Берлин 45-го. Сражение в логове зверя – Алексей Исаев

Каким-то образом именно Алексей Исаев постепенно стал крупнейшим самым издаваемым современным отечественным историком Великой Отечественной войны. Среди факторов, обусловивших данное событие, вероятно, можно назвать его упорство, работоспособность, плодовитость, умение работать с архивами и издательствами. Я, если честно, в таком качестве его воспринимаю с трудом. При всем уважении, читая его книги, никак не могу отделаться от мысли, что их пишет любитель, ставший ученым, а не наоборот. В том смысле, что мне всегда не хватает в его текстах, с одной стороны, академичности, четкости и последовательности изложения, ясности мысли и формулировок, логики и законченности, а, с другой стороны, стиля, занимательности, яркости, изящности, множества примеров, цитат, ссылок на мемуары, которые делают чтение увлекательным. Рассматривая внешнюю форму, в качестве удачных образцов военных исследований я бы назвал книги Гланца и Бивора, в которых эти два начала сочетаются наилучшим, на мой взгляд, образом, причем первому удается даже сохранить некоторый объективный взгляд на события, а второй, конечно, враг наш махровый, без сомнений, с критическим настроем нужно читать. Ну и не хватает книгам Исаева редактуры, прямо скажем.Свою книгу, посвященную финальным событиям Великой Отечественной войны, автор начинает с Висло-Одерской операции. Затем уделяет самое пристальное внимание Восточно-Померанской операции, боям за уничтожение Альтдамского плацдарма и Верхне-Силезской операции. Подчеркивается закономерность исторического процесса, в рамках которого ситуация блицкрига 1941 года повторилась в 1945 году с точностью до наоборот, когда нападавшие и защищавшиеся поменялись местами. Теперь фашистам приходилось действовать в условиях нехватки практически всех ресурсов, под непрерывными ударами превосходящих боевым опытом, вооружением и мотивацией советских войск. В то же время автор призывает ни в коем случае не недооценивать врага – гитлеровцы, стоявшие на рубежах между Красной Армией и Берлином, по-прежнему были сильны, опасны и сражались с отчаянием обреченных. Так, например, Исаев пишет, что авиация фашистов совершила в эти дни даже больше вылетов, чем в период сражения на Курской дуге.В книге дается подробное описание состава немецких дивизий, их штатного расписания, количества техники, позволяющее сделать вывод о том, что даже на краю бездны, немцы продолжали упорно следовать циркулярам и стремились максимально укомплектовать всем, чем можно, части, спешно создаваемые на замену только что уничтоженным на полях сражений. Так, например, Гудериан в Померании готовил контрудары, в которых должны были быть задействованы полностью укомплектованные дивизии. Другой вопрос, кем они были укомплектованы – низкий уровень боеготовности последнего немецкого пополнения очевиден. При этом, немецкое военное руководство было вынуждено судорожно перебрасывать различные подразделения и их командующих с места на место, пытаясь заткнуть дыры как в линии обороны, так и в рядах высшего командного состава. В то же время, иногда от автора хотелось бы больше подробностей. Так, когда он пишет о назначении генерала Хассо фон Мантойфеля командующим 3-й танковой армии, то упоминает, что «до этого Мантойфель командовал 5-й танковой армией на западе и получил в этой должности бриллианты к Рыцарскому кресту в феврале 1945 г.», но почему-то не пишет за что именно, а ведь это вполне себе повод написать пару слов об Арденском сражении.Но зачастую попадаются и весьма интересные факты: «Немецкое командование попыталось заткнуть образовавшийся у Зорау прорыв прибывшей по железной дороге 715-й пехотной дивизией генерала фон Рора. Дивизия прибыла из Италии, и ее солдаты и офицеры были совершенно не подготовлены к реалиям Восточного фронта. Попав под удар горнострелковых частей 38-й армии, она была разметана на части и понесла большие потери». За неудачу Гитлер разжаловал генерала в полковники, а личный состав лишил наград и знаков отличий. Наглядно представлена разница между Западным и Восточным фронтом. Или вот об очередном «чудо-оружии» фашистов – жесткой сцепке (друг над другом) истребителя с бомбардировщиком «Мистель» в целях экономии топлива. 31 марта 1945 года 6 сцепок отправились бомбить переправу через Одер в районе Штейнау: у одного не убрались шасси, потерял скорость, бомбардировщик рухнул, у второго – неполадки с двигателем, упали оба, третий также потерял свой прицеп, из долетевших двое промахнулись и лишь последний, шестой, добился попадания в переправу, которую впрочем, несложно было восстановить.Амбициозные планы фашистов предусматривали нанесение сильного контрудара в районе Кюстрина. Перед этим было организовано посещение Гитлером фронта, второй раз за всю войну, причем, в сводках новостей это выглядело как мотивирующее событие, а вблизи сгорбленный трясущийся фюрер произвел на офицеров и солдат исключительно угнетающее впечатление. Понравилась у Исаева характеристика нового начальника Генштаба генерала пехоты Ганса Кребса, сменившего попавшего в опалу Гудериана в конце марта: «Этот молодой по немецким меркам генерал (47 лет) застрелился 1 мая 1945 года и не написал „Воспоминаний солдата“ („Утраченных побед“, „Окопной правды“, „Пострадавших от фюрера“). Поэтому он остался для многих темной лошадкой, сменившей „блестящего“ Гудериана».Неоднократно автор акцентирует внимание на недоукомплектованности личным составом советских дивизий, что компенсировалось подавляющим превосходством в артиллерии и авиации. При этом немцы, напротив, как уже отмечалось, старались изо всех сил приблизиться к штатной численности дивизий, укомплектовывая их подростками, курсантами, техническими специалистами люфтваффе и фолкштурмом. Но, несмотря на все проблемы, эти дивизии перед битвой за Берлин были обеспечены вооружением и были готовы сражаться – так, например, перед штурмом Зееловских высот в составе группы армий «Висла» насчитывалось 754 боеготовых танка. Поэтому автор абсолютно разделяет мнение высших советских командиров, говоря о необходимости пополнения войск после боев за плацдармы на Одере: «Пробиваться в Берлин бледными тенями дивизий и корпусов было нереально». Но в условиях рушащегося Западного фронта, недоверие к планам союзников относительно Берлина вынуждало ставку спешить с выбором плана штурма немецкой столицы. При этом, первоначальные планы, ориентируясь на здравый смысл, конечно же, не учитывали личные амбиции командующих фронтами. И тут Исаев, говоря о роли танковых армий Рыбалко и Лелюшенко, указывает, что «И.С.Конев планировал решительным маневром этих армий снискать себе славу покорителя Берлина». Автор опровергает со ссылкой на документы известную версию хрущевских времен об устроенном Сталиным соревновании между Жуковым и Коневым в битве за Берлин, относя рывок на Рейхстаг исключительно к личной инициативе Конева. По мнению Исаева, Иван Сергеевич не мог упустить возможности стать победителем в последней битве Великой войны и еще на стадии планирования заложил все необходимые основания к развороту своего танкового тарана на север, а не на юго-запад, как ему предписывалось Ставкой.В книге описывается штурм Зееловских высот, при этом отмечается, что в исторической памяти именно к нему и сводится битва за прорыв к Берлину, хотя, по мнению автора, на других участках фронтов происходили не менее драматические события. Основные проблемы складывались из-за повсеместных сложностей с использованием танков и самоходок на пересеченной местности. Каналы, склоны, озера – местность крайним образом затрудняла продвижение советских танковых армий. Поэтому регулярно повторялась ситуация, при которой воинские части в независимости от первоначального планирования, массово осуществляли переправу в тех местах, где удалось добиться успеха в закреплении на плацдармах, что приводило к скученности, смешиванию боевых порядков, пробкам и неразберихе, но было совершенно оправданно с тактической точки зрения.Поразительно, но факт: «С 4 по 7 апреля 1945г. в районе Гросс-Балемейзель были задержаны три перебежчика с советской стороны, в том числе один лейтенант. Они сообщили, что на этом участке 10 апреля должно начаться советское наступление к Берлину». Но и эта информация не помогла фашистам остановить форсирование Нейсе и Шпрее. Немцы принципиально неверно определили направление главного удара и, соответственно, не могли эффективно задействовать сформированные резервы, тем более в условиях дефицита топлива. Ожидая, что советские войска попытаются разрезать страну на две части с тем, чтобы как можно скорее соединиться с союзниками, немецкий Генштаб сосредоточил основные резервы намного южнее направления на Берлин.Из приказа И.С.Конева от 17 апреля: «… Смелее маневрировать танками и пехотой вне больших дорог, населенные опорные пункты решительно обходить, не ввязываться в затяжные лобовые бои. Мобилизовать все, со страстью бить немцев и ломать сопротивление. Стремление только вперед. Наши войска должны быть первыми в городе Берлине…». Вот как это выглядело на примере уничтожения группировки немцев в Шпремберге. Оказавшись в тылу наступающих на Берлин войск, эти немецкие части, с одной стороны, наносили контратакующие удары, а, с другой, готовили Шпрембергу участь «фестунга», поедающего дивизии. Поэтому, маршал Конев настаивал на скорейшем уничтожении этих угроз. Только артиллерии для этих целей было выделено 1104 орудия и 143 установки гвардейских минометов. Через несколько часов боев сопротивление противника было подавлено, а остатки трех немецких дивизий, вместо ожидаемого от них командованием контрудара на северо-восток, приняли решение прорываться из окружения на северо-запад.В то же время, на Дрезденском направлении сложилась обстановка, совершенно не свойственная последнему этапу Великой Отечественной войны – армии 1-го Украинского фронта приняли на себя всю тяжесть ударов резервов группы армий «Центр», оказавшихся на вспомогательном направлении движения советских войск. В районе Баутцен-Вейсенберг 20-я немецкая танковая дивизия вместе с дивизиями «Герман Геринг» и «Бранденбург» смогли добиться определенных временных тактических успехов и даже взять в окружение некоторые советские части. Враг был силен и опасен даже за две недели до конца войны, но уже никакая сила не могла остановить продвижение наших войск к Берлину. В этих условиях, чем ожесточеннее сражались фашисты на конкретных рубежах, тем меньше у них было шансов на сохранение единой линии фронта и управляемости частями. Так был замкнут Хальбский котел на Юго-Востоке от Берлина, где в окружение попали 200 тысяч немецких солдат из 9-й армии и 4-й танковой армии. В итоге через деревню Хальбе плотные немецкие шеренги пытались под ураганным огнем заслонов советских войск прорваться на запад. Шрапнель артиллеристов косила окруженцев практически в упор, общая картина, по словам Исаева, напоминала наполеоновские войны. В целом, операция по окружению и уничтожению этой большой группировки войск не позволила ей пробиться в Берлин и принять участие в обороне города.Исаев постепенно воссоздает общую картину нарастающего хаоса в немецких рядах – крах тщетных надежд на 9-ю армию Бюссе, 12-ю армию Венка, группу Штайнера, «последний призыв», «оружие возмездия», разногласия в стане союзников – все неминуемо катилось под откос. Дивизии пополнялись уже призывниками без оружия, но зато с фаустпатронами, отдавались бесконечные приказы на деблокирование Берлина, была отправлена последняя телеграмма Гитлера, повсеместно воинские части бросали свои позиции и пытались прорваться на Запад, чтобы сдаться в плен американцам с англичанами, но отнюдь не все. Важная цитата для понимания различий между Восточным и Западным фронтом: генерал Бюссе о целях сражения 9-й армии на подступах к Берлину: «Мы будем считать свою задачу выполненной, если нам в спину ударят американские танки». Исаев подводит психологическую базу под ожесточённое сопротивление немцев в финальном сражении – дословно, немцы «как страусы» не хотели осмыслить крушение своего сложившегося мира и исступленно исполняли свой «долг». От себя добавлю, что при чтении или просмотре «17 мгновений весны» всегда удивлялся, сомневаясь в достоверности общей психологической картины: мол, натурально, считанные дни этому проклятому государству осталось существовать, а они туда-сюда деловито бегают, директивы отдают, радистов ищут, допросы проводят. Очевидно, так и было.Кто, собственно, оборонял город Берлин? Основа – LVI танковый корпус из пяти сильно потрепанных дивизий под руководством генерала Вейдлинга. Исаев оценивает число защитников в 100-120 тысяч штыков с учетом всеразличных отдельных отрядов и формирований. Красная Армия, преодолев Шпрее и многочисленные каналы, вступила в уличные бои, в которых батальоны двигались, занимая фронт шириной в одну улицу. Подробно остановившись на событиях, предшествующих штурму города, собственно взятие Берлина автор описывает, как мне показалось, спокойно и размерено.

Кратко выводы автора: «Берлинскую операцию можно назвать сражением, проведённым из последних сил. Численность стрелковых соединений, проводивших операцию фронтов, упала до рекордно низкого за всю войну уровня». Но героизм наших воинов, танки, артиллерия, авиация, возросшее мастерство наступательных действий сделали свое дело уверенно и мощно. Красная Армия научилась быстро и элегантно выходить из сложных оперативных ситуаций. Немцы же, напротив, уперлись в стратегию «фестунгов» и с «ослиным упорством» (так у автора) наносили фланговые контрудары. Особо отмечается, что значение Зееловских высот сильно преувеличено в отечественной литературе. В целом, Берлинской операцией можно гордиться (имея в виду, очевидно, оперативное мастерство советского Генштаба). Метко указано на то, что «Берлин исчерпал возможности организованного сопротивления меньше чем за десять дней». И очень сильно закончил Исаев: «… поднятое над развалинами вражеской столицы знамя останется абсолютным достижением…. Это тот исторический факт, на который можно опираться в периоды безвременья и ослабления страны».ВЫВОД: «Хорошо». Большая работа, посвященная итоговому сражению Великой Отечественной войны. Всем интересующимся читать, конечно же, без вариантов.К некоторым особенностям книги. Удивляют сначала излишне подробный (подробнейший) анализ особенностей формирования немецких дивизий в 1944-45гг, а затем, в конце книги, при подведении итогов, практически – кусок об испытаниях щитовой защиты от фаустпатронов на советских танках. Как будто бы для объема добавлено, не соответствует стратегическому масштабу рассматриваемых в книге проблем.Ну и, не могу удержаться от того, чтобы не привести некоторые особенно удивившие стилистические обороты автора, не совсем, в моем понимании соответствующие общему научно-историческому подходу:«П.С.Рыбалко попытался сделать ход конем и окружить … группировку противника».

«Рокоссовский выдвинул предложения, призванные гальванизировать погрязшее в позиционных боях наступление фронта».

Прорыв «лидировала танковая дивизия „Гольштейн“ (уже не имевшая танков)».

«Если февральские бои привели к большим потерям в 12-м гв. танковом корпусе, то Восточно-Померанская операция привела к прореживанию 9-го гв. танкового корпуса».

«По мере отступления группировка немецкой 2-й армии постепенно схлопывалась в точку».

«Тем временем потребовалось гальванизировать наступление 1-го Украинского фронта в районе Ратибора»

«Вынужденная пауза… позволила войскам 5-й ударной и 8-й гвардейской армий подготовить трамплин для последнего прыжка на немецкую столицу».

Гаубица «…обладала достаточно могущественным 152-мм снарядом».

«Перспектива использовать могучие танковые армии для выстраивания их перед союзниками на Эльбе с плакатиками „Ты туда не ходи, ты сюда ходи“ Жукова, конечно же, не устраивала».

О планах Конева: «Некий налет „коневщины“ имело только участие 6-го гв.танкового корпуса в штурме Форста и Котбуса».

«37-я механизированная бригада 19 апреля сохранила желтую майку лидера».

«В силу ряда обстоятельств Зееловские высоты стали жупелом сражения за Берлин».

«И.С.Конев массировал на берлинском направлении не только самые сильные маневренные объединения фронта, но и авиацию».

«Основные силы 3-й гв.танковой армии и 28-й армии действовали в районе Берлина, поэтому воспрещению прорыва из окружения было уделено меньше внимания».

«Войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронта соединились. К западу от Берлина, окончательно изолировав гарнизон города от цепочки озер к западу от Берлина».

“Линия фронта … выдавалась далеко вперед, … сверкая на север и юг растянутыми флангами».

Командующий 1-м Белорусским фронтом Маршал Советского Союза Георгий Константинович Жуков накануне наступления на Берлин. Апрель 1945-го.

Несколько странно, что один из самых важных трудов Алексея Исаева за всю его деятельность на ниве военной истории так и не удостоился ни одной рецензии на LiveLib'е, что данный труд 2007 года, что его переиздания. Эта книга в течении следующей дюжины лет послужила еще и источником для других «переупаковок», делегируя в нее отдельные главы, в основном из начала исследования по армиям противника, и цепочке сражений на флангах, в Померании и Силезии. В любом случае, в случае Логово зверя, как одно из лучших произведений автора достойно венчает с хронологической точки зрения освещения событий его предыдущие и последующие работы по истории ВОВ, и моя задача – немного написать о значении этой книги.Прежде всего – Берлинская операция одновременно и продолжает победную цепочку операций 1945-го, и немного отличается от них политической составляющей. Те два с половиной месяца, прошедшие с номинального завершения Висло-Одерской были вынужденной остановкой на расчистку флангов, ведь у Ставки была планы с ходу продолжать марш на Берлин. Но понадобились цепочка операций в Силезии на юге со стороны 1-го УФ по выравниванию линии фронта вровень с 1-м БФ и отбрасывания немцев к Татрам, и совместные действия фронтов Жукова и Рокоссовского по уничтожению либо блокированию немцев в Померании, опять же для обеспечения безопастности флангов. Все это, вместе с попытками немцев ликвидировать плацдармы на Одере задержало наступление до апреля.Сама Берлинская операция – это ярчайший пример как все военные планы действуют только до первого столкновения с противником. Рурский котел и громадная брешь в немецкой обороне на Западе заставила Ставку обеспокоиться не только взятием Берлина первыми, но и удержанию союзников на расстоянии, которое не позволило бы успеть даже к шапочному разбору. Поэтому перед Жуковым стояли важные задачи не только отсечь 9-ю немецкую армию от Берлина, чтобы разбить ее в поле, а не в городе, но и подвижными соединениями свить своеобразный железный кокон вокруг столицы Рейха для отбития и деблокирующих ударов и нежелательных поползновений союзников вздумавших вдруг зайти восточнее Эльбы. Брать столицу предстояло силами двух общевойсковых армий. Но свою игру вел и Конев, решивший тоже примерить на себя лавры покорителя столицы, поэтому задумавший бросок своими танковыми армиями с рубежа фронта на Нейсе. Любопытно, что немцы прекрасно понимали замысел Жукова и сосредоточили главные силы прямо к востоку от столицы, готовые встречать лобовой удар 1-го БФ, но категорически не поняли Конева, и готовились отражать удар на Дрезден по кратчайшей от союзников дистанции. В целом, для немцев такое неугадывание было уже роковым, просто запасов топлива (и времени) для каких-то перемещений подвижных соединений просто не было, и последние танковые и моторизованные дивизии могли воевать только там, где их застигло возобновление советского наступления. Если рассматривать обе противостоящие армии у последнего сражения, то это были последние человеческие ресурсы Третьего Рейха с обилием моряков и люфтваффевцев в практически полностью укомплектованных дивизиях Вермахта, но без нужного обучения и военного опыта против пополненных подвижных соединений Красной Армии и обескровленных стрелковых дивизий с 4.5-5 тыс личного состава, то есть в половину от штата, но с гигантским опытом и поддержанным армадой артиллерии и авиации. Техника и там и там приближалась к штатным значениям.В итоге, упорное с нотками обреченности сопротивление немцев в первые 3-4 дня операции на кратчайшем расстоянии до Берлина (те же Зееловские высоты) заставили и Ставку давать добро на поворот танковых армий Конева на Берлин, а сам Жуков был вынужден поворачивать фланговые общевойсковые армии, чей маршрут по первоначальным планам был совсем не берлинским, на столицу. Иначе, мы бы, например, не имели бы мемуаров В. М. Шатилова, потому что 3-я ударная армия не планировала вести бои за Рейхстаг, и на месте Зинченко, Егорова и Кантария были бы совсем другие герои. Немецкая оборона все равно рухнула после нажима, на места прорыва немедленно перенацеливали менее удачливых соседей, а жуковский рык задавал темп негласному социалистическому соревнованию по выходу на внешний обвод Берлина. Параллельно немцы были отсечены в т.н. Хальбском котле юго-восточнее столицы, из которого прорывались, но не в Берлин, а навстречу Венку к юго-западу от города. Бросок танковых армий Конева дал и ему славу покорителя Берлина и тяжелые потери общевойсковых армий на дрезденском направлении, нашей 52-й и 2-й Польской, которые столкнулись с подвижными танковыми частями немцев, ожидавших наступления в этом направлении. Следствием стала даже такая невидаль для весны 45-го, как попавшие в окружение советские части на уровне корпуса, которых пришлось вызволять, в том числе заворачивая силы с берлинского направления. Деблокада со стороны Венка с юго-запада и менее известного Штайнера с севера не удалась, не получив ответа на исторический вопрос «Где Венк?», фюрер застрелился, избавив войска от данной ему присяги, после этого капитулировал берлинский гарнизон составленный из почти сотни (!) разнообразнейших организационных импровизаций вроде рот шоферов рядом с выжившими фронтовыми полками. Война почти закончилась, а нашей цивилизации досталась вечная слава и память о знамени над столицей поверженного смертельного врага. В связи с этим все последующие переделки издательства, произвольно выдергивающие главы из цельного труда кажутся неуместными, эта книга – законченное произведение, рассказывающие почему Берлин взяли именно в мае 1945-го и каких трудов и потерь стоила эта победа.