Алина Углицкая
Безумное притяжение
Глава 1
В ушах звенело. Мир перед глазами подернулся пеленой и медленно уплывал из-под ног. А еще все тело горело, будто в огне. Особенно то место в паху, отвечающее за продолжение рода…
Северин сплюнул горькую от желчи слюну и схватился за угол дома.
Черт возьми, что это с ним? Такое ощущение, будто в голове кисель вместо мозгов! Давненько его так не штормило…
Он напряг память.
Так, гостиницу помнит, как на встречу с партнерами собирался – тоже. И клуб этот байкерский, и пару бутылок безалкогольного пива, которые выпил с партнерами, обмывая будущую сделку… А потом?
Потом – темнота.
Подняв голову, он огляделся. Местность была знакома – буквально в десяти шагах от него находилась автостоянка и расцвеченное огнями крыльцо клуба. Грохотала знакомая музыка, у крыльца стояла какая-то компания – парни и девушки, затянутые в косухи с металлическими заклепками и кожаные штаны. В воздухе витали запахи бензина, алкоголя, сигаретного дыма и разгоряченных тел.
А еще к ним примешивался странный, возбуждающий аромат. Аромат течной самки.
Нет, не так.
Аромат ЕГО течной самки.
Он замер. Втянул в себя ночной воздух. И дыхание оборвалось, застряло в груди. Перехватило горло, сдавило его стальными пальцами. Застарелая боль сжала сердце, ворвалась в сознание разрушительным ураганом. Воспоминания, которые он так тщательно хоронил, вернулись.
Он не мог ошибиться! Это была ОНА. Ее запах.
Дрогнули, подгибаясь, колени. И он бы упал, если бы не держался рукой за стену. Как давно он не вдыхал этот божественный аромат. Аромат самой страсти, предназначенный только для него одного.
Нет, наверное, он сходит с ума…
Это не может быть ОНА… Его София.
Ее больше нет.
Но тогда… чей это запах?
Ближайший поселок лугару расположен в пятистах километрах от этого города. Откуда здесь могла взяться волчица, да еще в период овуляции, да еще совершенно одна?
Одна ведь! Он не ощущал запахов других лугару.
И она… пахнет, как его пара? Это бред! У него уже была истинная пара, и он ее потерял! Дважды такой шанс никому еще не выпадал. Не было прецедентов.
Но тогда, почему сейчас все его тело горит, как в огне? И откуда это безумное вожделение, заставляющее его член проситься на волю?! Почему участился пульс, и сердце стучит, как безумное, и кровь грохочет в ушах?
А еще встала дыбом полоска шерсти, расположенная вдоль позвоночника. Та самая, что в человеческой ипостаси отличает лугару от обычного человека…
Взрыкнув, Северин оторвался от стены клуба и двинулся в темноту, откуда доносился одуряющий аромат самки.
Через пару шагов ему стало ясно, что волчица там не одна. К ее запаху присоединились запахи нескольких человек. Остро-пряная вонь возбужденных человеческих самцов ударила Северину в нос. Он фыркнул и перешел на бег. Его звериное обоняние учуяло молодых парней, под завязку накачанных алкоголем. Судя по всему, их было пятеро. Пять возбужденных, пьяных и агрессивно настроенных парней против одной слабой самочки.
Его самочки!
Он чувствовал нотки страха и паники, перебивавшие ее аромат. Яркие вспышки агрессивности, исходившие от парней. Его внутренний волк оскалился, зарычал, требуя выпустить его на свободу. Но вместо обычного презрения, испытываемого им к слабым особям, сейчас он буквально обезумел от желания спасти, защитить эту еще незнакомую ему самку.
К запахам волчицы и человеческих парней примешалась кислая вонь отбросов и испражнений, но Северин ее практически не замечал. Он оббежал здание клуба и вылетел на задний двор, где единственный тусклый фонарь освещал площадку с помойными баками.
Замер, уставившись в темный угол двора. Слуха коснулись еле слышные женские всхлипы и приглушенная возня. Там, определенно, происходило что-то плохое.
***
Мирослава осознала себя бредущей по лесу.
Это было словно удар под дых.
Она запнулась. Замерла, в инстинктивном ужасе стискивая бесформенную футболку, прикрывавшую ее тело. Изумленно обвела взглядом вокруг себя.
Да, это был лес или что-то очень похожее. Деревья, кусты, сырая трава под ногами… Босыми ногами!
Издав судорожный вздох, девушка сжалась. Она стояла босая, в одной футболке посреди ночного леса и не помнила, как здесь оказалась. Внутри медленно поднималась ледяная волна панического ужаса.
Где-то хрустнула ветка. Сердце девушки пропустило удар. Страх, подспудный, дикий, не объяснимый ничем, заставил ее рвануться с места и побежать, не разбирая дороги.
Чутье вело ее на восток. Врожденный инстинкт направлял беглянку, не давая ей покалечиться, помогая перепрыгивать и обходить препятствия. Все тело – мышцы, суставы и сухожилия – работало в едином ритме, подчиняясь лишь одному закону – закону выживания. Рассудок в этот момент уступил место инстинктам.
Маленький пугливый зверек, запертый в человеческом теле, замер на кромке леса, втягивая резкий запах медленно остывающего асфальта. Это была дорога.
Мимо промчалась машина, разбивая ночную тишину ярким светом галогеновых фар. Громкая музыка отозвалась в мозгу тяжелым ударом, и Мирослава отпрянула под спасительную тень деревьев. Почему-то ей было страшно выходить на открытое пространство, страшно показываться на люди…
Что это с ней?
Она сунула в рот указательный палец и прикусила. Дурная привычка, оставшаяся со школы…
Со школы?
Девушка напрягла память. И тут же голова взорвалась острой болью.
Застонав, Мирослава упала в траву, свернулась калачиком.
Черт, что происходит?
Нет, она ясно помнила свое имя, помнила бабушку с дедушкой, у которых росла. И сельскую школу, и одноклассников, и выпускной. И даже последние несколько месяцев, которые проработала официанткой в сельском кафе, рассчитывая заработать денег на учебу… А еще помнила, как родные провожали ее ранним утром, как она махала и улыбалась им из окна автобуса, уезжая… Куда? Когда?
Память молчала.
Дрожащей рукой Мирослава коснулась волос. В воспоминаниях она видела себя с длинной светло-русой косой, но сейчас этой косы не было и в помине. Только жалкие свалявшиеся пряди, на ощупь напоминавшие паклю.
Холод заставил ее подняться. Нужно было идти, куда угодно, только не оставаться здесь. Что-то подсказывало – здесь очень опасно. Какая-то неведомая угроза чувствовалась за спиной, и девушка совершенно не желала знать, что же это такое.
До боли закусив губу, она двинулась вдоль дороги. Осторожно, испуганно замирая от каждого звука, сжимаясь в комок и прячась в тень при виде проезжих машин. Люди в этих машинах казались ей не менее страшными, чем то, что шло по ее следам.
Она не знала, сколько брела так, с трудом переставляя озябшие ноги. Может, час, а может, все пять… Силы быстро заканчивались, хотелось упасть на землю, закрыть глаза и отдаться на волю провидения. Все тело болело, будто избитое, саднили царапины, перед глазами все расплывалось от слез, хлынувших вдруг неудержимым потоком.
Страх, голод, жажда, непонимание острым комком застряли в груди, мешая дышать, не давая мыслить логично.
Ее слуха коснулись странные звуки. Их источник был слишком далек, чтобы она смогла разобрать, что же слышит. Но инстинкт заставил прибавить скорость.
Еще несколько минут быстрого бега и она, почти теряя сознание, вылетела к указательному щиту. На нем на двух языках было выведено название населенного пункта. Но Мирославу интересовало не это.
Буквально в ста метрах от щита трасса переходила в широкую асфальтированную площадку, на которой горела огнями автозаправка, а чуть в стороне виднелось еще одно здание, из которого лился тяжелый, забойный ритм, рвущий перепонки своими басами.
Девушка пригляделась. Яркие фонари освещали фигуры людей, бросали тусклые блики на хромированные части железных коней, припаркованных на стоянке. К музыке подмешивались человеческие голоса, крики, смех. Запахи бензина и алкоголя густым туманом висели над этим местом.
Это был байкерский клуб или бар, расположенный на окраине. Она не могла ошибиться, слишком уж антураж специфичный. Да и внешность людей, которых она смогла разглядеть, говорила в пользу ее версии.
Спасительная мысль пришла почти сразу.
Мотоцикл!
Возможно, кто-то из этих людей беспечно оставил ключ в замке зажигания? Автостоянка почти не освещается, только та часть, что находится ближе к бару. Если ей повезет, она сможет бесшумно откатить байк подальше, а там – поминай, как звали. В таком шуме вряд ли кто-то услышит тихий шорох колес по асфальту…
Главное, не струсить, не испугаться. Ей нужно бежать отсюда, спасаться. Домой. К бабушке. К дедушке. Туда, где ее никто не найдет.
Она опять сунула палец в рот. Ноготь уже был обгрызен почти до мяса. Вспомнила, как бабушка мазала ей этот палец горчицей, как ставила в угол, не пускала гулять, тщетно пытаясь избавить внучку от вредной привычки. Не вышло.
Крадучись, Мирослава приблизилась к автостоянке. Обошла фонари, стараясь не попасться в круг света, и нырнула в спасительную тень. Потянула носом, определяя еще не остывшие двигатели. Если хозяин только недавно оставил свой байк, есть шанс, что он не стал вынимать ключа, рассчитывая через минуту вернуться.
Минуты ей вполне хватит. Она была в этом уверена.
Но просчиталась.
Вспыхнули скрытые фонари, среагировав на движение. Мирослава резко сжалась, рванула из круга яркого света, внезапно залившего стоянку, но было поздно. Ее заметили.
И поймали.
Какой-то парень в коричневой косухе, весь увешанный цепями, как новогодняя елка, схватил ее за руку. Больно дернул, выкручивая запястье. Взвыв, девушка рухнула на колени.
– Бля, парни, вы только гляньте, какой сюрприз! – пробормотал он слегка заплетающимся языком.
От него шла такая волна перегара, что Мирославу едва не стошнило. Но это оказалось ерундой по сравнению с тем, что парень был не один.
Четверо его дружков появились, как чертики из табакерки, словно из ниоткуда. Молодые, не старше двадцати-двадцати двух лет, хорошо поддатые, как раз в той степени опьянения, что заставляет человека чувствовать себя хозяином положения. Кто-то из них держал в руках початую банку пива, кто-то прикладывался к бутылке. От них разило алкоголем, азартом и ощущением собственной безнаказанности. Это были хищники, чье звериное нутро вышло из-под контроля, стоило разуму лишь немного сдать позиции.
– Что, детка, решила поиграть в догонялки? – парень, поймавший ее, дернул девушку на себя. Та с судорожным всхлипом впечаталась ему в грудь. Он толкнул ее в сторону остальных. – Поиграем?
Она выглядела почти ребенком. Худая, полуголая, грязная. На узком личике – одни глаза, а в них ничего, кроме безотчетного ужаса. И именно этот ужас решил ее участь.
С гиканьем и улюлюканьем парни обступили ее. Она попятилась, затравленно оглядываясь по сторонам. Но музыка была слишком громкой, а случайные зрители слишком занятые собой, чтобы хоть кто-то отреагировал на ее молчаливую просьбу.
Кто первым сделал резкий выпад в ее сторону? Мирослава не поняла. Но это стало сигналом.
Вскрикнув, точно раненый зверь, она рванула прочь из круга. Помчалась, петляя, между железных монстров. Только б уйти! Только б уйти от погони.
Подчиняясь инстинктам, взлетела в прыжке, оттолкнулась ногой от покрытого кожей седла – и запрыгала поверх мотоциклов, как подстреленный заяц, чувствуя под босыми пятками то металл, то кожу, то мех.
Пулей вылетела со стоянки. Пятки горели после удара об асфальт. На секунду оцепенела – куда? Ну конечно, туда, где темнее. Темнота – это друг, темнота ей поможет. В темноте ее не найдут.
Она слышала за спиной крики преследователей, но надеялась от них оторваться. Ведь недаром и в школе была самой быстрой по бегу.
Мирослава отбросила лишние мысли. Скорость – вот ключ к спасению.
Она влетела в самый темный угол двора. Вонь разлагающихся отбросов ударила в нос, дурманя сознание. Тело впечаталось в железную сетку, преградившую путь.
Черт! Это тупик!
Она развернулась. Взгляд обшарил пространство, ища пути к отступлению.
– Быстро бегаешь, сучка! – один из парней, задыхаясь от быстрого бега, встал перед ней. – Спринтерша, мать твою.
Следом за ним показались другие.
– Не подходи! – выкрикнула она, прижимаясь спиной к решетке.
Голос дрогнул, в нем слышались слезы. Выхода не было, она сама загнала себя в ловушку. По обе стороны от нее почти вплотную друг к другу высились огромные мусорные контейнеры, наполненные гниющими пищевыми отходами. В спину упиралась ржавая сетка. Единственный выход оказался отрезан – парни перегородили ей путь.
– А то что будет? – один из преследователей осклабился.
Остальные загоготали. Громко, отрывисто, совершенно не боясь, что их кто-то может услышать.
Они обступили ее полукругом, загоняя в угол, точно стая гончих собак, травящих зверя.
– Какие ножки, – один из них ухватил ее за подол футболки, рванул вверх, оголяя плоский живот. – Такие ножки – да мне на плечи!
– Бля, парни! Да она голая! – заржал второй. – Готовая для нас.
– Вау! Цыпа, я первый! – еще один навис над Мирославой, подавляя своим весом, дернул за ворот футболки, и ткань затрещала. – Иди ко мне, детка.
Девушка закричала, но в ту же минуту чья-то потная ладонь закрыла ей рот.
Их было пятеро. Пятеро против ее одной. Что она могла сделать?
Глава 2
Долгие раздумья не в правилах лугару. Это удел людей. Волком движет инстинкт.
Огромный зверь бесшумно вырос в ночи. Скользнул, будто тень, одним махом покрывая пространство в десяток шагов. И мягко опустился на лапы между девушкой и парнями.
В свете единственного фонаря блеснул волчий оскал. Низкий рык заставил Мирославу оцепенеть и вжаться в решетку. Волчий зад, покрытый жесткой серебристой шерстью и украшенный коротким хвостом, уперся ей в живот.
А потом животное, которое она приняла за большую собаку, совершило прыжок. И тишину разорвали крики боли и ужаса. А еще – запах крови.
Упав на колени, Мирослава сжалась в комок. Ее безудержно рвало, выворачивало наизнанку, но в пустом желудке не было ничего, кроме желчи. Грязные волосы облепили лицо, закрывая обзор. Да смотреть-то и не хотелось. На что? На то, как эта зверюга режет людей, будто овец?
Это какой-то бешеный пес, обитающий здесь, на помойке, – билась в мозгу истеричная мысль. Вот, сейчас он с ними покончит, и примется за нее…
Девушка была в полуобмороке, когда он к ней подошел. Приблизился осторожно, чувствуя исходящие от нее волны удушающей паники. Ткнулся носом в плечо.
Маленькая, худенькая, похожая на взъерошенного волчонка, который в первый раз встал на лапы. В одной рваной футболке, не скрывающей исцарапанных рук и ног.
Он фыркнул, чувствуя, как внутри появляется комок всепоглощающей, неконтролируемой похоти. Такую похоть лугару испытывают лишь к своим истинным парам.
Взять. Здесь. Сейчас.
Распластать на грязной земле, среди этих отбросов. Войти в ее тело одним ударом. Вбиваться в нее, пока не накроет безумие. Пока не помутится рассудок.
Такое с ним уже было, когда-то. Неужели судьба дала ему еще один шанс?
Нет, было бы слишком просто поверить в это. Чудес не бывает. Он-то в этом уже убедился на собственной шкуре.
Огромный волк принюхался и угрожающе зарычал. От спасенной девчонки пахло людьми и чужим самцом.
Запах людей быстро выветривался, забиваемый вонью отбросов. А вот запах другого самца исчезать и не думал. Он въелся в ее кожу, в ее волосы. Он наполнял ее тело.
Кто-то другой, мощный и темный, не так недавно сделал ее своей. Кто-то другой не так давно имел это тело!
Волна ярости затопила его, затмевая рассудок. Ярости и желания. Безумная смесь огненным смерчем промчалась по венам, напрочь снося хрупкий налет человечности.
Кому она отдавалась? Кто посмел ее взять?
Она его! И только его! Он ее никому не отдаст!
С глухим рыком волк подался вперед, повел мокрым носом по узкому плечику, с которого свалилась футболка. Втянул запах ключицы. От ее кожи исходил одуряющий аромат.
Девушка задрожала, сжалась сильнее, почти перестала дышать. Вот, сейчас, еще пару секунд – и она ощутит клыки зверя, вспарывающие ее плоть…
Он чувствовал безотчетный ужас, бившийся в ее венах. Он его раздражал, отвлекал. Мешал сделать ее своей. Тем более все его существо требовало взять ее прямо сейчас. Кровь отдавалась в висках тяжелым набатом, в паху все горело.
Острое, почти болезненное желание заставило зверя изогнуться и клацнуть зубами. Все, о чем он мог думать сейчас – это горячая, влажная плоть, от которой так сладко пахнет…
Плоть его самки, созданной для него. Его пары.
Утробно зарычав, огромный волк завис над сжавшимся в комок женским телом.
Девушка вскрикнула, вскинула руки. Маленькие ладошки уперлись в мохнатые волчьи плечи.
Она что, думает таким образом справиться с ним? Наивная. Это же зверь!
Вся жизнь пролетела перед глазами. Нет, не так Мирослава думала умирать. Не так. Не здесь. Не сейчас.
Огромный серебристый волк нагнул лобастую голову. Прижал уши. Теперь он смотрел ей прямо в глаза. И этот звериный взгляд, в котором читался человеческий разум, был ей очень знаком. Кто-то уже смотрел на нее именно так… Кто-то очень плохой.
– Нет! – выдохнула она непослушными губами, когда волк с рычанием подался вперед, почти подминая ее под себя. – Только не так!
Хищник замер. Точно слабый женский голос прозвучал для него, как приказ. В ее голосе, в ее взгляде был такой всепоглощающий ужас, что зверь отступил. Сбитый с толку, мотнул головой, коротко заскулил и вдруг сел на задние лапы, не спуская с девушки умных глаз.
Мирослава ждала прыжка. Но волк просто сидел и смотрел на нее. Да, теперь она поняла, никакая это не собака, собаки просто не могут быть такими огромными. В холке он доходил ей почти до груди. Вот он открыл пасть, полную острых зубов, и свесил язык. Розовый, влажный. Зевнул, всем своим видом показывая, что безобиден.
Он не хочет ее больше есть?
Идиотская мысль!
Мысленно перекрестившись, Мирослава начала отползать, не вставая на ноги. Ползла задом, почти распластавшись по земле и не спуская с животного напряженного взгляда. Сантиметр за сантиметром отвоевывая шанс на спасение.
Волк взрыкнул и припал к земле. Его шкура подернулась легким золотистым свечением, и в этом свечении Мирослава увидела странные метаморфозы. Тело хищника изгибалось, ломалось, вытягивалось и плавилось у нее на глазах.
И когда он вдруг поднялся на задние ноги, одинокий фонарь, раскачивавшийся над мусорными контейнерами, осветил человека.
Мужчину.
Очень высокого, мускулистого, с мощным торсом и узкими бедрами. С длинными пепельными волосами, небрежно разметавшимися по плечам. И абсолютно нагого…
Он шагнул к Мирославе, протягивая ей руку.
Это было уже чересчур. Тихо охнув, она потеряла сознание…
***
Северин застыл, не решаясь дотронуться до нее. Вот она, рядом. Только протяни руку – и она будет твоя. Но теперь, в человеческой ипостаси, инстинкты отступили, давая место холодному рассудку. И сразу возникли вопросы.
Кто она? Откуда? Как здесь оказалась?
А главное, что происходит с ним самим? Почему он вдруг решил, что она его пара? Почему воспылал такой похотью к незнакомой волчице. Да и волчице ли?
Он нагнулся, принюхался. Да, кровь лугару в ней была – определенно. Но странная такая, словно разбавленная.
Полукровка? Возможно…
Полукровки были очень редки. Обычно, гены лугару перевешивали человеческие, и у смешанной пары рождались полноценные щенки. Но иногда, если отец был человеком, а мать – слабой самкой, на свет появлялись полукровки. Более ловкие, более быстрые, чем обычные люди, может, даже физически более выносливые, чем их человеческие собратья. Но, к сожалению, неспособные на оборот. Не умеющие принимать звериную ипостась. Слабые особи, запертые в человеческом теле. Таким не было места ни в одной стае. Они уходили жить в мир людей.
Эта девушка тоже из их числа?
Да, это было похоже на правду. Но тогда еще непонятнее, как она оказалась здесь, да еще в таком виде. И этот запах чужого самца. Самца, который совсем недавно ее имел…
Северин нагнулся над ней, принюхался. Девушка была очень худая, словно несколько дней голодала. А еще кожу на ее запястьях покрывали странные шрамы, похожие на те, что остаются от ремней и веревок. Причем не все из них казались свежими, многие выглядели так, словно были нанесены месяц назад.
Кто-то держал ее связанной?
Волк внутри Северина взрыкнул, а потом заскребся, просясь наружу. Мысль о том, что девушку кто-то мог удерживать силой, привела его в бешенство.
И волосы у нее выглядели более чем ужасно. Измочаленные, разной длинны. Как будто их не остригли, а просто оторвали или перегрызли. Они торчали в разные стороны грязными прядями, и часть из них облепила ее лицо.
Почти не дыша, Северин отвел в сторону эти пряди. Его ладонь казалась слишком большой по сравнению с ее худеньким личиком. И волна щемящей нежности затопила его, заставив невольно вздрогнуть. Внутренний волк тоскливо завыл, продолжая скрести лапами свою невидимую темницу.
Черт. Что происходит?
Только что он горел от похоти, и все его мысли были только о том, как приятно войти в ее тело. А теперь сходит с ума от потребности схватить ее на руки, прижать к себе и никогда не отпускать!
Минуту назад его волк хотел подмять под себя эту самку, а теперь видит в ней едва ли не собственного щенка, которого нужно оберегать всеми силами.
Он определенно сходит с ума…
Или не сходит?
Что-то было не так.
Запах девушки казался слишком сладким, слишком завораживающим. Словно принадлежал не человеку, а экзотическому цветку, чей аромат предназначен одурманивать разумы. Он манил прикоснуться к ней, сделать своей, спрятать ото всех, точно она была редчайшей драгоценностью…
Да, вот оно что. Драгоценность…
Он уткнулся носом ей в шею, туда, где билась тонкая жилка, втянул ее аромат. Еле удержался, чтобы не впиться зубами, не пометить, не сделать ее своей.
Нет, пока еще рано.
Но раз уж она попалась ему на пути, он сделает все, чтобы она принадлежала только ему. Сокровище, о котором мечтает любая стая, любой самец. Любой лугару.
Омега.
Потом он выяснит, как она здесь оказалась. А сейчас пора убираться. Если, конечно, они вдвоем не желают давать показания в полицейском участке.
Звериный слух уловил визг полицейских сирен, приближавшихся к клубу. Кто-то, видимо, что-то заметил и позвонил стражам порядка. Времени было в обрез.
Подхватив девушку на руки, Северин двинулся вдоль сетки, отгораживавшей задний двор. Сейчас он был не в том виде, чтобы появляться на люди: голый мужик с полуобнаженной девушкой на руках. Таким прямая дорога в психушку, или в маньяки – все зависит от фантазии очевидцев. Он прибыл в этот город под личиной обычного человека, мелкого бизнесмена, разъезжающего по делам своей фирмы. Вот, пусть все так и остается. Не стоит пугать обывателей.
Сетка закончилась на углу кирпичного здания автозаправки. Здесь в тени виднелась небольшая аккуратная клумба, поросшая мягкой травой. Северин уложил девушку на траву и осторожно похлопал по щекам.
– Давай, малыш, просыпайся…
Она тихо вздохнула.
– Вот так. Открой глазки. Нам нужно спешить.
Бледные веки с голубыми прожилками затрепетали. Ресницы вспорхнули вверх, будто крылья бабочки, и два взгляда встретились, впившись друг в друга. Женский – с неописуемым ужасом, мужской – с ненасытной жадностью, стараясь вобрать в себя образ, который видит.
Мирослава в панике вздрогнула. Незнакомый мужчина навис над ней так низко, что она почувствовала его дыхание на своих губах. Толстая платиновая цепь, на которой висел маленький ключик, мерно покачивалась у нее перед глазами. Девушка пару мгновений не могла оторвать взгляд от ее завораживающего движения, а потом дернулась прочь. Но сильные руки в ту же секунду сжали ее плечи и пригвоздили к земле.
– Не бойся! – произнес он твердым шепотом. – Я не причиню тебе зла.
Ее страх его раздражал.
– Кто… вы?.. – еле слышно выдохнула она, боясь посмотреть на него.
– Все потом. Сейчас пора уходить, но ты должна мне помочь. Хорошо?
В его тоне сквозила такая мощная, непоколебимая сила, что она невольно кивнула.
– Вот так, молодец, моя девочка.
Моя девочка. Ему определенно нравится так ее называть…
Он ободряюще улыбнулся. Помог подняться на ноги. Мирослава задрожала и отвела взгляд, увидев, что он совершенно голый. Потом тихо ахнула и опять едва не упала.
– Вы! – голос сорвался.
Он успел ее удержать.
– Что случилось?
– Вы! Я видела, как вы…
Она закусила губу. Боже, что она мелет? «Вы только что превратились из волка в человека!» – это то, что она хотела сказать? Да у нее просто галлюцинации!
Ну конечно! Ее кто-то накачал наркотой и бросил в лесу. Вот почему она ничего не помнит. Сейчас так называемый «кайф» пройдет, сознание очистится и память вернется. А еще исчезнут все галлюцинации и этот голый мужик тем более!
Она скосила взгляд на него.
Какой он огромный… И совсем не похож на галлюцинацию, скорее, наоборот, слишком уж материальный.
Мужчина был настолько высок, что она едва доставала ему до груди. Под гладкой кожей рук и ног перекатывались рельефные мышцы, мощную грудь покрывала поросль серебристых волос, убегавшая тонкой дорожкой вниз до самого паха… Взгляд Мирославы замер на кубиках пресса, таких четких, будто неведомый скульптор вырезал их резцом. Смотреть ниже она не решилась.
Девушка громко сглотнула. Мощь незнакомца ее подавляла.
– Не нужно меня бояться, – сказал он, почти не размыкая губ. – Посмотри на меня.
Последнее предложение содержало приказ. Судорожно втянув воздух, девушка подчинилась. Их взгляды снова встретились. Она почувствовала, как его ладони легли ей на плечи, будто он хотел передать ей часть своей уверенности и силы, а потом опять услышала его тихий и твердый голос:
– Я не враг, я не сделаю тебе больно. Ты поняла? Ты мне веришь?
Она с задержкой кивнула. А что еще оставалось?
У него оказались чуть раскосые голубые глаза, осененные светлыми ресницами, широкие светлые брови, высокие скулы, прямой нос и квадратный подбородок с ямочкой, покрытый легкой серебристой щетиной. И длинные, до плеч, волосы. Настоящий нордический блондин.
– Вот так, молодец. Сейчас мы пойдем к стоянке. Мой байк стоит в стороне, я тебе его покажу. Ты когда-нибудь ездила на мотоцикле? Завести сможешь?
Она опять кивнула. Да, ездила. Да, сможет. В селе каждое лето парни гоняют на мотоциклах, половина из которых собрана вручную из старых запчастей. Ну и девчонки с ними. Других развлечений, не считая дискотеки по выходным и единственной кафешки, там отродясь не видали.
– Вот ключ, – мужчина снял с себя цепь и одел ей на шею.
Мирослава молчала, боясь шелохнуться. Все происходящее казалось ей продолжением какого-то дурацкого сна. Она все ждала, что сейчас, буквально в следующую секунду, что-то произойдет. Этот кошмар закончится, а она проснется в своей кровати, у себя дома. И не будет ни этого странного незнакомца, ни леса, ни тех ублюдков, что напали на нее. Ничего. Только ее комната и обои в мелкий цветочек.
– Ты меня слышишь?
Его голос ворвался в ее затуманенный разум будто издалека.
– Что? – словно в трансе, она вскинула на него расфокусированный взгляд.
– Я спрашиваю, ты все поняла?
– Байк… да, поняла…
– Повтори, что я сказал?
Он смотрел жестко, без тени участия. Его пальцы сильнее сжали ее плечи, почти причиняя боль.
– Сесть на байк, включить зажигание и выехать со стоянки, – словно робот повторила она.
– Умница. Я прослежу, чтобы тебе не помешали. Идем.
Он был бос, как и она, но в отличие от нее не поджимал пальцы на каждом шагу, видимо, его совершенно не волновали мелкие камешки и мусор, на которые он наступал. Мирослава поежилась. Ночной холод заставил ее покрыться мурашками. Но, удивительное дело, она ощущала тепло, идущее от тела незнакомца, хотя он шел на расстоянии вытянутой руки от нее. Она ощущала его тепло, его мощь, его силу. Его непоколебимую уверенность в том, что он держит все происходящее под контролем…
– Смотри! – его рука заставила ее замереть. – Крайний в третьем ряду слева. Видишь?
Она кивнула.
– Давай. Через пять минут здесь будет полиция.
Она хотела спросить, откуда он это знает, но не успела. Сама услышала далекий вой сирен.
– Бегом! – он шлепнул ее пониже спины, и она, подпрыгнув от неожиданности, бросилась вперед, в сторону его байка, припаркованного на краю автостоянки.
