Алианна Квиллет-Вавельская
Принцесса (не) волей Богов
Так и хотелось треснуть его, чтоб стал фиолетовым в крапинку. Актёр погорелого театра какой. Ещё слезинку бы дрожащую пустил по ресничкам. НЕ ВЕРЮ!
Его фигура, облаченная в тяжелые доспехи, казалась ещё более внушительной в полумраке комнаты. Воздух вокруг него вибрировал от напряжения между нами, а в его глазах читалась искренняя усталость.
– Я обещаю, что не притронусь к тебе, если ты сама не пожелаешь, – добавил он, взгляд его скользнул по моему лицу, задерживаясь на мгновение дольше на губах, чем следовало бы.
И тут я заметила это едва заметное движение бровей – дерзкое, соблазнительное. Потрясающе. Меня, похоже, соблазняют, притворяясь невинной простотой… И я, конечно же, чуть-чуть ломаюсь. Потому что нефиг.
– Х-хорошо, – выдавила я, напрягая все свои силы, – деревня большая, дома я все вылизала, так что… – я многозначительно замолчала, приподняв бровь и бросив взгляд в сторону мирно спящих собак, а затем на окно. – Можешь пойти в соседний дом, там большая и удобная кровать и дом будет весь в твоём распоряжении. – Немой вопрос висел в воздухе: понял ли он мой намек? Кивок его головы развеял все сомнения.
– Хорошо, спокойной ночи, – сказала я, отворачиваясь, стараясь сдержать волнение, которое с неимоверной скоростью распространилось по моему телу.
Вспомнив, что утащила почти всё к себе, направилась к шкафу, выбирать ему подушку и одеяло. мужчина зашёл следом и, стоя спиной ко мне, медленно, с видимым трудом, снимал латы, кольчугу и шлем, а я тайком подглядывала.
Каждое движение его тела было наполнено грацией и силой. Пока я одевала подушку и мягкое перьевое одеяло, краем глаза любовалась им. Высокий, мускулистый мужчина с волосами, как гладкий шёлк, спускающимися аж до пояса. Рубашка выгодно очерчивала его фигуру и рельефные мышцы.
«Невероятно. И почему я такая принципиальная? И что он всё говорит про долгое ожидание меня, своей любимой? Странный красавчик, большей части похожий на больного. Может, он один из жителей деревни?» – размышляла я, сама не замечая, что стелю толстое одеяло на пол и машинально за пару минут приготовила вполне сносное спальное место.
Пришла в себя только закончив заправлять гостевую «постель», положив подушку и одеяло сверху, а сама улеглась на своей кровати, кивнув ему в направлении его места на эту ночь.
– Ложись и, давай, без рук, – сказала я, стараясь говорить спокойно, хотя внутри у меня всё кипело. Отвернувшись, я накрылась одеялом практически с головой. Ночь только начиналась – около полуночи, судя по стрелкам на старинных часах на камине.
Он лёг практически сразу, тяжело вздохнув и пробормотав что-то о несносных принцессах, и я почувствовала раздражение и зудящее желание стукнуть одного провокатора.
Его дыхание было глубоким и ровным, но… немного слишком громким. «Чего так сопеть-то?», – пробормотала я себе под нос, чувствуя, как сон машет мне рукой и хохоча улетает в небытие. Замечательно.
Мне было ужасно некомфортно и бесяче. Я уже повернулась и переползла на ту сторону кровати, что была ближе к нему, чтобы выразить всё, что думаю о его манере дышать, но он быстро сориентировался и, вытянув руку, приложил палец к моим губам, заставляя проглотить все возмущения и поперхнуться воздухом.
Его лёгкое касание вызвало целую бурю чувств, от негодования и злости, до восторга. И вот тогда он произнёс это:
– Можно поцеловать тебя? – Его шёпот, срывающийся на хрип, был таким глубоким и соблазнительным, что все мои нервы напряглись, посылая сладкий импульс в низ живота. Мурашки пробежали по всей моей коже.
«Божечки, дай мне сил!»
– Можно, – прошептала я, сдаваясь и закрывая глаза. «Будь что будет. я подумаю обо всём этом завтра», – добавила я еле слышно, предаваясь волнующему ожиданию.
Глава 6. Птица Обломинго.
Получив моё разрешение, мужчина приподнялся, одним слитным движением стаскивая меня вниз. А я так опешила, что даже не сопротивлялась.
Игриво откинув тонкое, шелковистое одеяло, сползшее вслед за мной, прижал меня к себе, обнимая крепко и нежно одновременно. Он уложил меня на свою подушку и устроился рядом, укрыв нас одним одеялом, улыбаясь.
Я закусила губу, наблюдая, как он с удобством располагается рядом, его движения плавные, уверенные, но одновременно осторожные. Запах его кожи, мужественный и терпкий, смешался с ароматом свежего белья. Я закрыла глаза на мгновение, когда почувствовала его ладонь на своей щеке. Большой палец нежно скользнул по моим губам, вызывая волну дрожи.
Открыв глаза, встретилась с его взглядом – глубоким, пронизывающим, полным желания. Проведя кончиком языка по губам, я едва задела его палец, чувствуя, как пробежали искры по телу.
Этого мимолётного касания оказалось достаточно, чтобы переполнить чашу его терпения. Он надавил на моё плечо, нежно, но настойчиво укладывая меня на спину. Приподнялся на руках, нависая сверху, а волосы словно шёлковая завеса скрыли нас от остального мира.
Он приблизил своё лицо к моему, легко коснувшись губ, пробуя их на вкус. Поцелуй был невесомым, пробующим, но в нём ощущалась такая сила, такая страсть, что я растаяла. Я отвечала ему робко, совершенно не подозревая, насколько сильно дразню его.
Его рычание, глухое и низкое, прозвучало у меня в ушах, когда он сжал мою талию, одной рукой опираясь на подушку рядом с моей головой. Его бедра прижались к моим, и я ощутила всю полноту его возбуждения – сильное, настойчивое, как электрический ток, пронзивший все моё тело. Это ощущение растекалось по венам, собираясь внизу живота, вызывая приятное напряжение. Я знала, что ещё мгновение – и я не выдержу, позволю ему всё, что он пожелает. Такого мужчины у меня не было никогда.
Он углубил поцелуй, его язык ласкал мой, играл, возбуждал. И вот, когда его рука, переместившись с талии на бедро, начала задирать мою ночную рубашку, я резко прервала поцелуй.
– Нет, не надо. Ты хотел поцелуй, ты его получил, – сказала я, положив ладонь на его грудь, отталкивая его. – Я не готова… прости, – прошептала, отворачиваясь. Он судорожно вздохнул, закрыл глаза, соприкасаясь своим лбом с моим, а затем, глубоко вдохнув, убрал руку. Откинувшись на подушку, он просто лёг рядом.
– Повернись ко мне спиной, – попросил он еле слышно, отодвигая одеяло.
Я подчинилась, размышляя над его странным поведением. Но он лишь придвинулся ближе, укрыв нас одеялом снова. Я почувствовала его горячий пресс своей спиной, сильное, ровное сердцебиение, которое успокаивало и побуждало моё собственное сердце биться в истерике одновременно.
Одна его рука лежала под моей головой, другой он обнял меня за талию, так ещё и ногу он на меня закинул, максимально обнимая.
– Ты чудесно пахнешь. Давай спать, – прошептал он, целуя меня в затылок и ложась обратно.
Странно, но мне было комфортно и довольно уютно. Я лежала в его объятиях, словно в коконе, и ощущала спокойствие. Мне хотелось, чтобы это длилось вечно. «Вот, что делает с женщиной воздержание», – подумала я, проваливаясь в блаженное состояние, засыпая мгновенно.
Утром меня разбудил крик петуха. Потянувшись за подушкой по привычке, я забыла, что не одна и заехала кому-то в лоб локтём. Прекрасный незнакомец по-прежнему крепко обнимал меня во сне, мирно посапывая в районе лопаток и даже удар в лоб его не разбудил. Пришлось немного потрудиться, чтобы высвободиться из его объятий.
Я накинула халат и тихо вышла из спальни, нещадно зевая, прикрыла за собой дверь. Утро началось не с кофе, а с привычного крика петуха: «КУК-КА-РЕ-КУК!». Выпустив собак на улицу, взялась за приготовление завтрака: пышные оладьи, ароматный омлет и поджаренное мясо.
Достав из холодильника местный аналог чайного гриба, я налила его в кружку, надеясь, что гостю придётся по душе мой любимый напиток. Накрыла стол и прикрыла еду салфеткой, чтобы не сильно остыла и мухи сильно не надругались над ней. Пока он спал, привела себя в порядок и отправилась по своим ежеутренним делам – выпустила скот на пастбище и покормила птицу, собрала яйца.
Мои коровки и козочки хорошо обеспечивали меня молоком, которое доставалось мне нелегко. Дойка занимала около двух часов с утра и около часа вечером. Зато сыра разных сортов у меня было в избытке – хоть продавай!
Было бы кому.
И вот, когда я шла уже очень надоившаяся, натаскавшаяся вёдер с молоком, с гусятами на луг, я услышала шаги позади себя. Обернувшись, увидела ночного гостя, легко бегущего ко мне с очаровательной улыбкой.
Заведя гусей в загон и налив им воды, я вышла и закрыла калитку.
– Что ты здесь делаешь? – спросила я, поднимая ведро с земли и направляясь в деревню.
– Я искал тебя и, наконец, нашёл, – ответил блондин, заправив мне за ухо выбившуюся из косы прядь. – Давай помогу, – он взял ведро из моих рук и пошёл рядом. Я лишь пожала плечами.
– Короли нынче и ведра носят? – спросила, усмехнувшись. Он улыбнулся уголком губ и подмигнул.
– Носят. Так же, как и принцессы, – весело проговорил и добавил, – Нам нужно ехать. Я слишком долго отсутствую в резиденции, – сказал он, становясь серьёзным.
Какой резкий переход от «доброе утро» к «живо собирайся, нам пора»!
Я посмотрела на него. Брови нахмурены, упрямая складка между ними сделала его прекрасное лицо старше и суровее. Заметив щетину на подбородке, я улыбнулась своим мыслям о том, насколько мужественным выглядит этот, всё ещё, незнакомец. Он это заметил.
– Чему улыбаешься? – задал вопрос, смотря прямо в глаза.
– Ты очень красив, – заявила я, отбросив всякие увёртки, пожимая плечами. Нет ничего зазорного в том, чтобы сделать комплимент мужчине, тем более, если он справедлив.
– Но объясни-ка мне, пожалуйста, – остановилась, – почему НАМ нужно ехать? Ты не можешь уехать один? Ты ведь сам как-то приехал? – я остановилась у колодца, протянув руку к тяжеленному дубовому ведру.
Он поставил его на землю, мягко, но настойчиво отстранив меня.
– Я приехал за тобой, поэтому ты должна поехать со мной, – логично? Нет, ни разу. – По дороге я всё расскажу, – сказал он, вычёрпывая из колодца прохладную, словно хрусталь, воду и наполняя моё ведро.
Я кивком указала на поилку для лошадей, стоящую неподалеку, – небольшую каменную чашу, источающую запах прогретого солнцем камня. Он кивнул в ответ и направился туда.
– Вёдер пять понадобится, – сказала я, подойдя к нему через несколько мгновений, любуясь, как он аккуратно наливает воду моим лошадкам и улыбается им. Их блестящие шерстинки переливались на солнце, словно вышитые золотом и серебром.
– Ты же понимаешь, что я не брошу деревню? – я заглянула ему в глаза, положив руку на плечо, пальцы мои ощутили жар от его тела сквозь грубую ткань рубашки. – Я всего полгода здесь живу, но мои животные… они просто пропадут без присмотра, а дом разграбят мародёры. Я не оставлю свою деревню, я вложила в неё всю душу, отмывая и восстанавливая каждый камень, каждый брус, – твёрдо, но осторожно произнесла, наблюдая за его реакцией.
Мужчина глубоко вздохнул, поджал губы и на его щеках заходили желваки. Кивнул каким-то своим мыслям, хмурясь сильнее с каждым мгновением.
В полной тишине он достал ещё пять вёдер воды и наполнил поилку до краев. Когда она была полна, к нам подошли мои лошади – могучий жеребец, его изящная кобыла-жена и очаровательный молодой жеребчик.
– Прекрасные животные, не находишь? – спросила я, ласково поглаживая жеребёнка по мокрому от воды носу. – Я забочусь о них с того момента, как появилась здесь, – повернулась к мужчине, не скрывая грустной улыбки.
Немного помолчав, обдумывая слова, я решилась сказать прямо:
– Послушай, я спокойно могу обойтись без дворцов, замков, слуг и прочей аристократической мишуры. Это мой дом, и я его не брошу, – развернулась к нему лицом, а он стоял, рассматривая далёкий лес, поджав губы и нахмурив брови.
Мужчина не смотрел на меня. Обиделся, похоже.
– Я тебя услышал, – грубо бросил он, развернулся и широкими шагами стал удаляться, что-то бормоча себе под нос про несносных принцесс и страдальцев.
Мне оставалось только хмыкнуть и покачать головой, поражаясь тому, насколько мужчины во всех мирах похожи. Я продолжила гладить жеребчика Куся по гладкой шее, погружаясь в размышления.
– Какой-то он странный, да, Кусь? – обратилась я к нему и похлопала по холке. Соглашаясь со мной, Кусь легонько прикусил меня за плечо, оправдывая своё имя, и кивнул несколько раз головой. Улыбнувшись, я отправила малыша-переростка к его родителям и ушла.
Пока шла к дому, я обдумывала, что же делать дальше. Так и не назвавший себя незнакомец явно разозлился и обиделся. Но кто он такой, чтобы указывать мне или обижаться на меня?
Когда я приблизилась к дому, увидела, как мужчина взбирается на лошадь, вполне обычную, земную лошадь. Интересно, что за существа тогда у меня в левадах? Не говоря ни слова и даже не кинув мне и взгляда напоследок, он пришпорил коня и улетел.
Вот это да! Не дали и нафиг надо?
– Хм, очень своеобразный человек или нечеловек, – пробормотала я вслед удаляющемуся блондину. Сзади фыркнула подошедшая тихо Туча, и я обернулась.
– Ты чего фыркаешь, зайка моя? – Я подошла к собаке, присела на корточки, обнимая её морду ладонями. Чмокнула в нос. – Что, мой кожаный нос, грустно тебе?
Она начала махать хвостом, виляя всей задней частью тела. Я называю это «хвост машет всей собакой».
– Идем, прогуляемся, – встала в полный рост и потрепала собаку по спине.
*****
Со старшей собакой прогуливаясь направились в сторону крайнего дома в деревне и по пути заметили, как Дэни и Ми-ми охотятся на местную кошку. Муська терроризировала моих собак с момента нашего появления здесь, и они мечтали как-нибудь её оттаскать за её пушистый хвост.
Сейчас они сидели в засаде за бочкой с водой и по очереди выглядывали, чтобы убедиться, что Муська их не видит.
– А ты чего не с ними? – спросила я, глядя на Тучку, и она фыркнула в ответ. – Понятно, ты слишком стара для всего этого… – Я показала в воздухе кавычки и рассмеялась.
Мы шли медленно, прогулочным шагом, по деревне. Погода стояла тёплая, но мне было грустно. Я так и не смогла понять истинную причину. То ли поведение блондина так повлияло, то ли грусть по земной жизни, которая изредка сильно меня напрягала, доводя до мигрени.
– Это всё этот несносный тип, он испортил мне настроение своей выходкой, – отчего-то я начала заводиться на ровном месте. – Неужели нельзя было услышать мои доводы и только потом… психовать и уезжать? – я шла и рассуждала вслух, всё больше хмурясь и раздражаясь.
Не заметила, как мы дошли до края деревни, и Туча ткнулась мордой в мою ладонь. Машинально погладила её по огромной голове. Алабаи всегда меня восхищали своим умом, спокойствием и рассудительностью – это вам не хаски, вечно безбашенные и сильно отбитые на всю голову. Думая вечерами, почему и как я попала в этот мир, да ещё и не одна, я приходила к мысли, что благодарна коварной судьбе за то, что оставила со мной рядом моих собак.
– Пойдём, посмотрим, что делают наши коровки, зайка моя. Дэни и Ми-ми нас бросили, пусть потом у Муськи ужин просят, – пробурчала я, обращаясь к своей верной Тучке.
Чувство одиночества, словно холодный ветер, пронзило меня, но забота о животных отвлекала от грустных мыслей. Мы направились к загонам, где паслись рогатые плюшки – спокойные, жующие траву, относительно мирные создания. По пути мы прихватили пару вёдер с прохладной, чистой водой, а Туча, моя верная помощница, прихватила и неутомимо волокла в зубах увесистый мешок с крупой.
Вечернее солнце, опускаясь за горизонт, окрашивало небо в тёплые, красно-оранжевые тона. Запах скошенной травы смешивался с ароматом земли и навоза, создавая неповторимый запах деревни. Оставшееся до ужина время мы посвятили заботе о животных: кормили коров, поили их свежей водой, проверяли курятники, закрывая на ночь и собирая урожай яиц.
Готовя ужин, накануне вечером, я с тревогой бросила взгляд на постепенно пустеющую морозильную камеру. Мясо стремительно заканчивалось, и меня это пугало: я никогда не убивала животных, даже курицу зарезать мне было трудно, не говоря уже о парнокопытных. Неделя, две, максимум, кормить собак мне ещё хватит, подумала я, – но потом придётся что-то решать.
Возможно, придётся научиться охотиться. Я помнила, что в некоторых домах были охотничьи луки, арбалеты и даже ружья, хотя патронов к ним я так и не нашла. Зато стрел и болтов оказалось предостаточно.
Потрудившись до изнеможения, мы с Тучей зашли в дом. Простой ужин – наваристая похлёбка из овощей – немного подбодрила меня. После ужина я, заперев все двери на засов, долго стояла у окна, вглядываясь в темноту.
Поймала себя на мысли, что ждала его. Я надеялась на его возвращение. Но лишь беспросветная тьма отвечала на мои немые вопросы вернётся ли мужчина обратно.
С тяжёлым вздохом я наконец-то закрыла ставни. Ночь оказалась очень длинной. Бессонница мучила меня. Мысли о семье и о нём, о таинственном ночном госте, сменяли друг друга, не давая уснуть. Тоска по родным, особенно по братьям и маме, сжимала сердце. Мне уже давно не пятнадцать, я взрослая девушка, но я не могла оставить свой родной дом.
Тишина и одиночество давили на меня, словно невидимый пресс. Казалось, мои мысли вот-вот вырвутся из черепной коробки. В отчаянии я пошла на кухню, надеясь, что кружка чая и ночной перекус помогут успокоиться. Рыская в шкафчиках в поисках чего-нибудь вкусненького, я вспомнила о высоко расположенном антресольном шкафчике, в котором я ещё не проводила ревизию.
До него я не доставала без стула. Обычно, это меня и останавливало, но сейчас, чтобы не разбудить спящих собак, я действовала аккуратно. Подвинув старый, скрипучий стул, я обернулась, убедившись, что никто не проснулся.
– Я доберусь до тебя, шкафчик-антресолька! – прошипела я, ехидно улыбаясь.
Спустя двадцать минут упорных копаний в недрах, я наконец-то опустошила содержимое ящика. Среди всякого хлама я обнаружила странный предмет: нечто похожее на котёл с крышкой, с выпуклыми кнопками и пятью хаотично расположенными кругами.
Он был размером с баскетбольный мяч, чёрного цвета, напоминая миниатюрную летающую тарелку из научно-фантастических фильмов. Металлический, но тёплый и мягкий, бархатистый на ощупь. Когда я нажала на одну из кнопок, аппарат завибрировал и издал шипение, похожее на белый шум, свойственный радио или телевизору при потере сигнала.
Пытаясь выключить его, я случайно задела верхнюю часть ладонью, и устройство внезапно воспроизвело песню, похожую на Руэль «This Is the Hunt» из сериала «Сумеречные охотники», которая играла у меня в голове на повторе. Это было поразительно!
Я решила проверить, может ли этот аппарат считывать другую музыку из моих воспоминаний. Протянув обе руки к «тарелочке», я закрыла глаза и погрузилась в воспоминания, припоминая все мелодии, которые когда-либо слышала. Но ничего не произошло, а игравшая песня подошла к концу и аппарат затих.
Разочарованная, я отложила загадочный предмет на кухонный стол и, уставшая, так и не перекусив ничего, пошла спать. Мысли о чудесной находке и тоска по музыке родного мира не оставляли меня.
Я засыпала, мечтая о том, как изменится моя жизнь, если этот загадочный аппарат действительно способен воспроизводить музыку из воспоминаний, и как сильно я хотела бы услышать любимые мелодии, по которым я так скучала, не меньше чем по своей семье.
Глава 7. Переезжательная.
Мне снилось, что я на концерте любимых Монстров, корейской поп-группы Monsta X. Их композиция «Hero» так близко играла, что я видела себя в первых рядах у сцены и уже тянула свои загребущие руки к их солисту, прекрасному Вонхо. Моему восторгу не было предела. Но тут Монстры стали петь голосом Арианы Грандэ.
Стоп! Не поняла…
С трудом разлепив глаза, поняла, что я всё ещё мертва, и что звук доносится из кухни моего нового дома. Скинув одеяло на пол, бросилась сломя голову к источнику звука.
Оно играет!
Я визжала и прыгала, как сумасшедшая, обнимая вчерашнюю находку. Это невероятно. Я радовалась как дитя, а собаки смотрели на меня, как на дурочку. Немного успокоившись, решила проверить свою догадку и мысленно приказала аппарату выключить музыку и всё тут же стихло.
– Уму непостижимо, – прошептала я, поглаживая гладкий бок интересной вещицы. Закрыла глаза и придумала, что хотела бы услышать и в какой последовательности, а затем отложила тут же заигравшую колонку. Моя иномирская “Алиска”.
На лице расплылась улыбка чешира и я минуты две блаженно втыкала в стену, наслаждаясь музыкой и новыми перспективами.Однако, в тот момент я совсем упустила, что я ведь всё-же проверяла тот шкаф и “Алиски” там не было. Задумалась об этом я много позже, при очень неприятных обстоятельствах.
Но да ладно, обо всём по порядку. Возможно, этот мир был не так уж и плох.
Музыка играла, я наслаждалась завтраком и горячим кофе в это прекрасное и весьма доброе утро. Блаженство, не иначе!
“Алиска” лежала на столе и я, справившись с делами в доме, решила взять её с собой на улицу, но поднять со стола, сколько бы ни пыталась, так и не смогла, очень расстроившись.
Промелькнула мысль, как было бы здорово, если бы она могла следовать за мной по воздуху. Как, вдруг, это чудо иномирской техники поднялось в воздух и подлетело ко мне, ткнувшись в руку. Мне даже показалось, что она мурлыкнула.
– Вот, значит, как? Ты умеешь летать, – погладила я её по корпусу. – Ну, пошли, прогуляемся. Девочки, гулять, – скомандовала собакам и вышла из дома, а следом на расстоянии нескольких метров пристроилась “Алиска” и не отставала ни на миллиметр. Собаки разбрелись по своим излюбленным делам, а я, в сопровождении столь вожделенной музыки, занялась насущными делами.
Ночной гость уехал с концами, судя по всему, а потому я решила, что нафиг он мне нужен весь такой деловой.
Накануне вечером случайно рассыпала полмешка пшеницы и решила сегодня подобрать сколько смогу, а что останется, склюют куры. Этим и занялась, полностью погрузившись в процесс, подпевая своим любимым певцам во всё горло и используя черешок мини-лопаты как микрофон, не заметила, что рядом появились люди.
Люди?
ЛЮДИ!
Я подскочила с колен и рассыпала собранную с земли пшеницу обратно.
Блиииин… Тяжело вздохнула.
– Вы… Вы кто такие? – задала я вопрос, откладывая в сторону пустую миску, всё равно надобности уже не было, вся пшеница валялась снова в пыли.
Незваные гости стояли молча, рассматривая меня. Сами они были одеты в тёмные балахоны до земли, а на их головы были накинуты капюшоны так, что я видела только подбородки.
– Кажется, я задала вопрос, кто Вы такие? Вы, случаем, не глухонемые? – я начала закипать и внутри поднималась, немного пугающая, жаркая волна гнева. Музыкальная штучка умолкла и медленно спряталась за моей спиной, опустившись поближе к земле.
Внешне старалась не показывать, насколько мне страшно, держа высоко поднятой голову, но внутренне уже тысячу раз умерла, а мысленно взывала ко всем известным и неизвестным богам, прося помощи и защиты. Мельком подумала о том, что собаки где-то гуляют и если со мной что-то случится – как они будут жить?
Как за спиной появились мои защитницы я не заметила, да и мои оппоненты тоже отступили на шаг назад только услышав из-за спины угрожающий рык.
Первой показалась Дейенерис, низко опустив голову к земле и страшно скалясь на чужаков, следом степенно вышли вперёд Ми-Хва и Туча, готовые в любой момент броситься на незнакомцев. Их шерсть на холках и спине стояла дыбом, уши были плотно прижаты к голове и все три, как одна, встали между мной и “Балахонами”, отсекая любую возможность для них что-либо мне сделать.
– Убери стражей, Принцесса, – из-за спин “Балахонов” вышел мой Блондин и примирительно поднял руки вверх. – Мы пришли забрать вас во дворец. – Туча перевела на него взгляд, не поднимая головы, и ещё сильнее оскалилась, поворачиваясь в его сторону.
– Девочки, спокойно, – я выступила вперёд, но собаки дёрнулись, смыкая ряд передо мной, не давая ступить больше ни шагу в сторону мужчины и его странной свиты. – Объяснись, пожалуйста. Как видишь, собаки против.
– Мы пришли забрать вас во дворец, – снова произнес он, будто пластинку заело. Интересно, а это не мир какой-то игры? Уж больно на непись похож мой знакомый. Будто по сценарию живёт.
– Это я уже слышала. Что-нибудь ещё, более конкретное, есть сказать? – Раздражённо повела я плечами, положив руку на спину Тучке, успокаивая её. – Каким, таким, образом вы пришли забрать НАС во дворец? И, как я понимаю, МЫ – это я, мои собаки, моё стадо рогатых и копытных и, конечно же, птицы. Или нет? – Раздражение росло с каждым словом и последнее я практически выплюнула в сторону странных персонажей, поравнявшись с Тучей и поглаживая её голову.
– Да, мы заберём вас, ВСЕХ, – с нажимом повторил он. – Покажи нам, пожалуйста, границы своих владений и всех, кого хочешь забрать с собой. И очень прошу, успокой уже своих стражей. – Он с опаской покосился на Дэни и снова поднял руки вверх.
Мне совершенно не хотелось верить ему, но, видимо, придётся довериться. Скептически передернув плечами, развернулась и дала собакам команду «свои».
– Пошли, покажу границы своих владений, – позвала я старшего из группы магов и пошла в направлении своего дома.
Ещё около полутора часов я показывала всю деревню, загон, в котором паслись мои стада и левады. По пути маги всё время что-то отмечали и втыкали в землю какие-то голубые кристаллы.
Я предположила, что с помощью этих кристаллов они каким-то образом и перенесут «мои земли» к стенам дворца. На моё предположение блондин впал в некий ступор и даже остановился посреди улицы:
– Откуда ты знаешь, что грим-эфиры нужны для телепортации? – недоуменно спросил, оборачиваясь.
– А я и не знаю этого, просто логически выстроила цепочку, опираясь на увиденное за эти часы, – пожала я плечами и, не глядя на мужчину, пошла дальше к конюшням. Пару мгновений спустя он догнал меня и поравнялся.
– Знаешь, ты меня удивляешь. Пришла из другого мира, но смогла одна выжить здесь и навести порядок в ТАКОМ месте, – выделил он интонацией одно слово так, что мне стало любопытно, в каком ТАКОМ месте я навела порядок. О чём и спросила его сразу же.
– Здесь прошли ден`р`амы тёмной наагской богини, К`арма. Они забрали в своё проклятое царство многих жителей окрестных деревень. Там они делают ещё живых эльфов рабами и в дальнейшем будут пользоваться их кровью, как питанием, высасывая по капле, доставляя немыслимые мучения, пока рабы не умрут от истощения или не сойдут с ума, умоляя прекратить их страдания. А затем отдадут единственное, что ещё осталось у них – свою душу, Саал, став новыми вечными слугами К`арма – новыми ден`р`амами… – С каждым произнесённым словом мужчина словно погружался в тёмную бездну, его лицо затягивала всё более мрачная тень.
Губы сжимались, образуя тонкую, почти невидимую линию, а брови сдвигались, словно желая соединиться в единую линию. Каждое новое слово звучало всё резче и суровее, как удары острым клинком, прорезая молчаливую тишину. В его словах чувствовалось не просто раздражение, а глубокая, подавленная ярость, словно взрывоопасный коктейль, готовый взорваться в любой момент.
Голос мужчины становился металлически-холодным, лишая его обычной, уже такой привычной, теплоты, словно внутри затаился злой дух, жаждущий проявить себя. Казалось, каждый слог был напитан ядом разочарования и печали.
Неподвижное выражение лица, пристальный взгляд, обращённый на меня, словно передавал не только содержание слов, но и невыразимый океан эмоций, скрытый за маской непроницаемой хмурости.
Мужчина, казавшийся до этого вполне уравновешенным, превращался в непредсказуемое существо, чьи слова несли на себе отпечаток большого горя и с каждой секундой становились всё пронзительнее, высекая из тишины острые фрагменты разочарования и горечи.
Нестерпимо захотелось дотронуться до упрямой складки между бровей и разгладить её. Рука сама потянулась, но замерла на половине пути. Нас прервали и момент был упущен, мужчина отвёл взгляд и отвернулся следом.
– Мы закончили, Ваше Величество, – со стороны деревни подошел главный маг, Мэри`Лан, вроде, если правильно запомнила, и с поклоном отрапортовал.
– Хорошо, Мэри`л, я понял, – кивнул он магу и взял меня за локоть. – Идём, присядем где-нибудь. Где твои стражи, ты оставила их в доме? – Задал он вопрос, оглядываясь по сторонам.
– Да, они заперты, – кивнула. – А что будет с остальными животными? Они тоже с нами перенесутся? – Обернулась к нему, заглядывая в глубину разноцветных глаз. Завораживающе.
– Перенесутся. Все до единого. – Подтвердил мужчина и улыбнулся, отчего на щеках появились две соблазнительные ямочки.
Против моей воли, рука сама потянулась к его лицу, и кончики пальцев коснулись одной из его очаровательных ямочек. Он втянул воздух, словно от неожиданного, но приятного электрического разряда, прикрыв глаза. Его голос, низкий и бархатистый, прозвучал с лёгкой насмешкой:
– Ты сведёшь меня с ума своими прикосновениями, Принцесса. Я ведь не железный, а ты издеваешься. Ты даже представить не можешь, насколько трудно мне сдерживаться, чтобы не наброситься на тебя прямо сейчас, не сделать тебя своей…, – его слова замерли на полуслове.
Он перехватил мою руку, повернул её ладонью вверх, а затем, не отрывая от меня взгляда, медленно, завораживающе, коснулся губами центра ладони. Его поцелуй был долгим, томным, полным невысказанных чувств. В его глазах разгорался огонь, словно пылающий костер, готовый поглотить всё вокруг, и я, словно загипнотизированная, не смогла оторвать взгляд.
В груди запершило, а в голове закружились мысли. Но, с трудом, я выдернула руку из его, неловко улыбнулась, старательно скрывая нахлынувшие эмоции, и отвела взгляд.
Ощущение всепоглощающей страсти не покидало меня. Не было ни единого сомнения, что его красота и таинственность очаровывали. Я понимала, что он настолько обаятелен, настолько неотразим, что моё желание к нему, словно нежная и всепоглощающая тяга, невозможно сдержать.
С трудом прокашлявшись, я развернулась и почти бегом направилась к своему дому. За спиной послышалось покашливание, больше похожее на сдерживаемый смех. Ну что ж, посмотрим, кто из нас окажется сильнее, кто дольше сохранит спокойствие, кто будет смеяться последним.
Глава 8. Откровенная.
Я вошла в дом, и мгновенно направилась в свою спальню, захлопнув дверь с громким щелчком и прижавшись спиной к ней. Настойчивый и коварный взгляд разноглазого красавца буквально прожигал меня на всём пути в дом.
Неуверенность пульсировала в каждом моём нервном окончании. Нет, так просто меня не соблазнить. Посмотрим, кто сдастся первым. Соединив руки за спиной, я стояла, прижавшись к двери и улыбалась, наслаждаясь предвкушением будущего противостояния.
