Алексей Анатольевич Рожков
Обратная сторона Юпитера
Глава 6.
Горечь пробуждения.
Трансляция виртуальной стереопроекции внезапно прервалась. Трёхмерный экран начал постепенно меркнуть, оставив Ареса в состоянии шока, напоминающем тяжёлый нокаут. Вся страшная тайна третьей от двух Солнц планеты, бездна осознания вдруг обрушилась на него в виде информации его же собственного видеографа. Откуда взялся этот поток сознания? Откуда взялась эта информация? Ведь он всего лишь запустил пропагандистско-исторический тур! После того как мониторы стали мутными и постепенно потухли, Арес вошёл в ступор. Он сидел на гравилежаке и молча смотрел в одну точку. Каждый его мускул был напряжён, каждая клетка мозга обрабатывала полученные странным образом материалы.
– Юпитерская сила! Вот тебе и захотел посмотреть исторический фильм пока чинится и обновляется ковчег! – сказал он сам себе, – Да… Такие исторические «фильмы» явно не содержатся в пропагандистской базе знаний гоминданы Дженптура…
Как могло произойти что река истины вдруг прорвала дамбу цифровых сетей и всё сметающим, всё разрушающим былые шаблоны и знания потоком обрушилась на бедного него? Ведь до сего момента Арес не знал, и не мог даже предположить, что есть что-то кроме его жилого отсека и виртуального ковчега, что есть Операторы и Грязные миры. Сам факт осведомлённости про управляемую искусственную природу вируса, который загнал юпитериан в крысиные норы виртуального бытия камер-тюрем в городах-гиперкубах, был преступлением против закона, карающимся неминуемой смертью.
Так бывает, когда пелена спадает с глаз и ты вдруг понимаешь, что всё что ты знал до этого, во что верил, что чувствовал всю свою жизнь – всего лишь иллюзия, лишь театральное представление, разыгранное по чётко выверенным сценариям. Это больно. Больно и страшно. Как с этим знанием жить дальше? Ведь ты летишь в никуда, в бесконечную пропасть, закрыв глаза и расставив руки и ноги, а дна не будет. Дна попросту нет. Эту гамму чувств испытал Арес, сидя в мягком прозрачном пространстве гравилежака. На его глаза навернулись слёзы беспомощности и безысходности. Что будет дальше?
– Как теперь с этим жить? – спрашивал он себя и не находил ответа.
Небеса разверзлись и всё очищающий дождь знания смыл нарисованные виртуальные картинки, которые потекли мокрой грязной краской, ручьями по асфальту под слепым дождём. Немного придя в себя и успокоившись, Арес стал понимать, что единственной возможной причиной того, что он стал обладателем всей этой информации мог быть только сбой ковчега. Ведь всё всплыло в его сознании и было смоделировано искусственной трёхмерной проекцией ровно в момент сервисного обслуживания и обновления капсулы.
– Вот ведь проклятые Дженптурцы! Мало того делают дерьмо, чинить не умеют, ещё и весь мир себе подчинили и стали высшими существами-Операторами. Вот тебе бабушка и Дурьев день. Кстати, а это откуда? Откуда всплыла в голове эта… как это назвать… «поговорка»? Да понятно откуда. Оттуда же, откуда и всё остальное. Из ковчежного сбоя.
Так разговаривал Арес сам с собой. Как он хотел сейчас, чтобы всё это было просто страшным сном. Чтоб он ничего не знал и продолжал жить в сладком розовом неведнии. Наслаждаться, выделять и потреблять эндорфин, ведь всю свою жизнь он умел только это. Как страшно, что уже невозможно вернуться в свою маленькую вечную тюрьму и жить спокойно, долго и счастливо. До самой своей счастливой смерти в плановом порядке. Что теперь с ним будет? Ведь засекут. Не может такой всплеск информации быть незамеченным системами мониторинга, Операторами и милицейскими. Кому он теперь нужен такой, дефектный?
Пустота. Страшная, зияющая, всепоглощающая. Бессилие и потеря смысла существования. Как-будто из тебя всё вытряхнули и вывалил наружу. Всё: кишки, мозги, чувства. Осталась одна оболочка, бессмысленная, неодушевлённая. Вот что испытывал в этот момент Арес и в буквальном смысле не знал, что делать дальше. Просто продолжал молча сидеть и смотреть в одну точку. Ведь как выяснилось нет ни его, ни того мира, в котором он прожил… А кстати, сколько он прожил? Ведь в равианистическом лагере нет времяисчисления, нет дней, праздников. Есть только схема. Схема, которая определяет, когда твой мозг работает во благо планетарной равианистической ре-эволюции и используется Великим майнингом и время, когда он отдыхает, поглощая положительные эмоции в виртуальной капсуле-ковчеге.
Кто он на самом деле? Юпитерианец без возраста, без родных, без друзей, без корней, без взглядов, без собственного мнения. Он ничто. Пустота. Существо без рода и племени. Малюсенькая микросхемка в единой базе данных МНКУ. Крохотная фигурка в одиночной камере для пожизненно заключённых, суть существования которого – 18 часов в день 15 дэк в парсек быть частью машины, её дойной куркумой, существом-растением, из которого медленно вытягивают соки, погружая в гипнотический сон виртуальной реальности.
Из ступора Ареса вывела яркая надпись, возникшая прямо перед лицом и резкий звук женского голоса механического робота сервисной службы.
– Уважаемый Арес 38629015! Корпорация «Куймяо» рада сообщить, что обновление принадлежащего Вам продукта нашей компании «Райский ковчег 777 xml» успешно завершено. Все архибаги и выявленные сбои в работе программного обеспечения устранены. Приносим извинения за доставленные неудобства. Ваша заявка закрыта. Желаем Вам приятного пользования нашей виртуальной капсулой. Благодарим, что выбрали именно нас. Вместе мы идём по светлой дороге равианизма. Да прибудет с Вами Юпитерская сила!
– И это всё? Кольца Юпитера! Все извинения? Даже промо-код на бета-версию нового виртуального сценария не дали. Вот ведь жмоты. Я же чуть не сдох! Я же испытал такое, что никто ещё не испытывал. Я же потерял всё… всё, что нажито непосильным трудом, тьфу ты, откуда опять эти фразочки… – Арес в бессильной злобе сжал кулаки, его мышцы напряглись, кровь хлынула к лицу, а на лбу заиграли вены.
Но прошёл сек, и он снова обмяк, вспомнив о безысходности своей ситуации.
– Спасибо за выбор, – скривившись передразнил он металлический голос робота, – будто он у меня был, этот выбор.
Теперь-то он точно знал, что вся его жизнь – это иллюзия. Поэтому ни выбора, ни свободы думать у него не было. Думали за него, выбирали за него. Его же марионеточное дело – потреблять углеводы и белок для эффективной работы мозга, сданного в аренду мировому равианизму.
Арес нажал кнопку пищеприёмника. В абсолютно ровной стене появилась замысловатая мозаика сервораздвижных плоскостей, и на столе для приёма пищи материализовался универсальный комплект питания, который с точностью до тысячной доли килокалории удовлетворял потребности его организма в пище и вкусовых ощущениях. Он одним махом поглотил цветные капсулы и шарики с имитацией вкуса мяса и напитков. Чувство сытости разлилось по его пищеводу, во всём теле образовалась приятная слабость, ленивость и сонность. Боль и пустота ненадолго отступили назад, за ширму пресыщенности.
– Они же наверняка добавляют всякую дополнительную химию в искусственную еду, – подумал Арес.
Но думать было лень, хотелось чего-то приятного. Отвлечься, вернуть состояние вечного кайфа.
– А гори оно всё синим пламенем и вечным огнём! – зло произнёс про себя Арес, – Будь, что будет.
Смахнув с себя вязкий сон, он уверенной походкой подошёл к капсуле, влез в неё и дал команду на интеграцию и загрузку. Зашелестели и мягко загудели провода, сервоприводы, продуктопроводы, датчики. Его тело стало планомерно опутываться коконом паутины райского ковчега. Арес оказался в привычной для себя позе эмбриона, в своём мирке искусственной реальности.
Он мысленно расслабился и погрузился в рефлексию, чтобы в анабиозе и симбиозе с ковчегом визуализировать свои фантазии и стимулировать центры удовольствия. Краски реальности постепенно стирались. Всё вокруг становилось неправдоподобным, печаль уходила на второй план, тревоги отступали. Впереди его ждало что-то необычное, что-то удивительное… Арес перемещался другую реальность, другой мир. Мир надежд, где всё хорошо, всё просто и нет ни забот, ни боли, ни страданий…
Глава 7.
Щупальца свободы. Приквел хаоса.
Во вселенной существует бесконечное количество реальностей. Одна и та же планета в галактике пребывает одновременно в нескольких параллельных мирах, которые представляют собой бесконечное количество сценариев развития событий, метафизических путей и астральных коридоров. Большинство живых существ уверены, что ими управляет судьба и установленный ход персональной истории изменить невозможно, однако это большое заблуждение, генерируемое чётко разработанной системой ментальной маскировки. Параллельно существующих реальностей, их эпизодов и проекций бесконечное множество, но у каждой есть свой уникальный номер, цифровой код, и все они моделируются существами высшего порядка – Архитекторами реальности. В каждой отдельно взятой действительности проигрывается тот или иной ход событий, с помощью которого Архитекторы пытаются достичь Высших целей, природу которых невозможно постичь смертным ни одной планетарной расы и формы жизни. Агенты Дженптурских Операторов научились копировать информацию об уникальных номерах параллельных миров и даже получили ментальные слепки звёздных цифровых следов нации загадочных Архитекторов, однако проникнуть в их суть им пока не удалось. Тем не менее коллективный майнинг Околечной хранит цифровую копию каждого оттиска найденных отпечатков тени Архитекторов и не оставляет попыток их расшифровать…
*****
Планета Земля, Российская Федерация,
Цифровой отпечаток экспериментальной реальности №XZ2954
в базы данных МНКУ ЕПИ.
Совершенно секретно.
Срок хранения – бесконечно.
Н-ск, 1997 год
Совсем немного времени минуло с тех пор, как люди вдохнули изнурёнными, прокуренными, стянутыми раковыми клетками лёгкими первые глотки живительного, чуть солоноватого запаха свободы. В то время всё казалось игрой, незаметным социальным опытным исследованием, которое должно было ещё раз доказать величие власти государства и закона над разумом и личностью. Эксперимент этот был незаконнорождённым детищем маленького смешного человечка, самоотверженно верившего в выдуманную им идею создания района-утопии без каких-либо институтов государственной власти. Видимо он в своё время начитался фантастов, постмодернистов, хиппи, нонконформистов и прочей сентиментальной чепухи. Она, эта самая чепуха, животворяще сдабривала мозги и души прыщавых подростков, проводящих время своего полового созревания в библиотеках, за суррогатным коктейлем из философии и медицинской энциклопедии. Отрываясь от научной литературы, завистливо следили ботаники из-за своих огромных очков за более удачно смоделированными природой индивидуумами, наслаждавшимися всеми красками открывшегося им вдруг нового подросткового мира, но будущее всё расставило по местам…
Впитывая знания с каждой прочитанной книгой, с каждой буквой, угловатый подросток втягивал в себя отравленные молекулы, которые складывались в его юношеском мозгу в довольно странный и непонятный для сверстников калейдоскоп мировоззрения и мечтаний. Неординарный ум, всегда стремившийся вырваться наружу из никчёмного смешного тельца, с каждым годом набирал обороты. Он приобретал всё более фантасмагорические краски, которые, впрочем, были никому незаметны со стороны и накапливались в одну маниакальную идею свободы. Слово «Свобода» – зациклившись пульсировало в его висках и уходило куда-то глубоко внутрь, поглощая собой всё естество. Может ли общество жить без государства? Этот вопрос не давал покоя и свербел с каждым годом всё сильнее.
Вкратце, предыстория зарождения нового способа существования людей в экспериментальной параллельной реальности № XZ2954 антитентуры Юпитера крайне проста. Веками формировавшиеся институты власти, казавшиеся столь незыблемыми, стоящими на столпах своих сторожевых псов – религии и пропаганды, оказались всего лишь жестяным колосом на глиняных ногах. Небольшой толчок привёл в действие невосстанавливаемый, необратимый механизм разрушений, тысячелетиями накапливаемых внутри общества. Тот самый маленький смешной подросток, имя которого навсегда скрылось за занавесом истории, пройдя все концлагеря российского образования, обладая малым шансом самореализации в социуме, всё-таки сумел им воспользоваться. Он превратился из школьного угловатого ботаника, в избитом временем маловатом пиджачке, исплёванном из ручек и исписанном мелом надписями типа «лох», в крайне влиятельную личность на политической арене.
Персонаж этот стал к тому времени доктором каких-то невнятных наук, разносторонне развитой личностью, обладавшей немыслимым даром вызывать доверие в людях. Был ли он всего лишь игрушкой в руках судьбы и времени, или сам представлял собой время и его неминуемую поступь, на это ответов не было. Лишь Дженптурские Операторы догадывались, что этот человек – цифровой код, алгоритм в очередном эксперименте Архитекторов реальности. Но именно он, точнее его проекция, обладая великолепным образованием, неизвестно каким образом, впитанным от корыстолюбивых преподавателей и пыльных полок заштатных библиотек, нашёл очередную лазейку в законодательстве. Несовершенство закона позволило создать колыбель того мира, в котором экспериментальная реальность № XZ2954 существует по сей день. Тогда это место называли «экспериментальный район, освобождённый от социальной власти» (не знаю, как чиновники выдумывают эти названия, но сокращённо получается почему-то ЭРОС). Потом были «Зона свободная от власти», «Зона Свободы» и, наконец, просто – Зона. Конечно странно и в чём-то символично осознавать, что прообразом самого свободного во всех параллельных реальностях Земли экспериментального общества и свободы в самой сути своей является зона, но что имеем…
Как бы там ни было, но пройдя все возможные законодательные, исполнительные, бюрократические и прочие препоны, одержимый идей социума без государства герой создал модель общества, которую родил его воспалённый знаниями и желанием счастья всем и вся мозг, в отдельно взятом районе небольшого уездного города Н-ск. Модель была крайне простой – свобода от власти во всех её проявлениях. Все средства, за которые существовал гигантский аппарат гос.управления были переориентированы на повышение благосостояния жителей и самого района. Выбор локации рекреации эксперимента осуществили на основании психотестирования менталитета населения, методика которого так же была разработана нашим героем. Итак, место (дайте мне точку опоры, и я переверну весь мир) было выбрано. Жители подписали необходимые индульгенции. Власти издали несколько законодательных актов местного пошиба, и именно тогда в одной из реальностей была поставлена точка в том пути прообразов человечества, которыми оно шло долгие-долгие годы.
Из Зоны были выведены (весьма неохотно) все подразделения милиции и установлены камеры наблюдения. Район изолировали от въезда нерезидентов, повсеместно смонтировали кабины голосования для принятия решений, а всему населению раздали в виде брошюр скудные правила, эдакий закон жизни, являвший собой гибрид Библии и «Капитала» Карла Маркса. Налоги от деятельности жителей района монетизировались и выставлялись на суд траты народа. Все государственные законы и кодексы признавались внутри Зоны недействительными, правила предлагалось определять инстинктивно.
Наверное, покажется странным и невозможным существование Зоны в течении какого-то длительного времени. Самым ожидаемым результатом исследования, в котором никто не сомневался, было погружение рекреации в хаос, показательное изгнание её праотца из властных структур и торжественное низвержение идеи полной свободы от власти. Но что-то пошло не так. А в связи с тем, что трансляция событий на Зоне в виде реалити-шоу велась в режиме он-лайн абсолютно свободно по всему миру, ветер перемен разнёс эту идею по земному шару, точнее по одной из его проекций, как семена сорного одуванчика. Внезапно (сначала не было неясно совпадение это или нет), в течении короткого времени, Зона расцвела во всех направлениях и ипостасях своего существования. Буквально все сферы жизни пронзил расцвет и благополучие. Наука, творчество, культура, удовлетворённость от жизни внутри Зоны, всё кричаще выделялось среди серости и безнравственности, царивших вокруг. Катализатором неожиданного взлёта послужило открытие, сделанное младшим научным сотрудником одного умирающего и разлагающего НИИ, Ионом Сундиковым, по чистой случайности оказавшимся на территории Зоны. Этот безумный м.н.с, соединив биотехнологии и сотовую связь совершенно случайно, как обычно это бывает в науке, нашёл способ стимулирования телепатических возможностей в человеке путём вживления биочипов в мозг. Технология оказалась дешёвой и моментально разошлась внутри Зоны, сыграв решающую роль в дальнейшей истории параллельной реальности человечества под кодовым номером XZ2954. Разумеется, в ходе анализа очередного эпизода под тривиальным названием «открытие» был очевиден цифровой след тени Архитекторов, зафиксированный Операторами Дженптура.
*****
Научно-исследовательский институт тех времён – это серые стены, помнящие былое величие, отколовшаяся повсеместно плитка, угрюмо бредущие старики, бездарно положившие свои жизни во славу никому не нужных идей. Бесславно, день за днём они стояли в очереди в последний путь. Отслоившийся линолеум, облупившаяся штукатурка, отходящая от дверей и окон белая краска, закрашенная паутина ветхих коммуникаций, загаженные сортиры. Как саркофаг былых доктрин, НИИ возвышался серым замком над депрессивным месивом осенних улиц Н-ска. Внутри всегда царило трупное безмолвие и какая-то отрешённость перед катящимся под откос истории железнодорожным бронепоездом науки.
То тут, то там по институту бродили зомбированные старики, бывшие параноидальные учёные мужи, живущие только воспоминаниями о годах прошлых мечтаний, горений, и несбывшихся желаний, тени которых летали как призраки в каждом закоулке этого постсоветского, позабытого финансированием монстра. Жизнь каждого сотрудника патологического заведения представляла собой бесконечную битву с собственными умерщвлёнными фантазиями. Все они в прошлом жаждали славы, не спали ночами, вожделея и взращивая толику изобретения, которое хотели подарить человечеству, продлив тем самым себя в веках. Их немощные тела и шаркающие, съеденные грибком ступни, до блеска натирали стулья и полы жутких коридоров НИИ.
В лабораториях, заставленных грязными пробирками, просроченными реактивами и пробами, на покрытых паутиной полках, заваленных биоматериалом и заросших пылью, среди полусгнивших в спирте человеческих и животных органов, погибали былые, уже неактуальные замыслы. После соединения соц-ком-полит, и Бог знает каких там ещё идеологических технологий с живой природой, неудавшиеся гибриды полуживотных-полурастений, представляли собой довольно мрачный паноптикум, крайне напоминающий кунсткамеру. Аппаратура для вивисекторских опытов была изготовлена таким же извращённым, как и всё здесь, умом почти столетие назад. Её дизайн напоминал старые чёрно-белые фильмы-ужастики про учёных – утончённых безумцев, взывающих к жизни трупы умерших людей. Оборудование впечатляло страшными стрелочными приборами, продолговатыми окошками и отвалившимися витиеватыми ручками на блоках управления. Оно сияло голубыми молниями статического электричества и рябило в глазах крохотными цифрами на циферблатах.
Среди этого сказочного многообразия и явился Ион Сундиков. Это был ищущий худощавый юноша, решивший после окончания биофака посвятить себя бесславному делу науки. Помогли ему в этом случай и давно забытое понятие «распределение». Старый заведующий лабораторией исследования корреляционных явлений в процессе размножения одноклеточных, Иосиф Генрихович Капельмейстер, совершенно случайно проник в своём полуразложившемся костюме ярко зелёного, съеденного молью и экспериментами (а может и экскрементами) цвета, с напоминавшими политическую карту мира разводами и отвисшими коленками на бесформенно-бесцветных брюках-дудочках, на «Ярмарку вакансий» местного биологического факультета политехнического института города Н-ск. Пришёл он туда подёргивая левой рукой, прихрамывая правой ногой и выполняя директиву 1934 г. по отбору квалифицированных выпускных кадров ВУЗов имени ЦКВЛКСМ, Славы КПСС и прочих достойных мужей тех прекрасных времён.
В общем там они и нашли друг друга. Старый добрый полуразвалившийся зомби и молодой хиромант с нездоровым блеском в глазах и весьма подозрительной внешностью.
*****
В тот знаменательный день, точку невозвращения, как говорят авиаторы, Ион вплотную подошёл к реализации главной, генеральной идеи последних лет своей жизни. Он создавал лекарство от всех земных болезней. Идеальный, бесплатный, сверхбезвредный транквилизатор-антидепрессант, который по его замыслу должен был излечить все известные и даже пока ещё не известные заболевания человечества. Естествоиспытатель бессонными ночами придумывал название своему эликсиру жизни, этому философскому камню современности. Но почему-то получалось то смешно, то мрачно. Один раз это был «дендрохероптиклопиус», в последующем воспалённая фантазия алхимика рождала «ангельский котёл» или «пустынный океан бессловесности». Однажды ему показалось, что он в одном шаге от визуализации своей мысленной идеи, которая была воплощена в прообразе яркого названия «иллюзионейроманипулятор». Но то, что ночью казалось сверхназванием, утром рассыпалось, как пепел от кострища, согревавшего одинокого путника в холодные сумерки.
Последние годы своего институирования и академничевства Ион посвятил делу алхимии. В силу отсутствия знаний и слабого восприятия мозговыми клетками теории биологии и химии, экспериментальный путь реализации был для него единственно возможным, в связи с чем все бесчисленные эксперименты он проводил исключительно на собственном организме. Разумеется, они давали не самый положительный результат с точки зрения поддержания здорового образа жизни. Но Ион никогда не сдавался. Поражения, которые в основном несли за собой жуткое похмелье и уныние, он воспринимал как должное. Молодой учёный стойко продвигался вперёд и бодро смешивал в немыслимо жутких пропорциях и сочетаниях все доступные к покупке в аптеках города вещества.
К экспериментаторскому дару Иона местные фармацевты с определённого времени относились крайне настороженно. Тем более что после каждой закупки «материала», как он его называл, алхимик непременно являлся за новыми препаратами в весьма взъерошенном и социально опасном виде. История этого замечательного человека, сыгравшего столь значительную роль в жизни экспериментальной реальности № XZ2954, была очень важным эпизодом для очередной сюжетной линии Архитекторов.
Итак, Ион в назначенный день «Х», после очередного, почти удавшегося алхимического эксперимента по созданию философского камня, явил свою особу народу. Сей нечастый гость альма-матер сходу, чудом и совершенно случайно попал на ярмарку вакансий. В принципе он давно задумывался о будущем. Оно грезилось ему в радужных, ватно-розовых тонах и оковах иллюзионейроманипулятора. Ион представлял себя в обществе длинноногих, пышногрудых девиц, праздно проводящим время на одном из вечно зелёных островов Карибского (тут сказывались пробелы в знании географии) бассейна.
Но вместо этого, насмешница-судьба непостижимым образом свела молодого человека в прокуренном коридоре его пятилетней каторги – Политеха с Капельмейстером. Эти два, казавшиеся совершенно несовместимыми, разнополюсными человека внезапно нашли друг друга. Что ни говори, а старческий маразм весьма близок состоянию, вызываемому алхимическими экспериментами, что и послужило корневой основой этого странного содружества.
После недолгого пятичасового общения, Ион и Капельмейстер ударили по рукам. Каждый из них преследовал свою маразматически-бредовую цель, подвергаясь собственной парадигме. Уже через месяц после успешного завала сдачи диплома, Ион предстал пред ясные очи Капельмейстера в качестве соискателя на должность младшего научного сотрудника НИИ биологии и техники человеческого организма. В силу отсутствия других соискателей и убытия в мир иной уважаемого всеми лаборанта Эммануила Зильбермана, Ион был безоговорочно зачислен в коллектив и незамедлительно приступил к исполнению своих трудовых обязанностей, которые понимал к слову сказать весьма своеобразно. Коллектив молодому естествоиспытателю пришёлся крайне по душе, тем более что именно таким он и представлял себе загробный мир. Даже имена и отчества престарелых зомби вызывали в юноше благоговейные воспоминания о волшебстве и прочитанных книгах в стиле фэнтези. Были здесь и Ираклии Виленовичи, и Амвросии Зевсовичи, и даже Афродита Иеромонаховна. Все они смотрели на него из глубины веков, с доски почёта НИИ, что инстинктивно на уровне подсознания пробуждало в Ионе потребность творить и создавать магические эликсиры, которые, конечно же, надо было незамедлительно опробовать на лабораторных крысах в своём лице.
Особый восторг вновь испечённого младшего научного сотрудника вызывали мириады колб, иссушенных компонентов, таблиц, генетических моделей, недоступных его пониманию фантастических механизмов и препаратов. Он так бы и стоял посреди этой неведомой и прекрасной цитадели магии, если бы его не окликнули:
– Иоша, мой верный ученик и последователь!
Конечно это был Капельмейстер во всей своей красе, спешащий со скоростью убитой черепахи на рабочее место.
– Пойдём, мой юный друг, нас ждут великие дела! Ох сколько нам с тобой надо всего переделать, передумать, перевыдумать!
Ион суровой коварной рукой действительности был выдернут из своих мечтаний, которые роились в его голове редкими кучками после вчерашнего неудачного эксперимента со смешиванием снотворного с мочегонным и Виагрой. Мозг его в тот момент представлял собой горошину, то и дело катающуюся туда-сюда по пустой черепной коробке. Алхимик посмотрел невидящим взором вокруг и заметил объект, который издавал смущающие его звуки. В силу природной доброты и человеколюбия, вместо того чтобы пойдя на поводу первой идее пристукнуть возмущающий фактор как назойливую муху, он по-воловьи потупился и уныло побрёл за мертвенно-активным старичком куда-то вглубь страшных коридоров НИИ.
Их путешествие, в котором Капельмейстер беспрестанно что-то говорил, а юный учёный честно, но безуспешно пытался понять его речь, закончилось в маленьком, узком, загаженном кабинете с порванными и затёртыми временем креслами. Как сказали бы незабвенные Ильф и Петров «из дворца». Здесь царил запах лекарств, плесневелой бумаги и пыльных книжек различного содержания от «Апрельских тезисов» Ленина, до Пентхауса выпуска 1967г.
– Итак, – начал Капельмейстер, – надо тебя посвятить в суть нашей работы, этап пути на котором мы сейчас стоим, те задачи и надежды, которые мы возлагаем на тебя. Вот уже многие десятилетия мы изучаем телепатические возможности человека на примере его ближайших сородичей – свиней. Проделаны тысячи, я повторяю тысячи, а может и миллионы великолепных опытов, созданы корреляционные кривые. Мы вплотную подошли к одному важнейшему открытию – передаче колебаний биоволн свиного мозга, при чём именно сосредоточенных на половой функции, от одной свиньи к другой. Ну вот скажи мне, Ион, откуда свинья может знать, что её хочет хряк? А ведь знает, собака такая, хоть убей, а знает! К сожалению, со свиньями последнее время перебои. Финансирование, сам брат, знаешь у нас какое… Но мы не сдаёмся, нет, это не в наших правилах!
При этих словах старик ловко вытащил с полки несколько весьма увесистых папок и бросил их перед Ионом, поднимая с насиженных мест клубы едкой пыли.
– Вот тебе. Всё это надо внимательно прочитать, обдумать и включиться в процесс! Работа интереснейшая, не сомневаюсь, что она тебя увлечёт, как и нас!
Ион безучастно смотрел бессмысленным взглядом на происходящее вокруг него и вдруг изрёк эпохальную фразу, перевернувшую потом всю действительность:
– Мне нужна полная свобода, и я доведу проект до конца!
Эти слова понравились меланхоличному старцу. Он даже вспомнил себя, таким же юным, полным надежд доцентом, у которого всё было ещё впереди. На его бесцветных глазах навернулись слезы.
– Ну что ж ты прав, мой милый мальчик! Юность как всегда права. Итак, ты понял идею, предоставлю тебе всё, что есть у нас. Работай, открывай, советуйся, радуйся, не спи ночами! В общем, вперёд! Лети, мой смелый сокол!
*****
И сокол полетел. Первым делом он полетел в хранилища медикаментов и препаратов, чтобы оценить возможности тех кладовых, которые перед ним открывала удача. Доброхотные, много- и не очень многословные хранители тайн НИИ, с огромным энтузиазмом посвящали его в расположение института, его самые укромные уголки. Вскоре он наткнулся на то, что всю жизнь искал. Прочь проклятые аптеки! Вот он, кладезь его мечтаний, пещера Али Бабы! И ничего, что всё здесь просрочено уже лет на двадцать, это даже лучше. Между стеллажами и россыпями пилюль, бутылочек с мутными жидкостями и колбочек, среди этих драгоценных артефактов, за дверью с кодовым названием «ХрЕКИС», Ион кинулся на пол и забылся в предчувствиях и благоговейном экстазе. Словно золотом он осыпал себя старыми иссохшими жёлтыми таблетками, превращающимися в порошок прямо в ладонях.
– Я знал, знал! – повторял он про себя и смеялся, смеялся, смеялся.
Это были самые счастливые месяцы жизни нашего экспериментатора. Между тем, время не останавливалось, Зона родилась и развивалась. Непонятно как, но Ион с отличием прошёл психотест, конечно списав его самым бесстыдным образом, благодаря чему был зачислен в Зону, став её завзятым резидентом. После получения зоновской «грин карты», молодой человек растворился в нирване и решил, что на него снизошла благодать Господня. Попасть в такое место как НИИ, да ещё и в тот момент, когда вокруг него была построена Зона безвластия! О таком счастье он мог только мечтать, как о райских кущах. Как сладкий сон пролетели последние несколько недель (месяцев, лет, десятилетий?).
И вот в одно прекрасное летнее утро, когда действие вчерашнего экспериментального философского камня уже почти закончилось, а нового ещё и не думало начинаться, на трудовом боевом посту не слушающиеся руки учёного уронили мобильник. Как назло, именно сегодня ему как раз должна была позвонить его муза – Медуза Горгонер, подающая надежды молодая панк-рок певица. В бреду алхимических экспериментов мерещилась она ему в образе прекрасной феи, этакой смеси Жанны Д’Арк, мадонны Боттичелли и Янки Дягилевой. Но нелепая и досадная случайность с мобильником в купе с новой экспериментальной формулой Иона, могли поставить крест на давно запланированном сексуальном контакте.
