Алексей Самсонов
Архивариус
2 июня 2030 года. 18:20. Байконур.
«Белое солнце пустыни» стояло на паузе на моменте, где Верещагин заводил баркас.
Не так себе представлял свой первый полет в космос Александр Валантьев. В его детских мечтах это было большое событие, освещавшееся на телевидении, с поздравлениями и прочими атрибутами предстоящего отлета. То, что было раньше. «Сейчас это больше напоминает сценарий из фильма-катастрофы. Хотя, по сути, это оно и есть», – мрачно подумал космонавт.
Он поднял голову и посмотрел на своих коллег: Аю Асано и Джека Доу. Они были понурые. Только узнали, что основная команда была уничтожена ядерным ударом на мысе Канаверал. Теперь они полетят вместо них.
В комнату вошел военный лет сорока в полном обмундировании и с автоматом АК12 наперевес.
– Автобус подъехал, выходим. Романов изменил время отлета, полетите пораньше.
– Хорошо, Артем, уже идем.
Александр перевел другим сообщение, и они начали собираться.
– А что там дальше? – спросила Ая, показывая на телевизор.
– Верещагин взорвется. Сухов выживет и спасет женщин.
– Надеюсь, наш баркас не взорвется, – мрачно пошутил Доу.
– Тьфу-тьфу-тьфу, – ответил Александр, постукивая по деревянной двери.
Они надели рюкзаки и пошли к выходу.
Группа выходила из здания в сторону автобуса. Валантьев видел не раз, как это происходило в нормальных ситуациях: толпа машущих людей, камеры, овации. Сейчас с космонавтами был только Артем, который с автоматом наготове оглядел и просветил периметр на случай опасности. Потом поманил их к себе, чтобы они в полуприседе пошли за ним. На середине пути Артем остановился:
– Нет, так нельзя.
Он достал смартфон, немного покопался и включил музыку.
– А теперь расправьте плечи, выстройтесь вширь и пошли. Вы же космонавты.
– Это опасно! – сказала шепотом Ая по-английски.
– Да ни фига не дэнджерос, я прикрою, не боись.
Алексей с Джеком пожали плечами и выстроились. Традиция есть традиция.
Так они и пошли под громко орущий «И снится нам не рокот космодрома…»
Открылись двери, они вошли внутрь автобуса синего цвета, на котором по всей длине было написано «Байконур».
– Приветствую, товарищи космонавты, – обратился к ним водитель лет шестидесяти. – Можете звать меня дядя Ваня. Я постараюсь привести вас в целости и сохранности к космодрому.
Все пожали ему руку, кроме Аи – она поклонилась. Расселись по местам, и автобус поехал на север из города.
У самого выезда к ним присоединился уазик с военными для охраны. Колонна двигалась в сторону Гагаринского старта.
– Странно все это, – начал разговор Джек. – Я лечу в космос как мечтал с детства, но почему-то не рад этому.
– А я рад. Единственное, жалко, что родители этого не увидят.
– Почему? – спросила Джек.
– Их убили. Во время тупого ограбления. Зараженные ворвались в квартиру и вместо того, чтобы забрать ценности, взяли кухонную утварь и задушили мать и отца шнурами от бытовой техники. – Лицо Валантьева изображало что-то среднее между гневом, недоумением и скорбью.
– Соболезную. Моих тоже нет, – грустно сказал Доу. – Мать умерла вскоре после моего рождения, а отец еще до всей этой истории в автокатастрофе.
– Сочувствую. Мои родители с детства меня вдохновляли. По сути, болели космосом. Отец был астрофизиком, а мать просто учителем физики. Весь дом был наполнен космосом с самого моего рождения.
– А я родился в Хьюстоне, штат Техас. Сам понимаешь, не проникнуться космическими путешествиями там – довольно сложно. К тому же отец как раз работал в NASA.
– Ая, а какая у тебя история?
Ая все это время казалась отстраненной, смотрела куда-то вниз, хотя была повернута в их сторону.
– Мой отец любил космос. И меня. Мы часто смотрели в космос, когда я была маленькая. – Она немного помолчала, собираясь с мыслями. – Мама с папой умерли – погибли во время теракта в Токио. Взрыв раздался в момент, когда я хвасталась отцу, что прошла отбор в пилоты.
– О господи! Нас что, тут собрали таким образом, чтобы на Землю обратно не тянуло вернуться? Вот сука! – Окончание Валантьев сказал по-русски и после нецензурно выругался.
Ая удивленно посмотрела на Александра.
– Саша, а что значит «сука» на русском?
Он немного покраснел и постарался объяснить максимально корректно.
– Вообще да, странно это. У нас тут не остается близких, – задумался Джек.
«Есть движение на шесть часов», – прошипело на рации у солдата.
– Нас догоняют, – крикнул Артем, смотря в окно сзади.
Они обернулись. Их догоняли два огонька.
Водитель нажал на педаль газа. Автобус начало потряхивать – на дороге были выбоины, много лет она просила ремонта.
Послышались выстрелы издалека. Им ответили выстрелами из машины сопровождения.
Раздался треск разбитых стекол – заднее окно автобуса прострелили, часть его рассыпалось и упало на заднее сиденье.
– Ложись! – крикнул Артем, махая рукой вниз.
Джек с Аей пригнулись, легко поняв по жестикуляции, что он имел в виду. Валантьев, присев, направился в хвост.
– Позволь нам помочь!
– Не надо. Лучше старайтесь не словить пулю – вас тогда сложнее будет отправить на орбиту.
Солдат дождался паузы у выстрелов, высунулся из дыры в заднем окне и пустил очередь, после этого сразу присел.
Послышались крики из машины сопровождения и отчаянные выстрелы. Потом прозвучал взрыв.
Артем поднял зеркало над окном и свистнул.
– Плохо дело! Они взорвали наших базукой. Скорее всего, у них еще остались заряды, – сказал он, заряжая подствольный гранатомет.
Он резко поднялся и выстрелил из подствольника прямо в ближайший джип преследователей. Одновременно раздались звуки автоматной очереди. Произошел взрыв – граната пробила радиаторный отсек. Машина преследователей остановилась.
Солдат медленно и неестественно опустился на пол автобуса.
– Машину сопровождения подбили, не знаю, остался ли кто в живых. Сам ранен. У преследователей осталась одна тачка, седан, – передал Артем по рации. Потом посмотрел на космонавтов.
– Подойди сюда.
Александр, как единственный из команды понимающий по-русски, подполз к нему.
– Осталась еще одна машина. – Он закашлялся, отхаркивая кровь. Валантьев смог разглядеть пару ранений – в районе груди и касательный в шею. – От нее надо избавиться. Держи.
Боец протянул две гранаты.
– Это граната РГД-5. Взрывается после отбрасывания этой пластины в течение трех-четырех секунд, – сказал он, показывая рычаг. – Предварительно вытаскиваешь чеку. Они едут достаточно близко: если бросишь сразу – может взорваться слишком поздно. Попробуй подождать секунду и бросай в окно. Главное, Сань, не промахнись, а то нам хана, если она упадет сюда.
– Я бросал на учениях, разберусь.
Саша взял гранаты. Одну положил в карман, из второй, крепко сжимая в кулаке, распрямил усики у чеки и аккуратно вынул.
– Где они сейчас? – крикнул он водителю.
– Они хотят нас обогнать, я пытаюсь этого не дать, – закричал дядя Ваня. – Сейчас – справа от тебя на два часа.
– Можешь разместить их на двенадцать часов?
– Да, – сказал водитель, тревожно глядя в зеркало заднего вида. Он повернул руль налево и выровнял автобус. – Давай!
Валантьев раскрыл кулак, пластина отлетела. Приподнялся и под прямым углом бросил гранату в окно.
Раздался хлопок, что-то ударилось. Но машина продолжила ехать. Послышались ответные выстрелы.
– Слишком рано. Похоже, ты ровно попал под машину, но она взорвалась у кузова, тачка слегка дернулась. Давай еще раз, но задержи. Вот сейчас, давай, на двенадцать!
