Алексей Анатольевич Рожков
Город Мёртвых
Первой отошла от воздушного приключения и чудесного приземления Аве. Оно и понятно, ведь всю мешочную нагрузку по-джентельменски взял на себя Арес. Девушка тяжело понялась, неуверенно, но всё-таки встала обеими ногами на пол, приняв вертикальное положение. То самое, которое выгодно отличает прямоходящих от всех иных представителей инопланетной флоры и фауны. Впрочем, оно же, это прямоходящее положение, вызывает огромное количество болезней. В этом мире всё к чему-то, да ведёт. И в основном, конечно, оно, это «всё», ведёт к неминуемой мучительной смерти. Ведь в муках мы рождаемся, и в муках мы же и умираем. Цикл жизни неумолим, временная воронка всасывает и пережёвывает поколение за поколением от начала до конца времён.
Итак, Аве, придя в себя и немного отойдя от шока, первое что сделала, это со всей силы пнула валяющегося в забытьи Ареса, который только и успел, что немного закрыться руками от удара в область паха.
– Вот тебе, патаскун вонючий, предатель! «Дядя Ари», Маабдух тебе в клоаку. Чтобы знал, как на других самок пялиться, да слюну пускать. Ты посмотри на него! Ценитель дьявольских промежностей, альфонс недоделанный! – Аве разошлась праведном гневе не на шутку.
– Э-э! Ты полегче, подруга, а то ведь можно и в ответку схлопотать! – защищался как мог Арес.
– Ну давай, давай, прелюбодей загробный! Только попробуй, я тебе покажу где у Юпитера ядра!
– Ну ладно, ладно, успокойся, детка! Ты же у меня самая красивая, самая стройная, самая добрая, – подлизывался Очищенный к разъярённой Гелке, – ну что мне эти тёлки хвостато-рогатые, какой толк мне от них? Короче, признаю свою вину, меру, степень, глубину! Мирись-мирись-мирись и больше не дерись! Смени, голубушка, гнев на милость. Нам ещё этого грёбанного Ёрика безглазого или одноглазого, не помню, как правильно, искать.
– А ты не подлизывайся! Поняла я твою сущность подлую. Вот если бы не надо было отсюда выбираться… Ну ладно, ещё раз такое увижу, точно пожалеешь. А сейчас поднимайся, давай дальше двигаться. Но, конечно, я тебе этого никогда не забуду! Все вы мужики одинаковые, к вам всей душой, а вы как мордашку симпатичную увидите, сразу башню сносит. И плевать вам на хвосты, рога, цвет кожи, крылья и ноги куриные. Вот поражаюсь я вам, мужикам, думаете совершенно не той головой, которой надо.
– Ну ладно, я всё понял! Что ж, хорошо лежать конечно, но пора вставать, – Арес, разминая больные ушибленные бока и члены, кряхтя как старый дед, стал медленно подниматься.
Когда оба путешественника уже стояли друг напротив друга, Аве немного успокоилась и снова обрела привычный вид смешливой циничной амазонки.
– Так я всё хотел понять для начала, что же в этих мешках, которые нас спасли? Какие-то туши что ли? И что это вообще за помещение, холодильник-рефрежератор фабрики-кухни?
Арес придвинул самый ближайший мешок и начал его развязывать. Тугой узел никак не поддавался, Арес матерился, но продолжал.
– Подожди, дядь Ари! А вдруг там что-нибудь страшное? Может там газ какой, нюхнём и забалдеем? – опасливо предупредила Аве.
– Ну уж к этому нам не привыкать, испугала змееглиста голой клоакой.
Очищенный всё-таки умудрился поддеть запутанную завязку на мешке и с выпученными красными глазами стал её распутывать. Тюк нехотя, но поддавался. Тугой узел развязался, и из его горловины выпала синяя, полусгнившая голова трупа женщины с редкими, вылезшими волосами.
Арес и Аве синхронно вскрикнули и отскочили от выпавшего из мешка трупа, как Маарух от священного панкратиона. Взяв себя в руки, Арес распаковал ещё несколько поклаж. Везде была одна и тоже картина – из мешков вываливалась то нога, то голова недавно умерших, но уже изрядно подгнивших синюшных трупов.
– Кольца Юпитера! Это откуда ж они столько трупняков-то набрали? – оглядев необъятную гору мешков с безвременно почившими, запричитала Аве, – Это ж надо, мы с тобой прямёхонько в трупохранилище попали. И самое главное – зачем же им столько? Что ж это за место такое, проклятое? Вот исчадия адские, куда нас отправили!
– Ты погоди причитать-то. Тебе ж ясно сказали, что это Город Мёртвых. Ну чего ты от него ещё ожидала? Неприятно, конечно, и жутко, – как мог успокаивал подругу Арес.
– Я что-то слышала о таких трупохранилищах. Это было в стародавние времена на Юпитере, когда пришла вторая волна боевого Дженптурского вируса, а больнарии все лопнули, как надувной шарик, захлебнулись количеством больных. Тогда все властители, уравнители, стратеги и прочие императоры попрятались в свои бункеры и оттуда посмеивались над бедным народом. А простые юпитерианцы подыхали в коридорах неработающих больнариев, гравилёты октопусов ехали к пациентам неделю, только чтобы забрать его холодное тело. Все возможные места в городах, все морги и даже холодильники рефрижераторов были завалены трупами вот в таких же как эти чёрных мешках. Такое было один раз в истории Юпитера и, похоже, здесь повторяется. Это зеркальное отражение нашего прошлого. Страшное было время, говорят по всему Юпитеру раздавался надрывный кашель юпитерианцев с уже мёртвыми жабрами. Стон и плач стояли по всему белу свету, а надменные властители-диктаторы всё гнали и гнали на смертельный убой вируса свой народ, своих рабов, чтобы они набивали их мошну эбонитовыми слитками. Трупы в те времена лежали везде. Чумное было время, тёмные страницы истории, и везде эти страшные чёрные мешки…
– Ну ладно, хватит сопли пускать. Раскудахталась тоже мне! Что мы трупов не видели? Их бояться не надо, мёртвые, как известно, не кусаются. Опасаться надо как раз живых, ну или какие они там в нашей ситуации, – Арес решил кардинально сменить тему, – ты, кстати, ничего странного не замечаешь?
– А что может быть ещё страннее горы трупов в чёрных мешках?
– А ты приглядись.
*****
И тут пелена спала с глаз Аве. Она вдруг ясно увидела, что Арес невесть каким образом оказался одетым в длинный старинный плащ, кожаную шляпу и такие же чёрные, кожаные сапоги и брюки. На груди, с правой стороны, у него красовалась шестиконечная звезда, на манер звезды шерифа. Очищенный с удовольствием разглядывал себя в ближайшей заледеневшей луже.
– Это что ещё за прикол, дядь Ари? Ты где этот прикид нарыл? Ни дать, ни взять древний охотник на призраков из старых стереофильмов!
Гелка заметила, что черты лица у её приятеля кардинально изменились, стали аристократичнее что ли. Нос его удлинился и приобрёл горбинку, из-под кожаной шляпы торчали ухоженные английские бакенбарды, надбровные дуги увеличились, показывая не дюжий ум.
– Да я-то ладно, ты на себя посмотри, – с улыбкой сказал Арес.
Аве вытянула руки и, к своему удивлению, увидела, что она одета в клетчатый пиджак и чёрные кожаные перчатки
– Что? Да как такое возможно? – обалдело промямлила она.
– И это ещё не всё, дорогой мой друг. Вот, извольте посмотреть в кого вы превратились.
– Превратилась? Ты о чём это? – испуганно переспросила девушка.
– А вот, изольте-с поглядеть.
Арес взял её за руку и подвёл к начищенному медному тазу, висящему на стене. Из полутьмы посудины на Аве взглянуло мутное отражение незнакомого ей лица человека в шляпе-котелке, с аккуратными английскими белёсыми усиками, голубыми глазами, светлыми бровями и ресницами. Одет неизвестный был на английский манер, в клетчатый серо-чёрный шерстяной пиджак, под которым виднелась отутюженная белоснежная сорочка с высоким воротником, застёгнутая на все пуговицы. Сорочку обрамлял щегольской галстук, изящно и модно повязанный по типу нашейного платка. Картину дополняли клетчатая жилетка и суконные узкие брюки со стрелками. На руках франта из медного таза красовались мягкие кожаные перчатки, а на ногах чёрные туфли с белыми носками, идеально начищенные и, можно сказать, блистающие в полутьме трупохранилища.
– Это кто ещё? – Аве от неожиданности обернулась, пытаясь разглядеть человека в глубине помещения, но ничего не увидела.
Она только обратила внимание, что странный человек из медного таза синхронно совершает с ней одинаковые движения.
– Да что это за напасть от такая? Ты кто, пародист хренов, вот я до тебя доберусь!!!! Сейчас тебе мало не покажется, передразнивать он меня вздумал! Да где ты, Маабдух тебя задери!
– Успокойся, детка, выдохни. Никто тебе не пародирует, просто этот человек – это ты и есть, – успокоил её Арес в новом обличии.
– Как это я… Да ты что, издеваешься надо мной что ли? – Аве всё никак не могла принять совершившуюся с ней метаморфозу, – Как сие возможно? Нет, я категорически отказываюсь быть этим мужиком с тараканьими усиками! Я протестую! Верните мне моё тело!!! Ну сделай же что-нибудь, ты, Шерлок Холмс грёбаный!
– О! А ведь и правда, Шерлок Холмс. Только на непонятный загробный манер. Ты смотри, детка, а новое тело прибавило тебе ума!
Арес и действительно понял, кого он себе напоминал. Он как две капли воды похож на Шерлока Холмса, персонажа из детективных романов на далёкой Земле, генетическая память о котором всплыла в его подсознании, если эту субстанцию можно назвать подсознанием. Всё-таки как тесно переплетаются параллельные миры в антитентуре, просто поразительно! Только почему-то одежду Шерлоку перипетии межпланетных путешествий между параллельными мирами сделали кожаной, а вместо нелепой охотничьей остроконечной шапки или, точнее сказать «кепки-двухкозырки» с загнутыми вверх ушами, надели ковбойскую кожаную шляпу-стетсон.
Очищенный покрутился перед тазом-зеркалом и остался весьма доволен собой. А что, очень даже ничего, стильненько. Плащ и ковбойская шляпа ему очень идут, а шерифская звезда-шестиугольник отлично гармонирует с новым прикидом и придаёт ему официальный статус. С таким значком он в этом городе теперь куда угодно попадёт. Всё-таки не подвели дьяволицы, хоть в чём-то помогли.
– Да хватит уже вертеться как баба, стиляга. Давай, вытаскивай меня из этого мужского тела как хочешь! Слышишь, Шерлок недоделанный? Делай же что-нибудь. Мужик ты в конце концов или кто??? – Аве-клетчатый франт билась в истерике.
Тут она как будто что-то вспомнила и начала судорожно расстёгивать свои штаны. С непривычки у неё это получалось весьма плохо. Жутко матерясь Аве еле-еле справилась с хитроумными английскими застёжками на гульфике, и в страхе трясущимися руками начала стягивать с себя штаны, а опустив их до колен принялась за панталоны. Да-да, под штанами были именно панталоны. Такие белые, ажурные патрусы до колен, какие носили в середине 18 века мужчины из высшего общества. Наконец она их сдёрнула и нагнулась, пытаясь разглядеть что-то между ног.
– Не-е-е-е-т! Да что ж это! За что это всё мне-е-е-е!
Увиденное явно её расстроило. При чём очень сильно.
– Поздравляю Вас, мой друг! Вы теперь настоящий мужчина. Это высокое звание, статус, которого достойны только лучшие из лучших!
– Засунь себе свой статус в свою кожаную задницу, урод! Ты что, не понял, что я превратилась в самца? Что может быть хуже в этом мире? Быть грязным волосатым животным! Нет! Дайте я застрелюсь, насыпьте мне яду – я отравлюсь, где тут ванна – я утоплюсь! Не хочу больше в этом участвовать!
– Да ладно тебе, не такое уж ты и грязное животное. Посмотри повнимательнее. Вполне ухоженный, аккуратный и симпатичный мужчинка, – со смехом утешал её Арес-Шерлок.
– Он ещё и издевается! Ах ты сволочь неблагодарная, ну и что мне теперь делать-то? – Аве в бессилии опустилась на корточки, обхватила голову в котелке руками и горько зарыдала.
– Да ладно, не переживайте, мужчина, у меня для вас две новости – хорошая и плохая. С какой начинать? С плохой? Вы скрытый гомосексуалист. Что? Какая хорошая? Ну… Вы… Вы очень симпатичный скрытый гомосексуалист.
– Слушай, заткнись! Прекрати эти свои приколы, без тебя тошно, – Гелка утёрла слезы и сидя на кортах ненавидящим взглядом осматривала всё вокруг.
– Да ладно тебе, это ж всё не взаправду. А ты как думаешь, как я себя чувствовал, когда вдруг оказался в твоём теле? Короче, солдат, как сказано в уставе – мы обязаны стойко принимать удары судьбы и не поддаваться панике.
– Похохми, давай. Тебе-то хорошо, ты же в бабу не превратился, или там в паука какого. Плащиком обзавёлся, буржуй, – Аве всё ещё отказывалась принимать новую реальность.
Арес стал замечать, что путешествия по многочисленным параллельным мирам и планетам пробуждают в них память миллионов их реинкарнаций, и они даже разговаривать начинают понятиями и терминами, о которых ранее не имели никакого представления.
– Да был я уже. И бабой был, и в твоей голове был, и кем я только не был. А тебе пора бы уже и привыкнуть. Кстати, нашему теперешнему облику есть вполне рациональное объяснение. Помнишь, как мы угорали над Доктором Уотсоном или Ватсоном. Так вот сдаётся мне, сударь, что вы именно этот самый доктор Ватсон-Уотсон нынче и есть. Прошу любить и жаловать. Видать в этой реальности выходят наружу наши многочисленнее знания и личности аватаров из реинкарнаций параллельных миров. А может это просто Машка и Лилькой прикалываются, им же нужен очередной хахаль. А ты, кстати, доктор, очень даже ничего.
– Ой, ну хватит успокаивать! Хреновый из тебя утешитель, дядя Шерлок. Ладно всё, поплакали и будет. Покашляем, покурим, посидим на дорожку, всё ли понарошку. Надо думать, что делать дальше.
*****
– Да уж, доктор Ватсон, вставайте. Давайте искать выход из сложившейся ситуации. Я тут, к слову сказать, в карманах плаща и своего фрака нашёл несколько презабавных вещиц.
Он достал из плаща изогнутую трубку для курения и старомодные спички.
– Как вы думаете, Ватсон, что это?
– Не могу знать, гражданин-товарищ Шерлок. По части всезнания это вы у нас нынче главный, – огрызнулась Аве-Ватсон.
– Но это же элементарно, Ватсон! Это трубка для курения, это спички, а это, чтобы вы думали?
Холмс достал из внутреннего кармана фрака, который смотрелся на нём не только опрятно, но и с изрядной долей изысканности, как на настоящем джентльмене, коробочку с двумя пилюлями.
– А вот это уже интересно! Позвольте полюбопытствовать, голубчик, – Аве-Ватсон протянула руку, взяла пилюли, повертела их перед глазами, понюхала.
– Используя Ваш дедуктивный метод, Холмс, позволю себе предположить, что это… таблетки!
– Вы, дорогой Ватсон, делаете большие успехи в моём методе. И Вы совершенно правы, это именно таблетки, самые что ни на есть настоящие. Только вот действие их мне пока неизвестно…
Ватсон недоверчиво, саркастически с издёвкой улыбнулся и спросил:
– Как же так, Холмс? Вы и не знаете для чего нужны таблетки, лежащие в Вашем же кармане?
– Элементарно, Ватсон! Это-то мы сейчас с Вами и проверим. Подержите, дружище, мой плащ.
С этими словами Арес-Холмс скинул с себя кожаный плащ, который тут же передал доктору-Аве. Затем он снял оказавшийся под плащом чёрный праздничный фрак и отдал туда же. Закатав рукава белоснежной сорочки выше локтя, Холмс принял позу кибадачи, выдохнул, на манер каратистов, и закинул в открытый рот первую таблетку синего цвета.
– Мне, дорогой мой Ватсон-Уотсон, для дела своей головы не жалко! Между первой и второй перерывчик небольшой!
Холмс не долго думая заглотил и вторую красную пилюлю, после чего его передёрнуло, мышцы наполнились энергией, а от тысяч мыслей, моментально закружившихся в его гениальной голове, помутнело в глазах.
– Ну вот, элементарно, Ватсон! Что и требовалось доказать, эти волшебные таблетки наверняка подарок наших добрых знакомых, драконовых дочурок. Итак, мой друг, вперёд, кажется я напал на след!
Преисполненный энергии, подогреваемый действием чудесных таблеток, Шерлок двинулся вперёд, в темноту. Одна из пилюль, к слову сказать, как в последствии выяснилось, была от простуды, а вторая от поноса, и продавались они в любой аптеке.
– Постойте, Холмс, здесь же не зги не видно! – крикнул ему вдогонку Ватсон.
– Ах да, вечно я забываю о Вас, мой одноклеточный друг. Да будет свет!
Энергичный Холмс зажёг огромную старомодную каминную спичку, которая выхватила из темноты кусочек тускло, но всё же освещённого пространства, затем вытянул источник света в руке и опять попытался пойти вперёд.
– Ты ничего случайно не забыл? А? Так называемый мистер Холмс? –в голосе Ватсона чувствовались нотки Аве.
– А, пардоньте-пардоньте, мой юный друг! Конечно же.
Шерлок выхватил из рук доктора фрак и кожаный плащ. Буквально на ходу он накинул всё это на себя, не туша зажжённой спички в руке. Детектив, вместе со своим верным приятелем Ватсоном, ринулись в тусклом свете маленького горящего огонька исследовать огромное тёмное помещение, заваленное трупами.
– Слышите, Ватсон? Это конгениально! – Холмс указывал куда-то в направлении темноты.
Тот и действительно услышал какие-то чавкающие звуки с той стороны, куда указывал Шерлок. Кроме чавканья в потёмках раздавались удары об пол и подозрительные стуки. Друзья немедля направились в сторону этих странных шумов, идя вдоль бесконечных рядов гор мешков с мертвецами, лежащими в навалку, друг на друге. Холмс быстро вышагивал своими длинными ногами, подгоняемый действием плацебо, так что Ватсон еле за ним поспевал. Спустя довольно продолжительное время путешествия, а точнее беготни по трупохранилищу, вдалеке забрезжил свет, и высота нагромождения трупов начала снижаться.
– Вот видите, Ватсон, я же говорил, – Холмс ликовал как ребёнок, – мой дедуктивный метод ещё никогда меня не подводил! Впрочем, т-с-с-с! Кажется, мы здесь не одни. Взгляните-ка, дружище, вон туда, наверх.
Подняв взгляд Аве-Ватсон увидел наверху странное чёрное существо в глянцевом латексе с ног до головы. Всё его тело и голова были полностью обтянуты блестящим чёрным материалом, а может это он просто сам был такой, от природы. На месте глаз твари были одеты выпуклые, круглые очки, что делало его похожим на гигантскую чёрную лягушку. Ещё одной особенностью этого экспоната было то, что его колени разгибались в другую сторону, не как у людей, что делало его напоминающим гибрид жабы с кузнечиком. Чёрный кузнечикожаб с большой ловкостью своими тонкими ручками хватал мешки с трупами и кидал их в дыру в стене, из которой торчал хвост замысловатой, постоянно движущейся машины, похожей на конвейерную ленту. Особь накидывала мертвецов на транспортёр, и они уезжали куда-то внутрь, в неизвестность окна в стене.
– Прелюбопытнейший экземпляр, неправда ли, Ватсон? Надо его незамедлительно препарировать! Он мне просто необходим для опытов с химическими веществами. Вы только посмотрите, какой редкостный урод! Так и просится в анатомичку.
Шерлок сделал дружелюбное лицо и замахал гомункулусу приглашающими жестами.
– Эй, милейший, не изволите ли спустится? У нас к вам есть одно совершенно безотлагательное дело! – закричал Холмс существу.
Однако «милейший», видимо наученный горьким опытом, ни в какую не хотел быть препарированным опытной рукой экспериментатора-естествоиспытателя Холмса. С жутким криком-свистом, он тут же, как крот в землю, зарылся в гору трупов. По трупьей волне, оставляемой за ним, было видно, как создание с огромной скоростью прорывает в мешках подземный ход куда-то в неизведанные, мертвецкие дали.
– Вот какое невежество! Как не хотят некоторые существа послужить науке! Темнота, – разочаровано вздохнул Шерлок, – но, нет худа без добра, дорогой доктор Ватсон! Приглашаю Вас прокатиться весьма экстравагантным способом на интересном изобретении – трупной карусели.
С этими словами неунывающий Холмс уселся прямо на ленту транспортёра, положив под себя полы плаща, и поехал вместе с последним трупом прямо в разинутую пасть окна в деревянной стене. Ватсону ничего не оставалось, как последовать его примеру. Доблестные исследователи трупного конвейера отправились в путешествие из ниоткуда в никуда, вместе чёрными мешками, наполненными некогда живыми людьми, а теперь бездыханными полусгнившими телами усопших.
– Холмс, а Вы не считает такое отношение к мёртвым кощунственным? Бедные не упокоенные души, они же наверняка мечутся где-то между мирами, пока над их телами глумятся?
– Голубчик мой, дорогой Ватсон! Отдаю честь Вашей проницательности. Из Вас вышел бы неплохой теолог. Но мой опыт и интуиция подсказывают, что не всё так просто с этим адским конвейером. Есть в нём какая-то неразгаданная тайна, которую нам с Вами, дорогой доктор, ещё только предстоит разгадать, – ответил, едущий верхом на трупе-мешке, удобно расположившись и расправив свои длинные ноги в кожаных штанах, Холмс.
*****
Пока наши друзья катались на адской карусели, им удалось поближе разглядеть её конструкцию, придуманную и выполненную безумным инженером из преисподней. Транспортёр представлял собой механизм из деревянных валиков, цепей и прорезиненных площадок, приводимых в движение верёвочно-цепной, натянутой через деревянные и металлические валики, системой. Кроме того, трупный элеватор содержал большое количество хитроумных шестерёнок и струбцин, соединённых верёвками и цепями, наподобие часового механизма, беспрестанно двигающихся то в одну, то в другую сторону. Это и позволяло деревянным и железным валикам, между которыми были натянуты канаты и цепи, постоянно вращаться и проводить всю конструкцию в последовательное бесконечное движение. Сама лента транспортёра была сделана по принципу бесконечного каната, как в эскалаторе, при этом явно существовали оконченные участки, переходящие из одного в другой. Фантазия автора этой странной системы была, по всей видимости, весьма необычной и не имела больших представлений о механике, более того, отдельные её части не должны были работать с точки зрения физики не при каких обстоятельствах. Тем не менее, вопреки всему, механическая машина неумолимо выполняла свой бренный долг, и наваленные горой трупы уезжали в тёмную бесконечность коридора трупопровода, как его называли наши герои.
– Преинтереснейший механизм, Ватсон! Много я повидал разных инженерных сооружений, вспомнить только странную и поучительную историю инженера-гидравлика, господина Виктора Хадерли, его человеческий пресс и отрубленный палец. Но такого я ещё в своей практике не встречал. Взгляните только на эту часть.
Холмс как воздушный гимнаст свесился с транспортёра и разглядывал его движущиеся потроха. Вот уж чего-чего, а любопытства у детектива, тем более разогретого действием неизвестных таблеток, было не отнять.
– Даю голову на отсечение, такого не может быть! Не могут две рядом стоящие шестерёнки и подшипника крутится в диаметрально противоположном направлении. Ох, чует моё сердце, не обошлось здесь без чёрной магии, дорогой доктор. Поздравляю Вас, Ватсон, нас ждёт архинаинтереснейшее дело! Одна из самых увлекательных детективных историй, которую так ждал мой изголодавшийся мозг.
Из тёмного продолговатого деревянного коридора наши восседающие на трупах герои торжественно въехали в следующую залу. В ней конвейер смерти преобразовывался в некое подобие железной дороги. С двух сторон от этой «дороги» стояли возвышающиеся над трупопроводом настилы-перроны, а само место напоминало давно забытое, старое метро. Свод потолка в зале имел овально-полукруглую форму и частично был сделан из камня. На обеих сторонах перронов-возвышений работали замысловатые машины, управляемые странными людьми, одетыми в брезентовые плащи, огромные квадратные сапоги, противогазы с круглыми тёмными стёклами и брезентовые перчатки, на поясе каждого из которых висел револьвер.
Из узких щелей в полу перронов торчали зубчатые колеса, снабжённые рычагами и стрелками. Такие же колёса, только расположенные по типу карусели, горизонтально, крутились в нескольких местах зала-станции. Их беспрестанно крутили и разворачивали те самые люди в плащах, напоминающие немецких военных эпохи первой мировой войны.
Детективы с величайшим интересом разглядывали безучастных трудяг, которые были совершенно не удивлены и не обращали на Холмса и Ватсона абсолютно никакого внимания, занятые каждый своим делом. Эти угрюмые люди в военных костюмах химзащиты времён доисторического материализма имели довольно внушительные габариты: каждый обладал ростом метра под два, и даже через брезент проглядывала развитая мускулатура и огромного размера руки. Беспокоить их нашим друзьям как-то не очень хотелось, от греха подальше, в связи с чем Арес и Аве не стали привлекать их внимания и знакомиться.
В конце загробной станции метро с романтическим названием «Тупик Ильича», о чём свидетельствовала надпись на одной из грязных кафельных стен, выполненная на чистейшем немецком языке, наших героев ждал неприятный сюрприз. Это был очередной интереснейший средневековый механизм, ещё одно изобретение доктора Франкенштейна. Устройство это представляло собой металлический бокс, в который заходила лента трупопровода, по виду напоминающий мартеновскую печь. Внутри «печи» орудовали механические руки с зажатыми в них ножами, управляемые двумя «фашистами», как их прозвали про себя Аве и Арес. Видимо это были «фашисты» более высокого ранга, потому что одеты они уже были не в брезент, а в чёрную кожу, носили на головах форменные серо-чёрные фуражки, а все элементы их одежды были отделаны металлом и золотом. На груди высокопоставленных «фашистов» на цепях висели именные таблички, а на левом рукаве были приделаны офицерские знаки отличия в виде звёзд пентаграммы. Внизу, под «печью», горел огонь, в связи с чем туда приходилось постоянно подливать ведра с нефтью.
– Вот не добили мы вас в сорок пятом и двадцать втором, – с ненавистью процедил сквозь зубы Арес-Холмс.
Весь механизм печи, как стало ясно чуть позже, служил для того, чтобы освободить труп от чёрного мешка и одежды. Как фантик с конфетки или кожуру с банана он сдирал с трупов всё их облачение набором ножей, мех.рук, замысловатых шестерёнок и прочими атрибутами фантазии безумного инженера. Остатки одежды и мешков, вместе с частью тел и органами трупов, которые безжалостные ножи периодически от них отрезали, в виду не идеальности конструкции, летели вниз, в мартеновскую печь, где они и сгорали в раскалённом пылающем мазуте.
– Ну в эту чудо-печку нам с Вами, Ватсон, попасть нельзя не при каких обстоятельствах. Потому что, если она случайно отрежет нам какой-нибудь жизненно-важный орган, поверьте мне, будет весьма болезненно.
Холмс вскочил с трупа и ловким движением сильных аристократичных рук подтянулся на краю перрона. После этого он закинул туда своё длинное худое тело, и вуаля – детектив уже стоит на платформе, по-джентельменски протягивая Ватсону сильную дружескую руку, чем тот тут же не преминул воспользоваться. Уже стоя на перроне станции загробного метро, невдалеке от «чудо-печки» и двух её хозяев – офицеров-фашистов, Шерлок посетовал:
– Очень любопытно было бы познакомится с автором этого гениального произведения искусства, взглянуть ему в глаза и обсудить Витрувианского человека Леонардо Да Винчи.
– Отчего же именно его? – недоумённо спросил Ватсон.
– Подрастёте – поймёте, дорогой друг, – уклончиво ответил детектив, и наши друзья смело направились в сторону печного механизма, раздевающего трупы, как початки кукурузы от кожуры.
