Алексей Бачаев
Леший
– Ну… Бывает. Наверное.
Спустя несколько мгновений.
– Диман.
– Ну.
– Ты слышишь?
– Чего?
– Да черт знает чего. Как будто в лесу вон там кто-то есть. Как будто кто-то зовет.
– Не, ничего нет.
– А я слышу. У меня аж холод по телу побежал.
– Ну ты сегодня вообще жжешь… Расслабься, ничего там нет.
– А я слышу.
– Ну и хер с ним. Пусть зовет. Я один раз грибов наелся, так меня два дня звало… Прозовется и перестанет. Пивка может?
– Я пойду посмотрю.
Отойдя от уазика, Егор пошагал по лесу между высокими соснами, время от времени перескакивая через поваленные деревья. То и дело озираясь по сторонам, он продвигался вперед. Уазик остался далеко позади. Вокруг себя Егор слышал крик птиц, шелест деревьев, завывание ветра. Но все отчетливее и отчетливее среди всех этих звуков было что-то другое. Неразборчивое, но ранящее прямо в сердце.
– Кто здесь? – окликнул Егор. – Это ты, леший? Че за херня…
Сам не ведая от чего, Егор продолжал идти вперед, продираясь между сосен и редких кустарников, пока не дошел до небольшой поляны. На ней росла высокая трава. Дойдя до середины полянки и закинув в рот несколько ягод земляники, Егор увидел зайца. Он попался в силок и дрожал, припав к земле.
– Это ты что ли? Вот блин. Мне теперь чего, из-за зайцев разных сума сходить?
Егор высвободил зайца и отпустил. В это же мгновение голос в его голове затих.
– Вот ведь дрянь! А ну беги отсюда, еще раз попадешься… пришибу скотину. Глаза разувать нужно… – выругался Егор вслед зайцу. Потом он сел в траву и огляделся по сторонам. Все вокруг него словно наполнилось красками. Мох, который был всегда просто мхом, вдруг превратился во что-то невыносимо прекрасное. Егор смотрел и не мог оторвать глаз. Запах сосен, казалось, проникал прямо в душу. А птицы пели так, что перехватывало дыхание.
– А ну тихо! – бросил им Егор. – Задохнусь сейчас от вас. Что за хрень творится.
Птицы затихли.
Вернувшись к уазику, Егор застал Димана спящим. Он свернулся под поваленным деревом и храпел. Рой мух кружился над ним, как над кучей навоза.
– Вставай давай. – пнул его в бок Егор.
– Ну че, че там за зов джунглей был? – продирая глаза, усмехнулся Диман.
– Да иди ты в зад. Давай кирпич грузить и домой. Жрать хочу.
***
Повязав на грудь платок, Егор сел за устеленный клеенкой деревянный стол, стоявший на тесной и тёмной кухонке. Перед ним на засаленной подставке стоял суп. Рядом лежал кусок хлеба. Возле окна, то и дело заслоняя свет, трудилась бабушка Егора, месившая тесто. В воздухе стоял пар от плиты.
Обтерев руки о штаны, Егор схватил хлеб и принялся есть суп.
– Ну чего вы там, много наработали? – спросила его бабушка, возясь с тестом.
– Да чего тут, это так… ерунда. – прочавкал Егор. – Для души.
– Все у тебя для души… Одна душа скоро и останется.
– Ты не ссы, бабуль, не пропадем. Икру с тобой есть скоро будем вместо супа. Черпаком вон тем.
– Да уж лучше бы суп. Что мне икра.
– Ну суп, так будет суп из икры у тебя, как скажешь.
– Ну тебя. Одни сказки. Табурет – вонон, все лето без ноги стоит. Нет бы починить, так ты мне рассказываешь про диваны какие-то. Лишь бы голову чем заморочить…
– Про кресла, баб. Будут и они тебе, говорил, значит будут. А этот хлам выбросить только, не буду я его чинить.
– Так выбросишь, где сидеть? Сесть не на что. Пень нужно со двора тащить видно.
– Говорил будут, значит будут. Вот увидишь. Я просто так ничего не говорю… только чуть подождать нужно. Кстати, о пнях. У тебя в огороде тот здоровый торчит еще?
– Ну а куда ему деваться? Ты сказал, что мыши съедят, да вот что-то не едят.
– Это хорошо, что не едят…
– Да чего хорошего. Пень-то они не едят, а картошку едят. И дом вон весь прогрызли. По мне уже бегают.
– С пнем я все решу сегодня.
– С пнем? Реши тогда и с дверью во двор. Не закрывается. Скосило все, гляди того крыша съедет.
После этих слов бабушки Егор хмыкнул, подавился супом и раскашлялся.
– Смешно ему.
– Бабуль, все сделаю, дай доесть только. Я тут еще чего спросить хотел, знаешь может, лешие существуют?
– А я почем знаю, существуют они или нет. Должно быть есть. Дед твой то и дело видал их. Пойдет за водой, и два дня не его, не воды. Леший дорогу запутал говорит. И не только запутает, еще и напоит его, тварь…
– И как они выглядят?
– Да как-нибудь выглядят. Я почем знаю. Не видала.
– А я бы вот повидал…
– Раньше говорили, что леший в лес заводит, в чащу. Уловками. Как поддашься на его уловки, так и пропадешь без следа. Станешь добычей леса. Будешь сто веков ходить, не зная как выйти.
– А что за уловки?
– Да кто их знает. Может говорят, к примеру, обратиться человеком и манить тебя за собой. Вот идешь ты по лесу и видишь красавицу. А потом она манить тебя начинает, вроде как идем со мной. Ну ты и пойдешь естественно.
– Я бы пошел. – ухмыльнулся Егор.
– Ну вот и пропал бы без следа, ел бы не со мной суп сейчас, а с лешим.
– С русалками.
– Говорят еще, отличить лешего можно по тени. Тени у него нет. Ни души, ни тени.
Егор посмотрел на свою тень. Она была на месте. Ровным силуэтом она мирно лежала на запачканном столе и не шевелилась.
– А я вот думаю все наоборот. – предположил Егор. – Леший хороший. Он если кого в лес и заводит, то ханыг только разных и алкашей. По делу. А так он наоборот, помогает. Выводит всех, тропинки показывает и все такое.
– Да что-то я не слышала такого. Никого еще не выводил.
– Ну а кто же его видит, этого лешего? Сама же говоришь, что он уловками выманивает. От того никто ничего и не видит. А так может он каждого здесь уже спасал.
– Так чего ж он не кажется, раз хороший? Хороший прятаться не станет.
– Ну может стыдно ему, вот и прячется.
– Ну уж ты заговорился… Дед твой вот так же чесать умел. Как начнет только чушь плести, под конец уже как звать тебя не помнишь. Начнешь ему про худую крышу, а потом окажется, что и крыши тебе не надо, иди в траве спи.
– Да мне просто обидно за него. Не справедливо все. Может он герой? Ты вот ходишь плюешься сейчас, а узнала бы все, так молилась бы ему ему. Вот увидишь.
– Чего увижу?
– Да ничего. Я так. Не справедливо все вокруг. Одним памятники и почет, другим проклятие.
– Ишь ты заступник нашелся. За нечисть всякую…
– Ну ладно, бабуль, я это так, заразмышлялся.
– Ты суп ешь давай лучше, остыл поди. Уж если кому надо, то и без тебя за леших вступятся.
Покончив с супом, Егор выскочил во двор. Там он нашел старую раму велосипеда, висевшую на стене двора. Зажав ее в руках, Егор напрягся и согнул пополам. Следом в его руках сгинул чугунный горшок и старое велосипедное колесо. После, разбив о самодовольное, ухмыляющееся лицо старое корыто, Егор подошел к покосившемуся двору. Он уперся в него плечом и надавил. Двор, скрипя и треща, выправился. После всех этих подвигов, Егор отправился в огород, где торчал старый пень, оставшийся после спиленного дуба. Обхватив его руками, Егор принялся тянуть. Пень сопротивлялся, но не долго. В конце концов, все его гнилые корни оборвались и он, на глазах у изумленной соседки, взлетел над головой Егора. Лицо Егора горело от самодовольства. Он уже готов был выдрать из земли еще и стоящую рядом яблоню, но ее спасла женщина, окрикнувшая Егора через забор.
– Егор! Ты траву растишь говорят?
– Ращу. – Ответил Егор.
После он обтер руки о шорты и пошагал к дому.
***
Сверкая в последних лучах заходящего солнца, перед прудом стояли потрепанные жигули, из открытой передней двери которых играла громкая музыка. На красном облупившемся капоте жигулей стояли бутылки с пивом. Они подпрыгивали в такт ударам музыки. Вокруг жигулей стояло несколько молодых людей и две девушки. Все они отбивались от комаров и курили кальян, воткнутый в кусты. Вокруг них возвышалась высокая болотная трава.
– Ооо, бизнес-класс подтянулся. – приветствовал подошедшего Егора один из молодых людей . Он был лет 30, одетый в кожаную куртку. На глазах его были темные очки. Среди всех он выделялся тем, что почти не отмахивался от комаров.
– Иди в зад, Шмель. Че не позвал никто? – ответил Егор. Он, злой и обутый в сланцы, выскочил из высокой травы, громко чавкая болотной жижей.
– Щас он тебя озеленит, довыпендриваешься. – поддержал Егора другой молодой человек. Он был в длинной кофте с капюшоном и напоминал кокан. Рядом с ним стоял еще один человек. Под длинными волосами в нем довольно неотчетливо проступала мужская внешность. Он разговаривал по телефону.
– Я щас обоих вас озеленю, кидалы хреновы. Че пьете? Наливайте давайте.
Диман, который тоже был здесь, взял пиво и стал наливать в стакан.
– Пивас будешь? Я заходил. Твоей бабуле сказал, чтобы передала, ты работал где-то.
– Пиво нахер. Я литров двадцать сейчас его высосал, и хоть бы хер. Только зря тратить. Как будто воду пью, вообще ни в одном глазу.
После, подойдя к машине, Егор налил себе стакан водки. Не секунды не колеблясь, он выпил его залпом. Лицо его даже не переменилось.
– Ну ты отмороженный. – промычал человек-кокан.
– Сразу видно, человек работать начал. Сочувствую. – рассмеялся человек в куртке. Его смех дополнился кашлем девушки, которая в это время курила кальян. Она была в спортивном костюме и в галошах. Ее подруга стояла в стороне с каменным лицом. Худощавую фигуру ее обтягивал ярко желтый плащ, из-под которого торчал длинный свитер. На светлых волосах девушки красовался венок из ромашек.
– Да че-то настроение сегодня какое-то… Не пробивает нихера.
– Ща пробьет. Мы с Толяном бухали эту хрень вчера, одной бутылки на двоих хватило. Толян с утра еле ожил, я его на склад мешки тягать взял, он там в каждом углу наблевать успел.
– Гы Гы Гы. Сам валялся там, как говна мешок. Скажи спасибо, на тебя не наблевал. – парировал Толян – высокий, жилистый молодой человек, сидевший в это время с удочкой на берегу. На его голове была кепка, которую он постоянно снимал, чтобы почесать искусанную мошкарой коротко стриженную голову.
– Да я че только не бухал сегодня уже. – выдохнул Егор. – Заболел может чем… Херня какая-то.
– Может в тебе червь алкогольный. Ну типа как в этих, в дистрофиках. – Усмехнулся человек-кокан невнятным пьяным говором.
– Сам ты червь алкогольный. – ответил Егор. – Ща доухмыляешься, зубы по кустам собирать будешь.
– Да успокойся ты. – перебил Диман. – Все нормально.
– На, втяни. – Протянула девушка Егору кальян. Полная фигура ее шатнулась с ноги на ногу, заставив скрипеть разбитый деревянный поддон, брошенный под ноги.
Егор взял кальян и глубоко затянулся.
– Да обидно нахер. – объяснил все Егор, принимая трубку кальяна.
После, он налил еще стакан и опять весь выплеснул себе в рот, словно это была вода. А потом, почти сразу, вновь потянулся к бутылке.
– Ну-ка нахер. – остановил его человек в куртке. – Иди масло тракторное лакай, может от него вставит. Обанкротишь нас сейчас, опять спиртяру пить придется.
– Да говорю, херня какая-то. Никогда такого не было. Как проклял кто. Пью и нихера.
– Может тебя закодировали?
– Да кто меня нахрен закодирует… – выдохнул с разочарованием Егор. После он сел в кусты рядом с озером. Рядом с ним на небольшом бугорке сидела пухлая девушка, Толян и Диман.
– Диман рассказал, как ты там сегодня стены лбом рушил. – переменил тему Молодой человек в куртке. – В якудзу подался что ли?
– Да Диман расскажет, якудза…
– Алкудза. – вставил Толян.
– А если я сейчас тресну доской по башке тебя? – спросил человек-кокан.
– То я тебя потом так этой доской тресну, что башка в жопу провалится.
– Не, я имею ввиду, что если тресну, выдержишь?
– А ты доску-то сам удержишь?
– Да че мне ее не удержать…
– Ну попробуй.
Человек кокан поднял доску и робко замахнулся. Всем своим замахом он продемонстрировал, что никакого удара не будет.
– Бей давай. – приказал ему Егор. – Если не треснешь, то я потом тебе в зад ее засуну и в пруд закину, серфить жопой будешь.
Человек-кокан переменил руку, а потом взял доску в обе руки. Глаза его бегали из стороны в сторону.
– Ну бей ты уже! Очко рваное.
Доска мелькнула в руках молодого человека, а потом раскололась о голову Егора. Тот даже не покачнулся.
– Ну ты вообще терминатор.
– А кирпич переломишь?
В следующий миг о голову Егора разбился кирпич. Девушка, на которую посыпались осколки, отсела в сторону. Бутылка пива застыла в руках димана. Все глаза остановились.
