Алексей Птица
Аксум
В этот раз загонщики оказались жертвами, а не охотниками. Из страха, а не из желания пошёл Акуджа искать Име-Маку. Через какое-то время он наткнулся на беглецов из своего же отряда, а те привели его к самому вождю. Случилось это уже на следующий день.
Име-Маку, высокий негр, худой, как щепка, с острыми чертами лица и буйной кучерявой шевелюрой на голове, сидел на верблюде и сверху осматривал ближайшие окрестности. Он считал, что его план по уничтожению внезапно усилившегося племени близок к благополучному завершению.
Конечно, Име-Маку мыслил гораздо примитивнее, но в целом аналогично выше сказанному. Он опасался усиления прибрежного племени, а кроме того, не понимал и боялся внезапно появившегося нового военного вождя. Сейчас наступил не самый лучший период для его союза племён, но заранее предугадать события он оказывался бессилен. Он понимал, что если не сможет уничтожить прибрежников сейчас, то потом окажется поздно, и его союз племён и родов распадётся.
Он разбил своё войско на несколько отрядов по племенам и окружил ими селения прибрежников со всех сторон, таким образом, решив нанести удар одновременно по всем. Те племена, которые лучше всего выполнят его указания, он после битвы поощрит, а тех, кто хуже, – уничтожит, усилив этим своё влияние. И тогда его племя окажется основным навсегда. Задумка, на его взгляд, казалась хороша. Осталось за малым – уничтожить врагов!
Прибрежники малочисленны, поэтому Име-Маку не сомневался в том, что ему удастся осуществить эту сложную операцию. У него насчитывалось пять отрядов, в которых находилось от пятидесяти до двух сотен человек, у прибрежников же воинов имелось значительно меньше.
Сейчас он готовился к атаке, наблюдая прямо перед собой главное селение прибрежников. Остальные его отряды уже перекрыли все пути к этому селению и грабили другие деревни, или только готовились к этому. Все приказы он уже отдал и ожидал решающего сражения. Разведчики тем временем доложили, что напротив него держали оборону воины этого Егэра. Он со своими лучшими бойцами быстро уничтожит их, ведь у него есть и всадники, и лучники, а у врага только пехота.
В это время к Име-Маку подъехал его подручный и, склонив голову, доложил.
– О могучий! Привезли чёрного вестника. Отряд Еска разбит полностью, спаслись только трое, один из них прибежал прямо к нам, он явно не в себе.
Повернув голову в сторону своего помощника, Име -Маку недовольно процедил.
– Этого не может быть! Как это случилось?
– Дозволь мне привести выжившего.
– Веди.
Привели Акуджу, весь жалкий вид которого демонстрировал, что тот еле спасся.
– Кто на вас напал? – недовольно глядя на него, спросил Име-Маку.
– Егэр, Егэр, – дрожа от усталости и лихорадки, еле слышно произнес Акуджа.
– Как он мог напасть на вас, когда сейчас он командует своими людьми, что находятся впереди нас?
– Я не знаю, это случилось ночью.
– Я тебе не верю, жалкий верблюжий хвост.
– Это действительно так, – вмешался помощник, – я отправил несколько воинов на место лагеря, там одни трупы.
– Вас застали врасплох? – вновь повернулся к Акудже Име-Маку.
– Да, – Акуджа не опускал голову и смотрел прямо на вождя. Он не боялся, точнее, уже не боялся, ему был безразличен гнев военачальника.
– Сколько на вас напало людей Егэра?
– Столько, сколько пальцев на моих руках и ногах.
– И вы допустили это?
– У них оказались ядовитые стрелы.
– Грххх, – заскрежетал зубами Име-Маку, у него нет яда, точнее, такого убийственного яда, и в этом Егэр сильнее. И только за это его нужно уничтожить, как можно быстрее.
– Егэр оставил мне жизнь, чтобы я передал тебе его слова.
Име-Маку, который в это время на мгновение задумался, тут же очнулся и взглянул на Акуджу.
– Что ты сказал?
– Егэр сказал, что вызывает тебя на поединок.
– Что?
– Он вызывает тебя на поединок, – повторил Акуджа и тут же лишился головы.
Име-Маку резко выхватил свой меч и сильным, расчётливым ударом опустил его сверху вниз на Акуджу, разрубив тому голову.
Обливаясь кровью, воин рухнул на землю, успокоившись навеки, а Име-Маку зло сплюнул и вновь посмотрел туда, где находились воины Егэра. Разведчики сказали, что Егэр точно находится в селении вместе со своими воинами и руководит их действиями.
Как он успел уничтожить один из самых сильных его отрядов и вернуться обратно, неизвестно. Неужели он, в самом деле, служит тёмным богам? Име-Маку пробрала дрожь, но он вождь и потому не отступит. Стоит один раз дать слабину, и его разорвут свои же воины. Пусть Егэр служит кому угодно, сегодня он его убьёт, а что касается вызова на поединок, то это просто смешно. Никто не выходит на поединок со змеёй, её ловят и убивают, а не сражаются один на один.
Жаль, что он не решился атаковать на рассвете, поджидая отряд, который уничтожили ночью, но теперь это всё равно. Застать врасплох Егэра вряд ли получилось бы, он знал, что они пришли, и знал зачем. У Егэра везде оказались расставлены наблюдательные посты. Ну, что же, пора атаковать, и двинув верблюда вперёд, Име-Маку принялся отдавать приказы.
Глава 3. Битва
Из удачного рейда мы вернулись в селение, взяв в качестве трофеев пятьдесят восемь верблюдов, остальные либо разбежались, либо не представляли большой ценности и только сдерживали нашу скорость передвижения. Мы успели вовремя, и теперь я стоял на небольшом холме и рассматривал чёрные точки на самой линии горизонта. Чувствуя себя полководцем мелкого разлива, я всматривался в эти точки, пытаясь угадать замысел своего противника.
Точки хаотично перемещались, наводя меня на нехорошие мысли. По моим оценкам, Име-Маку намеревался сегодня же решить вопрос с моим существованием и закопать меня в землю. Хотя, я ошибаюсь, в Африке поверженных врагов если не съедают, то просто оставляют в саванне на корм диким зверям. Это и практично, и следов никаких не остаётся, только перегной от помёта диких зверей. Утилизация по-африкански.
Кочевники каннибализмом не страдали, прибрежники тоже, так что, эта напасть меня минует, а вот насчёт всего остального – не уверен. Впрочем, сейчас не время для горестных раздумий, лучше подумать над задачами, которые я сам для себя поставил. Пригнав трофейных верблюдов, я решил сделать свою кавалерию не из десяти всадников, а из двадцати, чтобы иметь достаточно сильный ударный кулак. Остальное осталось по-прежнему. Да, у меня оказалось больше верблюдов, но на них не хватает всадников, зато я постараюсь сделать свою пехоту лучшей во всей Африке.
Понимая, что скоро начнётся бой, по моему приказу вперёд вышли копейщики, ощетинившись короткими копьями. Деревьев тут мало и достаточной длины копий они из-за этого не получили. За ними встали мечники, на флангах – лучники, а позади всех – мой резерв из отборных лучников и мечников. Чуть поодаль, скрываясь за пологим обрывом, ближе к побережью океана, располагались те самые два десятка всадников на верблюдах. В общем-то, в этом и состояла вся моя диспозиция.
Воины, повинуясь моим приказам, встали в линию, заняв места и терпеливо ожидая начало боя. Они знали, что отступать некуда, а потому готовились умереть. Я, правда, рассчитывал, что этого не произойдёт и предполагал лучшее, но пока пусть думают именно так.
Далёкие чёрные точки стали постепенно приближаться, выныривая с трёх сторон, тем самым прижимая нас к селению, позади которого шумел океан. Если бы на нас летела конница, то сражение могло пойти совсем по-другому, но верблюды – не кони, атаковать на них не так-то просто.
Появившиеся верблюжьи всадники начали осыпать нас стрелами, прощупывая боевые порядки, и тут же получили ответ от наших лучников. Яда я наготовил много, поэтому, не жалея, обмазал им стрелы своих бойцов. С верблюда стрелять неудобнее, чем с земли, да ещё и луки у моих лучников оказались дальнобойные и намного лучше, чем у кочевников.
Всё это привело к тому, что, потеряв почти четверть воинов, кочевники быстро повернули обратно, уйдя из-под обстрела. На полчаса мы получили передышку. Небольшая победа тут же сказалась на боевом духе моих людей, и они заметно повеселели. И я стал их подбадривать ещё больше. В ответ они принялись скандировать: «Мамба!», «Мамба!».
Я уже давно приказал называть меня только Мамбой, объяснив, что это название ядовитой змеи на моём родном языке, которую они, естественно, знали.
Бурный восторг, начавшийся после бегства всадников-стрелков, быстро улегся, когда на горизонте сразу с трёх направлений появились новые отряды, спешащие по нашу душу. Одетый в полные доспехи, с эпическим шлемом на голове, со щитом и копьём в руках, я уселся на боевого верблюда и стал терпеливо ждать противника у всех на виду.
Мой верблюд (жаль, что не конь) возвышался над копейщиками и был прекрасно виден атакующим. Пусть идут прямо на меня, не думаю, что Име-Маку откажется от прекрасной возможности решить исход битвы одним ударом. Правда, ему ещё нужно до меня добраться, что не так легко, а от стрел я надёжно защищён доспехами.
Отдав приказ, я перераспределил часть копейщиков, что преградили путь атакующим с флангов. За ними вплотную встали мечники, а дальше – лучники, которые, подпустив поближе вражеские порядки, стали расстреливать их в быстром темпе.
Нападающие всадники, сделав пару залпов, пригнулись и, выставив вперёд копья, помчались прямо на моих копейщиков, стоявших за стеной больших, но ненадёжных щитов. Умелые мастера у меня отсутствовали, нескольких щитов, найденных в подземельях, на всех не хватило. Атакующие, летевшие на нас, подбадривали себя диким воем. Присмотревшись, среди них я так и не заметил Име-Маку. Жаль, а то сражение могло закончиться гораздо быстрее.
Теряя на ходу людей и животных, все три отряда мчались навстречу своей смерти, лихо настёгивая почти обезумевших верблюдов. Левому отряду не повезло больше всех: дав знак, я внезапно перевёл весь огонь моих лучников на него. Это сразу же катастрофически сказалось на атаке летящих всадников и последовавших за этим потерях.
За короткое время вражеский отряд потерял до половины своих бойцов и, остановив атаку, начал разворачиваться назад.
– Усилить огонь, стреляйте им в спины! Стреляйте! – скомандовал я.
Лучники, видя бегство вражеского отряда, усилили стрельбу, а я тут же поставил в основной строй всех, кто охранял мой левый фланг. Атака быстротечна, и в это время главные силы кочевников обрушились на наш строй, вломившись в первый и частью во второй ряд, который являлся и последним. Несмотря на слаженность и довольно неплохой боевой дух, мои войска, всё же, дрогнули.
– Мечники вперёд! – взревел я, доставая лук и накладывая на него стрелу.
Дрогнула тетива, стрела ударила во вражеского воина, тот тут же поник и свалился с верблюда. Полетела ещё одна стрела, и упал ещё один труп. Мечники пришли на помощь копейщикам, и строй немного выровнялся.
– Лучники, всем приготовиться к выстрелу! – отдал я очередную команду и выждал паузу, чтобы она дошла до всех. Но не все поняли, обернувшись, я резко натянул лук и направил его на одного из непослушных идиотов.
Меня понял Ап и, подскочив к засранцу, стукнул его по голове древком копья и заорал.
– Слушайте повелителя.
Ещё несколько секунд прошло на осознания этого приказа всеми лучниками.
– Выбрать цель! – отдал я новую команду, направив свой лук в сторону второго отряда, что также вломился в наши ряды, став их продавливать.
– Пли!
Сорок восемь стрел, выпущенные оставшимися в живых лучниками, ударили в упор по сражавшимся кочевникам, практически выкосив их. Кому-то из них явно не повезло, в них попали сразу две стрелы, что подарило мгновенную смерть, а кому-то, наоборот, очень сильно повезло остаться невредимым, и теперь эти кочевники разворачивали своих верблюдов обратно.
Но битва на этом не прекратилась, и дикий рёв верблюдов, лягающихся ногами, падающих замертво или мчащихся в разные стороны, порядком заглушал яростные крики людей, сражающихся друг с другом.
Продолжая сидеть на верблюде, я то и дело выпускал стрелы, целясь в начальников или наиболее храбрых воинов. По мне тоже стреляли, и иногда только доспехи и шлем защищали меня.
Смешалось всё в разгаре чёрной битвы: верблюды, негры, бронзы звон…
Глядя на отряды противника, собирающиеся для решающего нападения, я понял, что первая атака оказалась лишь проверочной. Да, два мелких отряда мы смогли разбить полностью, и их остатки улепётывали прочь со всех ног, а самый большой из наступающих почти готовился к этому, но сзади них копилась главная сила моего врага. Име-Маку хоть и являлся дикарём, но оказался вождём в военном отношении очень умелым и расчётливым. Он знал, на что идёт и с кем собирается сражаться, поэтому направил в первую атаку самых слабых воинов из разряда «кого не жалко», и теперь готовил силы для главной атаки.
Его замысел я оценил в полной мере, когда увидел, как начинают отступать последние воины его первого отряда, разворачивая назад верблюдов, на которых мы израсходовали половину запаса наших стрел. Что же, тем ярче станет наша победа.
– Не стрелять! – отдал я приказ, понимая, что ни преследовать врага, ни тратить на его спины стрелы уже не стоит. Эти воины уже сломлены, так что, лучше ценные стрелы потратить на других.
Последний разбитый нами отряд обратился в бегство, оставив на вытоптанном поле убитых и раненых. Оглядев поле сражения, я сморщился, зрелище, всё же, неприятное. Когда человек сражается, и адреналин в крови туманит мозг, то он не замечает вокруг, как ужасны смерть и мучения, а вот после боя всё становится слишком явным и неприглядным.
Раненых в плен не брали, их тут же добили мои воины, с тревогой оглядываясь на тёмную полоску многочисленных всадников, что лавиной приближались к нам со стороны саванны. Их казалось так много, что сама земля дрожала под копытами многочисленных верблюдов.
– Орда идёт, – сказал я вслух, и добавил, – Ап, боевые трубы готовы?
– Готовы, хозяин.
– Как только они окажутся близко, труби в них изо всех сил, нам нужна только победа!
– Сделаю, хозяин.
– Сети готовы?
– Да, хозяин, но они непрочные, из травы сплетённые.
– Нам не нужны прочные, они должны оказаться под ногами верблюдов и даже если станут рваться, цели своей достигнут. А катапульта готова?
– Да, хозяин. Хорошо. Сначала выстрел, затем трубы.
– Да, хозяин.
– Ступай.
Катапульта – слишком громкое название для той подделки, что я смог сварганить с помощью местных умельцев. Самое примитивное устройство, рассчитанное на один или два выстрела комком из сетей, чтобы потом благополучно развалиться. Её уже несколько раз проверяли, пытаясь добиться большей прочности и точности, но особого успеха не добились.
Расстояние, на которое это орудие швыряло плетёные из травы сети, конечно, оказалось совсем небольшим, последний выстрел из него отправил их на триста метров вперёд, но мне и такого расстояние хватит, чтобы внести сумятицу в ряды противника. Иначе, без военной хитрости нам не победить, ну и без военной фармации или, лучше сказать, зельеварения. Прямо Хогвартс напомнило.
– Всем приготовиться, сомкнуть ряды, раненым отойти назад. Где тётки-лекари?
Женщины, до этого прятавшиеся в траве и дрожащие от страха, буквально подскочили с места, услышав мой рёв, и побежали оказывать первую медицинскую помощь. Ох и намучился я с ними, обучая простейшим премудростям врачевания. С другой стороны, они хоть умели оказывать помощь при родах, да и вообще, зелья варить – это их дело, скоро будут у меня свои придворные ведьмы, причём, преданные лично мне. Придётся их везде брать с собой.
Мои копейщики начали смыкать ряды, со страхом смотря на приближение огромного количества всадников, что уже принялись охватывать нас полукругом. А мечники, выбежав вперёд, раскидывали вокруг сети, хотя и без того трупы людей и животных мешали атаке. Похоже, Име-Маку этого не видел и не понимал наших манёвров, ну что же, тем им труднее будет атаковать, а нам легче отбиваться.
Сморщившись, я смотрел на приближающуюся орду, пытаясь подсчитать те силы, которые бросил на нас Име-Маку, но на третьей сотне сбился со счёта и понял, что бой предстоит очень трудный. Нужно идти ва-банк, ну, а пока зайдём с мелких козырей.
– Ап, катапульта!
Мой слуга кивнул и махнул рукой небольшому расчёту, что уже давно привёл в готовность механизм катапульты. Один из воинов ударил мечом по верёвке и, распрямившись, катапульта метнула вверх смотанный клубок сетей. Вряд ли они развернутся в воздухе полностью, но определённый эффект всё равно дадут. Мало ли что там летит и сверху падает, главное, что летит непонятно что, оттого и страшно.
Так и случилось. Комок сетей, усиленных мелкими камнями, взлетел вверх и по параболе стал опускаться на бегущих в нашу сторону всадников. Одновременно с этим взвыли боевые трубы, на краткий миг заглушив гул от копыт сотен верблюдов, стремящихся втоптать нас в землю.
Доскакав на подходящую дистанцию, кочевники разделились на два отряда: одни продолжали атаку с копьями наперевес, а другие стали кружить, обстреливая нас стрелами. Мои лучники тоже открыли огонь.
В это время комок сетей опустился на группу всадников, но задел лишь троих из них, гораздо больше вражеских воинов попадало, уже спотыкаясь о поверженных наземь, нагнав страх ещё на десяток-другой ближайших всадников, на том всё и закончилось.
– Лучники, зелье! – отдал я очередной приказ, и каждый из них, быстро откупорив заветный деревянный пузырёк, опрокинул его содержимое в рот, вызвав в себе волну жара. Зелье, быстро разлившись по организмам воинов, увеличило их ловкость, быстроту и точность. И через пару минут это уже были не люди, а роботы, что точно и безошибочно отправляли в цель одну стрелу за другой.
Зелье действовало быстро, в то же время очень недолго, а потому принимать его раньше времени категорически не следовало, но и выбрать нужный момент тоже оказалось непростой задачей. Получилось средне, и ливень стрел от горстки моих лучников затмил гораздо более многочисленные выстрелы кочевников.
Пучки стрел быстро заканчивались, и их тут же подносили мальчишки. Наконечники с ядом же улетели самыми первыми, да и они не у всех стрел оказались хорошие. Мало их у нас в запасе, и взять пока негде.
Вновь резко взревели трубы, кто-то испугался и рухнул под копыта верблюдов, несколько всадников споткнулись о трупы и, в свою очередь, рухнули под ноги другим. Упавшие верблюды истошно орали, смешно разбрасывая в стороны ноги и сбивая всё новых всадников или заставляя лавину обтекать их с двух сторон. Но это маленькое происшествие не внесло большую сумятицу в ряды атакующих, и они продолжали нестись на копейщиков. Слишком их много оказалось.
Резкий звук боевых труб гулким эхом отдался в ушах всех стоящих рядом, даже меня невольно передёрнуло от этого рёва. Думаю, что и атакующим этот звук не добавил энтузиазма, но, набрав ускорение, они не пожелали повернуть назад и, спустя пару десятков секунд, с хрустом врубились в наши ряды, разом сметя первую линию копейщиков и практически продавив собой вторую.
Хруст ломающихся копий, крики животных и людей, а также дикий вой труб слились воедино и, поднявшись вверх, заставили замереть окрестности саванны. Кажется, даже мировой океан, что шумел прибоем в паре километров отсюда, затих на мгновение, испугавшись дикого стона, пронёсшегося в воздухе.
Резко запахло свежей кровью, ржавым железом, навозом и чем-то таким неприятно знакомым, который всегда появляется в минуты страшных потрясений и огромной беды. Это ветер донёс запах битвы, смерти, страха и мучений. Донёс и сразу исчез. Сознание довольно быстро переключилось на внутренний мир, что только и мог сохранить человеческую психику.
В таком состоянии некоторые паникуют и начинают бежать без оглядки, бросая оружие, снимая с себя всё лишнее, не помня ничего, повинуясь животному чувству страха. Другие, наоборот, застывают, словно увидели перед собой саму смерть в её земном воплощении, и принимают её такой, какая она и есть, погибая на месте. В такой ситуации могут выжить только те, кто в состоянии подавить свои животные инстинкты силой разума и сражаться, не обращая внимания ни на что вокруг. Только он и враг, что перед ним.
Подавив панику, мозг принялся лихорадочно работать, оценивая и переоценивая ситуацию, выискивая ошибки и принимаясь перепроверять заранее принятые решения. Что же, план «А» не получился и теперь стоит перейти к плану «Б». Каждый из копейщиков успел перед повторной атакой принять зелье (им я дал зелье стойкости и силы), иначе мои жалкие два ряда просто не смогли бы удержать атакующий порыв огромной массы всадников и погибли под их копытами. А с зельем у них появился шанс, и теперь они бились с помощью мечей и обрубков копий, но так долго продолжаться не могло.
– Берсерк! – проорал я приказ, и по этой команде все, кто меня слышал, приняли нужное зелье.
Все – это мечники и мой резервный отряд. Тянуть дальше не имело смысла. Я уже видел в задних рядах главного вождя кочевников, что восседал на самом породистом верблюде, но далеко позади своих людей и в окружении отборного отряда телохранителей.
Мои люди выпили этот медленный и очень опасный яд-энергетик, и через несколько секунд превратились в машину смерти. Битва закипела с удвоенный силой, а вскоре строй моих копейщиков окончательно распался и каждый воин стал сражаться со своим персональным врагом или врагами.
Повернув верблюда, я поскакал в сторону отряда отборных всадников, с ними вместе я и брошусь в атаку. Битва переходила в свою решающую фазу. Та куча-мала, в которую превратилось сражение, меня полностью устраивала. Сейчас я разменивал одного своего воина на десяток, а то и больше врагов, но главная цель – не они, а их вождь, и мне нужно настичь его и убить, и тогда эта битва будет выиграна. Но до этого ещё далеко.
На нас напали не менее тысячи всадников, и они победят, если я не смогу уничтожить их вождя. Стреляя на ходу из лука, я прорвался к своим бойцам и, отдав им приказ, поскакал вперёд, туда, где виднелся Име-Маку, а за мной последовал и отряд отборных воинов.
А пока мы готовились атаковать, оставшийся резерв, выпив зелье берсерка, бросился в атаку, придя на помощь тем, кто бился в основном сражении, ползая под брюхом атакующих верблюдов или, наоборот, сражался, поскальзываясь в крови и прыгая по телам людей и животных.
Мой отряд острым клином потянулся в сторону, где находился Име-Маку. Тут же, нам наперерез бросились несколько десятков всадников, но вступив с ними в стрелковую дуэль, мы быстро заставили их отступить, а те стрелки, что стояли в стороне и выпускали редкие стрелы по сражающимся, и вовсе отступили назад, открыв нам свободный путь к своему вождю.
Ветер свистел у меня в ушах, в тон ему шумела кровь, я чувствовал, как она течёт по моим жилам, как стучит в висках, грозя вырваться наружу, но шлем не давал ей это сделать. Надёжно укрывал и защищал.
Доспехи сидели на мне, как влитые, а я так же, вжавшись, сидел на верблюде. Само по себе это животное мне не очень нравилось. Почему? Да по той самой причине, что я родился и вырос там, где ценились лошади, а не верблюды. И вообще, верблюды и ослы у нас являются синонимами тупости. А вот в той же Испании – осёл – это символ трудолюбия, ну, а в Африке верблюд – это кормилец.
Как говорится, у каждого свои предпочтения, тем не менее, сейчас я уверенно держал поводья, направляя своего скакуна в сторону Име-Маку. Этот вождь уже заприметил меня и, указывая в мою сторону рукой, что-то говорил своим телохранителям. Ну, пусть говорят, я сейчас сам до них доберусь.
Наша небольшая группа, выстроившись клином, как я их учил, продолжала свой бег. Времени на то, чтобы преградить нам путь основными силами, уже не оставалось, и Име-Маку отправил к нам своих телохранителей, сам оставаясь на месте с десятком приближённых.
Приблизившись на расстояние выстрела, я достал лук и стал натягивать тетиву, то же самое делали и остальные, засыпая стрелами наших противников. Стрельба продолжалась недолго. Дистанция между нами быстро сокращалась и, убрав лук в колчан, я схватился за дротик. Широко размахнувшись, швырнул его в одного из всадников и, зафиксировав попадание, схватился за щит, чтобы прикрыться.
Любой бой скоротечен, это сражающимся кажется, что в кавалерийской атаке время замедляется, а на самом деле всё укладывается в пару десятков минут. Щит плотно лёг мне в левую руку и тут же содрогнулся от попадания двух стрел, а чуть позже – от дротика, похожего на мой.
Перехватив удобнее копьё правой рукой, я пригнулся и направил своего верблюда на ближайшего всадника. Встречный удар и, оставив копьё в теле незадачливого телохранителя, я поскакал дальше, доставая на ходу железный хопеш.
Удар, удар, удар, карусель смерти закрутила меня в своём водовороте. Разные лица, спокойные или испуганные, искажённые яростью или с гримасой страха. Сильные и не очень, ловкие и увёртливые – все они мелькали передо мной в страшном калейдоскопе безумной атаки.
Телохранителей оказалось около пятидесяти человек на моих двадцать, но мы врубились в них, как стадо кабанов в чахлую лесопосадку, снося и сваливая всех слабых и неумелых. Мой отряд тоже стал нести потери, но продолжал движение вперёд, буквально сметая всех, преграждающих путь. Прорвавшись сквозь строй телохранителей, я помчался дальше, постоянно подгоняя верблюда, которому тоже уже досталось немало порезов от стрел.
Скакавшие за мной воины ещё продолжали прорубаться сквозь строй вражеских телохранителей, но общий исход схватки уже становился ясен. Телохранителям не суждено спасти своего вождя, но и сам вождь не готов умереть. Он остался один, окружённый последним десятком воинов, и явно не стремился в бой.
До него осталось ещё около полукилометра, когда я оглянулся назад. Вслед за мной мчалось человек десять-двенадцать, остальные полегли в бою. Что же, и с таким количеством можно победить, если успеть вовремя.
Тут Име-Маку тронул своего верблюда, собираясь ехать нам навстречу. Тронул и тут же заорал, отдавая какой-то приказ, показывая при этом на меня рукой.
Пять его военачальников резко поскакали ко мне, обнажая оружие, остальные достали луки, намереваясь засыпать стрелами. Копьё я уже потерял и потому закрылся щитом, спасаясь от стрел, но кочевники оказались хитрее.
Видя, что я практически неуязвим для их стрел, они стали стрелять по верблюду, о чём я в горячности боя и не подумал. Моя цель находилась на расстоянии пятисот метров, когда верблюда пронзили сразу несколько стрел. Он громко взревел и стал останавливаться, одновременно пытаясь скинуть меня на землю. Пришлось экстренно спрыгивать, иначе он мог упасть и придавить меня всем весом.
Соскочив, я успел забрать лук с колчаном стрел и, бросив на время хопеш, стал в упор расстреливать всадников, спешащих меня убить. Мои люди находились ещё далеко и не успевали прийти мне на помощь. Первого всадника я ссадил почти сразу, второй упал следом, третий же, видя судьбу первых двух, отвернул в сторону, и остался жив. Последний также не стал искушать судьбу и развернулся, а я переключился на лучников, пытаясь увернуться от их стрел.
Име-Маку, продолжая сидеть на верблюде, пристально смотрел вперёд и пытался принять правильное решение, потому как оказался перед сложным выбором. С одной стороны, он реально видел, что его положение становилось катастрофическим и лучший способ его избежать – ускакать прочь. С другой стороны – он вождь союза племён, а во главе таких союзов становятся отнюдь не дураки и слабаки, поэтому он не мог бежать с поля боя без риска потерять лицо и впоследствии всё равно лишиться жизни. Выбора не оставалось, и Име-Маку, решившись, направил своего верблюда в сторону дерзкого и непредсказуемого нового вождя прибрежного племени.
Я увидел, как Име-Маку хлестнул своего верблюда, и тот поскакал в мою сторону. Всё же, решился, ну, тогда держись! Доскакав, его верблюд наехал на меня в прямом значении этого слова, а дальше начался бой на неравных условиях: я-то пеший. Никакой воинской честности и доблести у дикарей. Рубит меня с плеча, восседая на верблюде, а я и сделать ничего не могу. Пришлось скакать, как козёл, да уворачиваться от ударов его меча, а верблюда стало жалко убивать. А вождь ещё и болтать стал.
– Ты вызывал меня на поединок, Егэр?
– Да, – кратко ответил я, стараясь увернуться от копыт его животного.
– Что же, ты своего добился, готовься умереть.
– Правда? Но я не хочу.
В ответ Име-Маку рассмеялся. Нет у него чувство юмора, всё принимает за чистую монету.
– Ну-ну. Ты уже наслал на меня всех, кого смог: и телохранителей, и приближённых, а своего так и не добился. Вон они лежат в траве, а я по-прежнему стою на своих ногах и бьюсь с тобой. Аж вспотел весь. Давай же быстрее, а то я устал ждать.
– Я предпочитаю делать свои дела своими руками, – проорал Име-Маку, подъехав почти вплотную ко мне и с размаху опустив меч мне на шлем. Но я ожидал этого и закрылся щитом, отмахнувшись в ответ хопешем.
– Так слезай же быстрее, трус! Ты же видишь, что я жду тебя на своих ногах, а не на верблюжьих!
– Ты не кочевник и потому должен ожидать своего хозяина стоя на земле, а не восседая на верблюде. Ты потерял своего боевого животного и только поэтому заслужил свою смерть.
– Животное – это ты, тупой дикарь, и мы сейчас посмотрим, насколько оно поможет тебе.
Сказав эти слова, я снял со своего пояса кинжал и изо всех сил метнул его в живот верблюду. Лезвие кинжала, как все, возможно, уже догадались, несло на себе яд и, вонзившись в тело верблюда, заставило того упасть замертво.
– Шакал морской, ты убил моего лучшего верблюда! – взревел Име-Маку, оказавшись на земле.
– Я не убивал, просто решил отказаться от трофея. Не люблю чужих животных, они преданы прежнему хозяину, потому не хочу их мучить своими приказами.
– Мучить тебя сейчас буду я! – воскликнул Име-Маку, принимая угрожающую стойку.
– Ха! Ну, а я не люблю никого мучить, поэтому, Име, ты умрёшь легко. А теперь, сражайся же, как мужчина, а не как животное!
– Агрх! – и главный вождь кочевников бросился в атаку. Зря он это сделал, не оценил в должной мере ситуацию, повёлся на обман и мои слова. Я всем своим видом показывал, как запыхался и устал, да и пот градом лился по мне, что явственно было видно со стороны, но на этом все преимущества Име-Маку заканчивались.
Не знаю, возможно, он рассчитывал на долгую, зрелищную битву, но всё завершилось быстро и как-то буднично. Я встретил его удар щитом и тут же, что есть силы, нанёс ответный хопешем. Име попытался удар отбить, но он оказался настолько силён и нанесён с такой быстротой, что вождь просто не успел это сделать. Мой удар проломил его защиту и перерубил руку с мечом. Добивал своего противника я уже вдогонку, понимая, что бой выигран.
