Алексей Зимнегорский
Шестнадцать
БЕЛОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ
Ветры переменные несут меня,
Отматываю километры я постоянные
И съедаю расстояния.
Тут есть какая-то ассиметрия
В темах для настроения,
Чтоб продолжать движение.
Не добиваясь намеченного.
С вопросами не отвеченными
И пунктами не обозначенными
На картах и в путеводителях.
В нелогичных своих путешествиях.
Шаги мои, как нашествия, в места,
Где появляюсь я,
Не предупредив заблаговременно.
Без отметки в листах ожидания.
Без брони на часть пространства.
По своему усмотрению.
ОДА МОЕЙ ЖЕНЩИНЕ
Одна она. Утверждение – Верное.
Слезы ее – мои эмоции, которые не рассказал,
Не дочувствовал, не произнёс и не проявил вовремя.
Улыбка ее – мой смех не выраженный.
Взгляд – это взор не очерченный,
Который не открыл ей в ожидании,
Что я ее поддерживаю.
И думаю про неё, как про женщину,
Которой обязан рождением тех, кто меня продолжение.
И попадал параллельно я в смысловые ограничения.
Каждый раз на свой выбор оглядываясь.
Через время и его измерения,
Которые когда то проявятся.
И может ее порадуют,
Что все так банально, как в детском садике.
Когда верят в светлое, вечное
Как будто оно останется,
Когда все вокруг изменится
Для тех, кто снаружи находится.
Но я внутри моей женщины.
Она ещё та же, девочка.
А я пропадаю в боях за какие-то мужские ценности.
Сохраняю с ней равновесие.
Балансирую с бытом и верностью.
Играюсь без понимания,
Что все уже состоялось
И скорее всего не изменится.
И счастьем это называется –
Быть навсегда с этой женщиной…
В СОАВТОРСТВЕ С МАРИЕЙ Т. -1
Ничего во мне нет от безумного в полнолуние зверя,
Не назвать меня коварным из триллеров подлецом.
Я себе на допросах с детектором лжи не верю,
Слишком знаю зафиксированное в акаунтах лицо.
И, когда подобно ученику Рембрандта, сам себя рисую,
Получается, что не добавил бездарно ничего,
Словно с зеркалом вставленным в перископ говорю я,
Осознавая, что в реальности нет и его.
Как подводную лодку секретную, взгляд опускаю в воду,
Пусть она у стапелей моего обитания мутна,
Результат принимаю, держа дыхание ровно,
Лишь за то, что это освящённая в доме родном вода.
Узнавать легко себя в этой главной для меня воде,
Чтоб не стать субмариной, принимавшей неравный с конвоем бой,
Как бежать от себя одного к другому себе,
Как стоять за самим собой в затылок, словно изгой.
Как считать единицей сложные цифры, типа миллион сто сорок,
Выбирая единый для моторов моих мерный такт,
Как стараться спать с кем-то, кто слишком дорог,
Чтоб сблизиться с ним на узел или на шаг,
Кто далек, чтоб назваться: «тот свой» и не чужой, кто
Только делит с тобой одного пространства постель.
Словно в камни мечом джидая я воткнут,
Но я чувствую боль философских души камней.
Я стою в ожидании разрешения причалить снова,
У себя я всегда в не ипотечном за родное жилище долгу.
Знать, как надо – не быть беспечно слегка готовым,
И не сделать ложных манёвров назло врагу.
Пусть себя не считаю по силе всем сильным равным,
