Алика Алмаран
Рыжая бестия нарасхват
Глава 19. Диана
Я вбежала в спальню и громко захлопнула дверь.
Все это не может быть правдой! – подумала я. Ян либо путается, либо пытается запутать меня! Только зачем? Хорошо, предположим, он не врет, тогда зачем Виктор обманул меня и не позволил похоронить деда? Да, я была на него обижена, но не настолько же, чтоб наплевать на его похороны! Я же не изверг, у меня есть совесть и моральные принципы.
И почему Виктор скрывал хорошие отношения с племянником? После разговора за ужином у меня отпали сомнения, что парень знал обо всем происходящем в жизни дяди. Но возникшие вопросы совершенно не помогли мне расслабиться и спокойно заснуть. Новая информация судорожно пыталась поместиться в голове, но все путалось, приводя только к возникновению новых вопросов, остающихся без ответов. Перестав думать о том, что Ян был знаком с дедом, я вернулась к другой, не менее важной для меня новости: Ян – мужчина, предпочитающий… не девушек!
Должно быть, в его глазах все мои попытки соблазнения выглядели смешно и жалко. Но это все меняет! То, что я приняла за флирт обворожительного парня, оказалось моей разгулявшейся фантазией. Стало еще постыдней вспоминать все мои эротические сны. Общаться с ним, определенно, отныне будет проще: больше у меня не возникнет ощущения, что мои действия могут быть восприняты неправильно. Станет легче думать в его присутствии, ну или почти. Моя сумасшедшая голова все равно продолжает считать его интересным… и до умопомрачения сексуальным! Прямо-таки ходячий соблазн.
– Совсем сбрендила с голодухи, – буркнула я себе под нос, ударила по подушке и с силой закрыла глаза.
Ближе к утру, когда мне почти удалось уснуть, я подскочила в кровати от резкого раскатистого грома. Большие капли били по стеклу, будто старались проникнуть внутрь. Сверкающие молнии могли сравниться со светом мощных прожекторов. Одна вспышка – и в темной комнате становилось светло, как днем.
Вот он, мой главный страх! Как бы ни было стыдно признаваться, но я, как маленькая, до дрожи продолжаю бояться такой погоды. Она у меня ассоциируется с происшествием из прошлого. Гром – звук взрыва, рушащего стены дома, как картонную коробку, шум которого, как мне кажется, до сих пор стоит у меня в ушах. Молнии – языки пламени, видневшиеся каждый раз, когда я возвращалась в сознание, лежа на операционном столе; я лежала и мечтала умереть, чтобы не чувствовать боль, разрывающую душу и тело.
Такое не забудешь, даже посетив сотни психологов. Скелеты прошлого всегда вылезают наружу и пугают меня до чертиков. Как бы я ни старалась, в грозу я всегда вспоминаю тот злосчастный день.
От вновь нахлынувшего страха по лицу непроизвольно покатились слезы. Тело пробрала дрожь, стало сложно дышать. Появилось что-то схожее с панической атакой, или это она и есть, а я просто не хочу называть вещи своими именами.
Каждый раз, когда за окном бушевала непогода, я приходила в комнату Виктора, усаживалась в кресло, стоящее в углу, и он просил меня читать ему вслух. Первый раз его предложение показалось мне абсурдным, но оказалось действенным. Я читала, а он шуточно комментировал каждый абзац, разнося в пух и прах логику моих любимых героев, чем всегда доводил меня до приступа смеха. Его план работал: я отвлекалась. А еще я навсегда запомнила фразу: «Говорить надо с любимыми, тогда не будет проблем».
Виктор понимал меня и никогда не критиковал, просто был рядом и пытался помочь всем, чем мог.
Ноги сами потянули меня в его комнату, хотя со дня его смерти я не осмеливалась зайти туда. Боялась, что боль потери очередного любимого человека будет слишком сильной. Мысль, что меня вновь покинули и оставили в полном одиночестве, душила, держа за горло невидимой рукой. Только сегодня страх непогоды был настолько велик, а успокаивающий ритуал необходим как воздух, что это пересилило жалость к самой себе.
Зайдя в комнату, я, как всегда, прошла в угол, села в свое кресло, схватила книгу и начала читать. В этот раз в моих руках покоилась любимая книга Виктора. Он до последних минут, пока его не забрали в больницу, просил читать ее, и я думала, что никогда больше не прикоснусь к ней. Не смогу. Не хватит сил.
Жизнь снова должна была подкинуть случай, учащий верить пословице: «Никогда не говори “никогда”». Эта шутница вывернет тебя так, что придется сделать то, чего обещал никогда не делать. Общаться с разного типа людьми, забывая обиду, желание отомстить и многое другое…
– Диана? Ты чего здесь делаешь? – тихо прошептал удивленный Ян, заметив меня, сидящей в углу.
Я растянула губы в сумасшедшей улыбке и вытерла слезы со щек, но даже не подняла головы. И продолжила читать вслух, словно и вовсе его не заметила и не услышала вопроса. К моему удивлению, Ян не ушел. Он схватил большое покрывало, накинул его на меня и крепко закутал мои ноги, как кокон окутывает бабочку. Затем присел рядом, на полу, оперся о кресло спиной и прижался боком к моим ногам, будто мы делали так всегда.
Он молча слушал, ухмылялся с некоторых моментов книги, как и его дядя. Даже тест на родство не нужно было делать – настолько они похожи.
Продолжая читать, я даже не заметила, как Ян положил голову на мои ноги и беззаботно заснул, словно ничего необычного и не происходило. Парню не мешала ни погода, ни мой голос – он дремал, как большой и ленивый кот.
– Завидный сон, – прошептала я с улыбкой, медленно отложила книгу и начала рассматривать черты лица Яна при свете неяркой лампы. Рука сама дернулась к его забавным, вечно растрепанным волосам. На этот раз они не были уложены гелем, поэтому показались более мягкими и шелковистыми. Осмелев, я ноготками погладила мужчину по голове и осторожно провела кончиками пальцев по лбу, нащупывая маленькие морщинки. От невинной ласки краешки его губ дрогнули и потянулись вверх. Затем он, не просыпаясь, повернулся набок, устраиваясь поудобней, обнял мои ноги, чмокнул их сквозь толстое покрывало и снова засопел.
Гром стихал, уходя к океану. Тяжесть мужского тела на моих ногах вызывала странное чувство успокоения. Я расслабилась, откинулась на спинку кресла и тут же уснула, как ребенок.
Я проснулась, сладко потянулась всем телом и окинула взглядом залитую солнцем комнату. На прикроватной тумбочке заметила часы, показывающие половину одиннадцатого. Я не помню, когда последний раз оставалась в постели так долго и оставалась ли вообще.
Закрыв глаза, плюнув на угрызения совести, я решила насладиться своей ленью в выходной день. Приятный мужской запах околдовывал и успокаивал. И я никак не могла сообразить, почему в моей комнате пахнет Яном: его привычным парфюмом, смешанным с запахом собственного тела. В памяти всплыли мгновения, когда я засыпаю в кресле, и только потом до меня дошло, что проснулась я в кровати. Резко открыв глаза, я ахнула от удивления.
Я находилась в спальне Яна, а не своей, как предполагала. Вскочив с кровати, словно ошпаренная, я опомнилась, что и ночная рубашка на мне не из самых скромненьких. Такие надевают, чтобы их снять в порыве страсти. Быстро. Очень быстро.
– Хотя какая ему разница? Я хоть голой выйду, ему хоть бы хны, – успокоила я себя, вспоминая некоторые факты из услышанного вчера.
Может, между ним и Игорем это была сцена ревности? Ой, нет… Пускай сами разбираются, – отмахнулась я, не желая продумывать подробности.
Я спустилась на первый этаж и зашла в кухню. Там уже благоухало свежеиспеченными булочками и кофе. Я, словно лиса, задрала нос и пошла на запах, даже не замечая парня, стоящего в углу.
– Доброе утро! Прежде чем ты на меня накричишь, заявляю: я просто перенес тебя в свою постель, а сам туда не вернулся. Прости, я не Геракл, спускаться с такой ношей по ступенькам на первый этаж. Это могло плохо кончиться для нас обоих, – произнес парень оправдывающимся тоном и невинно отвел взгляд от моей груди с предательски торчащими сосками, которые выпирали через тонкую ткань шелковой ночной рубашки. Не будь он из… «этих», я бы и сама запаниковала, с таким-то эротическим видом. А в этом случае мне нечего было стесняться.
– Доброе утро. Ничего страшного, я все понимаю, – ответила я, ведь он не сделал ничего предосудительного.
– Тогда угощайся. – Ян дружелюбно подвинул ко мне тарелку с вкусняшками, пахнущими корицей.
– Когда ты все успеваешь?
– Никому не говори, – заговорщицки прошептал Ян, наклонившись чуть ближе. Я инстинктивно придвинулась, дабы услышать продолжение. – Тесто покупное, так что на все приготовления уходит не больше двадцати минут.
– Ой, как смешно! – Кухню залил наш дружеский смех. – Я и на это не способна. Выпечка – не мое. Но готовлю я неплохо, просто ленюсь ради себя одной.
– Тогда с тебя обед ради нас двоих.
– Договорились. Что предпочитаешь?
– Удиви меня. Может, что-то из португальской кухни? – заулыбался он моей любимой улыбкой, отчего на душе стало спокойно и приятно.
– Тогда треска. Это любимая рыба у местных. Без нее не обходится ни одно рождество. Не преувеличивая, у них есть тысяча рецептов.
Пока я рассказывала о разных способах приготовления этой рыбы, Ян сделал мне кофе и дружелюбно протянул кружку.
– Спасибо.
Когда я принимала напиток, наши пальцы соприкоснулись, и мы посмотрели друг другу в глаза. Тело пробрала мелкая дрожь. Захотелось утонуть в его добром взгляде. Улыбка сошла с лиц, словно у нас обоих в голове пролетел вихрь разных мыслей. Кажется, время приостановилось. А мы не спешили отстраняться. Я, как завороженная, не могла отвести взгляд, а когда его милая улыбка появилась снова, заулыбалась в ответ.
– Спасибо, что не испугался моего странного поведения.
– У каждого свой способ бороться со страхами, главное, чтобы он работал, – ответил парень, потупив взгляд.
– Меня Виктор научил.
– Да, дядя был очень добрым и мудрым человеком, всегда готов прийти на помощь.
На улице все еще шел мелкий дождь и шумел ветер, трудно было поверить, что вчера светило яркое солнце. Ничего не предвещало такого перепада. Но в этом вся Португалия – погода меняется резко, точно по щелчку пальцев. Утром может быть самый настоящий ураган, а после обеда – солнце, выгоняющее тебя на пляж. Более непостоянным, нежели это, было только мое настроение.
Ян посмотрел в окно с грустной улыбкой, будто возвращаясь в прошлое. Повернувшись ко мне, он снова двинулся к обеденному столу, присел на стул и задал неожиданный для меня вопрос:
– Можешь рассказать о нем? Я не понимаю, почему он не сказал мне, что болен, если знал о диагнозе целый год.
– С этим я не могу помочь. – Я присела напротив и закинула ногу на ногу. – Я узнала только за три месяца до…
– То есть он и от тебя утаил?
– Да.
Пытаясь понять, почему Виктор отказался от лечения, я прикусила щеку с внутренней стороны так сильно, что почувствовала привкус крови.
– Я приглашал его прилететь в Москву, но принял его отказ, думая о других причинах. – Ян немного задумался, а потом и вовсе нахмурил брови. – Мне не сказали, что его не стало. В этот день я попал в автомобильную аварию…
– Я не знала об этом. Прости, пожалуйста, что так некрасиво высказалась в твой адрес. – Мне в очередной раз стало стыдно за мои недавние упреки.
– Ничего страшного, главное, что мы это выяснили, – произнес он мудро, словно похоронив топор войны. – Но знаешь, произошла странная вещь. Я никому не говорил об этом, думал, меня посчитают умалишенным. Когда я был в отключке, он мне… приснился. Сказал кое-что такое…
– Что-то особенное?
Будучи не особо религиозным человеком, я все равно верила, что случается то, чего не объяснить так просто, не говоря уже о том, чтобы доказать происхождение. Но те, кто сталкивался с подобным, утверждали, что сверхъестественные силы, ангелы-хранители и жизнь после смерти существуют.
– Он попросил помочь девушке, – сказал Ян, затем поднял на меня взгляд и приоткрыл рот, точно вспомнил что-то очень странное. Так пристально, что я даже немного поежилась. – Но я не знал никакой девушки, которая бы нуждалась в моей помощи.
– Помощи? Разве что защитить меня от нападок твоего отца. – Я попыталась пошутить, но смешным это не выглядело. – Кажется, он сильно на меня разозлился.
– Ты ни в чем не виновата. Мы были очень близки с дядей, гораздо ближе, чем с остальными родственниками, вместе взятыми, но мы не были знакомы с тобой. Уверен, иначе ты бы позвонила мне лично.
– Да, однозначно! – Я замялась, но не желая оставаться в долгу, решила также признаться: – Меня разозлило, что твой отец не выказывал особого интереса к новости до тех пор, пока речь не зашла о наследстве. Дальнейший разговор с твоей семьей вышел очень… странным.
– Могу себе представить. Прости.
На душе стало легче от виноватого вида парня и того, что мы решили еще один вопрос. Ян казался искренним, а его помыслы – чище святой воды.
– Знаешь, сейчас гораздо проще общаться с тобой, зная, что ты не хочешь оставить меня без трусов.
Глаза парня полезли на лоб, и он поперхнулся кофе. Я тут же подбежала к нему и похлопала его по спине, помогая откашляться. Только потом сообразила, как двояко прозвучала моя фраза. От стыда захотелось спрятаться под стол, тем не мене я вернулась на место и попыталась объясниться, не ударив в грязь лицом.
– Прости. Ты не так понял! Просто, когда я разговаривала по телефону с кем-то из… – не знаю, был это твой отец или адвокат, – прозвучала фраза, что я мошенница и меня оставят без ничего, и даже без этого предмета гардероба.
Ян снова засмеялся так громко, что я дернулась от неожиданности, но как только он успокоился и стал серьезней, добавил:
– Да-а-а, фразочку они явно поганенькую выбрали. Как-то даже непрофессионально со стороны отца. Диана, прошу прощения за их слова. Я не имею ничего общего с их желанием. – Ян заулыбался, будто вспоминая что-то свое.
Нервно ерзая на стуле, я вспомнила свои сны и представила, как он снимает с меня белье, но совершенно по другой причине. Пришлось сделать большой глоток кофе – спрятаться за кружкой, – лишь бы сглотнуть вязкую слюну и угомонить сорвавшуюся с цепи фантазию.
– Когда я только приехал в Португалию, я не хотел ничего у тебя отбирать. Просто не мог понять, кто ты… и почему я о тебе ничего не знаю. Я, конечно, понимаю, что дядя не хотел… – он запнулся. – Не о том речь. Я уважаю его решение! Так как наследник я, только я имею право подать на тебя иск. А я этого точно не буду делать.
– Но что с нашими половинами? Может, ты все же хочешь продать мне свою часть?
– Нет, – он мотнул головой, – прости, я не могу.
– Ты от кого-то бежишь? Тебе нужно жилье за границей, чтобы спрятаться? – спросила я шуточно и сразу же опомнилась, – Прости, это не мое дело.
– Нет, я не бегу. Просто, какое-то время хочу побыть здесь…
– Ян, этот дом важен для меня как память о человеке, которого я очень люблю… любила.
Недосказанность… В воздухе снова повисла тягучая, неприятная тишина.
– Я понимаю, но пока что я не могу продать тебе свою часть, – выдохнул Ян.
– И как будет дальше?
– Поживем – увидим! Ты не хочешь прирезать меня канцелярским ножом – это уже хорошо. Считай, мы на правильном пути. Уже маленький успех.
– Не смешно! – выдала я, но улыбнулась, вспомнив тот момент слепой ярости. – Это произошло нечаянно. Ничего подобного я не думала делать. Я бы придумала что-нибудь более изящное, чтобы меня не поймала полиция.
Я хитро сверкнула глазами, как бы говоря ему: «А теперь задумайся, какая доля шутки в моих словах».
– Порадуюсь только первой части сказанного. И не буду проверять твою кровожадность.
– Не проверяй, не надо. Я мстительная натура. Не умею прощать. Попытаешься меня надурить, я тебе быстро докажу, что не надо было этого делать.
– Вот и отлично. Поверю на слово. Тем более врать тебе мне незачем. А теперь шутки в сторону. Собирайся, поедем за покупками. Тебе еще обед нам готовить сегодня.
Его взгляд опять скользнул по моей груди, и от этого стало жарко. Я словно увидела в отражении его зрачков, как он усаживает меня на стол и балует грудь нежной лаской. Как-то уж очень он напоминал оценивающий «мужской».
– Я выдаю желаемое за действительное, – неслышно прошептала я себе под нос, прикладывая холодные ладошки к своим раскрасневшимся щекам.
Вернувшись в спальню со скоростью Флеша, я привела себя в порядок и надела более привлекательные вещи, чем мои рабочие широкие штаны и безразмерные футболки темно-зеленого цвета.
Все думала о нашей беседе и о том, что это меняет. Дружеский свет в нашем общении не мог не радовать, но я никогда не принадлежала к категории людей, которые верят всем на слово, поэтому решила не расслабляться и понаблюдать.
Глава 20. Ян
Выйдя из своей комнаты, Диана подошла ко мне своей беззаботной походкой и с милой улыбкой на лице. Воздушное красненькое коротенькое платье так четко подчеркнуло каждый изгиб ее стройного, сексуального тела, что я сглотнул от накатившего желания прижать девушку к стенке и украсть заветный поцелуй. Джинсовая курточка и белоснежные кроссовки выглядят на ней стильно, и мне снова показалось, будто она младше своих лет.
Да простит меня дядя, сдерживаться рядом с ней становится все сложней, а сопротивляться влечению и вовсе нереально! Ее красота сводит меня с ума днями и ночами, с момента нашей встречи. Ее искренняя улыбка освещает помещение, словно маяк в темноте. Глядя на нее, я чувствую себя потерянным моряком, который всеми силами стремился к яркому свету, а заполучив его, уже точно не покинет его источник и никому не отдаст. Ее смех действует так завораживающе, я не слышал ничего прекрасней. Рыжие волосы так и манят, чтобы их потрогали, запутались в них, накручивая идеальные пряди на палец, а того и на кулак.
Ох, даже руки пришлось в карманы спрятать, чтобы удержаться от вольности! И как она вообще может думать, что я из «этих»? Умей она читать мои мысли, прямиком бы отправилась в полицию, писать заявление о домогательствах.
– Давай по пути заедем в центр? Хочу убедиться, что там ничего не пострадало из-за непогоды.
– Хорошо, поехали.
– Чур я за рулем!
Я согласился и совсем об этом не пожалел: это позволило мне украдкой подглядывать за ней. В этом был и большой бонус – пока Диана вела авто, будучи всецело увлечена дорогой, она невольно ерзала попой по сиденью, отчего легкая ткань ее и без того коротенького платьица слегка задралась. Я смотрел на ее стройные ноги и фантазировал, что там дальше. А фантазии шустро дорисовывали в сознании смелые картинки.
– Ты смотришь, что я белая как сметана? – заулыбалась Диана, заметив мой взгляд.
Слава Богам, не догадалась о моих настоящих мыслях. Я даже встряхнул головой, чтоб вернуться в себя.
– У тебя действительно очень белая кожа. Для человека, проживающего в южной стране, фактически на берегу Атлантического океана, ты просто Белоснежка.
– Я не хожу на пляж, – серьезно заявила лисичка, немного задирая свой милый носик с веснушками.
– Почему, могу узнать? Хотя, кажется, догадываюсь. Ты ведь работаешь от заката до рассвета.
– Это, конечно, тоже. Но нет, это не главная причина. – Она сделала паузу, будто решаясь, стоит ли продолжать, а я застыл в ожидании. – Это из-за шрама. Он больше, чем ты увидел вчера. С таким «украшением» тело в купальнике выглядит не очень привлекательно.
Даже своим ушам не смог поверить. Она стесняется собственной внешности? Лесная фея необыкновенной красоты не считает себя достаточно красивой для пляжа, пока мужики дерутся за ее спиной, соперничают ради ее внимания и мечтают обладать ею как главным призом. Но вслух я произнес другое:
– Не помню случаев, чтобы людей выгоняли с пляжа за их внешность.
– Тебе просто говорить, – парировала она с озорной улыбкой, – когда у тебя идеальное тело Бога Посейдона.
– Ого, спасибо за столь высокую оценку! – Я удивился настолько откровенному комментарию и ответил голливудской улыбкой. – Это плюс к моим мягким рукам?
– Ты мне не простишь этих слов? – засмущалась она.
– Почему же, это приятно.
– Это из-за того, что ты всегда в перчатках работаешь?
– Порой и в рукавицах: некоторые кошечки бывают очень царапучими. С самыми строптивыми нужно набраться терпения. Иногда даже и связывать приходится, когда сильно упираются.
Я съехал с темы о моей профессии, а девушка продолжила беззаботную болтовню о своем. Следя за ее губами, я перестал вслушиваться, улетел в свои фантазии и размечтался о поцелуе: как нежно прикасаюсь к ее губам, пробуя их на вкус, заставляю стонать, выгибать спинку и обхватывать меня белоснежными ножками.
– Ты это и сам знаешь! – произнесла Диана чуть громче, и я сильно напрягся, пытаясь сообразить, о чем она сейчас говорила. – Смешно! На тебя вчера набросились обе мои подруги, и не будь ты… других вкусов, ночка бы у тебя была веселенькая. Я даже не ожидала от них такого рвения!
Когда до меня дошел смысл услышанного, я решил, что шутка затянулась… И пора ее прекращать! Врать я не хотел, тем боле я и так уже слукавил в некоторых вопросах.
– Да, легкодоступные девушки – не мой конек, – произнес я спокойно, припоминая день свадьбы.
Ситуация с Яной научила меня приглядываться к женскому полу внимательнее. Не жизненный урок, а клеймо, которое оставит свой шрам и заставит не забывать. Клин клином вышибать – не моё, я это сразу понял. Весь перелет сюда девушка, сидевшая рядом со мной, бросала на меня томные взгляды и все норовила дотронуться. А у меня же, кроме брезгливости и желания послать ее прямым текстом, ничего не появилось. Но я не стал срываться на любительнице острых ощущений.
Не появись Диана на моем пути, я бы никем и не интересовался. Она привлекла меня своим невинным взглядом, смехом. Даже сейчас, когда она засмеялась, вспоминая вчерашнее, на душе у меня стало теплее. Но через минуту размышлений ее лицо приобрело другое выражение – она начала сомневаться в моих словах. А помолчав еще немного, она на полном серьезе добавила:
– Ты хотел сказать, девушки в общем?
– Нет, – я беззаботно покачал головой.
Я следил за дорогой, но боковым зрением заметил, что Диана смотрит на меня во все глаза, приоткрыв свой милый ротик. Новость настолько потрясла ее, что она отвлеклась, и мне пришлось схватить руль. Не помоги я вовремя, мы бы вылетели в кювет.
– Ты пошутил? Но ты же вчера отказал им…
– Диана, если я не тяну в свою постель кого попало, это еще не означает, что я – как там твоя подружка высказалась? – из «этих». – Я не смог удержаться от довольной улыбки.
– Но… – только и смогла произнести Диана, будучи в изрядном потрясении. Я едва сдержался, чтобы не засмеяться, но мне еще сильней захотелось воспользоваться ситуацией и поцеловать ее.
– Я ничего подобного не говорил. Они сами решили найти мне такую отговорку.
Диана торопливо справилась с шоком и вернула все внимание на дорогу, чтобы не опозориться, затем нервно заерзала попой по сиденью и потянула край платья, пряча понравившийся мне вид. Ее лицо покрылось ярко-красными пятнами, отчего веснушки стали выглядеть еще милей. Готов голову дать на отсечение, она вспоминала свое спокойствие за завтраком: беспечное закидывание ногу на ногу и полупрозрачную ночную рубашку с торчащими сосками, которые чуть не свели меня с ума.
– Я подумала, что…
– Это ничего не меняет.
– Ой как меняет!
– Мы взрослые люди, и я не поведу себя некрасиво, если ты боишься моих домогательств.
«Если это будет обоюдно, я поменяю тактику, и мое благородство уйдет в далекое прошлое», – проскочила мысль, но вслух такое говорить категорически запрещено.
Мы заехали в центр. Там мы разделились и пошли по рядам, высматривая, нет ли повреждений. Это дало Диане время подумать, как быть со мной дальше.
Проходя по ряду с декорацией, я увидел смешную картинку на полу и остановился. Заметив это, Диана подошла ко мне и, проследив за моим взглядом, спросила:
– Что-то не так?
На полу, рядом с декоративными фонтанами, виднелись края двух мордашек-смайликов. Один в виде солнца, а другой – смешного вампира.
– Я должен был покрасить полы, но уронил банку с краской. Дядя дал мне за это подзатыльник и сказал, что у меня руки не с того места растут и что он боится за всех животных, которые попадут ко мне. Потом забрал кисточку и нарисовал солнце, а я дорисовал вампира.
Меня словно унесло в те времена. На мгновение показалось, что дядя сейчас рядом и наблюдает за нами с теплой улыбкой.
Слушая меня, Диана подвинула соседний стеллаж, и из-под него показалась еще одна мордашка в виде цветка.
– Он попросил дорисовать его здесь, – как-то сдавленно произнесла Диана, глядя на рисунки сквозь слезы, но продолжала улыбаться. – Он не упомянул о тебе. Сказал, что это его детки-мордашки, а я решила, что это шутка. – Диана заплакала, прикрывая лицо ладонями.
Меня это растрогало. Я обнял ее за дрожащие плечи и притянул к себе. Девушка прильнула ко мне, точно испуганный ребенок: маленькие, но сильные руки оплели мою талию. Пряча лицо у меня на груди, она безуспешно пыталась сдержать всхлипы. Я тем временем опустил голову на ее макушку, сделал глубокий вдох и… пропал. Понял, что не в силах совладать с собой. Отпустить, чтобы однажды она нашла счастье в руках другого мужчины. Осознал, что не желаю оставлять ей выбора, хочу завоевать любой ценой. Хочу, чтобы она принадлежала мне, даже если мне всю жизнь придется сражаться с «мертвецом» и собственной совестью.
– Прости, – прошептала Диана, немного успокоившись, но не отстранилась, лишь прижалась щекой к моей груди.
Я оставил поцелуй на ее волосах, наслаждаясь цветочным ароматом, погладил по спине и стал подбирать правильные слова:
– Ты его любила, это нормально.
– Я сильно по нему скучаю.
– Я тоже. Мне не хватает его искрометного чувства юмора и маниакального желания устраивать приколы везде и всегда.
– О-о-о да! Когда отель еще действовал, Виктор попросил работников выставить мою кровать на газон. Я проснулась, приняв душ под струями воды автоматической системы полива. Ему пришлось купить мне новый матрас.
Мы рассмеялись, вспоминая дядю-шутника и его добрый взгляд.
– На день рождения он отправлял мне новогодние открытки, – решил и я поделиться воспоминанием. – Утверждал, если я стал старше на год, значит, у меня наступил Новый год.
По большому залу снова разнесся грустный смех залу, а мы все так же стояли в обнимку, не желая прерывать этот момент.
И тут до моего сознания дошла запоздалая мысль: если Диану вынесли на газон, то она не могла спать на втором этаже вместе с дядей.
– Ты всегда жила в той комнате? – спросил я как можно осторожней, пытаясь не вызывать подозрения своим вопросом. Но мое сердцебиение, судя по ее ответу, выдало меня с головой.
– Да, я еще в первый день выбрала именно ту комнату. Надеюсь, тебе станет хоть немного стыдно за свои слова. Хочу кое-что прояснить: я никогда не спала с твоим дядей! Совершенно не понимаю, откуда у тебя взялась эта мысль.
О Боги! Как там говорят, гора с плеч? Да нет, не так! Мне подали кислород. Я снова смог дышать, не сгорая от мук совести из-за того, что, вопреки всем правилам морали, я хочу женщину своего единственного любимого родственника!
Диана молча отстранилась и посмотрела на меня своими изумрудными глазами с мокрыми ресницами. И все мысли из моей головы вылетели разом. Я схватил ее лицо в ладони и, склонившись, накинулся на ее губы жадным поцелуем. Настолько жадным, что я готов идти до конца, даже если почувствую сопротивление. Но, к моей радости, этого не произошло. Девушка ответила мне с не меньшим желанием и страстью, словно нас обоих освободили от всех обязательств и сказали, что теперь все дозволено.
Руки Дианы оплели мою шею, и она всем телом прильнула ко мне. Схватив ее за ягодицы, я приподнял ее податливое тело, усадил на низкий стеллаж и устроился между ножками. Оторвавшись от сладких губ, начал целовать щеки, желая одарить вниманием каждую полюбившуюся веснушку, а когда услышал томный выдох – как дозволение, – скользнул к бархатистой коже шеи. Диана вытянулась, прося сладкого продолжения. Ее ладони запутались в моих волосах, жадно притягивая к себе. От довольного выражения ее лица и страстного огня в глазах мое сердце взволновано забилось.
Она навсегда овладела моим дыханием, моими мыслями, и я полетел в незнакомую бездну без сожалений.
– Диана… – прошептал я, вновь припав к ее губам.
Она своей тонкой ручкой поползла по моей спине, приподнимая пальцами край одежды и впиваясь ногтями мне в кожу. Я, не в силах сдержать своей наглости, скользнул губами к ее упругой груди, стал ласкать ее. Невозможно описать мое удовольствие от неповторимого сексуального урчания девушки, сводящего меня с ума.
Градус между нами повысился. Диана подвинулась на край стеллажа и обняла меня ногами, определенно ощущая своей промежностью мой возбужденный член, выпирающий через легкую ткань шорт. Она застонала так сладко, внушая мне мысль, что мы на правильном пути, и я выдал довольный рык.
Мы позволили страсти овладеть нами полностью, отдаваясь друг другу без остатка. Я притянул ее ближе в надежде воплотить все то, что таилось в недрах моих тайных желаний. Я начал мечтать услышать, как она произносит мое имя, дойдя до пика удовольствия, просит не останавливаться и не оставлять ее никогда.
«Мы оба этого хотим! И нас уже никто не остановит», – обрадовался я, поддаваясь своим мечтам, но…
– Диана! – раздался крик откуда-то издалека.
Тяжело дыша, мы замерли, прислушиваясь к шуму. Я взмолился, чтобы это нам просто показалось.
– Это Нуну, – прошептала Диана с таким разочарованием, что я готов поклясться: она почти плачет.
– Что он здесь делает? Не волнуйся, он уйдет.
– Диана! – На сей раз голос прозвучал еще ближе.
