Алексей Гротов
Ужасы наших квартир
© Алексей Гротов, 2025
ISBN 978-5-0065-8363-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Он – человек без контура. Невысокий, сутулый, будто несет на спине невидимый груз лет, которых не прожил. Волосы цвета пыли, глаза – два затемненных окна в заброшенном доме: кажется, если всмотреться, увидишь отсветы давно погасших огней. Кожа бледная, с желтоватым оттенком фонарного света, а на руках – пятна, похожие на карты забытых островов (фиолетовые, шелушащиеся, как пергамент).
Одет всегда в одно и то же:
– Свитер с растянутым воротом (подарок матери на 18-летие, она сказала: *«Чтобы шея не мерзла от одиночества»*).
– Брюки, выцветшие на коленях – будто слишком часто становился на них, подбирая осколки себя.
– Кроссовки с отклеенной подошвой – ходит бесшумно, как призрак в собственном доме.
Детали, которые выдают его даже в толпе:
1. **Часы на левой руке** – механические, с треснувшим стеклом. Стрелки застыли на VII. Иногда крутит головку, но не заводит. Боится, что время пойдет вспять, и ему придется пережить всё снова.
2. **Дрожь в пальцах** – когда нервничает, перебирает пуговицы на свитере. Три из них пришиты неправильно.
3. **Улыбка** – несимметричная. Правая губа приподнята выше, будто насмехается над тем, что левая пытается сказать.
Что видно только тем, кто присмотрится:
– Шрам над бровью (упал с велосипеда в 12 лет, отец сказал: *«Слезы – для слабаков»*).
– Синяки под ногтями – от попыток открыть заклинившее окно в ливень.
– Запах – смесь старой бумаги, ромашкового чая и плесени.
Внутренний ландшафт:
Он – архив неотправленных писем. В нем хранятся:
– Страх стать невидимкой, который сбылся.
– Ярость, похожая на ржавчину: тихая, но разъедающая.
– Обрывки детских песен, которые напевает в моменты, когда боль становится невыносимой.
Голос:
Тихий, с хрипотцой, будто говорит сквозь слои пепла. Часто прерывает себя на полуслове, оставляя фразы висеть в воздухе, как незакрепленные картины.
Почему его не замечают:
Он мастерски играет в «нормального»:
– Смеется там, где нужно.
– Кивает, когда ждут согласия.
– Говорит о погоде вместо «я задыхаюсь».
Но если присмотреться – его движения механические, как у марионетки с перерезанными нитями. Даже тень от него падает не так, как у других: бледнее, короче, будто стыдится своего хозяина.
Символы в нем:
– **Песок в карманах** – носит с тех пор, как начал видеть его в квартире. Иногда пересыпает между пальцами, представляя, что это остатки времени.
– **Записка в кошельке** – обрывок с детским почерком: *«Сегодня я буду счастлив»*. Не помнит, когда написал.
– **Радиоприемник** на кухне – всегда настроен на частоту с шумом. Говорит, что любит «белый шум», но на самом деле надеется поймать чей-то крик о помощи.
Он – не человек, а **симптом**. Ходячее напоминание о том, как легко исчезнуть, даже оставаясь видимым. Его история – не крик, а эхо, которое никто не услышит.
Пролог: «Тень в раме»
Он перестал замечать, когда время стало течь иначе. Не тогда, когда сломались часы на запястьье – они застыли давно, стрелки впились в цифру *VII*, будто в шею. И не когда календарь на стене покрылся пылью, а числа превратились в серые пятна. Это случилось раньше. Когда мир начал стирать его по границам: сначала исчезли отражения в витринах, потом голос – даже кашель в пустой квартире звучал чужим.
Люди говорят, будто боль кричит. Врут. Настоящая боль – это тишина. Она как вата в ушах: ты жде́шь хоть шепота, хоть звона разбитого стекла, но слышишь только биение сердца, медленное, как счетчик Гейгера в мертвой зоне.
Иногда он вспоминает мальчика, который боялся темноты. Тот мальчик верил, что монстры живут под кроватью. Смешной. Настоящие монстры не прячутся – они становятся твоей кожей. Ты носишь их годами, гладишь по голове, кормишь страхами, а потом однажды просыпаешься и понимаешь: ты и есть они.
На подоконнике стоит кактус. Его подарили, когда он переехал в эту квартиру – «Чтобы что-то жило рядом», сказали. Теперь кактус согнулся пополам, словно прося подаяния. Он пытался поливать его вчера, но вода пролилась мимо горшка. Руки дрожат чаще, чем хочется признать.
Зеркало в прихожей занавешено тряпкой. Случайно. Нет, не случайно. Если не видишь лица – можешь придумать, что оно еще есть.
За окном – детский смех. Он закрывает глаза и видит себя в семь лет: разбитые колени, солнце в волосах, крик *«Мама, смотри!«*. Но когда открывает их, на ладони лежит лишь осколок того смеха, острый, как лезвие.
Акт I: «Трещины»
(Хрупкость попыток, которые разбиваются о реальность)
Сцена 1: Автомат
Каждое утро начинается с одного и того же:
– **6:30** – звонок будильника. Не мелодия, а гудок, как сигнал тревоги на подлодке.
– **6:35** – попытка встать. Рука нащупывает стакан воды на тумбочке. Он всегда пуст.
– **6:47** – душ. Вода либо ледяная, либо обжигающая. Сегодня – ледяная. Он не вздрагивает.
Работа в отделе корректуры: черные буквы на белом, ошибки, которые нужно вырезать, как опухоли. Коллеги говорят о выходных, пицце, детях. Он кивает. Его фраза-щит: *«Всё окей»*. Когда спрашивают «Как ты?», отвечает: *«Дождь за окном»*. Все смеются, будто это шутка.
По дороге домой заходит в магазин. Берет один и тот же набор:
– Консервы с тунцом (срок годности – 2025 г., иронично).
– Чай «Ромашка» (пачка смята, последняя).
– Батарейки для часов (хотя знает, что не вставит их).
Кассирша, женщина с именем «Люда» на бейдже, говорит: *«Хорошего вечера»*. Он бормочет: *«Спасибо»*. Ее улыбка гаснет, как лампочка при скачке напряжения.
Сцена 2: Первая трещина
На кухне, пока вода закипает для чая, он замечает трещину в кружке. Маленькая, почти невидимая. Проводит пальцем по сколу. Вспоминает:
– **Память-вспышка**: Мать кричит на отца: *«Ты разбил всё!«*. Он, семилетний, подбирает осколки вазы. Кровь на линолеуме.
Чай проливается на руку. Не чувствует.
Внезапно – импульс. Открывает ноутбук. Ищет: *«Как начать жить заново»*. Советы:
1. *«Найдите хобби!»*
2. *«Обратитесь к специалисту!»*
3. *«Выйдите из зоны комфорта!»*
Он кликает на рекламу психолога. Записывается на завтра.
Сцена 3: Кабинет №7
Психолог, мужчина в очках с синими стеклами, напоминает робота:
– *«Опишите ваши чувства»*.
– *«Чувства – это роскошь. У меня есть только действия», * – говорит он.
– *«Почему вы так считаете?»*
– *«Потому что чувства не исправят сломанный лифт. Или людей»*.
Сеанс длится 45 минут. В итоге – рецепт на антидепрессанты и фраза: *«Вам нужно социализироваться»*. На улице он выбрасывает рецепт в урну. Рядом голубь клюет окурок.
Сцена 4: Попытка цвета
В субботу идет в магазин для творчества. Покупает:
– Дешевый холст.
– Акрил «Киноварь» – единственный яркий цвет в палитре.
– Кисть с щетиной, как у старика.
Рисует ночью. Сначала линии, потом мазки, потом – ярость. В итоге: абстракция, похожая на кровь под микроскопом. Выкладывает фото в сеть с тегом #начало.
Комментарии:
– *«Это что, ребенок рисовал?»*
– *«Купите уроки»*.
– *«Вырви глаз»*.
Он стирает пост. Холст выбрасывает в мусоропровод. Слышит, как тот ударяется о стену шахты. Звук глухой, будто падает тело.
Сцена 5: Регресс
Через неделю:
– Перестает ставить будильник.
– На работе пропускает ошибку в тексте: *«Жизнь прекрасна»* вместо *«жизнь пресна»*.
– Коллега Ольга говорит: *«Ты выглядишь хуже»*. Он улыбается: *«Это тень от люстры»*.
Вечером в ванной, глядя на лезвие бритвы, он вдруг понимает:
*Боль – это не рана. Это отсутствие.*
*Как воздух в разреженном пространстве.*
Не режется. Просто смотрит, как капли воды скользят по металлу, оставляя следы, похожие на дороги на карте, которая никуда не ведет.
На пороге сна ему снится сон: он бежит по полю, а земля превращается в песок. Ноги проваливаются глубже с каждым шагом. Просыпается с фразой на губах: *«Я же не просил света. Я просил не гасить темноту»*.
Утро. Часы всё показывают *VII*. Кактус сбросил последний шип.
Акт II: «Спираль»
(Падение в место, где даже тени отказываются следовать за ним)
Сцена 1: Ложное солнце
Ольга из отдела кадров приносит кофе. Черный, без сахара – «Ты всегда такой бледный». Говорит о выставке в городе: абстракции из металлолома. *«Похоже на твой рисунок», * – смеется. Он не помнит, что показывал ей что-то.
Они идут вместе. На выставке – скульптура в виде спирали, ржавой, с шипами. Ольга касается его руки: *«Ты знаешь, я тоже иногда…«*. Не договаривает. Он кивает, будто понял.
Вечером у ее квартиры:
– *«Заходи. Я покажу тебе, как я «социализируюсь»», * – ее смех звенит стеклом.
Внутри – книги по философии, гитара без струн. Она целует его, когда он говорит о страхе темноты.
Сцена 2: Предательство под номером VIII
Через неделю начальник вызывает его:
– *«Ольга показала ваш пост. Тот, который вы удалили»* (скриншот: окровавленная абстракция).
– *«Это не…»*
– *«Мы – консервативная фирма. Вы уволены»*.
На столе Ольги – новая ваза. Дорогая. Та, что он видел у нее дома, разбита. В мусорке – обрывки его рисунков.
Он звонит ей. Голос автоответчика: *«Я улетаю. Не ищи»*.
Сцена 3: Химический сон
В аптеке покупает то, что раньше выбросил: таблетки, от которых «стираются края». Запивает дешевым вином.
Галлюцинация:
– Ольга превращается в мать, которая бьет его полотенцем: *«Не смей плакать!»*
– Стены дышат, как легкие.
– На руках появляются пятна – фиолетовые, как синяки на персике. Врач позже скажет: *«Псориаз. От стресса»*.
Просыпается в ванной. Вода холодная. На зеркале – надпись помадой: *«Я была здесь»*. Стирает – остается след киновари.
Сцена 4: Песок
Квартира превращается в пустыню:
– В углах – горсти песка (откуда? Он не открывал окон).
– Кактус мертв. Ствол рассыпается при прикосновении.
– Лифт в доме ломается. Он застревает между этажами. Стучит в стену – ответа нет. Смех детей за окнами звучит, будто из другого измерения.
Ночью звонит единственному другу детства. Тот: *«Извини, я на даче. Перезвоню»*. Фоновый голос: *«Кто это?«* – *«Никто»*.
Сцена 5: Ритуал без веры
Он решает умереть.
Но даже это требует усилий:
– Веревка рвется (дешевая, из хозяйственного).
– Таблеток не хватает (съел половину в бреду).
– Лезвие тупое (последний раз точил год назад).
В ярости бьет кулаком в стену. Сосед снизу стучит по батарее: *«Тихо!«*.
Он смеется. Впервые за годы.
Акт III: «Бездна»
(Там, где исчезает даже эхо собственных шагов)
Сцена 1: Ошибка координат
Он приходит в парк. Ольги нет. Вместо нее – незнакомка в белом платье, смеется в телефон: *«Да, я согласна!«*. Обручальное кольцо блестит, как лезвие. Он проверяет смс – номер на одну цифру не совпадает.
Садится на лавочку. Рядом ребенок роняет мороженое. Мать кричит: *«Вот видишь, всё падает из рук!«*. Он поднимает рожок, липкий и теплый. Возвращает. Мать отшатывается, будто он передал ей паука.
Сцена 2: Карта из ран
Пятна на коже теперь покрывают руки, как архипелаг. Он изучает их под лупой, купленной в детстве для коллекции бабочек. Видит:
– Реки без названий.
– Города из шелухи.
– Своё лицо, искаженное в каждой капле пота.
Ночью царапает стену ногтями, оставляя следы: *«Здесь был…«*. Не заканчивает. Под ногтями – песок и краска киновари.
Сцена 3: Последняя нить
Звонит матери. Первый раз за пять лет.
– *«Алло?«* – голос стальной, как нож для овощей.
– *«Это я»*.
– *«Кто?«*. Пауза. *«А, ты. Что случилось? Деньги нужны?»*
– *«Нет. Просто…»*
– *«У меня гости. Перезвони». *
Он роняет трубку в таз с водой. Пузыри поднимаются, как шарики из детского пистолета.
Сцена 4: Ритуал исчезновения
Решает уехать. Собирает рюкзак:
– Пустая рамка от фото (снимок вынул давно).
– Батарейки к часам (так и не вставленные).
– Рецепт психолога (смятый, с пятнами вина).
На вокзале билетная касса закрыта. Табличка: *«Перерыв на вечность»*. Смеется. Беззвучно.
Садится на рельсы. Ждет поезда, который должен был прийти в 23:17. В 23:16 вспоминает: расписание меняли год назад.
Возвращается домой. По дороге видит пса из Акта II – тот доедает крысу. Глаза пса пусты, как его собственные.
Сцена 5: Точка ноль
Квартира теперь чужая:
– Песок на полу складывается в спираль (ветер? Галлюцинация?).
– Зеркало в прихожей разбито (кто-то бросил камень с улицы?).
– В раковине цветет плесень – фиолетовая, как его пятна.
Он ложится на пол. Слушает, как соседи сверху двигают мебель. Удары совпадают с ритмом его сердца.
Финал: Выдох
Забирается на крышу. Рассвет. Город просыпается, но звуки не долетают сюда – будто он в аквариуме.
Но он просто садится на край, снимает часы. Бросает их вниз. Падают беззвучно.
В кармане находит осколок зеркала из кабинета психолога. Смотрит в него. Видит:
– Глаз без блеска.
– Небо, разрезанное антеннами.
– Свой силуэт, который уже не отбрасывает тени.
Встает. Не прыгает. Спускается обратно.
Он возвращается в квартиру. Садится у окна. Ждет.
Не знает чего.
Солнце садится. Тени съедают комнату.
Где-то падают часы, но их никто не слышит.
Конца нет.
Есть только привычка дышать.
Акт IV: «Не-место»
(Где даже отсутствие становится формой существования)
Сцена 1: Метаморфозы пустоты
Квартира больше не принадлежит ему.
– Стены поглощают звук: крики, звонки, стук в дверь – всё растворяется, как сахар в воде.
– Пятна на коже сливаются в одно пятно – фиолетовое пятно, похожее на карту забытой страны. Врачи в телефоне говорят: *«Это не в нашей компетенции»*.
