Алексей Борисович Черных
Сонеты определений. Карантинные дни
Сонеты определений
Людмиле
Сонет благоуханный
Не может ночь быть лучше, чем рассвет;
Не может день быть красивей заката;
И месяца родившегося след
Приятнее безлунного формата;
Не может привлекательнее быть
Опавшая листва нагой дубравы
Листов апрельских, ярких, моложавых,
Дарящих хлорофилловую прыть…
Хотя слова не могут передать
Порой весь спектр нахлынувшего чувства…
Когда рассвет не хочется встречать;
Когда на сердце от заката пусто;
Когда благоуханная листва
В душе не вызывает торжества.
Сонет снежно-мартовский
И будет снег свободно падать,
Собою засыпая март,
Хотя твердят ему: «Не надо!»
Но он, увы, вошёл в азарт.
И хлопья крупные и мелких
Снежинок холодящий прах
Сегодня заняты побелкой
Всего и вся во всех дворах.
И ели снегом распушились,
И кипарисы, и дубы.
И сосны будто бы покрылись
Седым налётом ворожбы.
Снег красит мира естество…
Но лучше б не было его.
Сонет дождливый
Настойчивый, неспешный дождик
Шуршаньем скрадывает звук
И не даёт услышать отклик
Всего шумящего вокруг.
Мир, суженный до мокрых рамок
Вялотекущего дождя,
Накрыл и стал подобьем храма
Воды и сырости. Хотя
Звенят ручьи и водостоки,
Но даже их задорный гул,
Не перешумливает строгий
Дождя ворчливого загул.
Пока писал сонет о нём,
Он стал из дождика дождём.
Сонет кондо́вый
Свидетель кризисов суровых,
Из карантинных приживал,
Он был поэтом – не из новых,
Из тех, кто всё ж о рифме знал.
Не экономил на целковых,
Но и на ветер не бросал:
Сушил листы с венков лавровых —
Он их, бывало, получал.
Судил о разностях кондовых,
Поверхностно, но много знал.
В делах увязнув пустяковых,
Он о больших не помышлял.
Он не носил сапог кирзо́вых,
И юфтевых не надевал.
Сонет бесснежный
Красоты зимних пейзажей…
Пока ещё не доступны.
Бесснежные улицы наши
Не шубны и не тулупны,
Не шапочны, не руковичны,
Не саночны и не лыжны.
Не радостно-поэтичны,
Бесцветно-серы… шаромыжны.
А ведь послезавтра сочельник.
И мог бы погодный затейник
Зимней добавить страсти.
И сделать значительно краше
И уличные пейзажи,
И светлый Рождественский праздник.
Сонет предвесенний
Духом подступающей весны
Строки, как на нотный стан, нанизаны,
Подготовлены, сочинены,
Только разве что недозаписаны.
На берёзе каждый свежий лист,
Каждый соловей в соседней рощице
Учтены и внесены в плей-лист
Ласковой весны, любви разносщицы.
Каждой рифмы тонкий резонанс,
Каждый троп и каждое сравнение,
Каждый малозначимый нюанс —
Всё готово для стихосложения.
Так и не дождавшись ласк зимы,
О стихах весенних грезим мы.
Сонет джонпристлиевский
Нам здешнее не интересно.
Прикормленные богами,
Мы ищем другое место.
Какое, не знаем сами.
В подлунии менее горшем,
Где чаще ищут простое,
Мечтая о чём-то большем,
Мы лишь говорим – другое.
Мы лишь составляем списки
Несбыточных, ярких желаний,
Но – не меняем прописку,
И ждём хоть каких ниспосланий.
А место другое – близко,
И долгих не нужно блужданий.
Сонет миссионерский
Сочинение стихов ближе
к богослужению, чем обычно полагают.
Анатоль Франс
А в этом точно что-то есть!
И я порою рифмой дерзкой
Несу в народ благую весть
С наивностью миссионерской.
Пытаюсь ровным строем слов
И ритмикой стихотворенья
Представить счастье и любовь
Основой миропостроенья.
Но ограниченность моя,
Набор мой скудный мыслей жалких
Не открывают бытия
Для смыслов проповедей жарких.
Увы, не проповедник я —
А так, любимец муз неярких.
Сонет стальной
На Сонет Зинаиды Гиппиус
А я страшусь прикосновенье стали.
Не только потому, что холодно́.
Оно остро́, как новые печали,
Когда забыты старые давно.
И даже кольца жизни – те, что сжали
Мою упитанную шею столь давно
И душат медленно – опаснее не стали,
Чем стали ледяное полотно.
Что кольца? Дольше жизни не удушат.
А вот ножу на жизни все плевать.
Он холоден и скор. И он нарушит
Любых печалей вялую печать.
Он с бледным умираньем дня не дружит,
Умеет лишь разить и поражать.
Сонет пост-постмодерновый
Память наша – палимпсест,
Где поверх слоёв затёртых
Нарастает новый текст
Знаний жидких вместо твёрдых.
Иль разжиженных скорей
Постмодерна безвременьем,
Где дизайн пустой важней
Обладания уменьем.
Где базар пустой а-ля
Илон Маск – народом чтится.
Где ничтожнее нуля
Значимая единица.
Где за гранью постмодерна
Ждут начало предынферно.
Сонет птичий
Февраль. Плывут по пруду утки,
Резвятся, плещутся, галдят.
О феврале и на минутку
Задумываться не хотят.
Поют невидимые птицы,
Не соловьи пока, но всё ж
Их песням хочется дивиться,
Они – не уточный галдёж.
У них прекрасное звучанье
Уже нагрянувшей весны,
Они надеждами полны.
Февраль иссяк. Его метанья,
Его желания и тщанья
Усмирены, овеснены.
Сонет чернильный
Обмылки закатных красок
Сквозь дырочки в облаках —
Как трепетный гул контрабаса,
Но – через беруши в ушах.
Безвольно скользя, умирает
Последний болезненный луч —
В права свои ночь вступает
Под беспросветием туч.
Последние краски природы
Размыты безудержной тьмой
Чернильного небосвода,
С бездонною чернотой.
Весь мир в предвкушении. Ждём
Обильного снега… с дождём.
Сонет ницшеанский
Мой каждодневный визави
Из недр души взывал к участью
В борьбе для счастья и любви,
Но не за счёт любви и счастья.
Попробуй логику найти
В подобном мыслепостроенье,
Где всё запутано, почти
Как в ницшеанском изреченье.
В предлоге «для» с предлогом «за»
Какой-то смысл зашифрован,
Но видим мы лишь словеса,
Их смысл для нас замаскирован.
Но если долго в бездну зреть,
Она нас сможет разглядеть.
Сонет метельный
Ах, как крутит! Ах, как вьюжит!
Озверевшая метель
Мир безжалостно утюжит
В пыль, труху, желе, кисель.
Каменеют щёки, уши,
Разом выветрился хмель.
Но, надеюсь, что не сдюжит
Снежная мадмуазель.
Как она меня достала,
Измотала, исхлестала,
Закрутила, словно дрель.
Но осталось два квартала:
И немного и немало…
Дальше ванна, чай, постель…
Сонет незимний
Прошло Крещение бесснежно
И безморозно… Ну, почти,
Ведь минус два уколом нежным
Считаем мы, как не крути.
Где те крещенские морозы,
Чья крепость, якобы, должна
Студить поэзию до прозы,
А нос и щёки – докрасна?
Где замороженные реки,
Где проруби в толстенном льду,
В которых могут человеки
Смыть душ пустых нечистоту?
Природа сверзилась с ума,
И с ней – незимняя зима.
Сонет негениальный
Говорят, что ценить поэта
Может тот, кто все (!) его строки
Прочитал, оценил, приветил
И переварил – не строго.
Каждый вздох-де поэта важен,
Каждый всхлип под развесистой клюквой.
Только вряд ли кто Пушкина даже
Прочитал до последней буквы.
Что ж теперь Александр Сергеич
Будет вечно неоценённым,
Ибо кем-то – до апогея —
Он останется недопрочтённым?
Верю, можно делиться мнением,
Что кого-то считаешь не гением.
Сонет укра́инский (от Пушкина)
Прости, укра́инский мудрец,
Что я по глупости упорной
Суть подменяю яркой формой
И льщу себе, что я творец.
Прости за то, что не боец,
За то, что с силою задорной
Я с мельницею иллюзорной
Не бьюсь, как Дон Кихот-храбрец.
Что интонацией минорной
Звучанье строчки стихотворной
Я порчу, как неловкий чтец.
За то, что о проблеме спорной
Сужу с уверенностью вздорной,
Прости украинский мудрец.
Сонет ньюартный
Да будь я трижды цесаревичем,
Обученным любить гуа́но,
Работы новых нью-Малевичей
Воспринимал бы… негуманно.
Все пятна, кляксы и квадраты их,
Накреативленные пусто,
Подходят лишь для завсегдатаев
Дней современного искусства.
А нам, отнюдь не цесаревичам,
Понятней не труды мартышкины
От бесталанных нью-Малевичей,
А Айвазовские и Шишкины.
Нелепо с голыми нью арта королями
Вести дискуссию о вкусо-цветной гамме.
Сонет засадный
Признать должны мы, снег старался
Собой украсить Новый год,
Он падал, нервно кувыркался,
Кружил нелепый хоровод.
В отливах уличного света
Он был по-своему красив:
Блистал, искрился полуседо
И был невесело игрив.
Он был подобьем снегопада…
К тому же – грустные дела —
Беднягу снег внизу засада :)
Температурная ждала:
Земля была ещё тепла,
Но не для всех тепло – награда…
Сонет радостный
В разрыве облаков и сосен —
Луна как будто в неглиже.
Мангал углей пока не просит —
Колбаски съедены уже.
Но я таки в него подброшу
Ещё паленьев, пусть горит.
Огонь любую ночь хорошей
И яркой сделать подсобит.
Пусть эта ночь и так прекрасна —
Сегодня вечер Рождества —
Огонь добавит волшебства
Её воздушности алмазной.
Ведь мир был создан не напрасно,
Он жив, и радость в нём жива.
Сонет предвечерний
Предвечерье. Всё умолкло.
Изредка собаки лают.
Духота. На небе блёклом
Звёзды слабо проступают…
Но потом внезапно слуху
Приоткрылась шумов бездна:
Свист сверчков нахлынул сухо,
Полились лягушек песни.
Показалось, даже звёзды
Полотно седого неба
Прорывали с хрустом твёрдым,
Разгораясь полуслепо…
Посвежело. Вечер тает.
Ночь в права свои вступает.
Сонет конно-цирковой
Ушли водою в решето
Все чаянья о чём-то большем.
И то – не то, и сё – не то,
Жизнь коротка, хотелось дольше.
Метанья в пыльном шапито
Опасней стали, гаже, скольже:
Манеж опилками никто
Уже не посыпает больше.
А по арене мчит табун
Без перерыва много лун,
Скользят стремительные кони.
Но если ближе посмотреть
То это и не кони ведь —
А так, испуганные пони.
Сонет амальгамный
В просвете туч луна мелькнула
Секунд на десять-то всего,
Но в этот миг она вернула
Ночному небу естество.
Вернула жизнь, как будто раньше
В свинцовом месиве небес
Лишь пятьдесят оттенков фальши
Хранил верховный мракобес.
А мы увидели – на самом-
То деле – им там нет конца,
Оттенкам тонкой амальгамы
Из ртути, золота, свинца.
Свет как художник и творец
Облагородит и свинец.
Сонет канцоньерный
День шёл не по плану – ярко!
Нанизывая слова,
Сонет завершал Петрарка
И полон был торжества.
На жизнь и на смерть Лауры
Написанные стихи
Звучали и живо, и хмуро,
И были весьма неплохи.
Сонеты Петрарку бодрили:
В них он и Лаура жили.
Но, Господи, благослови! —
Так трудно держаться стиля,
Когда твой объект любви
Давно уж истлел в могиле.
Сонет полнолуния. Ну-арный
Давай повоем на Луну —
В такие дни она шикарна.
По-волчьи заунывным «У-у-у!»
Округу всполошим вульгарно.
Нарушим сон и тишину,
Поодиночке и попарно,
Объявим местную войну
Масштабов мегапланетарных.
Давай залезем на сосну,
Исполним громко и бездарно
Дуэт простой, но лучезарный
Про ту персидскую княжну,
Что в набежавшую волну
Швырнул Степан неблагодарный.
Сонет нарративный
Где-то рядом гроза, но не здесь, не сейчас —
Мы лишь слышим ее громыханье.
Значит, времени много в запасе у нас
На взаимо- и всепониманье.
Будем мыслить, всему объясненье найдя,
Будет строить свои нарративы…
…До того, как холодные струи дождя,
Не внесут в бытие коррективы;
До того, как пугающий грохот грозы
Не пробудит забытые страхи
Про грехи; про фатальные Божьи часы;
Про грядущие маты и шахи;
Про прилёт популярных сейчас лебедей,
Что черны в нарративах и жизни людей.
Сонет небеспросветный: 6-6-2
Если серость и сырость
Не считать беспросветными;
Сохранять их на вырост
Хрипотой шансонетною;
Воспевать их бескрылость
Стихами сонетными;
Петь им оды в миноре;
Разводить, размножать —
Будет некому вскоре
Сонеты писать.
Вымрет Музе на горе
Стихоплётная рать.
Ибо сырость и серость
Породят закоснелость.
Сонет торквемадный
Мой товарищ Торквемада —
Предобрейшая душа.
Он из всех концепций ада
Принял ту, что хороша.
Там всё просто: эмпиреи
Рая – только для него.
Остальным же, без затеи —
Ада злое естество.
Два пути: ему и прочим, —
Зори дня и темень ночи
Он прихватизировал.
Дантовское многокружье
Он с наивным прямодушьем
Сминимализировал.
Сонет безумный
Я читаю глаза твои,
В них я вижу себя насквозь.
Как хочу я твоей любви
Хоть на день, хоть на час, хоть вскользь.
Как хочу я безумных слов,
От которых вскипает страсть,
И блаженных ночных часов,
Чтоб тобою насытиться всласть,
Жечь себя огнем твоих глаз,
Пить с тобою всю ночь напролёт
Поцелуев тягучий мёд
И вино бесконечных ласк.
Только это мечты все, и я
Лишь украдкой целую тебя.
Сонет ангельский
Ты ангел мой светлый, чудесный и милый,
Хранящий меня от беды и ошибки,
Ты счастье моё, что дарует мне силы
Одною своей мимолетной улыбкой.
Ты небо моё, ты – луна, мои звёзды,
Моя ты вселенная, мир бесконечный:
С тобою и сложно, с тобою и просто,
С тобой так чудесно, уютно, сердечно.
Моё ты богатство: алмазы, червонцы, -
В тебе для меня сплетено мирозданье.
Ты радость моя, ты мой воздух, ты – солнце,
Ты – всё, что мне нужно для существованья.
Ты – всё для меня. И лишь только за это
Достойна ты лучших на свете сонетов.
Сонет ледяной
В тебе одно так удивляет свойство —
Тебя (как это мне не жаль!)
Ничто не доведет до беспокойства:
Ни боль, ни грусть, ни горе, ни печаль.
Во всем, как лёд, – сплошное безразличье,
Безжалостная, жгучая зима.
Где стать, улыбка, мимика девичья,
Где скромность, чуткость? Знаешь ли сама?
Когда проходишь чинною походкой,
Проносишь гордо свой прелестный стан,
Вдохну твой запах – словно выпил водки,
Взгляну в глаза – и словно не был пьян:
Их холод жжёт… Ни капли измененья,
Ты словно из другого измеренья…
Сонет морозный
Глянь, морозная заря
Тонет в серых облаках,
Мы с тобою, ты и я,
От неё в двухстах шагах.
Пожалей и протяни
Руку помощи свою,
Тучи с неба разгони
И освободи зарю.
Пусть свободна и легка,
Величава, глубока
Разольётся вширь и вдаль,
Светом розовым своим
Затушует серый дым,
Разобьёт печаль.
Китайский как бы сонет
Поэтическое изложение перевода с китайского Лилии Алексеенко. А вот информация об авторе, увы, потеряна.
Осенние листья опали. Прошу,
Не плачь. Жизнь идёт чередой.
Зелёные краски уснули, их шум
И буйство излишни зимой.
Их не восстановишь. И жухнет листвой
Весенняя память, даря
Улыбку земле. Теплый ветер хмельной
Уносит зелёный наряд.
Осенние листья опали. Не плачь.
Как реинкарнаций виток,
На будущий год всё вернётся и вскачь
Закрутится танца венок,
На поле грядущих прекрасных удач
Надежды посеяв росток.
Сонет румбовый
Всё затихло на мили окрест —
Непривычная тишина.
Мы отправились на зюйд-вест —
Это, впрочем, не наша вина.
Там накрыты столы на сто мест —
Мы напьёмся опять допьяна.
Говорят, что там много невест,
Много пива и много вина.
Путь закроют, поедем в объезд,
Что нам выпадет, примем сполна.
Бог не выдаст, свинья нас не съест,
Нам другая судьба суждена.
Что зюйд-ост нам уже, что зюйд-вест,
Лишь бы только не тьмы пелена.
Сонет скрипучий
По навесу скрипучей качели
Дождь скупой отбивает ритмы,
Будто к песенке менестреля
Подбирает слова и рифмы.
– Тух-тих-тух, – тарахтит он быстро.
– Тум-тих-тум, – тараторит нежно.
То басит на низком регистре,
То попискивает безмятежно.
Скрип качели, увы, не к месту —
Какофония портит пьесу,
Что настукивает маэстро
По земле, водостоку, навесу.
В каждой бочке чудесного мёда
Капли дёгтя не знают брода.
Сонет серый
Истлел закат за пеленою
Свинцовых, непрозрачных туч.
Мир облачился серизною,
Когда увял последний луч.
Как будто провалившись в сказку,
Где правят крысы-короли,
Мышино-блёклую окраску
Верхушки сосен обрели.
Им ни Щелкунчик не поможет
Избавиться от серой кожи,
Ни Супермен, ни Алладин.
И не Иван, крестьянский сын…
Вернуть обычный яркий цвет
Поможет только лишь рассвет.
Сонет оранжево-розовый
Луна – чуть оранжево-розовая —
Неспешно за лесом взошла.
Сквозь сосны пробиться непросто ей:
Пока что слаба и тускла.
Моментами удаётся ей
Мелькнуть через сетку стволов,
Даря и тепло, и эмоции,
И просветленье мозгов.
Не каждый умеет при случае
Эмоции эти ловить,
И слабые лунные лучики
Меж соснами находить.
А это, быть может, лучшее,
Чего ради стоит жить.
Сонет августовский речной
Ночей промозглая прохлада
И дней гнетущая жара —
Всё с августом не так, как надо,
Он – предосенняя пора.
Река иссохла, обмелела,
