Алексей Лавров
Руны везде
Глава 5
Бер Стёпа поставил американскую пластинку «Серенада Солнечной долины», композиция «Как проехать на Чу-чу», в самое время. В ушах ревут трубы, всем весело. А мой танк летит по прямой к врагу и стреляет.
Мои ребята смотрят на нас…
От рикошетов звенит корпус, снаряды разрываются вокруг. Командир принял на себя весь огонь врага, и нефига ему не делается! Ну, дистанция ещё больше километра, только мой Ильюша с такого расстояния способен загнать бронебойный снаряд в борт врага, а немчики, похоже, все из учебок.
Они умеют держать линию и палить в самого наглого дикаря. А что у дикаря броня наклонная, а им квадратным от Ильи не скрыться – этого они не проходили. Только бы в люк мехвода Вани не попали!
И это же так классно – враг развернулся цепью, и ты к нему летишь! Линия врага во весь горизонт, нам только башню повернуть, кому-то обязательно прилетит в борт…
Немец с флангов тоже может выцелить меня в борт. Дистанция километр, и я говорю Ване:
– Право!
За мной едут танки первой роты, и они повторяют мой маневр.
– Дорожка! – командую я.
Илья выводит за скобки новую машину немца, а я ору:
– Ваня, лево! – и через несколько секунд. – Дорожка!
Рявкнула наша пушка, «панцирю» сбили гусеницы. Во встречном бою это отсроченный приговор. Да фиг с этими фрицами, дистанция уже убойная – пятьсот метров.
Я снизил скорость, и роту обгоняют другие машины, вырастают сразу три зуба и палят из пушек. У бедного немца разбегаются глаза, хоть он и старается держать линию как научили. В этом ему пытаются помочь аж два немецких мага. Увы, вам, парни, это эффективная дистанция рысьего подавления. Зверею, и меня сразу усиливают мощные маги.
Чувствую, как усилия вражеских магов скомкало ненужным листком и сдуло, у врага с этой секунды всем очень страшно и все только за себя. Им плевать на приказы и на то, что они европейцы. Их прямо сейчас убивают!
– А-а-а!
Дистанция триста метров, противник пробивается в лоб, и усиливается рысье подавление – в европейских пастях пересохло, панические мысли путаются, лапки трясутся… и они подставляют корму.
Ну, нам так даже проще! Никто отсюда не уползёт и не расскажет, что это было. Почему просвещённые европейцы после курсов танкистов поголовно легли в бою с русскими. Не нужно кому-то узнавать, как это делается.
Мы не стремимся врезаться во вражеский строй и затеять ближний бой. Нет во мне ни капли безрассудного азарта. Благодаря рунам я вижу все вражеские снаряды и чувствую, когда они поражают наши машины.
Враги умеют стрелять, каждый раз открываю для себя этот неприятный факт. У нас всё-таки не копья и мечи, а пушки и пулемёты. И не все немцы подвержены панике, задерживаемся, чтобы расстрелять «панцири», что пытаются прикрывать отход молодых.
А те уже развернулись и драпают во все лопатки, только башни повернули к нам и огрызаются. Однако очень трудно убежать по прямой от бронебойного снаряда. Последних пробивают по нескольку раз.
Передние танки в строю образуют своеобразные зубы, так эти клыки вошли в тушу уже мёртвого врага. Немецкие танки подбиты, осталось пристрелить живых танкистов. Никто из них не должен снова добраться до танков. Это очень серьёзная, ответственная работа. Хотя и довольно неприятная.
Ещё неприятнее выслушивать доклады о своих потерях, слушаю командиров, будто ещё не в курсе. Потеряли в бою тридцать танков, восемьдесят пять живых солдат приняли на броню, из них двадцать один ранен. Тридцать пять погрузили холодными. Среди магов и тотемных потерь нет.
Для моего клана это первое встречное столкновение. Но парни давно солдаты и явно не теряли в Центре времени. Они упорно постигали новую профессию и по ходу дела сманили опытных командиров танков.
Их направили за лучшими рекрутами, да они сами перешли ко мне. Они же получили водителей тотемных рысей и наводчиков магов! Кто ж откажется от такого предложения? Только тот, кому на войне жизнь совсем не дорога!
В старых подразделениях думают, что же такое у меня есть, что ко мне в батальон уходят опытные военные. Вопрос этот весьма важный и даже стратегический.
Враг ведь тоже не понимает, что же происходит! Он убедился, что это я на самом деле с дуба рухнул, полез на самый край и даже дальше, и для моего истребления направил шестьсот танков. Двести в лоб и по двести в охват, чтоб не ушёл.
Только в этих шахматах никого нельзя просто «срубить», и на фигурах не написано, что же они такое. Хотя тоже умная игра, на доске карте танковые подразделения, а в небе дерётся авиация.
Думаю, что всё-таки немец в чём-то прав, с моими силами лезть захватывать городок явная авантюра. Повёл танки назад той же дорогой, а то против полка Дёмина едут четыреста «панцирей». Даже в обороне и даже для Дёмина – это очень много.
Специально направился по своим следам, ровно посередине, чтоб немцы до конца не понимали, кого я конкретно имею ввиду. Да только зря я умничал, в небе над нами так и не пролетело ни одной «рамы».
Похоже, что европеец отследил начало столкновения и утратил интерес. Ему всё по-европейски ясно – сто семьдесят русских танков против двухсот четвёртых «панцирей» последних улучшений – результаты схватки однозначны. «И все умерли», а кто остался, не стоит упоминаний.
Ожила рация:
– Большов живой?
– Так точно, – отвечаю спокойно.
– Это ты едешь от горящих танков на восток? – уточнили по рации.
– Я, – ответил я коротко.
– Тогда возьми южнее. К тебе на выручку спешит Костя Гаев, а ему навстречу южная группировка противника. Столкнутся через двадцать минут, ты успеваешь.
– А что творится на севере? – спросил я.
– Там против танков немца из посёлка вышел Дёмин, – сказали мне. – Противник как раз налетел на первый полк дивизии Бирюкова. Скоро должен подойти и второй полк.
– Славно, – сказал я. – Тогда назови координаты, куда мне править, – и подсказал. – Посмотри по карте, там всё просто.
– Угу, – сказали мне и рассеянно добавили. – Кстати, не рассчитывайте на внезапное появление, немцы слушают эфир. Для проверки пошлют самолёты.
Это осложняет ситуацию, но не делает её критичной. Говорю раздражённо:
– Координаты давай.
* * *
Уже хорошо понимаю, что держать в голове всю карту просто для меня, мага и военного, а обычные люди так не могут. Всё равно авиаразведка – это замечательно!
Я врага ещё видеть не мог, а мне подсказали, что пора готовиться. Приказал десанту пока спешиться, а машины развернуть в боевую линию. Всего через четверть часа движения увидел в оптику линию вражеских машин, что нас поджидали. У противника тоже есть авиаразведка.
Европеец вынужден разделиться, сотня танков встречает меня, да ещё сотня где-то за горизонтом бабахает пушками вместе с танками Кости. Вполне ожидаемое решение противника: одна половина должна сдерживать меня, пока вторая разбирается с батальоном Гаева. Даже у половины европейцев перед ним численное превосходство – сотня четвёртых «панцирей» против шестидесяти трёх «рысь-2».
Нас же больше заботит другой вопрос – кто со своими справится быстрее и будет помогать товарищу. Мои враги стоят на позициях, им спешить рвать дистанцию ни к чему.
Такое поведение многое усложняет, но кое-что делает проще. Нашим проще целиться в неподвижные машины. Командую в рацию:
– Косая атака. Авангард батальон капитана Котова.
– Слушаю! – отозвался Ваня.
Самое оно для реализации численного превосходства, у меня ведь сто сорок машин против сотни. Метод, придуманный в моём мире прусским королём Фридрихом, а тут просто приём без чьего-либо авторства. Суть простая, навалиться основными силами на вражеский фланг, прорвать фронт и охватывать, стреляя вдоль построения.
Тут главное не спугнуть раньше времени, потому едем на врага всей линией со средней скоростью и стреляем, только танки Вани чуть-чуть быстрее. И часть моих сил, словно уклоняясь от выстрелов, берут немного правее.
С дистанции в километр ускоряемся. Всей бандой мой батальон присоединиться к атаке Вани не может, кто-то должен сковывать неприятеля. Немец почуял недоброе, стал отползать задним ходом. Но это точно не решение проблемы, тут поможет лишь контрудар, а для него необходимы резервы. А они сейчас воюют с Костей Гаевым.
Машины с правого фланга ворвались в европейскую линию, теперь для них весь вражеский строй удобные мишени. Да я успел сократить дистанцию до трёхсот метров, на немца действует рысье подавление.
При таких делах европеец попытался убежать от этого ужаса, куда глаза глядят и облегчил работу. Стёпа без устали подаёт бронебойные снаряды, Илья отстреливает врагов, ставших мишенями.
Победу праздновать не стали, выстроились в линию и поехали на помощь своим, лишь по дороге постреляв по живым ещё немцам фугасными снарядами и из пулемётов.
Ха! Мысли сходятся не только у гениев! Европеец явно хотел применить против батальона Кости «косую атаку». А тот всё это давно проходил в Корпусе, и его машины сами рванули навстречу на угрожаемом фланге. Клин клином.
Устроил он свалку, сам пошёл в ближний бой, тут только успевай поворачивать башню. В этом опытные танкисты разбираются намного лучше недавних выпускников европейских училищ. Главный плюс, основные вражеские силы практически выведены из боя, они не могут стрелять без риска задеть своих.
Немцы от русских такой подлости не ждали и даже растерялись. Вот же рядом самая настоящая война, а они никому не нужны. Танки врага потерянно водили стволами пытаясь поймать в прицел русские танки, и тут такие мы. Чисто чтоб не обижались больше.
Удачно мы атаковали, враги хорошо стояли, и все наши снаряды нашли, кого пробить. Немногие враги успели повернуть к новой опасности, но ведь и мы не спешили. Ближний бой вполне предсказуемо закончился победой батальона Кости Гаева, и он сразу атаковал случившегося рядом врага. Немецкие танки оказались под огнем с двух сторон и быстро закончились.
Мы основательно добили неприятельских танкистов и взяли на броню своих парней, кто потерял машины. Вместе с Костей остались ещё без сорока танков, двадцать пять парней убиты, тридцать ранены. Пр-р-роклятай война!
* * *
Я по рации доложил о результатах боя и нам приказали ехать в близлежащий посёлок на отдых, и чтоб обустроить раненых. Больше всех потеряли практикантов. А Петя так гордится, что он стал отдельным батальоном при армии, и его вообще направили на практику к самому боярину Большову.
Наверное, уже не рад. Само собой я пообщался с парнем, поговорил о его службе и жизни. Так этот удивительный человек как-то умудрился дорасти до старлея и не участвовать в чисто танковых боях.
Встретил он войну командиром «ратник-28», потом переучился на «рысь», но так же поддерживал пехоту, просто тащил войну вместе с солдатами без подвигов и рейдов. Спокойный и уверенный облик Пети прямо говорил, что он не представляет себе, зачем ещё нужны танки. Вернее не нужны, а что на них можно вытворять.
Из Петра должен получиться хороший командир БМП или БТР. В принципе вполне нормальный взгляд на танки. Они же как слоны – каждый видит своё применение, что кому ближе.
Но специализированные машины пока не придумали, так что попал Петя ко мне на стажировку. И хоть встречные танковые бои дело для него непривычное, парень не растерялся и хорошо сделал свою работу. Не боги горшки обжигают, и цели везде – просто цели. Или ты или тебя, ничего нового.
А потери на войне неизбежны и всегда у кого-то их больше. Я всё сделал, чтобы в нас стало трудно прицелиться, но ведь все к тому приложили всё умение, а танкисты Пети это умеют ещё хуже всех.
Не буду пополнять батальон стажёров, пусть сами пополняются. Не зря ж они напрямую подчинены местной армии, вот пускай сами посылают Пете танкистов. А у меня и так полно хлопот.
Вот пришли мы в посёлок, и кого я там встретил? Подполковника Бирюкова и майоров Евгения Викторовича и Сергея Степановича, командиров первого и второго его полков. А командира третьего полка Андрея Дёмина я уже упоминал.
Так подполковник Бирюков как старший по званию меня обрадовал – я командую всеми на земле, а к небесам могу обращаться за поддержкой. То есть на мне вся ответственность. Ведь и так его дивизия моя боярская дружина, мой батальон и так мой, а Костя Гаев и Ваня Котов мои официальные заместители.
Петя же Рокотов вообще младше меня званием и главное – он не маг. У нашей операции основная цель опробовать в реальных боях магию. И в каких боях как не в скоротечных и маневренных столкновениях танков испытывать магию, и кому, как не мне, ещё этим заниматься? Так что я могу захлопнуть варежку и приступать.
Я первым делом послал парней из своего экипажа пригласить бояр, Пашу Зимина и Петю Рокотова. Пока они ходили, прямо при Бирюкове залез в танк и по рации переспросил, кто тут командует, и мне сказали, что эти сведения должен донести подполковник Бирюков. Сказал в ответ, что он всё уже донёс, и чтоб мне давали о неприятеле разведывательную сводку каждый час в обычном режиме и разведка тоже мне подчиняется – я указываю, на какой участок обращать особое внимание. Мне сказали:
– Слушаю, – и пока отключились.
Подошли парни, откозыряли старшим и встали скромненько. Дёмин дольше всех пробыл в посёлке, вот ему я приказал вести нас в штаб, находясь в полной уверенности, что он успел всё устроить. Андрей пошёл на станцию, привёл в кабинет начальника и сказал, что тут и будет штаб. Хотя он не настаивает, если я сам выберу помещение лучше.
Я рассудил, что станция ещё долго не станет принимать составы, бывший начальник удрал, или его повесили, а пока не назначили нового, пусть тут будет штаб.
Далее я своей властью назначил Пашу Зимина начальником штаба и даже объяснил своё решение. Нельзя мне постоянно находиться в посёлке ведь я одна из вражеских целей, но сидеть тут и командовать кто-нибудь должен.
Тут у меня выбор из Кости Гаева и Паши, но я считаю что боярин Гаев лучше Паши командует батальоном, поэтому Зимина назначаю начальником штаба.
– Слушаю! – вытянулся Павлик.
– И чтобы Паше стало проще организовать работу, – продолжил я. – Прошу высказаться, как вы понимаете приказ, и какие меры считаете необходимыми. Вот с Пети начнём.
Он степенно откашлялся и заговорил:
– Я первый раз на военном совете, если что извините. Приказ ясный – создавать угрозы. Трудно представить себе угрозу, сильнее прорыва фронта и вторжения… э… около четырёхсот танков, так что мы пока справляемся. Эта силища может сотворить многое. Например, мы можем напасть на ближайший городок, мы можем пойти на северо-запад или на северо-восток и набедокурить в тех тылах…
– Враг знает, что здесь боярин Большов, – вполголоса сказал Саша Герасименко. – Ликвидация Артёма для европейца что-то похожее на идефикс.
– Это конечно важно, – ответил ему Петя. – Но ведь спросили о приказе, давайте думать о нём. Мы многое можем, но приказали создавать угрозы, а не их реализовывать. Я думаю, этот посёлок весьма подходящее место. В данной местности рыть окопы долго, и они мало эффективны, когда здесь сразу можно посадить пехоту в здания.
– Она долго сможет защищаться при поддержке танков. В посёлке удобно заправляться и пополнять боекомплект, – важно проговорил Савва Плохих. – Вот нашим танкам и первая забота – проводка автоколонн.
– Да! Пусть немец думает, что этот посёлок наша цель! – воскликнул Савва Веселов. – Пусть попытается нас отсюда выбить!
– И пусть пытается порешить Артёмку, – одобрительно проворчал Витя Бирюков. – Я тоже считаю, что нам не нужно далеко отсюда уходить.
– Для атаки посёлка неприятелю требуется провести сюда много танков, – сказал задумчиво Костя Гаев. – Очень большие массы техники разом не отправить, она должна накапливаться на каких-то позициях, где станет доступной для внезапных атак.
– Тогда до вечера становимся в оборону села, – заметил Евгений Викторович Лютиков, командир первого полка дивизии Бирюкова.
– А как стемнеет, вражеской воздушной разведки не станет, выдвигаемся в засады, маскируемся и ждём неприятеля, – молвил Сергей Степанович Смыслов, командир второго полка. – Только пусть штаб заранее определит, где и кому засесть.
Собравшиеся офицеры одобрительно закивали, и я проговорил:
– Итак, Паша, первые задачи штаб получил. Решай и попутно организуй работу, в твоём распоряжении все бойцы, кто остался без танков. И от себя добавлю, что нам срочно нужен полевой госпиталь, а потом когда обед? Приказываю наладить питание!
– Слушаю! – вытянулся Павлик.
Глава 6
В прошлой жизни та ещё Катя, рассказывая мне о попаданческой литературе, презрительно отзывалась о Мэри Сью. Она считала нечестным строить сюжет вокруг персонажа, который всё знает и всем вовремя даёт правильные советы.
Ну, может для литературы оно и правда нечестно, только настоящему попаданцу мне на честность плевать. Господи! Как я хотел бы быть простеньким таким, без затей и претензий всезнайкой и всёпонимайкой! Вот почему я не Мэри Сью?!
Не, жаловаться не стану, местные сами всё хорошо понимают и находят решения, просто я же за них волнуюсь. Так переживаю, что прям убиваю врагов.
Да только воевать моя профессия, и реальности безразличны мои эмоции. Не положены Мэри Сью в действительности, обходитесь теми, кто есть. А чтоб не нервничать, в людей просто нужно верить. Ничего ж другого всё равно не остаётся, я многое не знаю и не всё понимаю.
Так всегда есть умные ребята, Мэри Сью им просто не нужен. Всю жизнь в этом мире с момента попадания убеждаюсь и всё равно удивляюсь открытию – местным моё попаданство без разницы, они и так бы справились.
Вот свалил я на Павлика, вроде бы, рутину. Его танк с экипажем пригрели знакомого спешенного мага и младшего лейтенанта, а начштаба Павлик обратился к сельскому активу.
И уже до конца первого дня здание станции оккупировали девушки и женщины – везде устроили кабинеты и коридоры, даже зал ожидания перегородили временными стенками. В каждом кабинете что-то печатали, а по коридорам непрерывно бегали и спорили по пути.
Госпиталь устроили в лучшем поселковом здании в школе. На обед централизованно выдали с немецких складов консервы. Торопиться с организацией приготовления пищи не стали, воины ведь и должны преодолевать тяготы и лишения. И ещё чтоб офицеры быстрее расселились по частным домам, а просто военные активнее покупали бы деревенские продукты.
Я вот без лишних напоминаний снял для экипажа домик просто на всякий случай и чтобы иногда ходить в баню. Спать-то всё равно приходилось в танке, да и то урывками. Наладил Павлик работу штаба, и тот сразу принялся выдавать плоды. Ну и немец ему тоже изо всех сил помогал.
До вечера стояли в обороне, а как село солнце, поехали в места засад. Грамотно посаженных и охраняемых лесов хватило всем. Павлик посоветовал, и я оформил приказом, что наша орда разделяется по батальонам. Я буду командовать через рацию по данным авиаразведки.
Приятно, когда в тебя верят! Это сколько ж данных я должен учесть в режиме реального времени прямо в своей бедной голове, да ещё и немножко воюя со своим батальоном!
Правда, на время своего непосредственного участия в схватках я передавал полномочия Павлику. Всё равно это очень много информации! После боя ведь нужно обратно погружаться в изменившуюся обстановку, вызывать штаб и слушать об изменениях.
Потом после каждой схватки с немцем всегда появлялись раненые, их нужно отвезти в госпиталь, а ситуация требовала присутствия танков в другом месте. Так Павлик уже на другой день придумал подвижные группы.
Вечером из первого посёлка пришла колонна грузовиков под охраной танков, пополнение прислали. Танки отправили Пете, да он и нуждался больше всех, а пехота и пушки предназначались для обороны.
Вот часть танков выделили в резерв и для охраны летучих групп. Пара грузовиков и два-три танка в охрану, больше для эвакуации раненых не нужно.
Немец реагировал ожидаемо нервно. Наглые русские притащили им под нос много своих дрянных танков и паршивца меня – как такое стерпеть?! Враг постоянно повышал ставки. Если сразу против нас направили шестьсот машин, уже в другой день их стало восемьсот, потом тысяча и далее по возрастающей.
Спрашивается, как же такие силы нас не смяли нафиг? Самому стало интересно, какой же натиск мы можем уработать. По-моему, в ситуации подвижных танковых сражений у врага просто не было шансов.
Да, у «рыси» полно недостатков, но технически танк, как минимум, не уступал на средних дистанциях самым навороченным четвёртым «панцирям», а с дальних расстояний нужно очень хорошо уметь стрелять, чему немца в учебках не могли научить.
И кроме брони пушки большую роль играют подвижность и запас хода. Врагу хватало горючки только доехать до нас по дорогам и устроить драку. В их баках взрывался бензин, что они оставляли на обратную дорогу.
У нас же, и запас хода больше и доливаемся поблизости. При необходимости можем по три дня не покидать театра боевых действий. Регулярно ездим в посёлок заправляться, попариться в баньку, поесть домашнего и обратно воевать. А для бедного немца всё это билет в один конец.
«Рыси» вообще вне дорог шустрее европейца, и я приказал своим дороги избегать. Летучие группы по ночам минируют развилки сплошняком, прочие участки выборочно. Приходится ещё и эти координаты держать в голове!
Подрывается немец на минах, останавливаются колонны, и к ним прилетают штурмовики. Пушки самолётов танки немца не пробивают, так авиаторы ищут другие подходы. Обычными бомбами в пикировании меня не удивишь, да они больше уродуют полотно воронками, но кассетные зажигательные снаряды с бреющего полёта даже меня удивили.
Не, что-то похожее было в той истории, просто я точно не помню. Оказывается, мысли сходятся не только у гениев – зажигалки прожигают немецкие танки сверху и устраивают пожары. В любом случае выводят боевые машины из игры.
Но я понимал, что летуны это устроили, во-первых, для проверки подходов, а, во-вторых, чтоб немец прикрывал колонны истребителями. В небе и так один сплошной воздушный бой, и наши по-своему повышают накал.
То есть на авиацию мы опять не надеялись, артиллерию же прислали. Так ночами пушки перевозили на секретные позиции, и по моей команде они устраивали налёты по координатам. Пушки всегда под рукой и они намного эффективнее авиации, только мне ещё и эти координаты держать в мозгу.
Уже на второй день нашей опупеи с колонной грузовиков в наше распоряжение прибыла часть радиоэлектронной борьбы. Штаб с командованием стал общаться по закрытым каналам, а связь немцев взломали и дешифровали.
Ну, им же никто не запрещает тоже приехать вне дорог ночью и встать в засаду. Только немец и днём без радиосвязи практически неуправляем, двести машин без радио точно станут стадом.
Вот исходя из мысли, что долго живут только параноики, Павлик потребовал, чтобы наши аналоги «лайтингов», летающие радары, летали и по ночам, а его штаб изначально работал круглосуточно.
И вы, наверно, будете смеяться, но европеец вскоре предпринял попытки относительно небольшими группами танков просачиваться ночами. Разбудил меня Павлик по рации и доложил. Пришлось ждать, когда он неугомонный, немец, а не Паша, накопится в засадах, и будить артиллеристов.
По координатам врезали из полевых пушек. Вскоре доложили, что враг пришёл в движение, общая отметка скопления машин размывается и теряет контрастность. Неуютно стало европейцу, бросился, куда глаза глядят. По ходу маневров ребята добили отдельные машины.
И без ложной скромности осмелюсь утверждать, что дело именно в манёврах. В моей голове хранились координаты минирования, позиций своей артиллерии, положение танковых батальонов, и в неё же лился непрерывно поток сведений о противнике. Нормальный человек на моём месте свихнулся бы! Или просто ничего б не запомнил.
То есть меня спросят, а как же проверка магии? Нами достоверно установлено опытным путём, что батальон опытных русских танкистов при грамотном магическом руководстве делает близкое по численности скопище европейских танков. Это, значится, раз. А два – это ваш покорный слуга, благодаря мне, русские танки действовали согласно общему плану.
Это большая игра, где фигуры реально друг в друга стреляют, и надо всё-всё учитывать. Даже в шахматы лучше играть по плохому плану, чем совсем без него, а я играл с противником, который даже не может осмыслить всю условную доску, не может назвать координаты своих фигур, и о моих танках не знает. Конечно, я постоянно выигрывал – «панцири» горели чадным пламенем, европейца убивали.
А что же европеец, совсем сдурел? Похоже, у всякой системы есть инерция, и везде своя бюрократия. Сначала случилось ЧП – прорыв фронта и жуткие потери техники. Местные начальники решили всё быстренько исправить, победить этих дикарей и сверху положить мою бедную голову.
Пока они пытались всё исправить, большой участок их фронта остался без снабжения. Танки перекрыли подвоз по железной дороге, и батальон Димы спалил склады.
Немец стал снабжать своих солдат по рокадным дорогам, но это значительно увеличило нагрузку на другие железнодорожные станции, потребовало автотранспорта, и Дима же не успокоился – его батальон продолжил безобразия.
С подвижной пехотой без танков справиться трудно – парни легко собираются вместе, громят немецкие пехотные части и при опасности рассредотачиваются.
А танки все заняты – они горят на моём поле. Это уже не ЧП, а разгром, почти катастрофа. Волей-неволей местные начальники доложили «наверх». Там какое-то время разбирались в ситуации и что придумали? Да отправили ещё больше танков и самолётов и приказали меня ликвидировать.
Тут смешного мало! Попробуйте улыбаться, когда враг погнал на вас две тысячи танков, чтобы вас персонально убить! Само собой с нашей стороны тоже повышали ставки.
Изначально под моим руководством бегали и стреляли больше четырёх сотен машин. Первым приехал батальон Славы Скорых, за ним с колоннами грузовиков приехали все мои стажёры. Виталик Логинов навестил штабы армий, поговорил с командармами, и они отпустили ребят спасать меня.
Но все вместе это около тысячи «рысь-2»! Больше трудно снабжать соляром с автоцистерн. Знаете, какие танки прожорливые?! А врагу, похоже, всё стало фиолетово, европеец попёр на принцип.
Сижу я в танке, докладывают мне о движении противника, я их складываю в уме и медленно опухаю. Как я уже говорил, насчитал более двух тысяч вражеских танков.
Практически совсем опух, и тут мне по рации сообщают, что штурмовая авиация временно передаётся нам, а враг ведёт по рации странные разговоры. Вроде, европейцы пытаются доораться до штаба и получить данные авиаразведки. У них ни у кого не получается, и немцы гадают, что бы это означало.
А ведь это значит, что нанёс Совет обороны секретный бомбовый удар по штабам! Немец, конечно, справится, но всё требует времени, а это наш шанс. Общее командование у европейца отсутствует или тупо не умеет, о движении русских танков у неприятеля нет данных.
Я прикинул, где танки врага сейчас, как расположены, исходя из положения своих, наметил место и план сражения и сразу принялся раздавать батальонам приказы.
План придумался одновременно простой и сложный. Сначала неожиданно нападает первый батальон на немца, что вырвался вперёд. Русские врага побеждают и начинают отползать, а немец, получив данные о наглых русских, ринется карать.
Вот тогда в сражение вступает второй мой батальон, за ним третий… всего у нас около четырнадцати батальонов, если посчитать те, что в дивизии Бирюкова, хотя они воюют целиком полками. Просто привыкли так парни.
А сложность плана состояла в том, что первый батальон мой собственный. Это же самая боеспособная часть, все командиры рот бояре, больше всех тотемных воинов. Клан рысей!
И кого бы я ещё послал? Костю Гаева? Его батальон и так второй, вступает в сражение сразу за нами. И суть как раз в том, что первые в этом деле смертники, потому и должны идти вперёд бояре и сильные маги.
Пока при памяти, вызвал штаб и назначил Пашу координатором наших действий с моими полномочиями. Велел передать штурмовикам координаты немецких танков, пусть кроют всех изо всех сил сами, дальше нам будет не до них. Мне сказали «слушаю».
Ну, вначале были моменты, когда я мысленно прощался со всеми. Враг тоже пустил вперёд не абы кого, задержались мы с ними. Вот пока разбирались, приблизились к нам три отряда по двести «панцирей» каждый. А у нас с Петей всего сто сорок!
Благо, что в пиковый момент Костя Гаев врезал почти охватившим нас подковой врагам во фланг. О приближении его батальона противника не предупредили, потому и воспринял он нашу атаку, как шаг отчаяния. А когда ударил Костя, враг в большинстве понять ничего не успел, умер от перепада давления и высоких температур в башнях. Меньше трети европейцев успели подумать:
– Ага! – и тоже все вскоре умерли.
Причём, это не только наша заслуга, неприятеля к тому моменту атаковали штурмовики, пикировали и сбрасывали бомбы на отдельные машины. Истребители с обеих сторон над нами устроили такую кутерьму, что даже стало страшно вылезать из танков – ещё продует от пропеллеров.
Третьим батальоном стала часть Ивана Котова. Его танки уже поддерживали мои и Кости машины. Далее пришёл третий полк Андрюши Дёмина, его по традиции уже я из дивизии поставил первым, и такую уж он занимал позицию.
После его прихода стало спокойнее, я ввёл в бой уже почти четыре сотни танков, против любого отряда противника у нас преимущество. И образовалась небольшая пауза.
Из штаба доложили о резко возросшей активности немцев в радиоэфире. Все жалуются на штурмовиков, говорят, просто задолбали. До недавних пор говорили, что встретили русские танки, и звали своих на помощь.
Всё это воинство имеет целого генерала, так он сказал, что без воздушной разведки дальнейшее наступление отменяется, и дай им всем бог отсюда уползти. Он приказывает отрядам сблизиться до визуального контакта и валить по-хорошему, желательно по следам его гусениц.
Это мне упрощало задачу – мы уже практически победили – но ведь победили не мы, а наши бомбардировщики, что уничтожили немецкие штабы. И не может русский боярин позволить европейцу просто уползти с этого поля! Тридцать рублей за немецкий танк каждому танкисту всё-таки хорошие деньги, а тут их вон сколько.
По данным разведки напали все вместе на ближайший отряд, и я, сделав поправку на приказ генерала, ускорил ввод своих войск в бой. Противник, увидев русские танки в оптику, принял неравный бой. Так пока мы сражались, возникло ещё три таких очага.
Немец сообразил, что злых русских много, и они тут всех убивают, потому ломанулся наутёк, игнорируя вопли товарищей. Надо отметить, что некоторые вражеские офицеры предпочитали принять последнее сражение, чтобы дать другим время, но сами потерпевшими жить отказались. И таких нашлось немало, три вражеских отряда смогли уйти. Эти пусть пока живут, а те офицеры – страшный враг, сильный. Правильно их тут всех убили.
