. – Он писал о теоретической возможности создания прибора, который мог бы указывать на темпоральные аномалии.
– И похоже, он не только теоретизировал, но и создал его, – Томас поднял компас. – Интересно, на что он указывает сейчас?
Они проследили за направлением стрелки, которая привела их к стене кабинета. Томас подошёл ближе, внимательно осматривая поверхность.
– Здесь должно быть что-то, – сказал он, проводя руками по стене.
Элмс присоединился к нему, и вместе они начали простукивать и ощупывать каждый сантиметр стены. Наконец, Элмс обнаружил небольшую неровность у самого пола – почти незаметную линию, образующую прямоугольник.
– Здесь, – сказал он, опускаясь на колени. – Похоже на скрытую панель.
Он надавил на предполагаемую панель, и она действительно подалась внутрь, а затем отъехала в сторону, открывая небольшое пространство размером примерно тридцать на тридцать сантиметров. Внутри лежала папка с документами.
– Ещё секреты, – пробормотал Томас, доставая папку.
Они вернулись к столу и открыли папку. Внутри оказались старые газетные вырезки, фотографии и рукописные заметки – всё собранное явно не в хронологическом порядке, а объединённое какой-то другой логикой.
– Это всё о временных аномалиях, – сказал Элмс, просматривая материалы. – Необъяснимые исчезновения людей, свидетельства очевидцев о встречах с "призраками", внезапные изменения в устоявшихся фактах, которые помнят только отдельные люди…
– Он собирал доказательства существования Хранителей, – кивнул Томас. – И похоже, делал это задолго до того, как начал работать с нами над проектом "Эон".
– Смотри, – Элмс указал на одну из фотографий. – Это же дед Гриффина, тот самый с фотографии в рамке.
На снимке пожилой мужчина стоял рядом с каким-то сложным астрономическим прибором. На обратной стороне фотографии была надпись: "Генри Гриффин, Гринвичская обсерватория, 1982. Первое наблюдение темпоральной аномалии в секторе GR-458."
– GR-458, – повторил Томас. – Это похоже на координаты звёздного сектора. Но почему это важно?
Элмс вдруг вспомнил кое-что из своих разговоров с Гриффином.
– Подожди… Гриффин однажды упоминал, что его дед был астрономом и наблюдал нечто необычное – звезду, которая внезапно изменила своё положение, нарушив все законы физики. Он назвал её "Эон" – по имени древнегреческого божества вечности.
– И Гриффин назвал наш проект в честь этой звезды, – закончил Томас. – Это не совпадение. Он с самого начала знал, что мы приближаемся к чему-то гораздо более значительному, чем просто теоретическая возможность путешествий во времени.
Они продолжили изучать содержимое папки и наткнулись на ещё одну фотографию – старую, пожелтевшую, с потрёпанными краями. На ней был изображён молодой человек, поразительно похожий на Гриффина, в старомодной одежде начала XX века. Он стоял рядом с каким-то устройством, напоминающим примитивный телескоп.
– Это не может быть Гриффин, – сказал Элмс, внимательно разглядывая фотографию. – Судя по одежде и качеству снимка, это начало 1900-х годов.
– Посмотри на обратную сторону, – предложил Томас.
Элмс перевернул фотографию и прочитал надпись: "Джозеф Гриффин, Гринвичская обсерватория, 1908. Первая попытка темпоральной визуализации."
– Джозеф Гриффин, – повторил Элмс. – Должно быть, прадед нашего Гриффина или какой-то другой предок.
– И он тоже занимался темпоральными исследованиями, – заметил Томас. – Кажется, это семейная традиция.
Элмс чувствовал, как кусочки головоломки медленно складываются в его голове.
– Что, если Гриффин не случайно пришёл работать в наш проект? Что, если он знал о Парадоксе Эона и о Хранителях задолго до того, как мы начали наши эксперименты?
– И использовал нас, чтобы продвинуться в своих исследованиях, – кивнул Томас. – Это… не знаю, должен ли я чувствовать себя преданным или благодарным. Если бы не его вмешательство, мы могли бы слепо продолжать эксперименты и усугубить Парадокс, не подозревая о последствиях.
Элмс взял старинную книгу из сейфа. Она была на латыни, с потускневшим от времени названием на корешке: "Chronos Aeturnus".
– "Вечное Время", – перевёл Элмс. – Похоже на какой-то древний трактат о природе времени.
Он осторожно открыл книгу и обнаружил, что многие страницы содержат маргиналии, сделанные разными почерками и, судя по состоянию чернил, в разные эпохи.
– Эта книга передавалась из поколения в поколение, – сказал Томас, глядя через плечо Элмса. – Смотри, здесь даты – 1856, 1907, 1982… разные члены семьи Гриффина делали заметки, дополняя исследования предшественников.
– Это не просто семейное увлечение, – пробормотал Элмс, всё больше поражаясь масштабу открывшейся тайны. – Это… миссия.
Он перевернул ещё несколько страниц и остановился на иллюстрации, изображающей странное устройство – что-то среднее между астролябией и часами, с множеством концентрических кругов и стрелок.
– Это похоже на Хронометр Абсолюта, – прошептал Томас, указывая на рисунок. – Но этой иллюстрации должно быть несколько сотен лет.
Элмс внимательно изучил подпись под рисунком, написанную на смеси латыни и древнегреческого.
– Здесь сказано что-то вроде "Инструмент Эона, способный связать все времена воедино". И дата… 1547 год.
– Это невозможно, – Томас покачал головой. – Я изобрёл Хронометр в будущем, основываясь на наших экспериментах с квантовой запутанностью. Как его схема могла оказаться в книге XVI века?
– Если только, – медленно произнёс Элмс, – кто-то не принёс её туда из будущего.
Они обменялись взглядами, осознавая глубину временного парадокса, с которым столкнулись.
– Хранители, – сказал Томас. – Они существуют вне линейного времени. Они могли передать эти знания в прошлое.
– Или, – добавил Элмс, – это сделал кто-то, кто стал Хранителем. Кто-то из семьи Гриффина.
Они молча смотрели на древнюю книгу, осознавая, что перед ними раскрывается история, охватывающая столетия – история семьи, посвятившей себя изучению тайн времени, и, возможно, пытающейся предотвратить катастрофу, которая угрожала самому существованию реальности.
– Нам нужно узнать больше о семье Гриффина, – решил Элмс. – О том, как они связаны с Хранителями Эона и Парадоксом.
– И я знаю, где мы можем найти эту информацию, – сказал Томас, указывая на флэш-накопитель, который они нашли в сейфе.
Они вернулись к компьютеру Гриффина и вставили флэш-накопитель. На нём оказалось несколько зашифрованных файлов и видеозапись, датированная прошлым месяцем. Элмс включил видео.
На экране появился Гриффин – обычный, человеческий Гриффин, сидящий за этим самым столом. Он выглядел усталым, но решительным.
– Доктор Элмс, если вы смотрите это видео, значит, произошло то, чего я боялся, – начал он. – Я исчез или изменился, и вы начали искать ответы.
Элмс почувствовал, как по коже пробежали мурашки. Гриффин записал это сообщение, зная, что вскоре исчезнет.
– Я должен рассказать вам правду о моей семье и о том, почему я пришёл работать в ваш проект, – продолжил Гриффин на видео. – Это началось более пятисот лет назад, когда мой предок, алхимик Томас Гриффин, стал свидетелем странного явления – человека, появившегося из ниоткуда, окружённого голубым сиянием. Этот человек назвал себя Хранителем Эона и показал Томасу видение будущего – будущего, где время перестаёт существовать из-за катастрофы, известной как Парадокс Эона.
Гриффин сделал паузу, потёр глаза и продолжил:
– С тех пор каждое поколение моей семьи посвящало себя изучению времени и поиску способов предотвратить Парадокс. Мы были хранителями знания, передаваемого из поколения в поколение. Мы узнали о Хранителях Эона – существах, стоящих на страже времени. Некоторые из нас даже становились ими, добровольно отказываясь от своей физической формы, чтобы существовать на границе времени.
Элмс и Томас обменялись потрясёнными взглядами. Это объясняло, почему Гриффин так спокойно принял свою судьбу – стать Тенью, Хранителем Эона. Он знал об этом с самого начала. Это было его наследием, его долгом.
– Когда я узнал о вашем проекте "Эон", – продолжал Гриффин на видео, – я понял, что это начало пути, ведущего к Парадоксу. Не сам проект, но его эволюция, его будущее воплощение – Хронометр Абсолюта. Я пришёл к вам не для того, чтобы помогать с исследованиями квантовой запутанности, а чтобы направить проект в безопасное русло, чтобы попытаться предотвратить катастрофу.
Он слабо улыбнулся, словно извиняясь.
– Я использовал вас, доктор Элмс, и я прошу прощения за это. Но у меня не было выбора. Слишком многое поставлено на карту.
Гриффин встал, подошёл к окну и некоторое время смотрел наружу, прежде чем вернуться к камере.
– Но я обнаружил кое-что, чего не ожидал. Парадокс Эона – это не просто ошибка в эксперименте, не просто неправильное применение технологии путешествий во времени. Это нечто гораздо более фундаментальное. Это… прореха в самой структуре реальности, созданная не в одной точке времени, а во многих одновременно.
Он наклонился ближе к камере, его глаза были напряжёнными и серьёзными.
– Представьте реальность как ткань. Обычно, когда мы путешествуем во времени или создаём темпоральные парадоксы, мы создаём в этой ткани небольшие разрывы, которые Хранители могут залатать. Но Парадокс Эона – это не разрыв. Это… распускание самой ткани. Она начинает распадаться на нити, и эти нити тянутся через всё время и пространство.
Он сделал паузу, словно собираясь с мыслями.
– Хронометр Абсолюта, который вы, доктор Томас, создадите в будущем, – это не причина Парадокса. Это симптом, последняя стадия процесса, который начался давно. И лечить нужно не симптом, а первопричину.
Гриффин взял со стола маленький металлический предмет – тот самый темпоральный компас, который они нашли в сейфе.
– Это устройство укажет вам путь к источнику Парадокса. Следуйте за ним, и вы найдёте скрытую комнату – место, где время и пространство истончились настолько, что сквозь них просвечивает… что-то другое. Нечто, что не является частью нашей реальности.
Он положил компас обратно на стол.
– Я не знаю, что вы там найдёте. Я сам не осмелился войти. Но я знаю, что ответы, которые вы ищете, находятся там. Источник Парадокса, способ его предотвращения – всё это связано с тем, что скрывается в этой комнате.
Гриффин снова сел и посмотрел прямо в камеру, словно мог видеть сквозь время, прямо в глаза Элмсу и Томасу.
– К тому времени, как вы увидите это сообщение, я, вероятно, уже стану частью Хранителей. Я не боюсь этой судьбы. На самом деле, я готовился к ней всю жизнь. Мой прадед, дед, отец – все они исследовали границы времени, но никому из них не выпала честь стать Хранителем. Это мой долг, моё наследие.
Его голос стал мягче, почти грустным.
– Но прежде чем я уйду, я хочу, чтобы вы знали: несмотря на то, что я пришёл в проект "Эон" с скрытыми мотивами, моё уважение к вам, доктор Элмс, всегда было искренним. Ваш гений, ваша преданность науке – они вдохновляли меня. И я надеюсь, что когда всё это закончится, вы сможете простить меня за то, что я не был полностью честен с вами.
Гриффин глубоко вздохнул и выпрямился.
– Теперь идите. Найдите скрытую комнату. Раскройте тайну Парадокса Эона. И помните – время не линейно. Всё, что было, что есть и что будет – всё существует одновременно. Мы просто не можем этого видеть из нашей ограниченной перспективы.
Он улыбнулся последний раз – мягко, почти умиротворённо.
– Удачи, доктор Элмс. Удачи вам обоим. Я буду наблюдать за вами… из теней времени.
Видео закончилось, экран потемнел. Элмс и Томас молчали, потрясённые масштабом открывшейся перед ними истории.
– Скрытая комната, – наконец произнёс Элмс. – Он говорил о ней так, словно она находится где-то здесь, в лаборатории.
– Темпоральный компас, – Томас взял устройство со стола. – Он должен привести нас туда.
Они вышли из кабинета Гриффина, следуя за стрелкой компаса, которая указывала глубже в здание лаборатории, в редко используемое подвальное помещение, где хранилось старое оборудование.
Стрелка привела их к старой металлической двери с выцветшей табличкой "Хранилище Б". Элмс нахмурился – он знал все помещения лаборатории, и никогда не слышал о таком хранилище.
– Это странно, – сказал он. – Я не помню этой двери.
– Возможно, она не всегда здесь, – предположил Томас. – Если это действительно место, где тонка граница между реальностями, оно может быть нестабильным во времени и пространстве.
Элмс достал свой пропуск и приложил к считывающему устройству рядом с дверью, не особо надеясь на успех. К его удивлению, индикатор мигнул зелёным, и дверь со скрипом открылась.
За дверью была не комната для хранения, а длинный, тускло освещённый коридор, уходящий вниз под углом. Стены коридора были металлическими, покрытыми странными символами, похожими на математические формулы, но с элементами, которые Элмс не мог распознать.
– Это не часть нашей лаборатории, – уверенно сказал он. – Я бы знал об этом месте.
– И тем не менее, твой пропуск сработал, – заметил Томас. – Как будто ты имеешь доступ к месту, о существовании которого даже не подозревал.
Они медленно двинулись по коридору, и чем глубже они продвигались, тем более странным становилось окружение. Металлические стены начали мерцать, словно были не совсем материальны. Воздух стал плотнее, приобрёл странный металлический привкус.
– Ты чувствуешь это? – спросил Элмс. – Как будто… мы входим в другое измерение.
– Да, – кивнул Томас. – Это похоже на ощущение во время путешествия через временной мост, но… иначе. Более глубокое, более фундаментальное.
Компас в руке Томаса начал вибрировать, и стрелка теперь указывала строго вперёд, к концу коридора, где виднелась ещё одна дверь – на этот раз не металлическая, а словно сделанная из тёмного, полированного камня.
Они остановились перед этой дверью. На ней не было ни ручки, ни замка, ни каких-либо видимых механизмов открывания. Только странный символ в центре – что-то вроде спирали, закручивающейся внутрь.
– Что теперь? – спросил Элмс. – Как мы откроем её?
Томас протянул руку и осторожно коснулся спирального символа. К их удивлению, дверь отреагировала на его прикосновение – символ начал светиться мягким голубоватым светом, и дверь бесшумно отъехала в сторону.
За дверью была комната, похожая одновременно на обсерваторию, лабораторию и музей древностей. В центре стоял массивный прибор, похожий на телескоп, но направленный не в небо, а в странное искажение пространства прямо перед ним – как будто часть реальности была смята и скручена, образуя нечто вроде линзы или портала.
Вокруг были расставлены столы с древними книгами, современными компьютерами, странными артефактами, которые Элмс не мог идентифицировать. На стенах висели карты звёздного неба, но с созвездиями, которых не существовало, и диаграммы, изображающие концепции, которые он не мог понять с первого взгляда.
– Это… лаборатория Хранителей, – прошептал Томас. – Место, где они изучают время.
– Или где люди изучают Хранителей, – добавил Элмс, заметив на одном из столов фотографии в рамках – изображения различных людей, от мужчины в одежде XIX века до современного молодого человека, удивительно похожего на Гриффина.
– Семья Гриффина, – сказал Томас, подойдя к фотографиям. – Поколения исследователей времени. И все они знали об этом месте.
