Алексей Рябчиков
Самый худший день
– Че ты мне лечишь? В магазине ты, что ли, натурой хотел расплачиваться?
Я посмотрел на продавщицу.
– Серьезно, натурой? – усмехнулся он.
– Картой.
– Значит, на карте у тебя есть бабло?
– Есть.
– Иди, снимай.
– Тогда мне надо выйти на улицу…
Тип огляделся.
– Че это за лавка? Ни бабла, ни банкомата, ни хера. Иди… купи мне что-нибудь.
– Зачем? Ты же и так всё это можешь взять.
– А, бля, точно! – Он резко повернулся к продавщице. – Водку, шоколадку, «Карачинскую», сигареты…
А я упер большой палец в подбородок и задумался: почему я должен всех направлять на верный путь? Неужели такова моя судьба?
– Это тебе. – Тип подал мне бутылку лимонада, которую я и хотел купить.
Звон колокольчика, его худая спина.
Мы с продавщицей остались одни. Не в том смысле, о котором вы подумали. Мы тупо просто остались одни.
Я не знаю, о чем думала продавщица, а я положил правую руку на крышку лимонада.
– Э-э-э, – попыталась что-то сказать продавщица.
– Что?
– Будешь соучастником.
– Почему?
– Эта бутылка краденая.
– Но украл-то ее не я, а он. Он мне ее подогнал.
– Здесь так не работает. Она краденая.
– А давайте сделаем вид, что я не знаю, что она краденая.
– Либо плати, либо отдавай.
– Ладно, попью и заплачу.
Звон колокольчика, двое полицейских, за ними – та самая красотка.
– Быстро вы, – только и успел сказать я.
Черная дубинка, боль, темнота.
Все говорят, что видят белый свет или еще что-то там. Они врут. Была лишь темнота и головная боль.
Я открыл глаза. Перед ними стояли ноги в берцах.
Я сел на пол. Передо мной возникло небритое лицо полицейского.
– Ну ты даешь, брат, – проговорил он. – Увидел нас – и в обморок упал.
– Чего?
У меня ужасно болел затылок, я тронул его рукой.
– Еще башкой об пол ударился, – добавил он и протянул мне бутылку лимонада. – Попей, полегчает.
Я взял бутылку и осмотрелся: продавщица что-то рассказывала второму менту (надоело мне повторять «полицейский»), красотки уже не было.
Сделав несколько глотков, я медленно встал. Вытащил из кармана сотовый, чтобы посмотреть время, а там уже десять пропущенных от контакта «Идиот» (так у меня записан босс).
Девять тридцать.
Твою мать! Блин! Блин! Опять я забыл включить звук!
– А можно мне справку? – обратился я к первому менту.
– Справку?
– Ну, справку… Не знаю, как ее назвать. Типа я опоздал на работу, потому что было ограбление.
– Бля, ты серьезно? – уставился он на меня. – Колян, ты слышал?
Второй мент посмотрел на первого.
– Справку ему надо, – уточнил первый.
– Что за справку? – не понял Коля.
– Справка, что я опоздал на работу, потому что было ограбление, – повторил я.
– Скажи так. В чем проблема-то?
– Блин, да я вышел из доверия, – объяснил я. – Мне нужна справка, иначе уволят.
– Не пудри мозги, – проворчал Коля и вернулся к разговору с продавщицей.
– Напиши ее сам, – предложил первый мент.
– А вы подпишете?
– Сам напиши, сам подпиши.
– А печать? – засомневался я.
– Бля, откуда у нас с собой печать? Сам подумай!
– Босс мне не поверит. О, а если я ему позвоню и вы подтвердите в трубку, и всё?
– На хер мне это надо!
Наш разговор зашел в тупик, поэтому я взял у продавщицы лист бумаги и написал посередине: «Справка». А дальше текст: «Данная справка выдана (ФИО) по месту требования. Она подтверждает, что он участвовал в ограблении магазина по адресу (адрес) в качестве свидетеля с 8:45 по 9:37. Из-за боязни быть убитым он также не мог ответить на телефон. Подпись, дата».
Я перечитал – вроде норм.
Следующим эту справку читал мой начальник у себя в кабинете.
Идиот – так я его называю цензурно – был невероятно высок и невероятно худ.
Ладно, ладно. Он просто был высок, лыс и худ, без «невероятно».
Он повертел «справку».
– «В качестве свидетеля», – перечитал он. – «Участвовал в ограблении в качестве…» Сразу же видно: конторский почерк… Только они так могут. Ну ты, конечно, кадр!
– Чего?
– Зачем ты тратил рабочее время на этот листок? Думал, я тебе так не поверю?
– Ну, да…
– Совсем меня за идиота держишь?
– Да не, что вы!
– Ладно, иди работай, – закончил разговор начальник. – Только давай без всяких, нормально поработай сегодня.
