Алина Углицкая
Наваждение. Проклятые элохимы
Глава 5
В комнате ждал сюрприз.
На кровати голубела ночная сорочка из тонкого льна, отороченная шелковыми лентами. Принести ее никак не могли, дверь была закрыта на ключ. Значит, лежала здесь, когда Айна вошла. Просто она ее не заметила сразу.
И тут же возникла новая мысль: все это слишком чудесно и потому подозрительно. Зачем в доме нувэра всегда готовая комната с женскими принадлежностями? У него часто бывают гостьи? Чем они занимаются? А главное, в каком качестве здесь она?
Думать, что он впустил ее из жалости, глупо и опрометчиво. Элохимы могут испытывать к людям страсть и влечение на уровне тела. Но не жалость или сострадание. Они могут вожделеть понравившихся женщину или мужчину. Но испытывать что-то глубже сексуального голода – никогда.
Покрутив в руках сорочку, Айна брезгливо бросила ее на ближайшее кресло. Туда же полетел и халат. Она торопливо влезла в свою футболку и задумчиво прикусила ноготь большого пальца. Дурная привычка, от которой никак не могла избавиться.
Часы на прикроватной тумбочке показывали без четверти полночь. Значит, она провела в этом доме почти три часа и даже не заметила, как бежит время!
Стараясь абстрагироваться от назойливого уюта и манящей кровати, Айна достала из кармана штанов простенький мобильный телефон. И сделала то, что должна была сделать сразу, едва осталась одна.
Нажала кнопку быстрого вызова.
– Сэмми, это я, Айна.
– М-м? – в ответ послышалось сонное мужское мычание.
– Ты что, спишь уже?! – зашипела девушка в трубку.
Сон с ее собеседника моментально слетел. Казалось, парень на том конце даже подпрыгнул.
– Айна? Ты жива?
– А ты похоронил меня, что ли?
– Дура! Я за тебя испугался. Рози сказала, ты выскочила от Фила как ошпаренная. Что этот ублюдок сделал тебе?
– Ничего, – буркнула, не собираясь вдаваться в подробности. – Передай ей, что со мной все в порядке.
– Где ты? Я сейчас подъеду, заберу тебя.
Сквозь его голос и шипение старенького динамика Айна различила жаркий женский шепот. И узнала голос подруги.
Рози.
Значит, она там, с Сэмом.
Впрочем, почему бы и нет? Они взрослые люди. К тому же он никогда ничего ей не обещал. Всегда относился как к младшей сестренке.
Жаль, что сама она видит в нем не только старшего брата.
– Не надо, – пробормотала устало, – со мной все хорошо. Утром вернусь.
Сэм продолжал что-то говорить, но Айна нажала отбой и уронила руки на колени. Ссутулилась. В груди разливалось неприятное жжение.
Горько, когда разбиваются мечты. Пусть даже детские и наивные. Она могла бы обожать его издалека, мечтать, что однажды они будут вместе. Но жизнь жестокая штука. Она не приемлет розовые очки. А Сэм нормальный здоровый мужчина. Ему нужна женщина.
Но почему именно Рози? Почему он не мог сделать это с кем-то другим, кого Айна не знает?
И почему она никогда не замечала, что между ними есть что-то большее, чем легкий флирт и дружеское подтрунивание?
Может, просто не хотела замечать…
Айна поднесла руку к ноющей области, да так и застыла.
Из глубины дома, приглушенный дверями и расстоянием, раздался грохот и полузадушенный хриплый вой…
***
Стикс сидел в черном кожаном кресле, подперев подбородок рукой, и неотрывно следил за девушкой на экране. Та обыскивала комнату точными, размеренными движениями профессионального домушника.
Тенганарец усмехнулся.
Вряд ли птичка что-то найдет. Но наблюдать за ней интересно, особенно за тем, как меняются эмоции на ее лице. Она совершенно не умеет их скрывать. Вся перед ним, как открытая книга.
Вот, оставив бесплодные поиски, девушка заглянула в окно. Постояла немного, прижимаясь лбом к стеклу, повздыхала и с раздосадованным видом направилась в ванную.
Стикс переключил монитор на нужные камеры. Одна была вмонтирована прямо в зеркало, еще несколько показывали ванную со всех сторон. Таким образом он мог беспрепятственно разглядывать помещение. Но его интересовало не это, а гостья.
Осмотрев ванную, она повернулась к зеркалу и замерла, устремив на полку под ним широко распахнутые глаза. На ее лице отразилось почти детское изумление и восторг. Медленно, будто не веря своим глазам, она протянула руку.
Стикс хмыкнул, когда увидел, что же ее привлекло. Черный флакончик, строгие линии.
«Рашез».
У девчонки хороший вкус.
Зажмурившись, гостья вдохнула аромат духов. А потом, испугавшись чего-то, вздрогнула и уронила флакончик. Огляделась, как человек, внезапно вспомнивший что-то важное. Поджала губы и поставила духи на место.
Даже не попыталась воспользоваться ими.
Отвернувшись от зеркала, быстро разделась, бросая одежду прямо на пол. Перешагнула ее, резким движением завязала волосы в узел на затылке и встала под струи воды.
Стикс откинулся на спинку кресла.
Хороша. Ох, как хороша без всех этих тряпок.
Узкие плечи, нежный изгиб талии, округлые ягодицы, переходящие в стройные ноги. Молодое, упругое тело. Нетронутое. Можно сказать, нераспробованный десерт.
Она стояла к нему спиной, уткнувшись лбом в стену, а сверху лилась вода. Прозрачные струи били ее по плечам, прочерчивали влажные дорожки по коже, стекали вниз по ногам…
Он сомкнул веки, послал гостье ментальный импульс и представил, как входит к ней.
Неслышно открывает двери. Раздевается, как и она, бросая одежду на пол. Перешагивает бортик ванны и прижимается всем телом к ее телу. Грудью – к ее спине. Бедрами – к ее ягодицам. Накрывает ладонями аккуратные груди. Губами исследует шею…
И как она изгибается, откидывает голову ему на плечо. Стонет и что-то шепчет бессвязно…
Но девчонка почему-то не откликнулась на эту фантазию. Ментальный импульс прошел сквозь нее незамеченным.
Стикс открыл глаза и резко выпрямился. Такое на его памяти случилось впервые.
Возбуждение исчезло так же внезапно, как и нахлынуло. Вместо него появилось любопытство.
Значит, его загадочная гостья не поддается внушению? А это уже интересно.
Малышка, которую он мысленно окрестил Пташкой, по-спартански быстро вытерлась, завязала халат и протопала в спальню. Там с недовольным видом покрутила в руках ночную сорочку, небрежно швырнула ее в кресло и влезла в свою футболку. Повздыхала, думая о чем-то своем, и достала телефон. Простенькую старую «нокиа».
Стикс думал, таких уже не существует, а поди ж ты, кто-то ими еще пользуется. Он увеличил громкость.
Она звонила мужчине. Стикс ощутил его за миг до того, как неведомый абонент ответил на трель телефона. И, судя по ее тону, это был не случайный приятель. Больше того, в глазах девчонки застыла тоска. Та самая, с которой собака смотрит вслед уходящему хозяину.
Эта мысль разозлила его.
– Джино! – процедил, нажимая кнопку селектора. – Отследи звонок моей гостьи. Сообщишь, как только выяснишь что-то.
– Понял, нувэр. Будет сделано.
И в этот момент от девчонки пришел тяжелый, удушающий комок эмоций. Ревность, обида, страдание…
Кем бы ни был тот, с кем она говорила, он имел для нее особенное значение. Больше того: она сохла по нему не один год…
Зуд в кончиках пальцев заставил Стикса опустить взгляд на руки. Он давно снял перчатки, а сейчас на его глазах ногти налились глянцевой чернотой, вытянулись и загнулись, превращаясь в звериные когти. Сквозь кожу на пальцах проступила колючая шерсть.
Зверь напомнил о себе. Напомнил, что времени не осталось. Что счет идет уже не на месяцы, а на дни, и скоро пойдет на минуты.
Привычная боль заставила Стикса упереться ладонями в стол, выгнуть спину. Исказила его лицо. Судорогой прошлась по сильному телу.
Под кожей тенганарца вздулись толстые вены.
Он почти привык к этой боли, почти смирился. Но сейчас что-то заставило сопротивляться.
Зарычав, он смел со стола папки с бумагами и мраморный письменный прибор. Тот загрохотал по полу, оставляя вмятины в дорогом паркете.
Усилием воли Стикс загнал Зверя внутрь. И упал, обессиленный, в кресло.
Из груди тенганарца вырвался хриплый вой.
В этот раз удалось. Но чем темнее ночь, тем сильнее Зверь. Еще пара часов – и придется выпустить его на свободу.
Пока лишь на время.
Но с каждым днем время Зверя становится все длиннее.
***
Айна оставила гореть ночник у кровати, но заснуть в чужом доме оказалось непросто.
Она то ворочалась, охваченная тревожными мыслями, то замирала, нервно вслушиваясь в тишину.
Хотя тишиной это можно было назвать лишь относительно. Из глубины дома доносились разные звуки. На нижнем этаже прямо под ее комнатой кто-то ходил. Она слышала то поскрипывание половиц под тяжелыми шагами, то неразборчивый голос, то глухой размеренный стук.
А может, все это было плодом ее разгулявшегося воображения.
Несколько раз она вскакивала с кровати, опускалась на пол и, прижавшись к нему ухом, пыталась разобрать слова. Но это мало походило на человеческую речь. Скорее, на рычание какого-то зверя. Фантазия рисовала что-то темное, неопределенных очертаний, но обязательно с клыками и когтями.
В комнате было довольно тепло, но с кожи девушки не сходили мурашки, а где-то внутри ледяной глыбой свернулся страх.
Зря она вошла в этот дом. Ох, зря. Чует сердце – не кончится это добром. Элохимы не добрые самаритяне, что дают приют юным девушкам из лучших побуждений. И если нувэр Хассель приютил ее, обогрел и даже собирался нести на руках, значит, у него есть на это причина. Какая – она даже знать не хочет!
В какой-то момент ей показалось, что звуки усилились, стали ближе и громче. Охваченная животным ужасом, она замерла в кровати.
Кто-то стоял за дверью. Она могла бы поклясться, что слышит дыхание! Тяжелое, надсадное. Дыхание крупного зверя.
Потом странный скрип. Будто кто-то провел когтями по гладкой поверхности.
Тихий рык…
Сердце Айны оборвалось и загрохотало где-то в желудке. Не выдержав, она юркнула под одеяло, накрылась с головой и крепко зажмурилась.
Если там кто-то есть, пусть думает, что она спит и ничего не слышит!
Сколько она лежала, свернувшись калачиком, Айна не знала. Тело начало затекать, да еще нога зачесалась. Но она стойко терпела, внушая себе, что если не будет двигаться, то с ней ничего не случится.
Это был ее личный способ избавиться от страха. После смерти родителей Айну часто охватывала беспричинная паника, и только таким нехитрым способом ей удавалось справиться с ней.
В конце концов, измученная напряжением, девушка провалилась в короткий тревожный сон.
Глава 6
Проснулась резко. Открыла глаза и села с гулко бьющимся сердцем. Сглотнула застрявший в горле колючий комок.
Ей показалось, что она провалилась в сон всего на минуту, но часы показывали пять утра. А в ушах все еще стоял отголосок звериного воя.
Такой звук не могло издать человеческое горло. Но Айна была уверена, что ей не почудилось и не приснилось.
Стоило лишь подумать об этом, как вой повторился.
На этот раз он прозвучал с улицы.
Соскочив с кровати, Айна накинула одеяло на плечи и подошла к окну. Выглянула во двор.
За ночь пустырь окончательно замело. Свежий снег серебрился под светом луны, и на нем темными пятнами выделялись отпечатки крупных звериных лап.
Она застыла, глядя на них. В голове сложилась картинка.
Судя по всему, зверь несся от стены дома через пустырь огромными скачками. Его следы терялись между деревьев, где сейчас царила непроглядная тьма.
И снова тот самый вой разорвал тишину.
Девушка вздрогнула, поплотнее закуталась в одеяло. Ее пробрал внезапный озноб.
Звук раздавался с той стороны, где скрылся неведомый зверь.
У кромки леса мелькнула размытая тень. Огромная, со вздыбленной на загривке шерстью. Она вылетела из чащи и приземлилась в снег на четыре лапы.
Мотнув головой, Пес швырнул в снег разодранную тушу крупного лося. С оскаленной пасти чудовища падали клочья пены. Глаза горели опасным багрянцем, а морду и мощную грудь покрывала свежая кровь.
Взвыв, Пес вскинул голову вверх. Повернулся в сторону дома. И Айне на миг показалось, что он учуял ее.
Вскрикнув, она отступила назад. Едва не запутавшись в одеяле и не упав, спряталась за занавеской.
Сердце зашлось в тревоге и панике.
Как этот монстр проник в охраняемый двор? Как смог обойти охранный контур?
Вывод напрашивался сам собой: или его впустил хозяин особняка, или он все это время был здесь. Ручная собачка элохима. Айна его уже слышала. Вечером. А ночью нувэр Хассель выпустил «песика» погулять.
Последняя мысль ее разозлила. Ненависть к элохимам всколыхнулась черной волной.
Айна боялась их, как всякое разумное существо боится всего, с чем не может справиться и не может понять. Боялась и ненавидела за то, что они сделали с ее маленьким миром.
Между тем зверь взрыкнул и снова умчался в тень. На снегу остались только его следы, да еще окровавленная туша с выпущенными наружу кишками. От их вида девушку замутило. Зажав рот рукой, она бросилась в ванную.
Едва успела согнуться над раковиной, как пустой желудок свело болезненным спазмом.
Пару минут ее выворачивало наизнанку. Рот наполнил вкус желчи, перед глазами все поплыло от навернувшихся слез.
То же самое могло быть и с ней, попади она в лапы Псам. С одной лишь разницей: прежде чем сожрать ее тело, они бы сожрали ее разум.
Отдышавшись, Айна открыла холодную воду. Умылась и напилась из-под крана. Каждый глоток давался с трудом. Руки нервно подрагивали, а пальцы были такими холодными, что она их почти не чувствовала.
Немного придя в себя, уставилась на свое отражение.
Нужно убираться из этого дома. Дождаться, когда посветлеет, и убираться. Проблема лишь в том, что долго придется ждать.
Псы не любят солнечный свет. Точнее, ультрафиолетовые лучи, которые каким-то образом поражают их нервную систему вплоть до смертельного исхода. Потому этих тварей сложно встретить на улицах летом или весной, когда круглые сутки царствует полярный день, а солнце не сходит с неба. Но с приходом холодов все меняется. Дни становятся короче, ночи – длиннее. Начинается Темный Гон – время Псов.
Правительство объявляет комендантский час. Родители прячут своих дочерей за толстыми стенами. Но даже это не гарантирует полную безопасность. Псы способны перемахнуть трехметровый забор, влезть по отвесной стене, прыгнуть с высоты пятнадцати метров и приземлиться без ущерба для своего здоровья. Остановить их может только ультрафиолетовый охранный контур. Или солнечный свет. Поэтому на всех улицах Ермена, где живут люди, стоят ультрафиолетовые прожекторы.
Но там, где живут элохимы, эти прожекторы не нужны…
Понимая, что больше не сможет заснуть, Айна вернулась в комнату и начала одеваться. Взгляд зацепился за телефон, лежащий на тумбочке у кровати. Вчера она его отключила. Не хотела ни с кем говорить. Особенно с Сэмом.
И сейчас она ни за что не позвонит ему.
Ни ему, ни Рози.
Айна понимала, что нуждается в помощи. Самой ей отсюда не выбраться. Нужен кто-то с машиной, кто сможет приехать за ней и забрать.
В ее окружении автомобиль был только у одного человека, не считая Сэма. В другое время она предпочла бы не обращаться к нему.
Хотя… Это он виноват, что она попала сюда. Вот пусть и спасает!
Айна включила телефон. Пальцы сами набрали знакомый номер. В трубке раздались гудки.
С замирающим сердцем она слушала их и считала. …Пять… семь… на восьмом связь оборвется. Может, это и к лучшему.
Но прежде чем это случилось, трубку на том конце сняли:
– Айна? Ты где?
Голос Фила звучал четко и ясно, будто он и не спал.
– Привет… – она сжала телефон так, что побелели костяшки пальцев. – Мне нужна твоя помощь. Можешь меня забрать?
– Говори адрес. Я выезжаю.
– Тут Псы. Целая стая. Лучше возьми кого-то еще…
– Я сам решу, что лучше. Адрес!
В этом весь Фил. Слышит только себя.
Айна вздохнула:
– Не знаю точно. Где-то на Западном шоссе. Трехэтажный особняк, прилегающий к лесу.
В ответ раздалась тихая ругань.
– Как тебя туда занесло? Это же за шесть кварталов от твоего дома!
– Так получилось.
Она не стала объяснять, что сбежав от него, прыгнула в поджидающий омнибус. Была слишком зла и не сразу сообразила, что едет в другую сторону. А когда поняла, было поздно что-либо менять.
– Ладно, не выключай телефон. Я вижу тебя на карте… Черт!
Фил резко оборвал фразу. И Айна поняла, что услышит сейчас.
– Ты знаешь, чей это дом? – прошипел он в трубку.
– Да. Какого-то элохима.
– Какого-то? – и снова витиеватый забористый мат. – Это служебный дом. Принадлежит куратору Северной Европы! Ты понимаешь, куда тебя занесло?!
Если бы на Айну упал потолок, она и то удивилась бы меньше.
Значит, нувэр Хассель – один из кураторов, поделивших Европу?
Что ж, сама могла догадаться.
Кольцо. Тот перстень с необычным камнем. Еще при первом взгляде на него Айна засомневалась, что это бриллиант. Похож, но не он. К тому же настоящие голубые бриллианты невероятно редки. В год их находят не больше двух штук, а те, что продаются в ювелирных магазинах – выращены искусственно.
Скорее всего, это один из тех кристаллов, которые элохимы притащили с собой. Такими перстнями они отмечают свои ранги и должности. Синий камень – должность куратора. Красный – префекта. В Европе четыре куратора, зато префект только один. Сидит в Риме – это так символично! В бывшем папском дворце в Ватикане. И оттуда управляет Объединенной Землей.
Один за другим запиликали входящие смс, напоминая о пропущенных звонках. Но Айна пропустила их мимо ушей. Она слышала только свистящий голос Филиппа:
– Это удача! Нам невероятно повезло!
– Нам?
– Нам, Айна, нашему делу! Короче, слушай меня. Ты должна там остаться. Любым способом, но сделай так, чтобы этот тип оставил тебя. Тем более ты хорошенькая, так что это будет нетрудно.
Фил говорил быстро, проглатывая окончания слов. На заднем фоне раздавались его торопливые шаги, скрежет ключа в замке, громкий удар металлической двери гаража, хлопок дверцы машины…
Звук мотора.
– Ты все поняла?
Айна с трудом разжала побелевшие губы. Почти беззвучно выдохнула в трубку:
– Да, но…
– Никаких «но». Такой шанс выпадает раз в жизни! Понимаешь? Никому из нас ни разу не удавалось подобраться так близко к их верхушке. Тебе повезло, так воспользуйся этой удачей ради общего блага.
– Ты предлагаешь мне с ним… – она не могла выдавить это слово.
– Нет! Конечно же, нет! Как ты могла такое подумать? Очаруй его! Включи свои женские штучки. Сделай так, чтобы он запал на тебя. В общем, действуй по обстоятельствам. Ты нужна нам там, Айна! Вспомни, кто ты и какую клятву давала!
Она не могла поверить, что слышит все это. Что Фил так легко решил ее здесь оставить. Без подготовки и снаряжения. Без группы прикрытия. Без шансов на отступление.
– А если он что-то заподозрит?
– Постарайся, чтобы не заподозрил. Ты же умная девочка! Подумай о своих родителях и сестре. Разве ты не мечтала отомстить за них этим тварям?
Мечтала. Последние пять лет только этим жила. С тех самых пор, как по вине элохимов погибла ее семья.
Тогда ей было всего восемнадцать. Она сидела на пепелище, оплакивая родных и желая умереть вместе с ними, когда к ней подошла группа ребят. Таких же молодых, как она. Они забрали ее с собой. Дали ей дом, стали новой семьей. Уже позже она узнала, что они состоят в тайном движении против всевластия элохимов, которое гордо называют Конфронт – Сопротивление, а себя – его паладинами.
Вначале ей казалось, что это просто ребяческий бред. Ну какой Конфронт? Какие паладины? Элохимы жестко подавляли любые протесты, любые волнения. Те, кто осмеливался выступить против них, получали статус террористов и подлежали немедленной изоляции.
Потом она поняла, что за спинами Сэма, Фила, Рози и многих других стоит целая организация, нити которой уходят глубоко в подполье. Никто не знает имени настоящего руководителя, никто не знает, где базируется главный штаб. Но эта организация существует уже много лет. Она раскинула сеть на всю Европу, опутала мегаполисы, запустила щупальца в самые крошечные города и поселки, такие, как Ермен. И везде находит людей, подобных Айне. Тех, у кого высокий порог сопротивляемости элохимам. Тех, у кого есть причина ненавидеть захватчиков.
Спустя два года после смерти родителей Айна принесла Конфронту присягу и стала его паладином.
Фил словно читал ее мысли:
– Вот, у тебя появилась такая возможность. Я верю в тебя. Все, до связи. И будь осторожна.
Все еще держа телефон в руках, она медленно опустилась на пол.
Закрыла глаза.
Фил не приедет за ней, и он прав. Гораздо важнее, чтобы она оставалась в этом доме как можно дольше. Стала глазами и ушами Конфронта. Здесь она сможет добыть информацию, которой им так не хватает.
До этого дня ее задания ограничивались лишь мелкими вылазками и незначительным шпионажем. И всегда рядом были друзья, готовые прикрыть в случае опасности.
В этот раз ей придется справляться самой.
«Сделай так, чтобы он запал на тебя»…
Хорошее напутствие от того, кто вчера предлагал переспать с ней по дружбе.
Но это действительно невероятная удача – попасть в дом куратора. И пусть за нее придется дорого заплатить, что ж… Она готова пойти на это.
Телефон с глухим стуком выпал из ослабевших рук.
Ночь почти кончилась, но до рассвета еще далеко. В этих широтах солнце в ноябре встает не раньше девяти. Значит, при всем желании она не сможет покинуть этот дом раньше, если только сам хозяин не выставит ее. Но вряд ли он так поступит, если пустил переночевать и обещал подвезти.
Невольно вспомнился вчерашний вечер. Прикосновение элохима, его крепкая хватка… и собственное смятение.
Почему он надел перчатки, прежде чем дотронуться до нее? Побрезговал прикасаться к человечке?
Она передернула плечами и поднялась. Хватит думать об этом. У нее появилось задание.
Подойдя к окну, девушка остановилась и уставилась на окровавленный снег.
Лось исчез. То место, где он лежал, было изрыто мощными лапами. И только алые пятна напоминали о том, что случилось здесь ночью. Да еще цепочка следов, ведущая к самому дому.
Зверь вернулся в логово. Ей придется остаться в этом доме один на один со своим худшим кошмаром.
