Алексей Витальевич Величко
Приключения аскета. Часть вторая
"Альрик, а ты не замечал, что мы изучаем небесные тела и их спутники в странном свете, будто мы под куполом цирка или этого вашего планетария?"
"Нет Фрай, не особо, я здесь недавно, но странностями озадачен до конца моей жизни, если здешняя вакханалия – это то, о чём я думаю или читал в тех немногих книгах, что умудрился достать."
"Я понял, тебе просто не с чем сравнить, но я скажу так – небо здесь какое-то однородное, картинное что ли, всё без изменений, ни одной каметы, ни тебе метеорита, Луна выползает как по часам, Солнце плывёт по небу как на рельсах, созвездия те же, что вчера и позавчера, могу предположить, что декаду да и квартал назад…"
"Как ты помнишь, я без памяти и в большинстве не помню ничего как и все здесь. Я про тех, что зовутся пришедшими, Фрай. Нам нечего добавить как и не с чем сравнить, понимаешь? Мы ко всему привыкнем, эта данность – часть заложенной в нас программы. Это помогает исследовать, этот недуг… Это незнание".
Диалог прервал некто Джесси Бенкман, он подошёл к партнёрам, скучающим на доисторической исследовательской площадке и обратился к Фраю:
"Твои дни здесь, Фрай, сочтены. В хорошем смысле этого слова. Да, работать ты можешь и принесёшь много пользы из своего где и когда. Ты нам не чета – единомышленникам и свободоборцам, мы ломоть отъеденный. Тебе же прямая дорога в министерство просвещения – там тебе будут рады и помогут… Тебе точно. Пропуск в город ты получил, направление получишь в министерстве, на воротах тебя должны препроводить, если военное поло…"
"Всё я понял, места на учёт как и еда и вообще везде строгая отчётность…"
"Да, дослушай, есть некая деза… Ну так её провозгласили, в городе узнаешь. На её фоне действующие банды и повстанцы, как и обстановка в целом… Про это тебя также введут в курс дела".
"Хотел спросить про все эти научные теории – это правда? Четвёртое измерение… Магнетизм и тёмная материя и вообще…"
"Про магнетизм – в точку, а остальное… Попахивает фикцией, списанной с учебника, так, не от здоровой головы… Хотя, ну будешь там в научном жерле, может и поймёшь, может сам до нас свет понесёшь на руках…"
Джесси и Фрай разминулись с Кельвином по пути от площадки до кемпингов и ненадолго остановились для подытога прошедшего дня и рабочей смены. На вопрос о настроении и настрое, анахорет сообщил, что готов доработать сколько нужно организации, после чего пойдёт в город и вступит в диалог с местными властями.
"А что насчёт астрономии в целом? На небе ничего не меняется, будто мы застыли во времени, однако чувствуется, что не сегодня-завтра катаклизм окончательно разорвёт полотно реальности и мир рухнет в следующее завтра, новую реальность, ну и тому подобное".
Следующий монолог был картинно длинным, но многое объяснил.
"Этого-то все и боятся, поэтому предчувствуют нехорошее, так уж человек устроен, настраивать себя и других на плохой лад. К вопросу о небе светилах и звёздах – так это известный факт, змеи накапливают заряд, телескопы наблюдают, ждут… Зачем, чего – вопрос третий, министерству и ложам виднее. Если тебе это интересно, то могу зачитать по научной методике из журналов и учебников: большую часть времени планеты, как и Солнце и Луна, перемещаются на небесной сфере с запада на восток. Однако время от времени в движении каждой из них происходит: 1) остановка, 2) попятное движение светила с востока на запад, 3) вторая остановка и, наконец, 4) прямое движение с запада на восток. В течение суток Солнце движется параллельно горизонту. В дни равноденствий наступают полярные восходы или заходы Солнца. В дни солнцестояний высота Солнца достигает наибольших значений. Высота Солнца всегда равна его склонению. Это если с научной точки зрения – вот видишь, не просто так мы свой хлеб с солью доедаем. Так что осведомлена не только та сторона, откуда прислан твой напарник Альрик. Консулат с сенатом не спят также. Доработай эту декаду, ну или ещё пару-тройку дней, нам подвезут провизию на месяц, мы тебя затарим и гуляй на все четыре стороны, ну что удовлетворили мы твоим запросам?"
"Пожалуй так… Я искренне благодарен ВАШЕМУ коллективу и готов держать за ВАС слово, если прийдётся".
"Не надо благодарностей, нет такой надобности, так что соображай… Выполняй свою работу, она тебя здесь накормит и напоит и подведёт к обетованным небесам в чистом и сухом."
"Простите, э-э-э в каком?"
"Что? А это? Ну скажем так непереводимая игра слов, ноосфера все ходы на перечёт знает…"
Знакомое слово пронеслось эхом по мозгам – ноосфера, пожалуй он вспоминает кое-что из последних выкрутасов его подсознания… Гараж… Телефон… Какие-то тени и искажения.
"Ноосфера, откуда вы взяли это слово, оно из…"
"В моём домике есть книги и несколько статей на эти темы среди прочего. Вот вырезка… Джесси и впрямь достал одну такую из папки, которую он держал в руке. Некий учёный коммунист писал про некую область, которая трактовала ноосферу как «мыслящую» оболочку, формирующуюся человеческим сознанием, также ещё и идею, что конечным пунктом её развития будет слияние с богом. Разумеется, возникновение Вселенной, появление и развитие жизни на Земле описывается в терминах современной науки. Человек стремится выйти за пределы Души в сферу Разума, чтобы затем, через экстаз, приобщиться к Единому.
"Что-ж свежо придание, это до кучи к тем теориям, что я услышал от вашего Альрика, так?"
"Нет, что ты! Ты хочешь сказать мы тут кто, пустырники, оперирующие статьями из вырезок и передвигающие колышки по земле-матушке?"
"Не то чтобы да, но тогда откуда…?"
"Что такое?"
"А ладно, ничего в общем… И целом… Не всё даётся легко к пониманию".
"Ты это обдумай, Фрай, парень ты не бестолковый, это видно. Да и разнорядка на завтрашний день – после подъёма, с утра отправитесь вдвоём по лесной тропе в чащу. Альрик покажет, там живёт один… Человек с экстраординарными способностями. Он расположился в зданиях зернового элеватора, на верхних палубах – Альрик там был пару раз, он тебя доведёт".
"А откуда эти здания вообще берутся посередине леса?"
"Никто не знает, предполагают планету и временные ветки, но тут каждый плавает и варится в своих грёзах. А что здания? Они как придатки ко всему прочему, никто не знает – все знают, никто не видел, зато все чувствуют. А ты смеёшься за отсутствием ноо…"
"Да верю я… Понял… Вы сами ничего не знаете. А что по поводу информационной сферы, так это теория – не более того. Вот глядишь завтра вам принесут гипотезу о десяти струнах, и что тогда? Что это поменяет? Наука движется не в ладах с законами природы и физики… Как я понял, особенно здесь. Поэтому ваши библиотеки здесь – это мёртвые припарки здоровому или наоборот…"
"Ладно, скептик, всё с тобой… А хрен с ним… Разберётесь на месте и ещё… Этот человек там, не такой он и…"
"Джесси, какова наша задача, что мы должны сотворить на этот раз?"
"Вы отдадите ему на зарядку компасы и предметы старины, некоторые заряжаются медленно, некоторые, те что из металла, пару минут, ну ты видел эти картины и вазы. И ещё… Да забыл сказать… Тебе пока рано учавствовать в этом… ранг не позволяет, но не обращай внимание. Всё равно ты считаешь, что тёмной материи не существует…"
"Всё сложнее, чем я себе представлял… разберёмся… Такая уж у нас людская натура – скептицизм, так мы устроены."
"Да, а теперь как следует отдохни, ты нужен завтра отдохнувший и собранный. Сегодня был месячный подвоз – возьмёте телегу, погрузите всё и ходу, ну всё по гнёздам, завтра трудный день!"
"Да и последнее…"
"Ну, что такое ещё?"
"А по чему не здесь, что аккумуляторы разряжены? Я так и не разобрался в этом вопросе…"
"А тебе и не надо, пока. Глядишь из Плексигаса ещё приедешь когда-то с аудиторской проверкой, если станешь большим человеком, вот и научишь сам… А пока это по части Альрика, ну ты понял, что здесь всё законсперировано. Ну всё, команда для отдыха всем ясна? Тогда по койкам".
"Спокойной ночи, гражданин начальник".
"Ну вот, пошути ещё мне!"
На этом они и разбрелись – начальник в ковбойской рубахе с чубом волос и подопечный, одетый как и у себя на родине, в майку и джинсы. Фрай начал нормально питаться и поднабрал пару килограмм – это его устраивало. Теперь стрессы не действовали на него, загодя напрочь ломая психику, а доморощенные страхи и мысли остались в прошлых ипостасях. Всё, что видел, он констатировал и убирал в дальние закрома, эдакие картотеки с ящиками под грифом всё обо всём. И пока, надо сказать, его всё устраивало. Что именно? Да всё потустороннее и незнакомое, удивительное и невероятное – всё чего он не знал. Оно звало непостижимым образом, порой насаждая искусственные мысли и команды в центр головного мозга. Это было странно, но лакомые буквы складывались в слова, а те в членораздельные мысли, стремящиеся взять анахорета под своё начало. Эманация(лат. emanatio – истечение, распространение) – не иначе. Если проще, то это к вопросу характере или настроении. "Одно от другого и третьим погоняет спросите вы?" – не совсем так, но логика в этих мыслях присутствует… Прямая. Анахорет поменялся… Здорово… Стал другим, обновлённым, старая личность осталась, но трансгрессировала в Забытого… Всеми и вся. Теперь он без имени рода и флага пытается сделать свою жизнь понятной или? Или просто – найти своё я… Может своё прошлое я? Он не знает, но двигается в нужном направлении, так как воспоминания заставляют осознавать себя индивидуумом с определённым характером, который прорезается по ходу повествования. Первая половина этой части посвящена ничему иному, как этим вышестоящим вопросам. В добавление скажем, что потенциал в анахорете возрос. Стакан пуст и требует наполнения, а решение по поводу своего возвращения, он теплит и лелеет, досконально штудируя свои состояния. В этих мыслях, осознавая подноготную и подготавливая последний акт пьесы, досрочно и с феерией, Фрай провёл ночь не сомкнув глаз. Снов, а соответственно их разборов, не предполагалось. "И зачем мне заряжать этот болид здесь, на базе, если где-то в лесу живёт некий кулибин или недокулибин, обладающий техникой заряда всякого рода шушары. Альрик на вопрос о змее, поведал, что заряд без грозовых осадков невозможен, энергии аккумуляторов не хватит и на половину добра, к тому же
её, то есть энергию батарей, надо беречь на случай нехватки в городе, эти батареи менялись на пустые и увозились обратно в Плексигас. Кроме сказанного, компасы необходимо заряжать неким, отличным от стандартного, способом, так что ехать придётся. Часы анахорета для сна были сочтены и теперь придётся мучаться до вечера, дабы войти в нужную колею. Наступило утро и Фрай вышел на крылечко, недовольно потянувшись. Ничего необычного – лес со всех сторон, лиловый рассвет и знакомая площадка, построенная плексигасовцами лет десять тому назад. Государство было и впрямь островным и настолько молодым, насколько это было приятно осознавать. "Зато работа здесь всегда найдётся", – подумал Фрай, удовлетворённо оглядев конструкции слева направо. Вернувшись, решил дать себе ещё немного понежиться до непосредственной команды к сбору. Часов в лагере ни у кого не было, поэтому анахорет не пользовался и своими, дабы не вызывать подозрений в предательстве. Ну так он думал. На самом то деле все всё знали – откуда берётся это или то, очередная книга или украшение, да и много чего ещё. Многие считали это квотой за нахождение в этом оплоте человеческой морали, где собрались все, кто только мог. Некоторые неотъемлемой данностью, принадлежащей элите, Фрай же руководствовался определёнными морально-этическими нормами – будь как все, не выбивайся из общего строя и прочие доводы. Течение времени здесь наблюдали на глаз или методом собственных возможностей: солнечными часами или клепсидрами, что было намного точнее. Без четверти шесть был подъём и планёрка. Работой на площадке вместо ребят озадачился Кельвин. Альрик сонный, и будучи явно не в духе, пошёл за телегой, Фрай стал подготавливать материалы для пересыла, аккуратно складывая будущие апотропеи (от греч. apotropaios – отвращающий беду) – амулеты «оберег», в археологии и этнографии название предметов и изображений, которым приписывалась магическая способность отгонять злых духов. Случайно это название анахорет услышал от Джесси и Кельвина, которые общались у домиков и считали, что их беседа не предвещает ничего необычного. Но детали и отдельные слова повисли в воздухе недоумением. Зачем и для чьих нужд всё это готовилось непонятно, но ясно было, что город будет спрашивать со всех по три шкуры за недосдачи и неуспех проделанной операции. Теперь Фрай заканчивал со сборами и встрепенулся при виде пегой лошади – старой и дряблой, ведомой Альриком, который был тоже невыспанным и выглядел ненамного лучше чем его подопечный вислоухий зверь. Откуда эта лошадь нашла себе приют здесь в предместье и пережила ли новую эру прямиком из старой, остаётся загадкой. Фрай ненароком забыл этих копытных, вспоминая по ходу басни, представшего перед глазами зверя, прямо скажем с кондачка. Грустные, добрые глаза сослужили службу проводника прямиком в детство Фрая и флешбэки лёгкой контузией заставили раздумывать на отвлечённые темы, пока запряжённое и нагруженное животное трогалось и выезжало из лагеря. Диалог тем временем худо-бедно полился из уст медленно просыпавшихся напарников.
"Как спалось, Фрай? Я вот до сих пор не могу приноровиться к этим утренним побудкам, так и хочется плюнуть на всё и брыкнуться обратно на часок-другой".
"Тоже самое, не поверишь, наверное в моих предыдущих жизнях, если они мне не приснились, я спал минимум до десяти утра, и это без учёта разницы в поясах, опять-таки, если я там где я думаю".
"А где ты по твоему?"
"Слушай, Альрик, я уже наслушался этих теорий, а на практике может и вовсе ни жив, ни мёртв, так что давай обсудим более насущные вопросы".
"Как скажешь, Фрай, как скажешь… Я вот здесь месяца три, а помню с гулькин нос… Не тебе чета".
"Может ещё чего и проклюнется, не торопи события, у меня то ничего, то как нахлынет… Нахлынет. Голова в проектор превращается. Думаешь может и так бы сошло, без той жизни…"
"Типун тебе на язык, уж лучше туда, чем эта не прекращающаяся перестройка, разломы, выселки, бывает и еды не хватает, порции превращаются в детские… Люди по рассказам такого насобирают, и не только по рассказам… Я сам видел, чувствовал, обонял."
Четырёхколёсная телега тем временем выехала из лагеря, доехала до центральной грунтовки, если её так можно величать, но поехала по перпендикулярной ей, только слегка наезженной дороге, песочной и трудно проезжаемой из-за груза. Тонкие круги колёс тонули, превращая езду в долгую дорогу в дюнах. По сторонам по прежнему благоухал лес: ели, туи, кипарисовики и лиственницы. А вообще тут было много чего – встречались и прежние клёны и дубы. День был солнечный, Фрай сидел сбоку, свесив ноги, а Альрик управлял телегой.
"Так что здесь всем движут магнитные компасы вместо географических, я правильно понял наших старших товарищей?" – спросил Фрай.
"Да, именно, а вселенной управляет человек, пускай и такой молодой как эта, центры мироздания в любом творце, хочешь знакомься с одной галактикой, хочешь, вот тебе другая".
"Сколько ещё езды осталось?"
"Ну такими темпами раньше вечера и не жди, чувствуешь как буксует это корыто?"
"Да, а за что тебя сослали? Ну в прямом смысле? Ты же не инаковерец вроде или правильней…"
"Какая уж тут религия… Себя бы понять, осознать в этом сумасбродстве, мракобесии… А ты про бога хочешь узнать. Сам пойми какая уж тут наука и бог, если мозги спеклись в другой жизни и ипостасях. Эмансипация – вот слово применимое к таким как я. А религия, как я понял в Плексигасе понятие перекатистое, недоделанное, и вообще, кроме памятников приспешников Рима я не видал никаких монументальных построек, так что извиняй. Но это дело наживное, я был только в паре кварталов, потом госпиталь и допросы, а в свободное от них время – сплетни и слухи от третьих лиц".
Солнце перешло в зенит, а товарищи тем временем достали провиант и прямо так, не вылезая и не сбавляя хода, начали приём пищи. Телега двигалась, мерно жамкая о песок своими ободами. Анахорет ел снедь и силился вспомнить то, что сослужит для него хорошую службу в будущем, чтобы задать нужные вопросы. О ссылке и депортации он понял следующее: Альрика не ждали и не приняли, не пришёлся он, понимаете, ко двору. Вот и весь сказ. Дефективный индивид по их веской оценке не приноровится к жизни ни с одной, ни с другой стороны баррикады.
"А этот летучий голландец, он давно тут? И кто этот мозговой центр, что собрал их из говна и палок?"
"Летучий… Что… Откуда ты?"
"В смысле? Я про летучего змея, а ты про что? Я так назвал его про себя".
"Да просто есть тут один… Экспонат всамделишний… Из своей вехи бытия, может из своей альтернативной вехи, кто знает… Но это тайна, если что, я могила, молчком, понял?"
"Что, где? О каком экспонате речь идёт?
Это из моего где и когда… Если так брать…"
"Как бы тебе это сказать – не совсем так. Многие считают, что находятся в нескольких измерениях одновременно. Может замечал приметы, аспекты, что сходятся или прочие вещи едва уловимые для глаза или понимания, но достаточно содержательные для замены сознания или механизмов понимания. Много чего сходится здесь, большинство ещё сокрыто, но ты дома… Теперь… И говорят этот дом у каждого свой".
"Многое из перечисленного я испытал", – прервал анахорет рассказ. "Что-то видел. Почему-то неразрывная нить тянет в город, манит и зазывает меня гипнотическим путём. Но давай после, ты не договорил об этом… субъекте".
"Ладно, чего уж там голову морочить – это корабль… И корабль взаправду и без дураков… Говорят на нём были непростые предметы старины… непростые приборы, которые и… Ну в чём мы волочём теперь".
Фрай разложился в телеге и подложил под голову коробку с антиквариатом. Ну вот как-то так и не как по иному. Подсознание строило в голове образы до их нахождения, теперь вот это. Этот корабль… Интересно, что может он увидеть в городе, если эти… субъекты не поместились в нём. И что там творится в самом деле. В чьих руках власть и правит балом? Всё это бередило естество, жеманно подбадривая и упрашивая, бросить как можно скорее предместье и посетить столицу с её сокрытыми тайнами и кукловодами-управителями. Фрай задал следующий вопрос:
"Старик Пэлвин…" – почему-то хотелось сказать: "Старик и море… Или старик и невод… Так вот он сообщил, что всему здесь есть место, в том числе не живым, но одухотворённым материям, которые появляются из искажений, отбившись от Неупокоиных армад, и вожделеют… Ищут чего-то в разных уголках Плексигаса".
"Что ж… Похоже он прав… То место пропитано бедой и несчастьем. Наши компасы там крутятся, указывая на днище, что-то там было… Или есть… Называют корабль "Летучим голландцем" или просто "Летучим. Сохранилась и литература, впрочем ты наверно не готов сейчас…"
"Отнюдь, вполне рад буду обновить сведения. Видишь ли, Альрик, твоё обиталище как и моё имеют одни и те же корни, интересно литературу также скрючило и закрутило парадоксом бытия или всё, что я осязаю имеет определённый урезоненный ракурс действия".
"Не знаю, но послушай… Так под настроение… Первое печатное упоминание о «Летучем голландце» появилось в 1795 году в книге «Путешествие к Ботаническому заливу» (англ. A Voyage to Botany Bay), приписываемое известному в то время лондонскому вору-карманнику и проходимцу Джорджу Баррингтону.
При попытке обогнуть мыс Доброй Надежды корабль попал в сильный шторм. Среди суеверных матросов началось недовольство, и штурман предложил переждать непогоду в какой-нибудь бухте. Но капитан застрелил его и нескольких недовольных, а затем поклялся, что никто из команды не сойдёт на берег до тех пор, пока они не обогнут мыс,– даже если на это уйдёт вечность. Голос с неба сказал: «Да будет так!». Этим Ван дер Деккен, слывший страшным сквернословом и богохульником, навлёк на свой корабль проклятие. Теперь он, бессмертный, неуязвимый, но неспособный сойти на берег, обречён бороздить волны мирового океана до второго пришествия. Хотя, по некоторым версиям, у него есть шанс обрести покой: раз в десять лет Ван дер Деккен может вернуться на землю и попытаться найти ту, что добровольно согласится стать его женой. По другой версии, есть некое магическое слово, которое может снять проклятие и упокоить «Летучего голландца» и его экипаж. Сейчас всё это приковано к месту и следствию легенды… Океана-то… Как видишь… Нет как не было. Ну как-то так. Пожалуй всё".
Солнце тем временем клонилось к закату, пробиваясь сквозь кроны и заставляя… Мучительно обещая втянуть товарищей в какие-никакие испытания. Так они чувствовали, эмпатически и магнетически, если эта теория о магнитах имела место быть.
Пейзаж леса местами менялся на прогалины или прилески, местами деревья переходили в сухостой и жжёный паль, с торчащими к небу сотнями головешек. Но в основном по сторонам от дороги шёл ельник, так или иначе начавший, со временем сходить на нет. Началась промышленная зона, появилась, огорошив ребят подъездная железная дорога в количестве пары колей. Была и узкоколейка. Начала этих путей видно не было, но как по сговору было понятно, что эта земля не принадлежит лесу и появилась n-ое количество лет отродясь.
"Мы подъезжаем, Фрай, тут есть и озеро. Хозяин этих мест обрёл здесь покой и одиночество. При чём он один, это не считая пса. Были ли здесь кочевники или шайки налётчиков – сложно сказать, но старьёвщики находят у него приют и кров. Торговцы и перекупщики тоже вхожи в его круг. Вообще он одинок и социально отгорожен, какие у него дела с сенатом или ложами, сложно сказать. Одно ясно – они имеют виды на него и знают, что пока он с ними заодно, их тылы прикрыты. Поговаривают многое, например, о шаманизме и магии, даже обрядах экзорцизма. Ростовщичество его хлеб и соль. Это всё, но не всё – поменьше вопросов и всё будет чётко, вот увидишь, не вешай нос, путник. Твоё путешествие только начинается".
"Ладно-ладно, не чихвость проформу, твоё путешествие тоже на весу. Сработаемся".
"Аве".
"Что?"
"Ничего, плюнь…"
Фрай немного у стал от красноречия товарища и да, оно говорило многое. Он не на своём посту, но знает достаточно, даже какие-то сокрытые главы и детали, те, что не поддаются жизнеописанию и цензуре в обычном и земном понимании. Они въехали в ворота в торце огромной территории, огороженной бетонным забором. Опишем современные производственные мощности, с точки зрения принадлежности тех или иных надстроек. Элеваторы представляют собой комплекс сооружений, в состав которых могут входить: рабочее здание, силосные корпуса, устройства для погрузки и выгрузки зерна, зерносушилки и др. На территориях действующих предприятий строят элеваторы с полным или сокращённым комплексом сооружений. Широко распространено строительство силосных корпусов, привязываемых к рабочим зданиям действующих элеваторов. Сейчас, как правило, элеватор обладает пунктами автоприёма, ж/д приёма, авто- и ж/д погрузки. А раньше были нередки случаи, когда непосредственное поступление зерна в сам элеватор осуществлялось с помощью ручного труда. Глаз первым делом обращает внимание на силосные корпуса. Они огромны в зависимости от масштабов и объёмов перевозки и хранения и похожи на гигантские бочки, стоящие вертикально и одна к одной. Это был оплот человеческой власти здесь, в лесных угодьях, тот что качественно выделяется на фоне, и фоном просто не может быть в принципе. Лошадка, мерно стуча копытами, въехала на задний двор за резервуарами по железнодорожным путям. Наружное освещение запитывало один прожектор, и если не он, то всё погрузилось бы во тьму, а темнело в государстве, как мы знаем очень рано. Составов, как ни странно, здесь не было, но у здания конторы, пристроенного здесь же, был припаркован мотороллер Honda, такой же о котором анахорет мечтал будучи ребёнком. Он и сейчас был бы не против поддать газку, бросить всё и укатить за линию горизонта по неизученным ещё лесным тропкам. Да, или в город, что гадливо и боязливо барабанил по башке: "Приди к нам… будь с нами". В лесу может даже
побезопаснее. Нет определённо… Зелёное – значит защитное, не иначе. Да и людей здесь не много, но эту тему мы затрагивали. Сколь сильно бы мы друг друга не гнобили, городское естество будет протягивать невидимые нити сущего во все сферы жизнедеятельности, заставляя даже таких осёдлых, как этот умелец и мистик, или кем бы он там не был, посещать мнимую пристань благодати.
Альрик тем временем потянул за уздцы, прикрикнув: " Тпрррууу!!!" – знаменуя окончание лесного променада. На второй, а то и третий этаж пристройки вела лестница, прямая, из чугунины и с плетёными массивными рёбрами. Видимо администрация не жалела средств на благоустройство мощностей производства. Фрай и Альрик вылезли из телеги, потянули чреслами, вытягивая руки в балеринных па. После этого начали восхождение, каждый в своих, вечерне-философских мыслях. Фрай рассчитывал искупаться в озере, пообмокнув и оттаяв от дороги.
У Альрика мысли были в том же направлении, но больше о сне и отдыхе, чем о дальнейшем купании. На верху Фрай обнаружил, что двери нет и тут же его прошибло молнией – цвет покраски верховой пристройки говорил о том, что дверь должна быть защитного зелёного цвета. Это и дало право думать так, как он уразумел, то есть вспомнить рукотворную пещеру, где он по всей видимости переродился в третий раз, поняв, что отсутствующая дверь – не что иное, как та самая… Зелёная с металлической чёрной ручкой. Почему он вбил это себе в голову и чьи злые языки принесли через муки и переживания эту мысль, будто твердыню боли и тоски, он не знал. Но знал одно – дежавю просто так не бывает и если это оно, то пускай так тому и быть… Он отдохул здесь в лесной глуши и готов перерождаться по новой, чему бы это не стоило…
Альрик вошёл первым и прошёл вглубь, Фрай ещё раз обвёл глазами дверной проём, и отбросив последние сомнения также вторгся на территорию незнакомого для него человека или существа в человеческой форме.
Глава 12
Ну а внутри… Внутри взаправду был человек… Обычный… Ну почти… Похожий на безумного учёного в одежде, напоминающей подшивки сумасшедшего, или на доску в кабинете оперуполномоченного с разлинеенным и расписанным флажками и кругами планом-перехватом. Да, всё так, только в формате одежды. Та же состояла из джинсов, жилетки с огромным количеством карманов, одетую на рубаху, клетчатую и схожую с рубахой Джесси, и панаму, такую же зелёную как краска на стене его офиса. Собственно пристройка по размеру и была офисом небольшого метража. Так вот об одежде, та пестрела разношёрстной символикой, надписями и была кладезем информации. Из карманов торчали предметы деятельности… Именно так и никак иначе, потому что это было всё от ручек и карандашей и до запасного факела статуи свободы… Игрушечного, конечно. В основном что-то измерительное и технически подкованное, если так можно выразится, ведь человек имел прямое отношение к науке, не иначе. Одежда В помещении была биохимическая лаборатория, база-картотека, верстак, мини токарный станок – всё грудилось друг к другу и захламлялось всякой безделицей, но хозяин, видать, без дела не сидел. Были тут и предметы старины. Фрая кольнуло опять… Он помнил… Вспоминал… Нет, не совсем. Но где-то он был, куда-то нёс эти кувшины и картины. Был с ним… Нет, тут пелена. Оказалось что всё связано и взаимодействует с наукой… Так что ли. Ну уж точно этот яйцеголовый знал этому применение и архетип, как считает ученый, обобщенное определение для типичных реакций на триггеры. Если определить, какая модель преобладает в личности, можно узнать позицию конкретного человека или бренда и спрогнозировать его поведение. "Яйцеголовый", – окрестил его анахорет. "Для начала, для порядка, ну а там разберёмся". Человечек, а тот был достаточно мал (где-то по плечо анахорету) наклонился над столом и смотрел на план-схему некоего помещения. Видимо он был подкован в разных областях, ну если исходить из его оборудования, то это было так и никак иначе. Подняв голову на вошедших, показалось суховатое, с чёлкой каштановых волос на лбу, задранный вверх нос, почему- то торчащие скулы, узкий подбородок и, конечно же очки-линзы в роговой оправе. Фрай отметил своё попадание в цель на счёт наименования этого человека. Кто бы знал, что он стал в первых рядах врагов, коли этот начальничек с большой буквы ни с того, ни с сего, прочитал бы мысли, тронутого вселенными пальпациями анахорета.
"Приветствую тебя в твоём нелёгком поприще, мой друг" – приветствовал Альрик этого упакованного наукой человека. Что ж, у него, отметил Фрай, и впрямь есть дар рассказчика, не иначе. Тем временем диалог имел место быть и продолжался.
"Откуда столь обольстительный слог, Альрик мы знакомы дважды, кажется, целых две встречи, а вы имеете в своей речи столько панибратства, сколько звёзд на небе было во времена моего детства".
"Всё так, но я не только от себя – вот напарник… Он из этих, вновь прибывших – космонавтов, а теперь космополитов…"
"Ты смеёшься? Ушедшие-пришедшие – это не наш профиль, нас послали – мы пошли, вот где истина в последней инстанции. В городе правит балом авторитаризм, по моему сугубо скромному видению. Кто-то считает это властью в последней инстанции, кто-то тоталитаризмом. Подаётся всё это, безусловно, как социал демократия не иначе. Всё ровно, всем поровну – было это где-то. Эх, если бы стать в основе всего того, что случилось, приоткрылись бы многие тайны, которые и стали бы мотором здесь, на выгоне.
"Да, э-м, очень познавательно, особенно для вновь прибывших… Я Фрай, очень приятно, и тоже ничего не помню, но на что-то ещё гожусь по сговору двух начальников – Джесси и Кельвина…"
"Начальников? Ну это ты сильно, наверно не знаешь даже за что их сослали сюда, в лес, подальше от властьимущих и властью пышущих структур. Я Артур кстати, Артур Эдэмсдейл – вот так глупо, не помню и своей фамилии, не говоря уже о родословной. И это… Посмешище, а не имя. Я Артур, да… Так и не иначе и к этому нечего добавить, Фрай."
После знакомства, обменявшись любезностями, Альрик и Фрай вернулись за дарами, привезёнными для Артура. Взяли по коробке и отправились обратно. Принеся предметы старины, Фрай помедлил. Альрик вышел без промедления, неосознанно, и как бы безучастно помахав головой. Артур стоял над тем же столом и занимался своими расчётами.
"Артур, я знаю, говорили – вы человек занятой. Но всё же, где дверь в вашу лабораторию. Вопрос за ответ – я кое-что видел, может это то самое о чём и речь".
