Алексей Калугин
Автобиография:
Родился я 11 июля 1963 года в г. Москве. Ну, так уж случилось. Вот уж к чему я не имел ни малейшего отношения, так это к факту своего рождения. Все произошло не то что без моего на то согласия, но даже и без моего ведома. Меня даже не сочли нужным поставить в известность о времени, когда я появился на свет. Говорят, что где-то под утро. Но похоже на то, что точно зафиксировать час моего рождения никто не потрудился.
Следующие несколько лет для меня так же погружены в пучину неведения. Факты о том, что происходило в это время весьма противоречивы, а потому я не считаю нужным их пересказывать. Первое осмысленное действие, которое я предпринял в этой жизни, - научился читать. Не помню, как именно это произошло, и кто приложил руку к сему славному дару, но только сколько себя помню - все время в руках у меня была какая-нибудь книга. Взрослые, которые всегда все знают лучше детей, частенько предпринимали попытки лишить меня книгу, используя для этого как силовые методы, так и откровенный шантаж, но, судя по тому, к чему я все же пришел, у них из этого ничего не вышло.
Первые две запомнившиеся книги, которые я прочитал сам: "Бородино" Лермонтова и "Рассказы" Уэллса. Обе - тонюсенькие книжечки. Уэллс - всего-то три рассказа: "Новейший ускоритель", "Лавка чудес" и: если не ошибаюсь, "Правда о Пайнкрафте". Примерно в том же возрасте - 4-5 лет - начал осваивать собрания сочинений, стоявшие на полках книжных шкафов в комнате моей бабушки, в которой какое-то время обитался и я. Кстати, насколько я помню, именно бабушка первой поняла, что бороться с моей тягой к книгам бесполезно. Точно так же, как бессмысленно пытаться всунуть мне в руки книгу, которую я не хотел читать. Поэтому я получил полную свободу действий в пределах трех книжных шкафов, плотно набитых книгами. До семилетнего возраста, когда пришла пора идти в школу и пришлось покинуть комнату бабушки, я успел освоить изрядное количество томов из собраний сочинений Джека Лондона, Альфонса Доде, Артура Конан Дойль, Лопе де Вега, Стефана Цвейга, греческих трагедий. Одна из любимых книг детства - большого формата подарочное издание "Гамлета" Шекспира в невообразимо мрачном черном коленкоровом переплете с красными, словно кровью написанными буквами. А в коридоре большой коммунальной квартиры на этажерке были свалены пачки журналов "Вокруг света", "Техника-молодежи" и даже "Искатель" порой попадался. Именно там, только чуть позже, я откопал "Повелителя мух" Голдинга, "Неукротимую планет" Гаррисона и "Пасынков Вселенной" Хайнлайна. Пытался я в то же время взять нахрапом еще и Мопассана с Золя, но потерпел неудачу, - не пошло. А вот от Горького и Толстого, по непонятной мне причине, я в то время добровольно отказался. Может быть, переплеты не понравились?
Лет в шесть, я написал свой первый рассказ. Естественно, фантастический. Никому его не показывал и даже не знаю, куда он в конце концов делся, но сам рассказ до сих пор помню великолепно, слово в слово.
Далее, - жизнь по стандартной схеме советских времен. Закончив 8 классов средней школы, я почувствовал себя взрослым человеком и поступил в медицинское училище. Самое незабываемое впечатление за все три года пребывания в стенах училища - это визит в секционную. Должно быть именно после того, как я увидел, что человека можно заштопать крупными стежками, как тряпичную куклу, я понял, что жизнь очень смешная игра, в которой не может быть победителя.
Получив специальность фельдшера-лаборанта, я отправился выполнять свой священный долг в ряды Советской армии. Удивительно, но страны, которой я два года служил, сейчас уже нет на карте, а гимн ее до сих пор все еще кто-то напевает. Ну, да ладно. Служить мне довелось в Забайкальском военном округе, и, - как не смешно это звучит, - в стройбате. Часть наша дислоцировалась в некотором удалении от города Улан-Удэ - столицы отечественного буддизма. Как-то раз, оказавшись в городе, я заглянул в краеведческий музей, но, к своему глубочайшему разочарованию, не увидел там ничего интереснее чучела волка, скалящегося на чучело совы. Впрочем, и без приобщения к таинствам древней культуры, впечатлений от двух лет службы осталось масса.
Вернувшись в 1985 году в Москву, я решил, что стоит все же получить высшее образование и поступил в Институт инженеров пищевой промышленности. Об учебе в этом ВУЗе могу сказать лишь одно - СКУЧНО. Спасало то, что параллельно с учебой я работал в Институте биологической и медицинской химии и писал рассказы. Временами предпринимал робкие попытки отослать написанное в журналы, публикующие фантастику, но, не получая никаких ответов, быстро терял энтузиазм. Многие из написанных в ту пору рассказов вошли в авторский сборник "Не сотвори себе врага", выпущенный издательством "Эксмо" в 2000 г.
Первой большой работой стал роман "Темные отражения", с которым я и отправился в 1996 году в издательство "Армада", объявившее что-то вроде конкурса для начинающих авторов. Роман был отклонен по совершенно непонятным для меня причинам, - лично мне он всегда нравился. Несколькими годами позже роман под тем же названием и без каких либо серьезных изменений текста был опубликован издательством "Эксмо". Но "Армаде" тогда глянулась моя небольшая повесть, которую было предложено переработать в роман. Повесть стала первой частью романа "Лабиринт", за которым последовало продолжение - "Разорванное время". Не так давно я готовил новую редакцию этих романов для издательства "Эксмо" и пришел в ужас от того, насколько слабыми и беспомощными в литературном отношении были эти тексты. И самым обидным было то, что в то время мне об этом никто не сказал.
После первых двух книг мне был предложен долгосрочный договор. И встала проблем выбора: наука или литература. К тому моменту в институте я занимал должность научного сотрудника и у меня уже была сделана, написана и утверждена диссертация по теме исследований ферментов генно-инженерного комплекса. Недолго колебавшись, я сделал выбор в пользу литературы, и в следующем 1997 году в издательстве "Армада" вышла моя трилогия "Резервация", "Да здравствует Резервация!" и "Забыть Резервацию". А диссертация, - увы! - так и осталась на дискете.
В 1998 году грянул кризис не только в стране, но и в моих отношениях с издательством "Армада". Издательство перестали устраивать тексты, которые я предлагал, а мне стало неинтересно работать в том направлении, которое издательством приветствовалось. Мы расстались спокойно, без скандала и взаимных упреков.
В издательстве "Эксмо", с которым я начал сотрудничать в том же году, у меня наконец-то появилась возможность писать то, что действительно хотелось, и так, как я себе это представляю. Здесь уже не было жестких жанровых рамок "фантастического боевика", а редактор уделял внимание не количеству отрезанных голов на страницу текста, а литературному качеству самого текста.
Правда, почувствовал я это не сразу, и первые мои книги, выпущенные издательством "Эксмо" были выдержаны в традиционном стиле "экшн", но тексты были уже значительно живее, чем прежде. Первой книгой в издательстве "Эксмо" стал роман "Подмененный", положивший начало трилогии, включившей в себя так же романы "Мятеж обреченных" и "Осколки реальности". И это был последний цикл, который я написал.
Какие-то из моих книг лучше, какие-то - хуже. Но ни за одну из них мне не стыдно. В каждой из них я писал то, что думал, что считал нужным и важным на тот момент жизни. Лучшие книги, несомненно, те, в которых удалась максимально приблизить окончательный вариант текста к первоначальному авторскому замыслу. Кто знает, быть может, со временем мне удастся полностью совместить эти две составляющие успеха.