Алексей Ливанов
Письмо
Счастья, сердце, в подлунной юдоли не жди,
От небес светлой доли и воли не жди.
Не терзайся потом, что судьба обманула,
От нее ничего, кроме боли не жди!
Омар Хайям
Рубаи
Пролог
Алешка очень ждал этого письма. Ждал с надеждой, с какой-то мучительной уверенностью, что оно все-таки придет. Но приходили другие письма: от мамы, от друзей и очень много от другой девушки. А этого, долгожданного, все никак не было. В душе творилось что-то мутно невообразимое, что-то тяжелое, от которого становилось тяжело дышать и хотелось сделать очень глубокий вдох. Все это мешало повседневным делам, сильно мешало учебе, мешало службе. Но поделать с этим ничего было нельзя и Алешка терпел. Терпел и ждал, стиснув зубы. Ждал упорно, мучительно, отчаянно …
Глава 1
Сессия
Жизнь в военном училище шла своим чередом. Учеба на втором курсе этого прославленного военного учебного заведения была делом не легким. Даже присказка про курсантов второго курса была такая: «Приказано выжить». Не всем, как потом оказалось, это удастся. Но это будет потом, а пока занятия, наряды и все остальные прелести военной жизни шли нескончаемым потоком, который можно было сравнить с течением небольшой горной реки: все динамично и резко меняется, в воду особо лезть не хочется ибо опасности подстерегают тебя на каждом шагу.
Первая половина второго курса была особенно тяжела в связи с тем, что заканчивались занятия по основным «гражданским» дисциплинам, таким как физика и математика. Оценки «шли в диплом», поэтому те ребята, которые хотели получить высокие результаты, работали не покладая рук. В смысле учились, учились и еще раз учились, как завещал тогда еще великий Ленин. Ситуация с учебой осложнялась тем, что со второго курса началось изучение предметов, необходимых для дальнейшей офицерской службы, для общения со сложной техникой, совмещенного с большой ответственностью за порученное дело и за защиту того святого, что тебе доверили. А доверять выпускникам планировалось не абы что, а информацию.
Одним из самых сложных предметов была «Теория электро-радио цепей» или сокращенно ТЭРЦ. Эта страшная аббревиатура пугала курсантов еще на первом курсе, но тогда перспективы ее изучения были далекими и призрачными, да и сложностей первого курса хватало, так что заранее беспокоиться не было смысла. Надо сначала закончить первый курс, желательно без «хвостов», отдохнуть, наконец-таки, в нормальном месячном летнем отпуске, а уже потом … . Эта учебная дисциплина отличалась чрезвычайной насыщенностью материала на каждом занятии, причем независимо от того лекция это либо практика. Пропуск любого занятия грозил не понимаем представляемого дальнейшего материала и практически гарантированным отставанием в изучении ТЭРЦов. В отличие от студентов гражданских вузов, где, как представляется, тебя ничего не должно отвлекать от учебы помимо твоей воли, в училище все складывалось по-другому. Любой пропуск занятия из-за нарядов мог оказаться критичным. Наряды между служивым народом делились по справедливости, но в любом случае в месяц выходило четыре, а иногда и пять. Если три, то считай, что повезло, но тогда «досыпят» на следующий месяц.
Но вот и пролетел первый семестр второго курса, впереди неумолимой громадой нависла третья за учебу в училище сессия. Известный тезис о том, что от сессии до сессии живут студенты весело, применим и в военной среде. Причем применим в полном смысле этого слова. Ведь когда ты молод, здоров и весел, то какая-то там сессия, которая будет через целых пять месяцев – это что-то далекое, с нечеткими очертаниями, да и дожить до неё сначала надо. Поэтому и живем весело. До сессии.
Пять, целых пять дисциплин выносилось на зимнюю сессию второго курса. Это много. Это очень много. Учитывая, что на время сессии увольнения в город отменялись, и на каждый экзамен приходится по четыре учебных дня (три на подготовку и один – на сдачу самого экзамена), то пять экзаменов превращались нескончаемые двадцать дней подготовки, а так как воскресения были выходными днями (но в которые тоже не выпусками в увольнения), то сессия превращалась в двадцать пять дней мучительной, без передышки, гонки за знаниями. Одна центральная предельная теорема по высшей математике чего стоила. Выучили её и могли доказать только трое, в их числе и Алексей. Выучили на случай того, что если она попадется в билете, то чтобы не сорвать ответ, а если не попадется, то можно использовать в качестве резервного козыря, когда отметка будет срываться. Ему нужна была только пятерка.
Нервы у многих не выдерживали. К сессии подошли уже изрядно потрепанными, но не сломленными. Голова отказывалась думать совсем. Хотелось только покоя и холодного пива.
На этом фоне успешное окончание сессии и последующий отъезд в отпуск по родным городам, были чем-то до боли сладостно желанным, как глоток воды в жаркой пустыне или как нежный девичий поцелуй ангельского создания с кучеряжками и фантастически красивым макияжем после полугодичного пребывания в казарме среди портянок, сапог, пота и исключительно мужского коллектива.
Для того, чтобы без особых волнений пройти через сессию, достаточно было вполне себе приемлемых усилий, позволяющих спокойно получить свои тройки и потихоньку перелезть в следующий семестр. НО, если задача стоит в получении хороших знаний, высоких оценок, то и работать приходилось несравненно больше.
Конечно Алешка понимал, что оценки сами по себе ничего не говорят и тем более не решают, то желание быть в авангарде играло свою партию. Замах был сделан, а отступать он не привык. Тем более, что Олежка – лучший друг, придерживался такого же мнения, а вдвоем, как известно, всегда проще. В общем, тащили эту лямку с недюжинным упорством и результаты были получены соответствующие. Что уж там говорить – отличные результаты, за которые не стыдно и, даже, можно гордиться. Вместе с тем, к окончанию сессии все чувствовали себя изрядно вымотанными, уставшими как морально, так и физически.
И вот, аллилуйя, последний экзамен сдан.
Должников, то есть «хвостатых» строят отдельно, сформировывают из них подразделение и доводят сроки пересдачи. Вид у них, конечно, подавленный, настроение нулевое. Все в отпуск, а они остаются в училище, да еще и в наряды придется ходить. Стоят, смотрят завистливым взглядом на предотпускную кутерьму остальных.
Счастливчики, проскочившие через экзаменационное сито, не веря в свалившееся на них отпускное счастье, готовят «парадку», приводят себя в порядок, пакуют чемоданы и строят планы на волшебный отпуск. Алешка с невесть откуда взявшимся энтузиазмом готовился к отъезду. Билеты были взяты заранее, хотя это и потребовало немало нервов и переживаний. Он с искренним восхищением смотрел на билеты до дома (а лететь надо было с пересадкой) и с плохо скрываемой досадой – на обратные билеты. Странно, но эти чувства, вызываемые билетами в отпуск и из него, остались с ним на всю его последующую и долгую офицерскую службу.
Впереди ведь целые две недели совершенно замечательной жизни, свободы, счастья и искренней, ни чем не омраченной радости!