Алексей Бессонов
Эра голодных псов
– Но в информационный я не пойду, – приподнял брови Детеринг. – Иначе зачем все эти годы учебы?
– Есть варианты, – усмехнулся генерал. – Ты в курсе, что на сегодняшний день мы абсолютно не в состоянии контролировать транспортные потоки даже в пределах Империи? Большая стала ойкумена… а когда появится реальная, устойчивая сверхсветовая связь, не знают даже лучшие из физиков. Связь вроде есть, а вроде ее и нет. Ретрансляция через идущие по маршруту борта ненадежна, стационарные ретрансляторы не везде есть, и так далее. А Пустые миры? Когда-то считалось, что планета в термическом «поясе жизни» – нонсенс, их единицы. Потом выяснилось, что они есть почти у каждой звезды класса Сол, а звезд таких – миллионы в очень сжатой пространственной сфере… а еще чуть позже стало понятно, что кислородный мир может возникнуть и возле звезд иных классов. Знаешь, что больше всего потрясло наших предков в эпоху Переселения? То, что за пространства воевать не надо. Планет, пригодных для жизни, – много. Да, каждая из вновь открытых стоит дорогого, но не войны…
– Даже так? – приподнял брови Детеринг. – Но что ж тогда войны прошлых столетий?
– Ресурсы, и не только, – хмыкнул генерал. – Разведанные ресурсы в первую очередь. Но и не это главное, это – для широкой, скажем так, публики. Государственный миф, не мне тебе об этом говорить. Основная причина – психологическая. Мы вообще не должны были выйти в космос, понимаешь? По всей истории Земли мы – «трагически сгоревшая цивилизация». Мы не должны были пережить ХХI век, да мы его и не пережили, как ты знаешь. Мы с тобой – случайность, нечаянные наследники богатого дядюшки. Сколько таких, сгоревших? Корварцы знают пять, нам известно о двух. А ты никогда не задумывался о том, что в те самые годы, когда Наполеон крушил Европу, корварцы смогли прийти к россам и предложить им руку? А те, преодолев ужас и отвращение, эту руку приняли?
– Принять добро от всесокрушающего дракона было нелегко, милорд, – улыбнулся Детеринг. – Трудно было поверить… известно, что лучшие поэты эпохи настояли на решении в пользу добра, не являющегося слабостью, – и это случилось в первый раз за всю историю расы.
Шервальд уважительно кивнул. Коснувшись ладонью правого наплечного кармана, он выудил небольшую, обтянутую кожей фляжку, свернул серебряную пробку и протянул сосуд Детерингу.
– Солдатский.
Йорг с удовольствием принял флягу и поднес узкое горлышко ко рту, жгучий пайковой ром привычно обжег язык, по телу тут же поползло тепло – крякнув, он вернул емкость генералу и достал сигарету.
– Кури, – отвечая на его взгляд, разрешил Шервальд.
Детеринг посмотрел на воду: алые жучки плясали на темной гладкой поверхности странный рваный танец…
– Я могу подумать? – спросил он, не поднимая глаз.
– Ты даже не дослушал меня, – бесстрастно отозвался генерал. – Ты уже решил, что я готов отправить тебя на сугубо канцелярскую работу? Я рад был бы рассмеяться… нет, я хочу предложить тебе поработать с пиратами. Аналитик с мечом? Мальчик мой, мы ждали тебя долгие годы! Может быть, ты все же выслушаешь меня?
Йорг провел рукой по лицу – понимая, что сейчас он имеет право на молчание, – и кивнул.
– Повторюсь, – и в руке Шервальда появился тонкий гибкий прутик, – сейчас, в сложившейся послевоенной ситуации, мы не в состоянии контролировать свои пространства. Причиной тому как несовершенство средств связи, так и – главное – чрезвычайная широта мира, освоенного Человечеством. Плюс к тому, как ты знаешь, крайне низкий уровень безопасности транспортных линий. На сегодняшний день каждый двенадцатый колониальный транспорт подвергается угрозе пиратской атаки, и конвои далеко не всегда способны решить эту проблему. Каждая пятая пиратская атака успешна! Слишком часто бывает так, что тот или иной корабль не в состоянии присоединиться к конвою – ошибки в логистике, случайности, аварии на старте и так далее. В некоторых случаях гнать конвой просто глупо – убытки… Но при этом, – прутик в руке генерала Шервальда начертал на песке некий загадочный иероглиф, – только пятнадцать процентов пиратских экипажей состоят из хомо. А об их базах мы не знаем вообще ничего. Тебя устраивает?
Глава 2
Ветер гнал вдоль Малкольм-драйв пыль: то ли завтра, то ли – тут не угадаешь – через неделю начнется короткий, но неизбежный здесь полуторамесячный сезон дождей, и Виктория утонет в мутной горячей воде, с которой едва справятся насосы коммунальных служб. А пока ветер гонит пыль, серую, надоедливую пыль, оседающую на острых как бритва листьях высоченных пальм Рэу, что торчат из квадратных отверстий в тротуаре набережной, закрывая собой сонный зеленый океан. Солнце, слабо бьющее в просветы меж пальмовых ветвей, уютно легло на океанский горизонт, и Йорг с неудовольствием посмотрел на свою шляпу, дожидающуюся хозяина в соседнем плетеном кресле: белый фетр успел сменить цвет на светло-серый.
Справа от него за столиком неторопливо попивали пятый уже на его памяти коктейль две рослые ухоженные девицы. Полчаса тому, едва Детеринг уселся за тяжелый полированный стол на старой веранде, одна из них окинула его коротким оценивающим взглядом и слегка улыбнулась. Йорг лишь вздохнул в ответ. Внешне он соответствовал, костюм говорил о недурном вкусе и столь же приятном кошельке, лишь военная прическа несколько портила дело; но – он ждал, и отнюдь не женского внимания.
Внизу, на проезжей части, с легким шипением затормозил большой кабриолет в новомодном «аэродинамическом» дизайне. Йорг потянул из левого рукава кисть с хронометром, но в этот момент на далекой ратуше гулко ударил гонг: девять вечера.
Ступени каменной лестницы, что вела на веранду ресторана, коротко прошуршали шагами, и к столику Детеринга пружинисто подскочил молодой человек в шортах и короткой замшевой куртке на голое тело.
– Милорд, – не оглядываясь, он вытащил из нагрудного кармана крохотный клочок бумаги, – велели передать вам.
Юноша склонился над столиком – бумажка ушла под тарелку с кальмарами, а о столешницу звонко шлепнулся толстенький рекламный буклет.
– Ага, – понимающе кивнул Детеринг и потянул из кармана рубашки ручку, – здесь и здесь, так?
– Разумеется, милорд, – кивнул парень. – Наша корпорация благодарит вас за решение подписать соглашение о сотрудничестве… Признаться, мой шеф был удивлен, что вы приняли решение в столь поздний час, но… пожелание партнера для нас – закон…
Детеринг накарябал что-то на заднем листе рекламного проспекта известной сантехнической фирмы и улыбнулся.
– От имени корпорации, – юноша вытащил откуда-то деревянный чехол с дорогой сигарой и положил его на столик перед Детерингом, – и еще раз примите наши поздравления по случаю удачного заключения сделки!
«Боже, какой наив, – подумал Йорг, глядя перед собой. – Впрочем, здесь… Это, пожалуй, век двадцатый, что ли?..»
Он слегка сдвинул тарелку в сторону и посмотрел на клочок бумаги, лежащий перед ним на темной столешнице.
Florian – было написано там неровным, корявым почерком.
Рука Детеринга смотала бумажку в трубочку и аккуратно поместила ее в пепельницу – тотчас же рядом с ней оказался тлеющий окурок. Йорг еще раз бросил взгляд на циферблат наручного хронометра, куснул губу и потянулся за своей шляпой.
– Счет! – крикнул он.
Девицы за соседним столиком проводили его спину заинтересованными взглядами, но Йорг, эти взгляды ощутив, обернуться и не подумал: он стремительно ссыпался по ступеням старой каменной лестницы и одним прыжком, лишь чуть коснувшись рукой борта, занял место за рулем своего приземистого «Блюстара» с опущенным верхом. Глухо буркнув турбиной, автомобиль сорвался с места и исчез за поворотом.
Его кабриолет был огромен. Йорг играл в superstarsweetboy – офицера новой породы, поросль успешных имперских генералов, покупающую кресты в погон за чиновные успехи папаш и мамаш: что интересно, все эти парни были великолепными вояками, без дураков… вот только служба их интересовала мало. Опасности они не представляли. Их дела – балы, женитьба на дочках колониальных магнатов, отставка в неполные тридцать. Социально, черт их дери, адаптированные…
Этот чудовищный «Блюстар-Метеор» капитан Детеринг купил на свои, сэкономленные за несколько лет учебы. Никто не заставлял его делать это, наоборот: Алан не раз предлагал открыть кредит в любом из крупнейших банков Империи. Йорг молчал. Приняв предложение Службы, забросившее его на эту планету, он согласился лишь взять кредит семьи в нескольких серьезных марках готового платья, это ему было необходимо. Сейчас Детеринг покусывал губу – взгляды девушек за соседним столиком породили в нем недоумение, быстро перешедшее в горечь. С детства дав себе слово быть в первой линии вместе с нижними чинами, Йорг всегда велел шить себе мундир из самого дешевого материала, совершенно не видя в том позора. Годы, проведенные им на Россе, окончательно убедили Детеринга, что доспехи не слишком помогают в борьбе с драконом. Сталь доспеха поможет выжить, но победу дает только меч…
Авеню Линкольн вытащила Детеринга наверх: пробок не было. Загорелась стрелка налево, и он пошел плутать по узким улочкам старого колониального города, который строился когда-то в расчете на небольшой океанский порт теплой, быстроосваиваемой планеты, а вырос со временем в трехмиллионный мегаполис. Ему здесь нравилось. Местами серый гладкий асфальт резали прозрачные рекламные полосы борделей, из-под которых игриво щурились девицы человеческой расы, на перекрестках сидели традиционные старики с банджо и гитарами, исполняющие традиционные же флотские баллады о старых победах… У многих куча крестов, но вот, тем не менее! Зачем они там: пенсии мало? Ан нет, лежит иногда даже кожаный генеральский стетсон, явно ведь не чужой, и полон он не монет – бумажек!
Имперский генерал просит милостыню?
Потом только Йорг узнал, что все деньги передаются в местный сиротский фонд, а поддатые уже старики-офицеры к вечеру прячутся в местных барах – тех, что подешевле…
Детеринг остановил машину возле пыльного и недорогого офисного билдинга. Стоянка давно опустела… он поднялся на пятый этаж, прошел по коридору и нажал большим пальцем правой руки на сенсор замка.
– Мой майор, – произнес Детеринг, появившись на пороге, – боюсь, я провалился.
– То есть я должен это проверить?
Йорг снял шляпу и бросил ее в кресло, давно уже не сдвигавшееся со своего места в углу довольно убогого наемного кабинета.
– Мне передали только одно слово, майор, причем слово это подали, как в историческом кино, в виде бумажки.
– И что же вы сделали с бумажкой, капитан?
Детеринг почесал ухо. Больше всего на свете он хотел бы сейчас – убежать, лучше всего обратно в Академию….
– Я ее сжег, мой майор. Аккуратно, без свидетелей. Пепел, считайте, съел… написано было – «Флориан».
Его собеседник, сухощавый молодой мужчина, вдруг выдернулся из своего глубокого кожаного кресла и забегал по тесному кабинету, аккуратно огибая, однако, массивный ореховый письменный стол.
– Так… это великолепно, – сообщил он, остановившись наконец у настежь раскрытого окна: горячий ветер ворошил его дорогой, рубинового колера галстук о трех лентах.
– Это… Ледневски? – осторожно спросил Детеринг, пока его патрон отдыхал на теплом закатном ветру. – Я прав, Марик?
Теперь флаг-майор Марио Шерф поворачивался медленно – ему очень не хотелось лишать себя короткого удовольствия последних, упруго-жарких воздушных потоков океанского заката.
Детеринг, разумеется, не стал повторять вопрос.
– А как же. – Шерф резко оторвался от мраморного подоконника и наклонился к кофейному автомату. – Ты часто проигрывал? – Его лицо, узкое, изрезанное белыми шрамами лучевых ожогов, бьющее собеседника живыми черными глазами, завораживало. Тонкие седые брови довершали картину; Детеринг знал, что Шерфу крепко за тридцать – это решало многое: он нашел неудачу, он искал Большой Шанс.
– Я проигрывал, – ответил Детеринг. – Но я жив, патрон. И вы это видите, не так ли?
Марио Шерф протянул Детерингу чашку горького местного кофе и вернулся за стол. Йорг присел на подоконник. Какое-то время он смотрел вниз, на дремлющую улицу, потом развернулся внутрь кабинета.
– Похоже, мы сидели здесь не зря, – произнес Шерф. – Раз сюда пожаловал сам Ледневски, у нас есть шансы на бинго. Интересное местечко, не так ли, коллега? Дыра, кажись, дырой, а концентрация пиратов на квадратный метр одна из самых высоких в Галактике.
– Время от времени, – коротко улыбнулся Йорг.
– Угу-мм… боюсь, сейчас стоит пойти на риск. Если наши подопечные дождались самого Флориана Ледневски… почти наверняка затевается что-то такое, что выйдет далеко за уровень планеты, а может, и Империи в целом.
Детеринг угрюмо кивнул. Первые человеческие экипажи, сначала в корварских боевых кланах, – появились на галактических трассах едва не двести лет тому. Долгие и долгие годы они не смели показывать свой пыл в пределах осваиваемых Человечеством территорий, но после недавней войны все изменилось. Батареи к бою!!! – и мы посмотрим, кто чего стоит… Флот распродавал ненужные ему корабли за сущие гроши, конвойные и транспортные лицензии раздавались тысячами. Пусть не лучшие в Галактике, однако все же весьма недурные имперские звездолеты легких и средних классов попали в руки людей, обладающих громадным боевым опытом, но не сумевших пристроиться в бурной послевоенной жизни.
Империя росла невероятными темпами. Осваивались новые кислородные миры, не имеющие заявленных хозяев, транспортный поток увеличился на порядки, ибо иметь десять-пятнадцать детей в семье давно уже считалось нормой. На «довоенных» планетах миллиардеры плодились со скоростью кроликов; впервые за всю историю Человечества были полностью побеждены не только голод, но и бедность как таковая – осваиваемые территории, при определенном уровне развития торговли со «старыми» расами, приносили колоссальные прибыли. Бродячие музыканты, увлеченные дешевым винцом, не спали теперь под мостами Портленда – за одно вечернее шоу они зарабатывали и на номер в клопином отеле, и на канистру орегонского портвейна, так как стоила эта канистра буквально гроши.
В «олдовых», довоенных, мирах был нарушен жесткий лимит – не более миллиарда на один «шарик», после чего Сенат, крякнув, все лимиты снял. Ну протестуют россы и лидданы, и что? И так уже понятно, что хомо суждено стать самыми многочисленными… а то, что мы самые яростные, – известно по факту! Само время сулило удивительные возможности, и многие ими воспользовались. Корварские боевые кланы, показавшие в войну феноменальное мастерство, вернулись к прежнему промыслу. Не все, конечно, – многим хватило и легальной работы. Но… но теперь на трассы вышли асы хомо, прекрасно образованные, дисциплинированные и хорошо вооруженные. Корварцы не стали драться: они нашли способ договориться. Людям так или иначе было чему поучиться у древних мастеров боя, уж слишком много веков те бороздили пространство.
Ходила такая история: когда-то давно пират Фау-Лей, сидя за виски с легендарным генералом Бартеньевым, героем первой лидданской, предложил тому переиграть на навигационном компьютере звездолета любые десять битв человечества на выбор генерала. И выиграл – прихлебывая стакан за стаканом – все! – а были там и Фермопилы, и Ватерлоо, и Курск с Дьенбьенфу… При том, что Фау-Лей никогда в жизни не имел ни малейшего отношения к сухопутным войскам, герцог Веллингтон и маршал Жуков оказались растоптаны коричневыми когтями корварского флибустьера. По слухам, он слегка задумался над Сталинградом, который Бартеньев, желчно шевеля бровями, предложил ему на десерт, однако ж Фау-Лей, тщательно обревизовав ресурсы, изменил срок начала наступления, после чего убрал с фронта румынские части, заменив их берсальерами, выскреб до дна транспортный компонент как люфтваффе, так и Региа Аэронаутика и благополучно закончил кампанию в Баку. Йорг хорошо знал, что это отнюдь не анекдот. Лей из клана Фау был мастером боя, и именно поэтому генерал-коммодор Валерий Бартеньев, командовавший группировкой, значительно превосходящей силы Лея по численности, – отступил.
Детеринг понимал: окажись типаж наподобие Лея на месте, скажем, Гитлера – и история Земли сложилась бы иначе. Что с того, что Фау-Лей, если и видел человеческую танковую атаку XX века, то только из любопытства и на картинке? За его спиной стоят тридцать, а то и больше, поколений звездоплавателей, прошедших через чудовищные атаки и победивших. Он привык действовать не на плоскости, а в пространстве, и почти всегда – заранее проигрышными силами. Его предки создавали великолепные, возвышенно гигантские корабли, но никогда они не могли налепить их достаточно… поэтому корварцы воевали только мужеством и мастерством, превзойдя в том многих.
Но сейчас, когда к мастерству, опыту и главное – к тайным базам корварцев получили доступ новые, весьма зубастые человеческие группировки… Йорг посмотрел на своего патрона: тот провел обеими руками по коротким, чуть ниже плеча, волосам и вздохнул:
– Прибытие Ледневски означает одно: кому-то очень загорелось набрать сильные экипажи. Невероятно сильные, хорошо сбалансированные по психо и готовые на все. Значит, кто-то будет ставить очень серьезную задачу, в противном случае услуги Флориана просто не окупятся.
– Итак, – хмыкнул Йорг, – мы имеем некоторые шансы проиграть.
– Мы как раз имеем шанс выиграть. – Шерф хрустнул пальцами и потянулся к коробке с сигарами. – Мы рискнем: рискнем жизнью другого человека… только не подумай, что я стану использовать невинную овечку. Наша «овечка» отрабатывает каторгу. Поблизости, конечно, будем и мы с тобой. Не боишься?
Йорг молча пожал плечами. Обсуждать подобный вопрос ему не хотелось.
– А что, интересно, ты будешь делать, если тебя начнут резать на куски? – вдруг спросил Марио, кривя в горькой ухмылке рот. – Молчать?.. Молиться?
– Я не позволю резать себя на куски, – спокойно ответил Йорг. – Меня учили кошачьи, ты забыл? Я порежу их сам – а эти самые куски скормлю уличным псам, даже если для этого придется лететь через пол-Галактики. Здесь я ни одного голодного пса не видел: на редкость цивильная планетка.
– Как я рад, – вздохнул Шерф. – Опять у меня в напарниках ходячий покойник… вы все говорите одно и то же, а потом уходите из моих рук в цинке. Вот так-то, Детеринг!
– Позвольте, мон майор, – вы еще дождичка бояться не начали?
– Бывают такие дожди, что даже броня насквозь промокает…
Марио задумчиво провел рукой по невидимой для Детеринга виртуальной клавиатуре своего инфора.
– Скорее всего, сегодня ночью… – произнес он. – И мы даже знаем где, не так ли?
Йорг потер лоб. Досье Флориана Ледневски он знал едва не наизусть. Встретил войну командиром тяжелого крейсера, суперэлитный ударный легион «Юлий Цезарь», в чине флаг-майора. Последняя линейная должность – начальник оперативного отдела XI армии «Лютеция»; легион-генерал. Бортовые специальности – пилот, навигатор; побед экипажа – сто пять, кавалер Рыцарского Креста с Мечами. По специфике службы в штабе армии отдел «Лютеция» находился в постоянном оперативном контакте с представителями корварских боевых кланов Рэйф и Лод. Уволился в запас через год после окончания войны по собственному желанию, не выходив 240 часов полетного ценза до получения чина уинг-генерала – невзирая на то, что представление уже было подписано. (Последнее говорило о многом: Детеринг понимал, что к тому моменту Ледневски в Человечестве разочаровался – да-да, бывало и такое…) Вскоре после увольнения сочетался ритуальным браком с княгиней Квилли из клана Рэйф. Прошло совсем немного времени – и Флориан Ледневски стал известен как «человек со связями». Формально он являлся владельцем нескольких процветающих инжиниринговых компаний, специализирующихся на разработке систем дальней связи, в реале же Флориан прославился в роли непревзойденного специалиста по комплектации экипажей. Как для торгового флота, так и для пиратов.
– Сегодня ночью, – пошевелил губами Детеринг, – да, сегодня ночью будет игра у Бомона. Или я не прав?
– Процентов девяносто, – согласно кивнул Шерф. – Значит, Кира поедет к Бомону. Я слишком долго берег ее… теперь самое время. Учти следующее – если мы хоть как-то «засветимся», то покидать эту планету придется исключительно по плану оперативной эвакуации, а значит, все последние месяцы пойдут псу под хвост. А это, помимо всего прочего, еще и карьера многих людей в Управлении. Дурное дело…
– Я не знаю, кто такая Кира, – вздохнул Детеринг.
– Не падай в моих глазах. Кто она такая, ты узнаешь разве что в случае пожара… и то если тушить его придется именно нам. Одно тебе следует знать твердо: это только инструмент, причем, скорее всего, одноразовый. Только инструмент, капитан!
Йорг пожал плечами. Какое это могло иметь значение? Более всего его волновал сейчас сам Шерф с его неуравновешенностью – но тут уж капитан Детеринг был бессилен.
* * *
Огромный полусферический стереоэкран открывал посетителям бара арену заведения Луи Бомона, и те, кто готов был заплатить три сотни за редкое и официально запрещенное – кому они тут нужны, эти запреты! – зрелище, уже заняли свои места за уютными столиками с тусклыми абажурами. Сегодня у Луи ожидался серьезный бой. Шесть на два: это означало, что из шести гладиаторов два с арены не уйдут, а победители двух поединков исполнят сложный, кровавый, но не смертельный «танец» с парой подлинных мастеров… Бар «Ротор» располагался прямо напротив игрового центра Бомона, трансляция шла «вглухую», по кабелю, так что никакие правоохранители претензий иметь не могли. Они их, собственно, и не имели: Йорг не без удивления разглядел за столиками вблизи экрана начальника крипо со свитой из штатных подпевал, а чуть левее – окружного прокурора, распивающего редкие вина в компании двух густо накрашенных юношей.
Детеринг налил себе в кофе немного коньяку из стоящего перед ним графина, и тут экран вдруг вспыхнул, призывно заревели трубы, на зрителей ощутимо надвинулся древний Колизей. Кто-то взвизгнул от восторга, но вот пошла собственно трансляция. На арену, засыпанную, по традиции, мелким белым песком, вышли двое: огромный, совершенно голый парень, защитой которого служил лишь грубый мясницкий кожаный фартук, и его противник – гибкая высокая девушка, по горло облитая тонкой кольчугой. Лица их скрывали сверкающие металлические маски: не столько доспех, сколько способ сохранения инкогнито. Оружия у них пока не было. Соперники поклонились друг другу, и на песок резво выбежал судья во фраке и в цилиндре. Прокричав клички бойцов, он махнул рукой: тотчас же рядом с ним возникли несколько акробатов в разноцветных трико. Они несли оружие. Девушке досталась короткая, зато очень сильно изогнутая сабля, а слоноподобному парню – трезубец и длинный, сужающийся книзу, щит.
– У него одна атака, – очень тихо вздохнул Детеринг, – а так – не жилец. Рядовой гренадер… плохо обученный.
– А эта? – поднял бровь Шерф. – Как ты?..
– Из той же оперы, – покивал Йорг. – Но сержант, возможно. Это все глупость, первый акт, как ты понимаешь.
Марио шевельнул бровями. Детеринг понимал, что сейчас его волнуют совсем другие вещи. А потому на арену он смотрит механически, нисколько не сочувствуя происходящему. Йорг наблюдал реальный подпольный бой гладиаторов впервые, но у него он не вызывал особого интереса: когда во втором выпаде девушка разрубила своего неуклюжего противника от плеча до паха, капитан Детеринг лишь улыбнулся. Йоргу случалось наблюдать работу выдающихся мастеров, равных которым в короткой земной истории просто не было, да и не могло быть в силу ограничений, налагаемых на мечника-хомо его неуклюжим телом.
Ловкие акробаты, управляя четырьмя роботами, почти мгновенно очистили арену от залитого кровью песка, насыпали свежий, и на экране появилась следующая пара бойцов. Эти показались Детерингу уже более забавными: оба высокие, одинаково пластичные и хорошо экипированные. На «белом» – сверкающий серебром «максимилиановский» доспех, на «черном» – изящная стилизация под росскую эпоху Эр… Детеринг прищурился. Без сомнения, гладкая фиолетовая чешуя с характерными усилениями в суставах вышла из-под руки человеческого мастера, однако ж Йорг не мог не признать, что дело тот знал, хотя и «по картинкам». «Черный», изящно поклонившись, принял из рук судьи недурной работы золоченую катану, а «белому» неожиданно для всех достался старинный корварский абордажный меч-крюк. Бар «Ротор» заревел от восторга!
Йорг крякнул и посмотрел на своего патрона, однако тот сидел с отсутствующим выражением на лице…
Юмор устроителей боя мог быть понятен только посвященному. Катана имела не много шансов против человеческого доспеха максимилиановской эры, уже познавшей ужасную силу огнестрельного оружия, а меч-крюк, созданный для силового притягивания противника с целью «надеть» его на стилет в левой руке корварского морского пирата, мало что мог поделать с гладко пригнанным чешуйчатым «комбинезоном» росской эпохи Эр, создававшимся с целью защиты от мелких, по меркам Росса, хищных рептилий.
С первых же движений бойцов Детеринг понял, что оба отлично владеют целым комплексом старинных человеческих техник, но вряд ли имели дело с инструкторами Росса или Корвара. В принципе, меч-крюк с его обоюдоострой заточкой позволял использование ряда специфических приемов, но – этому надо было учиться, и явно не в имперских мирах. Катана, оружие абсолютно «классическое», преподаваемое во всех без исключения военно-учебных заведениях Империи, могла поразить «белого» бойца только при использовании своеобразной росской тактики «кварта раз – шаг два», о которой «черный» – пилот, судя по его стремительной пластике, не имел ни малейшего представления.
Саунд-сфера, окружающая Йорга, передавала только лязг лезвий и ровное пока еще дыхание. За первые две минуты боя судья не зафиксировал ни одного удара по доспеху. Зрители в баре «Ротор» перестали жрать и глушить свое пойло: бой был великолепен.
Ударил гонг, и сразу две камеры поплыли по рядам зрителей в заведении Луи Бомона. Краем глаза Йорг заметил, как напрягся вдруг Шерф, и вот – на секунду, не более, в желтоватом полумраке трибун появилась обширная черная борода Флориана Ледневского.
– Киссел, – произнесли губы Шерфа.
Этого имени Йорг не знал, но спрашивать было не время – и не место. Гул гонга вновь заставил его прищуриться: теперь ему стало интересно.
«Белый» боец пошел в решительную атаку, стараясь зацепить крюком единственное слабое место противника – его шею, но, как и в первом раунде, все его попытки отбивались катаной, которую «черный» держал традиционным двуручным хватом. Снова лязг, прерываемый гомоном изнывающей в ожидании толпы.
«Назад-вперед, – губы Детеринга оставались все так же поджаты, – ну же, парень, назад-вперед, и клинком в забрало, ведь других шансов у тебя нет!»
«Черный» словно услышал его совет. Уйдя от очередного выпада, боец в росских доспехах сдвинулся на шаг вправо, резко отклонился назад – огромный сверкающий крюк просвистел над его коническим шлемом, и тут же всем телом пошел вперед, дерзко выставив уже иззубренную катану вытянутой правой рукой. «Белый» боец, разворачивающийся после своего молодецкого замаха, замер на мгновение, и катана вошла в узкую, не толще пальца шириной, прорезь на забрале его шлема. По ослепительно сверкающему полированному металлу полилась кровь, но «белый» еще стоял, и тогда «черный» резко потянул свой золотой клинок на себя.
– Ну, – довольно проронил Детеринг – так, будто он сам тренировал победителя.
Глаза Марио Шерфа широко раскрылись.
– Вот как… – успел прошептать он.
Сверкающие колени мертвого гладиатора уже коснулись залитого кровью песка, но в этот момент саунд-система бара «Ротор» взорвалась оглушительным грохотом, в который тут же вплелись короткие сухие очереди имперских излучателей, экран полыхнул синим, и наступила тишина.
Шерф летел к выходу, легко перескакивая через головы изумленных обывателей, и Йоргу не оставалось ничего другого, как последовать за ним.
– Это СБ, господа! – взвизгнул кто-то под подошвой Детеринга.
За спиной Йорга уже ревело, и столики падали один за другим.
Двери бара флаг-майор Шерф выбил стокилограммовым охранником, так как ничего более подходящего под рукой у него не оказалось. Двигаясь за щуплой фигурой патрона, Йорг очутился на улице. Черепичная крыша строения напротив сочилась струями дыма, из распахнутого входа бежали закопченные любители острых ощущений, изрядно увешанные драгоценностями. В мигающем свете окрестных витрин влажно блеснули безумием глаза Шерфа – Йорг увидел в его руке плоский «Энгр», прятавшийся до того под полой замшевого пиджака. В «Роторе» никому не приходило в голову сканировать посетителей…
Шерф прыгнул. Пролетев три метра над обезумевшей толпой, он ухватился левой рукой за низко нависающую над входом рекламную неонку и, качнув свое тонкое тело вперед, оказался где-то там, в сиреневом коридоре, забитом орущими обывателями. Детеринг, не размышляя над шоком от увиденного, вломился в разбитое окно чуть левее входа – прыжок Шерфа он без тренировки повторить не мог. Стекло прорезало рукав дорогого пиджака, но это не имело значения, рука осталась целой, несмотря на отсутствие брони. Йорг вышиб легкую картонную дверь и тут же оказался в толпе, густо перемешанной с дымом. Все они бежали наружу, он же – вовнутрь. Там, внутри, сухо трещали очереди.
Происходящее не могло быть полицейской операцией – даже комиссия Метрополии, которую в Виктории ожидали со дня на день, не решилась бы на подобные действия.
В глубине коридора движение было уже не столь насыщенным, как возле входа, поэтому Детеринг, легко пробежавшись по стене с упором на головы спасающихся, спрыгнул на пол в паре метров от арены, поднятой относительно пола зрительного зала.
– Марио! – закричал он – крохотная букашка системы оперативной связи была приклеена под левым ухом. – Марио!
В зале кружил дымный полумрак, движимый вентиляторами кондиционеров. Ни одна из мощных «пушек», освещающих арену, не работала, горели лишь некоторые потолочные плафоны – где-то там, далеко. И еще там, под самым потолком цирка, стреляли.
– Марио! Porca monna!! Марио! – Йорг находился вне тусклого светового пятна, так что без приборов его обнаружение представляло некоторую проблему.
Под потолком коротко сверкнуло голубым, и рядом с Детерингом взметнулось дымное облачко. Йорг шмыгнул носом. Стреляли в него не впервые, но так вот… правая рука сама собой метнулась под безнадежно испорченный пиджак – четыре сотни, будьте любезны! – и прямо на арену тяжко хлопнулось тело краснолицего мужика в кожаном комбинезоне и меховой шапке с лисьим хвостом. Йорг мгновенно переместился на пару метров влево и с любопытством посмотрел на оружие, лежащее рядом с покойником. Длинный ствол с расширением на конце, вполне человеческого вида деревянный приклад и пара бочкообразных наростов там, где у древних пулевых винтовок располагался, по идее, магазин. Детеринг не успел насладиться своим изумлением.
