Алексей Аркадьевич Мухин
Нас нет
Поцелуй ангела
– Тебе не дует? – Алексей нежно спросил супругу и накрыл её получше одеялом. Летние ночи выдались прохладные. Тюль то и дело гуляла по ветру, как будто собиралась сбежать, чтобы утром лучи солнца будили семейную пару.
Наташа сквозь сон кивнула, мол, нет, всё нормально, и продолжила смотреть ночные видения. Алексей поправил её волосы, лежащие на подушке, поцеловал в щёку и вскоре сам «провалился» в сон.
Тут дверь открылась, и вошёл их первый «маленький зайчик».
– Я к папе хочу, – послышался голос трёхлетней дочери. Настенька тянула за собой тяжёлое одеяло, спотыкаясь об него, поднимаясь и опять падая, но уверенно шла к цели – папа!
– Зай, ты чего не спишь? Ангелочек мой, – тихо проговорил тут же проснувшийся Алексей. Он включил фонарик на мобильном, чтобы подсветить ребёнку.
– Мне приснился страшный сон, – сказал ребёнок и стал взбираться на кровать.
Папа одним махом подтянул и ребёнка, и одеяло.
– Мама спит, – прошептал Алексей. – Давай тихонько ложись и закрывай глазки, папа рядом.
– Мама уже не спит, – проговорила Наташа, просыпаясь.
– Мамуличка моя любименькая, – сказала дочь и потянулась к маме.
– Сейчас второй зайчик придёт, – сказала Наташа. – Ты чего не спишь, котик? Папин ангелочек, – она улыбнулась и провела рукой по нежным волосам ребёнка.
– Мамочка, мне приснился бабайка и дюдюка. Можно я с вами посплю?
– Ложись, конечно. Папе завтра рано вставать, поэтому закрывай глазки – папа рядом, и спи… Мишка спит? – спросила Наташа про сына. Тот был постарше, мамин любимый помощник и часто оставался с сестрой дома.
– Когда я уходила, он спал.
Дочь положила голову на крепкие папины руки и стала засыпать.
– Спал, спал, – сказал назидательно папа, всех обнял и произнёс: – Девочки, спим.
Тут открылась дверь, и пришёл Мишка со своим одеялом и подушкой.
– Мамуль, ты спишь? Настя у вас?
– Заходи, сыночек, – нежно сказала мама.
– Сын, заходи и спать, – пробурчал сонный папа.
– Ей приснилось что-то страшное, я и не понял, – пояснял Мишка… заснул…
Сестрёнка не дала договорить.
– Я здесь, Мишка. Ложись с нами и спим.
Мишка залез на кровать и устроился между мамой и папой. Воцарилась тишина. Казалось, что все засыпают. Папа отбросил все мысли о завтрашнем дне – совещания, звонки, презентации… как пройдёт, так пройдёт… надо выспаться. Жена уже спала. Дочь, засыпая, поцеловала папу, и ей стали сниться герои любимых сказок… И тут вдруг:
– Папа, а как мы родились? – раздался голос Мишки.
– Ну, как? Как? – поясняла младшая сестра. – Мама рассказывала: они с папой были очень счастливы, и мы появились.
– А всегда, когда тётя и дядя счастливы, появляются дети? – не унимался брат.
– Так, дети… я так понимаю, сон отменяется, – произнёс папа, огляделся – вся аудитория смотрела на него, раскрыв глаза.
– Ладно, – начал папа свой рассказ, – слушайте.
– Где-то далеко на небе, может, на седьмом или восьмом от счастья, встречались греческие боги со славянскими богами. Пили капучино…
– Папа, – перебил сын, – а боги тоже пьют капучино?
Мама взглянула на папу, желая увидеть, как тот будет выкручиваться.
– Конечно! Мы же заходим в кофейню, и я говорю: «Как выпью капучино – божественно!» Почему? Это всё оттуда, с небес, сын… Слушай дальше.
Супруга улыбнулась, мол, выкрутился, поправила волосы и, облокотившись о подушку, продолжила слушать.
– Так вот, боги пили капучино и обсуждали планы на будущее: кому встретиться, кому расстаться, кому родиться, кому рождаться ещё рано и прочие вопросы. Были невероятной красоты перьевые облака…
– Мои любимые, – шепнул Мишка.
– Да… да… – продолжил папа, – золотые колесницы. Были просто океаны небес, а в них дороги в красивые сады с вкусными фруктами. Там, кстати, растут на деревьях шоколадки и мороженое, и есть можно столько, сколько хочешь, и не простынешь.
Дети переглянулись.
– А два ангела – Олексиус и Натали Дюпай – были отправлены по заданию богов пускать стрелы Амура, чтобы люди влюблялись и знакомились, и главное – чтобы у них появлялись дети!
– Их зовут почти как вас? – уже подключилась дочь.
– Представь! – ответил папа. Дети слушали, раскрыв рты. Жена улыбалась, обнимая то одного ребёнка, то второго.
– И что? – спросил сын. – В тебя тоже попала стрела Амура, когда ты маму встретил?
– Конечно! Так всегда, когда люди встречаются, – отвечал папа.
– Значит, в Колькиных родителей тоже стрела попала, и родился Колька, достал меня! – проговорил недовольно ребёнок.
– Нет, сын, там Колькиному папе «жёлтая вода» в голову ударила…
Мама рассмеялась при этих словах.
– А как это? – прошептала дочка.
– Это уже другая история, я вам потом расскажу.
– Гм-гм, – произнесла мама и продолжила слушать папины рассказы.
– Дай мне стрелу, – продолжил папа, – проговорил ангел Олексиус. – Мои закончились, а он так хочет быть счастлив, и ему нужна только такая, как она. А эта женщина – твоя полная копия, и ты мне тоже нужна… Глянь, как он на неё смотрит, – обращался Олексиус к Натали Дюпай (женщине-ангелу).
Два ангела взглянули на землю.
– Это обо мне речь, я тогда стоял и смотрел на вашу маму с её первым дядей и не мог оторвать глаз. Я остановил целое движение машин. Я смотрел на неё и понимал, что никого лучше в жизни не видел, и это именно ваша мама. От неё мне нужны детки!
Ангел Алексей пустил стрелы, и я влюбился!
В это время на небесах.
– Я тебя люблю! Я хочу, чтобы ты была со мной! – говорил ангел Олексиус, глядя на ангела Натали Дюпай. – Ты ведь знаешь, так и будет! Я уже был у Бога, и он дал добро. У нас будут дети.
Та тихо сказала:
– Я знаю, я сама у него была, и он благословил нас на рождение детей – Мишеньки и Настеньки.
– Так, вы что, не наши папа и мама? – спросила Настя.
– Конечно, ваши, – вмешалась мама, понимая, что папин рассказ зашёл куда-то не туда.
– Ваши, – подтвердил папа, осознав, что надо выкручиваться. – Дело в том, что у деток двое родителей: мама и папа на земле и мама и папа на небе – это ангелы-хранители.
– Вот ты… – жена хотела добавить «врун», но промолчала.
– Так, я не понял, бунт? – шутя спросил Алексей. Та закивала головой из стороны в сторону – мол, как я могу? Ангел-женщина ослушаться ангела-мужчину?
– А потом, – продолжил папа, – ангелы поцеловались, а в это время на земле целовались мы с мамой, в результате чего вы и появились, но сначала – поцелуй ангела, без него не было бы ничего! Дети рождаются на небесах!
– Па, Серёжка, который меня обижает, там тоже ангелы целовались?
– Нет, сын, там трудилась «соседняя канцелярия».
Жена рассмеялась.
– Это тоже другая история, как и про «жёлтую жидкость», что бьёт в голову. Всё, дети, спим! Папе завтра на работу.
Наташа подвинулась ближе к мужу и шепнула на ухо:
– Откуда эта история? Ты ж стоял и в открытую пялился на мою грудь, потом подошёл и нёс такую «пургу»!
Алексей стал серьёзнее:
– Я просто хочу, чтобы они верили в чудо… Жизнь ещё успеет их шлифануть вдоль и поперёк… Потом это лишь подтверждает, что ты лучшая в мире из женщин!
– Не согласна про шлифануть, – стала серьёзнее и Наташа. – Мне кажется, ты их убережёшь от всего. С тобой настолько защищённо, – говорила она, проводя рукой по его волосам. – Мне достаточно быть твоей и больше ни о чём не думать!
– Спасибо тебе. Дорогие слова… Дети спят… Может, и мы поспим, – Алексей хихикнул и поцеловал супругу.
Родителям приснился один и тот же сон: вдвоём они заходят в детскую, где спят их дети, а над кроватью стоят двое – невероятной красоты девушка лет 23 в белом летнем платье и обаятельный юноша с фигурой атланта, тоже в белых одеждах. Стоят и смотрят на их детей.
Испугавшись, оба родителя проговорили:
– Вы смерть? Вы за нами пришли? Детей оставьте!
Те улыбнулись:
– Нет, нет, вы ещё поживёте. Мы на деток посмотреть, – с этими словами растворились в воздухе.
Первой проснулась Наташа.
– Лёш, Лёш! – Будила она супруга. Тот глубоко спал.
Наташа встала и отнесла деток в постель, те видели уже десятый сон. Вернулась в спальню.
– Блин, Наташ, что тебе снилось? – Алексей проснулся и тяжело дышал, проводя руками по лицу.
Она рассказала. Они испугались жутко.
– И что это значит? – спросила Наташа.
– Это значит, что я сказал детям правду… Невероятно… Давай выпьем сладкой воды, чтобы уснуть.
Он встал, налил два стакана воды, бросил ложку сахара в каждый и протянул один стакан супруге.
Они помолчали немного, сидя на кровати и болтая ногами. Затем Наташа сказала:
– Вероятно, и остальные твои рассказы – чистая правда… Невероятно!
– Я… просто… – терял слова супруг… – давай спать. Может, поспим сегодня.
Та кивнула и обняла мужа. Легли.
Тут открылась дверь, и вошёл Мишка.
– Ма, Па, Настя спит, а как вы познакомились?
– Дети, я с вами с ума сойду! – произнёс папа. – Марш в кровать!
Ребёнок лёг, и папа начал свой рассказ:
– Была другая зима…
Утро. Наташа стояла на кухне и ждала, когда компаньон мужа возьмёт трубку. Телефон держала плечом. Щёлкнула чайник и бросила в чашку ложку кофе. В трубке были лишь длинные гудки. Она поправила волосы, запахнула халат, и тут в трубке послышался голос:
– Алё, привет, Лёш.
– Это не Лёша, это Наташа. Серёж, доброе утро.
– Привет, Наташ… Так а где этот… гений наш? Книжка пошла в продажу… уже первые покупки, магазины спрашивают тираж, так это при том, что все перешли на электронные книги… Ладно, где он?
– Он спит, – вздохнула супруга и продолжила виновато: – Дай выспаться…
– Вот если бы вы ночью спали, а не занимались понятно чем…
Наташа засмеялась.
– Тебе не понятно чем… поверь.
– Мировое закулисье в шоке! Планета перенаселена, а вы опять делаете детей по ночам… – шутил компаньон. – Если бы я на нём не зарабатывал такие бабки… А что, кстати, новый роман?… Другая зима.
Наташа изменилась в лице и со всей серьёзностью произнесла:
– Будет тебе «Другая зима»! Жди! – и отключила телефон.
Нас нет
Наверное, это палата… Наташа открыла глаза. Всё такое белое. Столько белого цвета – простыни, пододеяльники, всё так пропахло мылом. Видно, не экономят на больных, – мысли летели в её голове одна за другой, не давая покоя. Покой, впрочем, был ей необходим – она лежала без сознания уже четвёртый день. Всё тело затекло.
Голова то кружилась в одну сторону, то в другую, а глаза постоянно бегали, изучая всё вокруг. Белый стол у окна… Надо же, и авторучка тоже белого цвета. За окном ветка белой сирени прямо напротив её глаз… опять белая.
Она недовольно поморщилась и перевернулась на другой бок.
– Почему столько белого? Даже металлические перила натёрты до блеска, так что отражают тот же белый цвет наволочек. Можно с ума сойти, – думала Наташа.
Она снова перевернулась на другую сторону, и опять этот белый цвет. Она ворочалась на подушке, то в одну сторону, то в другую, стараясь найти хоть что-то другого цвета. Нет! Один белый цвет! И он так резал глаза… белый цвет!
На свежих наволочках и пуховых подушках она уже вспотела. Облако её каштановых волос под тяжестью пота рухнуло на подушку и лежало, словно копна сена.
Надо перевернуть подушку. Где я? Больница, но почему никого нет? Должна быть кнопка для вызова врача… – мысли летели, опережая друг друга. Кнопки тоже не было. Она попыталась встать, но тут же от бессилия рухнула на постель… Послышались шаги…
Кто-то идёт… меня спасут… С надеждой она взглянула на дверь – опять белого цвета. Дверь открылась, и вошёл мужчина невысокого роста, полный, опять же в белом халате и в белом колпаке.
– Я с ума сойду, – заключила Наташа.
– Бородка чёрного цвета! Есть! – мелькнуло у неё в голове. – Жить можно. – Она слабо улыбнулась и потеряла сознание.
– Она, похоже, была в сознании. Хорошо! – проговорил доктор, мужчина лет шестидесяти, с бородкой а-ля Меладзе, и устроился на стуле рядом поудобнее. Два санитара высокого роста стояли чуть в стороне и ждали его указаний.
– Вколи ей кофеин. Вон он, на тумбочке, – скомандовал доктор одному из них. Вскоре Наташа снова открыла глаза.
– Спасительная чёрная бородка доктора, – пронеслось у неё в голове. – Жить можно. – Она с трудом улыбнулась.
– Вот, – сказал доктор, – улыбка у вас красивая, это хорошо. Всем светлее стало.
– И так… – она говорила с трудом, еле ворочая сухими губами, – столько белого цвета и света, куда ещё?
– Так-так-так, не напрягаемся, не говорите, берегите силы. Я Андрей Петрович Караулов, ваш доктор.
Она разволновалась.
– Доктор, как Лёша? Нет, он не Лёша. Лёша он такой один! Он меня спасёт! Он может! Лёша, Лёша, Лёша, – неслось у неё в голове со скоростью света. – Значит, будем жить! – она улыбнулась шире и стала успокаиваться. – А вот ещё оправа на докторе – не белая… фух, жить можно, – заключила она.
Доктор повёл бровями, мол, не понял, что случилось.
– Опять улыбаетесь, радуете старика, приятно… Мало по-настоящему красивых людей, красота – это ваше. Все миленькие да сексуальные, а по-настоящему красивых мало, а вы – королева! – продолжил хвалить Андрей Петрович.
– Да уж, – проговорила Наташа, с трудом выговаривая слова, – королева, вся израненная в больничной палате… Это ж больница? – Доктор снова кивнул санитару на бутылку с водой, стоящую всё на той же тумбочке. Её напоили. Помолчали немного, и Андрей Петрович спросил:
– Что вы помните последнее?
– Свет, трасса, Москва, много света и машина навстречу белого цвета… опять белый цвет! А Лёша, мой Лёша… он самый лучший! Слышите? Он самый лучший на свете! – уже кричала она, слова не выговаривала, а просто шевелила губами.
Санитары напряглись, Андрей Петрович сдерживал её руки. Она стала крутиться из стороны в сторону.
– Лёша! Лёша, живи! Позвоните в Сан-Франциско. Он попал в аварию! Фото у меня под подушкой, возьмите… Ну, поднимите вы подушку… пригород Сан-Франциско, он ведь ваш коллега, он гений, он очень хороший доктор! Поднимите подушку, – орала она уже во всю глотку.
Те замерли и смотрели на неё как завороженные.
– Феназепам! Быстро! – наконец скомандовал доктор.
Два санитара крепкого телосложения еле сдерживали хрупкую женщину, которая всё продолжала шептать сухими губами: "Лёша, живи! Лёша, живи! Лёша, живи!"
– Чёрная бородка доктора, – пронеслось у Наташи в голове перед тем, как она отключилась.
Доктор сделал укол и залез рукой под подушку. Фото – Наташа с каким-то молодым человеком в Париже на Эйфелевой башне…
– Андрей Петрович, гляньте на дату снимка, – предложил один из санитаров.
Доктор опустил глаза в нижний угол фото.
– Да, этого просто не может быть!
Полгода назад.
Алексей припарковал машину. Открыл дверцу и вышел. Ноги тут же утонули в снегу. Зима. Зима выдалась славная. Ещё и пригород. Лес, свой дом, приятный морозец. Он ненадолго осмотрелся.
– Природа совершенна, – заключил он.
Ёлки утопали в снегу, кое-где протоптана тропинка в лес. Воздух чистый, что хочется дышать полной грудью, и всё равно не надышишься. Небо «завоевали» его любимые перистые облака. По деревьям пробежала белка, стряхивая с веток снег. Она подбежала к нему, дёргая носиком в ожидании угощения. Алексей похлопал по карманам дублёнки и достал кулёк с орехами, который взял в дорогу. Кинул парочку, та схватила и тут же убежала кормить бельчат.
Он взял из машины сумку, поставил машину на сигнализацию и направился к дому. Там «Цыган» – любимая немецкая овчарка – уже ждёт. Там диссертация и спокойные дни далеко от кафедры, можно просто работать и по вечерам ничего не делать, тупо смотреть телек. Из соседей никого, только местный почтальон дядя Миша, добрый пьяница, иногда зайдёт пропустить рюмашку и обсудить последние новости. Мысли грели: "Сейчас ещё заварю кофейку, и жизнь удалась!" – заключил Алексей.
Он отварил калитку, это пришлось сделать с усилием – снега намело будь здоров. Он любил зиму, любил до одури, и время это любил – конец года, можно просто выдохнуть и также просто жить, сбросить с себя все заботы, хлопоты, дела, кафедра, студенты. Просто сбросить всё!
«Цыган» прибежал и залаял, встав на задние лапы. Лёша присел и позволил себе быть облизанным с ног до головы. Цыган чуял, что в сумке у хозяина вкусные сосиски! Засунул мордочку в сумку и вилял хвостом. Ух, какие же они были вкусные!
Лёша поставил сумку в снег и вытащил оттуда пакет с угощениями.
– Держи, мой хороший!
Он положил собакам еду и пошёл в дом. Поднялся по ступеням, задержался на крыльце, оценивая местные красоты, и вошёл внутрь.
Всё в пыли: и камин, на который он копил с институтских подработок, и шкаф, и стол, кровать, и плазма, висящая на стене. Ну, понятно, он давно тут не был. Переоделся и принялся наводить порядок. Вскоре дом стал идеальным жилищем идеального местного жителя. Лёша включил чайник и уставился в окно. Выложил папки с диссертацией, открыл ноутбук.
Цыган носился по двору как ненормальный и лаял. Это могло означать только одно – у них гости.
Лёша сделал гримасу.
– Кто бы это мог быть? – проговорил он вслух и направился к воротам.
– Есть кто-нибудь? – послышался приятный женский голос. Цыган залаял ещё сильнее.
– Ой, а я собак боюсь! – донеслось из-за ворот.
Он открыл. Перед ним стояла девушка лет двадцати пяти в зимнем полушубке, в шапочке на голове, в красивых сапожках. Она мялась с ноги на ногу.
– Хотите прожить сегодняшний день не зря? – прямо заявила незнакомка, обладательница приятного голоса.
Ему это очень понравилось – ни здрасьте, ни до свидания, а вот так сразу к делу. Он завис, затем решил подыграть.
– Хочу!
Она растаяла и заулыбалась. Он ей сразу понравился – высокий, широкоплечий светловолосый парень с очень добрыми глазами. В ответ она проговорила:
– Ой, спасибо большое, а то меня все кидают, к кому ни подойду – всегда куда-то бегут. Я тут застряла, я не очень разбираюсь в машинах. – В стороне стоял и дымился её RAV4.
– Понятно. Постойте, я схожу за инструментами. – Он ушёл, вскоре вернулся и занялся машиной.
– Меня Наташа зовут, – сказала незнакомка.
– Я – Алексей.
– Очень приятно… столько мужчин меня бросили! Все проехали мимо. Я до вас чудом доехала. Смотрю, дом – думаю, сверну. Другого выхода нет.
– Странно, обычно это повод познакомиться, – ответил Алексей, глядя в капот машины. – Девушка, машина, вы обаятельны, мужчина проявит себя как альфа-самец.
– О чём вы? – недовольно произнесла Наташа.
Они помолчали немного.
– А вы работаете как хирург: чётко, слаженно, будто перед вами пациент.
Тот улыбнулся.
– Я хирург, ещё преподаю в институте, но за просто так я не работаю.
– Любые деньги! – не дала договорить Наташа.
– Какие деньги? Если вы выпьете со мной и с «Цыганом» чашку кофе – мы в расчёте. Я, кстати, чайник уже приготовил.
– Ваша собака? – испуганно спросила Наташа.
– Собака моя… он очень славный.
– Я собак боюсь! – замахала она руками из стороны в сторону. – Нет, нет никаких собак!
– Мой Цыган такой – может зализать до полусмерти, – улыбался Алексей. – А так вам ничего не угрожает.
– Ну, раз так… я даже не знаю… я такая трусиха, – сказала Наташа, вздохнув. – Тогда ок.
Они снова помолчали. Затем Алексей сказал:
– Я всё. Пошлите в дом.
Время за чашкой кофе летело незаметно. Наташа оказалась приятной собеседницей и рассказывала истории не меньше Алексея.
– Вы знаете, я пару раз попадала в аварии, но так… всё нормально, иногда доходило до комичного.
– Стою на светофоре, застряла, уже зелёный, а мужик за мной сигналит постоянно, а все остальные относятся сносно. Я встаю, подхожу к нему и говорю: «Вы знаете, я женщина, не очень разбираюсь в машинах. Вы не могли бы посмотреть, что с моей машиной, а я пока посижу на вашем месте и посигналю».
Алексей рассмеялся.
– И что тот?
– Ну, ему неловко стало, конечно, но помог. Всё нормально.
– А я выбрался писать диссертацию, знаете, конец года. Тут тихо, спокойно: сиди и пиши, прогулки на природу, один сосед, чтобы поговорить, и вечером телек – нормально, жить можно. Новый год встречу здесь.
– Спасибо вам, хорошо посидели. Мне пора.
Она как-то неожиданно быстро стала собираться. Он растерялся. Хотел её задержать, но как? Завис. Сидел и пялился на неё. Она ему искренне понравилась, и давно ни с кем ему не было так хорошо. Потом кивнул и пошёл проводить. У машины он протянул ей связку ключей и сказал:
