Алена Дэ
Жизнь без собаки возможна… невозможна!
Введение
О чем эта книга? Хороший вопрос. В первую очередь – о собаках. Это мой личный опыт содержания крупной собаки в городе и вне, накопленный годами, приумноженный знаниями.
Большинство из нас в детстве хотели завести собаку. Как же здорово иметь такого большого друга, который тебя всегда защитит, утешит, подбодрит. Или просто будет лежать рядом и смотреть преданными глазами.
Но не все понимают, какая это ответственность. Не только за питомца, но и за жизнь людей, которые сталкиваются с вашей собакой ежедневно. Мы заводим не игрушку, не робота, а живое существо. Со своим характером, потребностями, да что там – с собственными предпочтениями и личным взглядом на жизнь, порой совершенно не совпадающим с вашим!
Книга о взлетах, падениях, интересном досуге, выборе профессии, новом опыте, путешествиях. И все это благодаря одной большой собаке, вошедшей однажды в мою жизнь и круто изменившей ее. Я не буду писать скучные факты о собаках или о дрессировке. Даже нравоучения писать не буду. Но поделюсь своим опытом в виде своих личных историй.
Я расскажу, как я принимала те или иные решения в жизни, связанные с собакой. Часто они были правильными, иногда —совершенно нет. А еще об ошибках, которые совершила, а потом – исправляла. Может, кто-то прочитает, задумается и уже не будет набивать свои шишки – хватит и моих.
Истории разные: и веселые, и грустные. Но ведь это жизнь, она никогда не бывает одинаково однообразной, особенно когда заводишь собаку. Будет ли это полезно лично вам – не знаю, но скучно точно не будет!
Глава 1. Следуй за мечтой
Если честно, я жутко боюсь летать, поэтому предпочитаю делать это с мужем или ребенком. И вот я сижу, смотрю в иллюминатор и не могу понять, как так вышло, что лечу одна. Да еще место у окошка. Неужели не было собаки поближе, чем за 1500 километров от Питера?! В целом – не было. Через шесть с половиной лет на те же грабли – это про меня.
Хотя какие же это грабли? Помню свои ощущения, когда ждала первую свою собаку. О, как это было мучительно вообще, ждать собаку.
Все детство ощущала себя Малышом из Карлсона1. Ждала, когда же на день рождения мне подарят щенка. Но напрасно. Ни просьбы, ни уговоры, ни даже рисунки собаки внутри холодильника не помогали. Мама была кремень, папа понимал маму.
И вот в 19 лет свершилось. Мама дала слабину, которой я не могла не воспользоваться. Я завожу собаку. Но какую? Мама хочет лабрадора, я хочу всех и побольше. «Доберман!» – решил мой мозг, взрывающийся от переизбытка информации и возможностей.
Я нашла в Питере питомник и забронировала щенка. Все, дело сделано, я молодец! Скоро буду гулять с красивой собакой и пугать окружающих.
«Ага-ага», – сказала судьба и подкинула мне сокурсника, который так живо и красочно описывал русских черных терьеров, что образ где-то засел в подкорке. И, когда мне надо было ехать за щенком, она выдала мне красочный, яркий сон: меня встречает большая черная и пушистая собака, ставит лапы мне на плечи и лижет лицо. «Не доберман», – подумала я утром и включила компьютер.
Пока модем соединялся с интернетом и издавал противное «трынь-трынь», я налила кофе и пошла смотреть – что же это за черная собака. Она – русский черный терьер. Хм. Большой, служебный, лохматый – все как я люблю.
В Питере на тот момент щенков не было, зато в Москве был. Но щенок, который мне понравился, был уже продан. А вот в Самаре есть помет от того же папы, что и в Москве.
Открываю объявление и смотрю щенков. Вдруг вижу – стоит такой в стойке, с фиолетовой ленточкой, мордочка в кефире испачкана – аж руки затряслись и сердце – «ек-ек». Указана только почта. Пишу. И жду… День прошел в мучениях. А вечером пришел ответ: «Да, свободен». Ура! Мой!
Настал день, когда ко мне самолетом прилетел Мой (!) первый в жизни щенок. Как, впрочем, и первый увиденный вживую черный терьер. Правда, почему-то не лохматый, как на картинках в интернете. Но об этом мы подумаем позже. (Забегу вперед – не подумаем, не до того было). А пока он сопит такой смешной, в памперсе, культей хвоста виляет. Я сразу поняла, что это судьба!
Мама догадалась с первого взгляда, что двухмесячный щенок, размером с хорошего кокер-спаниеля, никак не будет размером с лабрадора, и неделю проплакала. (Потом-то она его полюбила, гуляла с ним и даже один раз сама помыла в ванной.) А я ощущала себя тем самым Малышом. Вот она – моя первая собака. Моя! Сразу придумала имя – Рон, Ронечка, Роня, пупсик, мой сладкий кожаный нос. Моя любимая большая носопырка.
Спустя много лет я уже сама лечу в самолете за моим вторым черным терьером. Из этого же питомника, с кровями моей первой собаки, уже не удивляясь тому, что щенок, на которого сердце сказало «ек-ек», тоже с фиолетовой лентой, а в душе́…
Нет, не пусто. Там смятение и куча вопросов. А надо ли? А зачем? А стоит ли? У тебя уже есть две карликовые собачки, куда еще? Плюс две кошки и два попугая, ну зачем такой зоопарк? Снова долгие прогулки в дождь и слякоть, снова выставки, дрессировка, мытье, сушка, стрижка, шерсть по всей квартире…
Но маленький, глубоко забитый червячок внутри меня кричит: «Да, даешь прогулки и шерсть по квартире! Ура, снова выставки и дрессировка!». И я смотрю в отражение иллюминатора и улыбаюсь. А может, и правда я без всего этого скучала?
В Самаре оказалось очень холодно. Добралась я до руководителя питомника, и волна воспоминаний и теплых чувств накрыла меня. Проговорили мы долго. И только спустя какое-то время я поняла, что что-то не так: «Где щенок, щенок-то где?». Успокоили, что вечером привезут от совладелицы, так как мама детеныша живет за городом.
А пока мы идем гулять с Наташиной2 собакой Патутой. Глубокое погружение в реальность, так сказать. Которая оказалась суровой: слишком много снега.
В Питере как-то поменьше в эту зиму было. Прогулка за коробкой местного вкуснейшего пива в подарок мужу, да по сугробам обратно – то еще удовольствие.
А вечером привезли Его. И все сомнения отпали. Такой смешной! Патута на него «Рык», а он на попу шлеп: «Тетя, не ругайся, я хороший мальчик!». До сих пор так делает.
Упаковали мы с Наташей щенка в сумку и потащили 12 кг счастья в поезд. Теперь с собаками только в купе можно ездить. Хорошо, что быстрые поезда есть. Сутки всего, а раньше шли двое суток.
Помню, как однажды купили мы с Роном билеты в Самару и поехали в гости к заводчице. И на выставку заодно. Я уже знала, что шерсть у чернышей начинает активно расти и такие красивые они не сами по себе, а их надо стричь.
А это не просто. Вообще, ухаживать за шерстью непросто, но оно того сто́ит. Какие же они красивые в стрижке! Пришлось учиться. Сестра, как любитель всего нового, пошла учиться на курсы груминга и начала стричь моего балбеса.
Но ее призвание было в ветеринарии. И скоро Настя с головой ушла в премудрости практикантства в клинике Оставив меня один на один с горой шерсти, машинкой и ножницами, доставшимися от нее в наследство.
Перед первой самостоятельной стрижкой я хряпнула чачи. Стрижка вышла соответствующая. Наташа сказала: «Никому ее не показывай!». В целом, я ее поддерживала.
Но прошло немного (или много?) времени, и упорство, консультации по аське, обучение сделали свое дело. И вот я еду на поезде в Самару с почти прилично подстриженным псом. Многим позже я пойду учиться на курсы грумеров. И это станет моей основной работой на многие годы, а призванием – на всю жизнь.
Ехали мы плацкартом. Место было у меня на второй полке, а собака спала внизу под столом. Бедные мои попутчики двое суток боялись лишний раз ноги спустить на пол. Возможно, это из-за нас запретили вот так запросто возить крупных собак в плацкарте.
С нами еще подруга моя с американской акитой3 ехала. Ей досталась боковушка у туалета. Так что в уборную уже весь вагон боялся ходить. Зато на обратном пути мы выкупили четыре места и на верхней полке спала уже не я, а Рон. На полу спала акита, серьезный мальчик не хотел делить пол ни с кем и кому-то пришлось занять второй этаж. Ибо вдвоем с собакой на полке мы не помещались.
Весь вагон ходил посмотреть, как огромный черный терьер залезает на верхнюю полку. Даже машинист приходил поглазеть на сие чудо. Телефонов с камерами тогда еще не было, поэтому заснять этот эпичный момент было некому.
Стрижку нам Наташа после поезда и моих кривых ручек поправила, загрузились мы в машину и укатили в Тольятти. Первая выставка была там. Ох и боевое же крещение было!
Выставка была на улице. Жара, рядом Волга течет, а нам надо бегать и ставить собак в красивые стойки. Судья придирчиво смотрела движения, поэтому бегали мы много. Питомцы, как всегда, справились лучше хозяев.
Некоторые хендлеры4 просто сходили с ринга, устав от жары и не выдержав темпа. Поводки передавались в руки кому-то из толпы и забег собак снова продолжался. Рон занял почетное третье место. Молодой кобель встал в одну расстановку со взрослыми чемпионами!
Вторая выставка была уже в Самаре. Было легче. Большое, проветриваемое помещение. Нет палящего солнца, не так жарко, даже прохладно.
Правда, там без курьезов не обошлось. Ходил мужчина по выставке, с алабаем5 на поводке, и все пытался с кем-нибудь стравить свою собаку. На просьбы покинуть помещение не реагировал, а только задирал всех.
Сидим, ждем своего ринга. Выставляются другие классы черных терьеров. И вдруг слышим: алабай таки нашел жертву – два привязанных у стены черныша остались без присмотра, туда-то мужик и сунулся. Ох и зря он это затеял!
Алабай напал на чернышей, те в ответ начали защищаться. И тут все черныши с ринга и те, что ждали рядом, с воплями: «Наших бьют!», – ринулись в заварушку. Образовалась огромная куча-мала, в которой найти алабая было сложно: сплошная гора черных тел и среди них одно, рыжее пятно. Это, всех распихивая плечами, до алабая пытался добраться золотистый ретривер.
Конечно же, собак быстро растащили. Алабай, помятый, но целый, наконец-то вместе с хозяином ушел восвояси. Выставка продолжилась. Даже выговор сбежавшим бойцам судья не сделал. Видимо, проникся ситуацией.
В Самаре Рону понравилось до такой степени, что на поезд мы опоздали. Моей крошке не хотелось уезжать. Увидев в руках большие чемоданы, он, вместо того чтобы пойти чинно и благородно со мной вниз по лестнице, опрометью убежал наверх.
Дом новый, лифта нет. 16 этажей. Нашла я Рона на самом верхнем. В общем, когда мы влетали на вокзал и рысью бежали к поезду, он должен был уже уйти. Но не ушел, фигушки! Моя подруга стояла в дверях нашего вагона и не давала проводнику закрыть двери.
Наташа! Я тебя обожаю! В общем, закинула собаку, чемодан, запрыгнула сама, помахала рукой Наташе-заводчице и поехала домой…
Все эти теплые воспоминания роятся в голове, пока я лежу в купе с моим вторым щенком. 12 кг счастья лежат на мне и пыхтят. Жарко малышу. Чудесные мужчины с верхних полок сходили к проводнику и попросили включить кондиционер. В итоге они мерзли всю ночь, кутаясь с головой в одеяло, а мы мирно спали. Спасибо вам, мужчины! Безмерно благодарна.
Вечером мы прибыли в родные пенаты. Естественно, все бегом разбежались. Я осталась одна. В одной руке – сумка с дюжиной килограммов моего счастья, в другой – коробка вкуснейшего пива, которую я везу мужу.
Поезд пришел на старую деревянную платформу. Представьте: стоит себе вокзал с теплыми залами ожидания, потом новая каменная платформа, за ней старая деревянная и в самом конце – я, вышедшая из последнего вагона. А муж – молодец: перепутал время и только-только выехал из дома.
Видимо, где-то в глубине души он все еще противился своему счастью – снова жить с крупной собакой в квартире и думал: «А может, не надо…». Короче, дилемма.
На платформе стоять холодно: похоже, самарский минус я привезла с собой. Тащить все добро сложно, бросить хотя бы пиво – жалко. Но я доперла до вокзала в итоге все – и щенка, и пиво. Вот она, женская жадность и упертость. Или глупость? Даже не знаю, называйте, как хотите.
Дождалась своего благоверного уже в теплом зале ожидания. Укатили домой, почти не поругавшись. Там, конечно, было много споров, как назвать щенка. И так, и эдак крутили имена. Каждый предлагал свое и оспаривал имя другого. Было очень весело. Но в итоге само по себе прилипло имя Рик. В общем, Рикулей, Рикушей, моим золотым мальчиком и назвался. Мой второй русский черный терьер. Моя вторая черная носопырка.
В первые дни с новым питомцем в квартире было объявлено военное положение. Пудель и чихуашка6, конечно, были не готовы к появлению такого товарища в доме, а кошки заняли кухню и сдавать позиции не собирались.
Кормить Рика приходилось в комнате. Там тоже не все было гладко. На лежанки товарищи его не пускали: только сунется, сразу кусь за нос. Чихуашка дама у меня конкретная, действует без предупреждения. Но она уже в возрасте была, поэтому быстро объявила бойкот и ушла жить под кровать.
Пришлось поставить ей туда ее любимую лежаночку, миску с водой и едой. Два раза в день она оттуда выковыривалась, дабы ее величество сходило в туалет. Дулась она примерно неделю, потом скучно стало и Черри вернулась на свою большую лежанку в комнате.
Пуделю было сложнее: так как он мой хвостик, а здесь второй такой же объявился. Пришлось привыкать к компании. «Вместе веселее», – видимо подумал пудель и объединил одним запахом свою и Рикушину лежанку. Твою налево, этого еще не хватало. Но акция была разовая, почти (еще две не считаются) и пудель окончательно смирился.
В квартире настал нейтралитет. Черри даже разрешила лежать Рику на своем матрасике, но только не шевелясь и только одной лапой. А кошки быстро сдали позиции: поняли, что это ровно такое же, как и эти мелкие, только большое. Не трогает – и ладно.
А еще его весело троллить и галопом убегать, запрыгивая куда повыше и оттуда весело так: «Бе-бе-бе, не достанешь!». Мелкие собаки уже не велись на эту кошачью провокацию. А вот Рикуша, в силу нежного возраста и отсутствия опыта, велся каждый раз.
Глава 2. Ученье свет с младых когтей
Щенок дома. Первое знакомство прошло успешно. Все устаканилось, угомонилось и вроде можно выдохнуть, но нет. Мне покой только снится, поэтому сажусь в машину и еду в строительный магазин. Весь пол в квартире надо закрыть ковролином, чтобы лапы крупного щенка не разъезжались на скользком полу и были ровные и красивые. Накупила разных остатков, приехала довольная домой.
Муж, когда увидел сие богатство, покрутил пальцем у виска, но ковролин послушно уложил. Квартира заиграла разными красками. В прямом смысле этого слова. Рикуша весело носился по ковролину, кошки точили когти об пол и сочли это лучшим решением в их жизни.
«Как хорошо!», – подумала я. «Хочу пи́сать», – подумал Рик и напи́сал большую лужу посередине комнаты. Он, конечно, целился на пеленку. Передними лапами попал. Ну как смог.
И как теперь убирать это с ковролина? Об этом я не подумала. Но где наша не пропадала? Вооружившись ножницами, вырезала квадратную дырку, муж пожертвовал резиновым поддоном из багажника машины, застелили дно пеленками и получилось отличное пи́сательное корыто. Подумаешь, что посередине комнаты, зато чисто и сухо.
В те далекие времена, когда Рон был щенком, было менее комфортно. Жили мы тогда в квартире с красивыми паркетными полами в комнате. Только коридор и кухня были застелены линолеумом. Там щенка и поселили. Проем в комнату перекрыли. И вот, я вся такая счастливая, начала жить со своим щенком.
Похоже, счастлива была только я. Ибо тот, кто вставал первым, неизменно вставал в лужу, перешагивая через перегородку. Под очередные вопли сестры, а просыпалась она часто раньше меня, я бежала в коридор замывать потоп, пока сестра отмывала ноги. Да, про одноразовые пеленки тогда еще никто и не слышал. Ведро с водой и тряпка были нашими самыми верными помощниками.
Рон рос щенком умным, поэтому как-то быстро сделал единственно верный вывод в своей голове. «Раз я обитаю тут, а вы за перегородкой там, то вот тут – это все мое».
Был случай. Поставила я миску с едой на стол и отошла поговорить по телефону. Прихожу – Рон стоит на стуле, лапами на столе и ест из миски. На морде явно читается: «Какого фига ты так высоко поставила миску?». Ну да ладно, вижу цель – не вижу препятствий.
Преисполненная праведного гнева, стащила щенка со стула за шкирку. Щенок не оценил такого панибратства и, в свою очередь, защищался как мог – грозно рычал и клацал зубами. В силу молодости и неопытности я решила, что щенок в свои 2,5 месяца уже прям зверь и доминирует, и решила показать, кто в доме хозяин.
Рон решил, что вот тут-то и настал конец его короткой жизни, и биться надо до последнего. Хорошо, что щенок оказался умнее меня и в какой-то момент затих. «Смирился», – решила я и отпустила.
Прости меня моя собака за такое поведение! Ну откуда мне было знать, что не может щенок еще доминировать, что он просто спасал свою шкуру? Да и вообще, территория – его, стол – на ней. Миска, еда в ней тоже – его. А тут я, такая неадекватная, еды лишила, миску забрала, еще и по щам надавала! Не устану извиняться и сделаю это еще ни один раз! В общем, конфликт, худо-бедно, мы исчерпали.
Рон обижено сопел в своей лежанке, я переваривала случившееся. И думала о том, что может и правы все окружающие, которые твердят, что на фига я вообще завела кобеля служебной породы, да еще созданной для охраны лагерей. «Да и вообще он будет тяжелее тебя, сожрет и не заметит».
Но я же была такая же, как и моя собака – вижу цель, не вижу препятствий. Всем докажу и покажу, что я права! Ну не могла я ошибиться в выборе! Не могла. Да я и не ошиблась. С каждым прожитым годом понимаю, что была права.
Сейчас я уже больше знаю о психологии собак. Рику в этом плане повезло. Я знаю, что надо дать щенку свой укромный уголок. Его место. Личное пространство, где малыш (да и взрослая собака тоже) может отдохнуть ото всех, зная, что его никто не потревожит. Куда можно утащить игрушки, зная, что их никто не отнимет. Где можно грызть косточку и не бояться, что с тобой ее будет грызть кто-то еще.
В общем, решено было сделать клетку. Стандартных клеток комфортного размера для столь большой собаки не выпускают, поэтому сделала ее на заказ. Получилось феерически красиво, практично и вообще. Щенок не заценил. Совсем. «Вам надо, вы там и спите». Подумаешь, что пудель и чихуашка любят свои домики, ревностно охраняют от посягательства других членов стаи. Вот пусть они там и спят.
Рикуле вся квартира была домиком. Поэтому в клетке он громко орал, пока его не выпускали на волю. Забегу вперед: в квартире он так и орал в клетке с переменным успехом. Но при переезде в дом спокойно в клетке остается и вообще – сам туда уходит. То ли вырос, то ли аура в квартире ему не нравилась, не знаю. Но я и кормила его в клетке, и игрушки самые лучшие там оставляла, и всякие плюшки, ничего не помогало.
Пока я была дома, Рик в клетке спал, ел свое мясо, таскал туда мои ботинки и лишал их шнурков, грыз мячики. Открытая или закрытая клетка – его тоже мало волновало. Но как только дверь за мной закрывалась, запускалась сирена, которая давала передых соседям между ариями минут на пятнадцать, и концерт начинался заново.
Не закрывать щенка я тоже не могла. Иначе начиналась веселая движуха по выковыриванию пуделя из домика, проверка плинтусов на прочность, а кошачьего лотка на наличие конфеток, которые надо откопать, а потом сожрать.
Соседи у меня были понимающие, а я выбегала короткими перебежками до школы – за ребенком и обратно, в магазин и домой. В общем, засела я дома, отшучиваясь, что в декретном отпуске.
Ну а пока мы дома – надо провести это время с пользой. Например, можно разучить статичные команды. Такие, как «Сидеть!» или «Стоять!». Можно пока приучиться к ошейнику и поводку. А еще, вот прям нужно приучаться к грумингу. Сказано – сделано.
Запихнула я щенка в ванную, намыла. Мыться Рику понравилось. Теплая водичка, пена от шампуня – вообще вкусняха! А вот сушиться… С этим возникли проблемы.
А сушиться надо. Если шерсть не просушивать после мытья, она сваливается в колтуны, да еще и псиной вонять начинает. Но все эти доводы Рику были по барабану. Поэтому пришлось звать мужа на помощь. Начали процедуру с попы, и где-то в середине тушки Рикуша понял, что он – не Элли и никуда не улетит, и расслабился. Завершали сушку уже мирно спящему псу. Это был успех!
Сразу скажу, что такие регулярные (раз в две недели) процедуры приучили собаку пусть не к осознанию важности и нужности данных манипуляций: он-то как раз предпочитает пахнуть не шампунем с фиалками, а тухлой рыбой или, на крайняк, лосиным пометом. Но точно подвели к неизбежности и спокойному восприятию груминга, как части жизни, такой как еда, прогулка или сон. Это облегчает жизнь всем. И мне, и собаке.
Рик просто не знает, что бывает по-другому и есть собаки, которые моются раз в год летом, в речке на даче. (Как хорошо, что он не умеет читать!).
