Алиса Майорова
Багровый цвет величия
АКТ V. ДОЛЖНИЦА
Злость клубилась в ней грозовым облаком. Ви не могла поверить, что до этого дошло. Не могла смириться со своим поступком, признать неправоту и попросить у Кристины прощения. Рыжая стерва сама заслужила. Как ни в чем не бывало она сидела в телефоне и вела с кем-то активную переписку, словно произошедшее никак ее не касалось. Виолетта сверлила завистницу взглядом, пока Лиза пыталась договориться с администратором.
– И знать ничего не желаю! – отрезала та. – Что вы мне тут устроили? Кто будет возмещать ущерб? Сами накуролесили – вот и отвечайте. Посмотрим, что скажет полиция.
– Давайте обойдемся без полиции, – взмолилась Лиза. – Мы все возместим!
– Вы? – Женщина окинула ее оценивающим взглядом, прикидывая, может ли молодая девушка заплатить всю сумму. – Вы же студентки. Наверное, в общежитии живете. Чем вы собираетесь платить? Не пытайтесь запудрить мне мозги. Полиция во всем разберется.
Различные доводы и уговоры Лизы не действовали: администратор кофейни продолжала стоять на своем. Осознав, что этот бой не выиграть, подруга вернулась к Виолетте ни с чем.
– Приезда полиции не избежать, – сообщила Лиза печальную новость. – Где же чертов Игорь? Надеюсь, он явится раньше, чем нас увезут в участок.
– Не увезут, – сказала Ви. – Максимум, что они могут, – это составить протокол.
Возместить ущерб – дело легкое для нее: средства позволяли Виолетте оплатить погром нескольких таких кофеен. Но связей в полиции у нее не было. Протокол испортит девушке репутацию и, вероятнее всего, поспособствует исключению из института. Ви не сомневалась, что Игорь мастерски разрешит проблему, но ее беспокоило другое. Он ничего не потребует взамен за помощь, чем поставит Виолетту в неловкое положение и вызовет чувство вины, а главное – повесит на нее долг. С процентами. Он будет висеть на ее шее, как петля, которая потихоньку затягивается и лишает возможности сделать вдох. Как только она перекроет для Виолетты доступ к свободе, Игорь потянет веревку на себя, и Ви окажется в его полной власти. Хуже этого только отчисление.
– Как думаешь, Игорь нам поможет? – неуверенно спросила Лиза.
Потрясенная Ви повернулась к ней:
– То есть как? Позвонить ему было твоей идеей! Зачем ты посоветовала это сделать, если сомневаешься? И кстати, ты сама могла ему набрать. Я не хотела делать это вместо тебя!
– Ко мне на помощь он бы точно не пришел. Но ты – другое дело. А сомневаюсь я потому, что мы торчим тут неизвестно сколько, но ни полиции, ни Игоря до сих пор не видно.
– Занят ваш Игоречек, – с ехидной улыбкой встряла в разговор Кристина. Длинными пальцами с красными ногтями она держала салфетку, которой вытирала остатки латте со своей одежды. – Что же ты, Виолетточка, побежала к нему, как только попала в беду? Справиться самой слабо? А говоришь, что тебе на него плевать. Лгунья и лицемерка.
– Это я ей сказала позвонить Игорю, – Лиза вступилась за подругу, не дав ей ответить. – Виолетта не стала бы этого делать сама. Не радуйся, Кристиночка, – передразнила ее Лиза. – На тебе тоже лежит вина.
– Интересно, и в чем же это я виновата?
– Ты оскорбляла нас, – с ледяной яростью выпалила Виолетта. – Обвиняла меня в том, чего я не делала, толкнула мою подругу. По правде говоря, ты заслужила не кофейное пятно на одежде, а плевок в лицо. Или даже пощечину.
Кристина встала, сердитая и грозная. Она думала напугать Виолетту своим видом, но та уже была в полной боевой готовности и ждала подходящего момента, чтобы нанести ответный удар ненавистной мерзавке.
– А ну быстро сели! – осадила их администратор. – Мои дочки такого же возраста, как вы, но даже они себе такого не позволяют. Где вы учитесь? Хочется верить, что не на врачей!
– Не на врачей, – елейно улыбнулась Кристина. Она свято верила в неотразимость своей улыбки, хотя это редко срабатывало в деканате или на занятиях. Но Кристина не стала продолжать ссору, а села обратно и вновь уткнулась в экран смартфона.
К великому облегчению всех участников событий, Игорь успел раньше полиции. Виолетта давно привыкла, что в Питере можно и «скорую» не дождаться, поэтому не особо удивилась его позднему приезду. Прямо на пороге он расстегнул пальто и по-хозяйски, с неторопливым интересом, осмотрелся.
– Простите, что задержался. В городе пробки, – объяснился Игорь перед девушками, улыбаясь. Виолетта кивнула и молча указала на администратора, мол, разбирайся с ней, раз уж приехал.
– Кофейня закрыта, так что попрошу вас на выход. – Женщина занервничала при виде спокойного улыбчивого парня, который никак не вписывался в сотворенный студентками хаос.
– А я не кофе попить заглянул. У вас тут неплохо, знаете ли. Давайте отойдем? Нечего девочек пугать угрозами. Посмотрите на них – они и без того слишком напуганы. Я уверен, что во всем можно разобраться иначе. Идемте.
Он взял озадаченную женщину за локоть и отвел в сторону. Кристина начала печатать еще быстрее, чтобы не кинуться на Виолетту и не растерзать ногтями ее смазливое личико. Она до последнего сомневалась, что Игорь приедет. Но он приехал. И к кому? К этой прошмандовке!
Виолетта ждала, насколько хватало терпения. Лиза рассказывала ей забавные истории, но легче не становилось. Зато Игорь уже возвращался к девушкам с таким выражением лица, будто вытянул счастливый билет. «Ну еще бы, – мысленно вздыхала Ви. – Кругленькая сумма уладит дело любой сложности». Деньги нужны всем как воздух, вода или сон. Виолетта не встречала человека, который отказался бы от денег по собственной воле. Она не испытывала отвращения к тем, кто желает разбогатеть, но только если они работают, а не сидят и ждут, когда их мечты исполнит джинн из волшебной лампы.
– Ну что, злодейки, поехали? – Игорь подал Виолетте и Лизе их верхнюю одежду, ведь девушки разделись, пока ждали полицию.
– А как же полиция? – поинтересовалась Ви, заматывая шарф. Ее мысли вернулись к образу с удавкой вокруг шеи, и ее передернуло. К счастью, этого никто не заметил.
– Ее не будет.
– Но ведь та женщина уже вызвала их, – не поняла Лиза. – Ты как-то отменил вызов или что?
– Ничего я не отменял. Они, конечно, приедут, но добрейшей души женщина по имени Наталья скажет, что все улажено. Она провела с вами профилактическую беседу, получила компенсацию ущерба и отпустила с миром. Заплатить за ложный вызов ей денег хватит, можете не волноваться. Хотя, мне кажется, пока они приедут, наступит утро.
Они вышли в холодную ночь. Улицы опустели, но один парень, примерно их возраста, шагал туда-сюда вдоль окон кофейни. Он засунул руки в карманы и набросил на голову капюшон, чтобы не отморозить уши. Увидев компанию, которая вышла на улицу, парень остановился. Он молча, не двигаясь, смотрел в их сторону, как какой-нибудь психопат из фильма ужасов.
– Этот тип выглядит подозрительно, – шепнула Лиза на ухо подруге. Виолетта окинула безразличным взглядом молодого человека и не увидела в нем ничего странного. Он мог оказаться другом или мужем кого-то из персонала кофейни, а мог и самым обычным парнем, проходящим мимо и заинтересовавшимся разборкой внутри.
– Я так не думаю, – сказала Ви возле машины.
– Эй, парень! – крикнул Игорь. – Чего морозишься стоишь? Помощь нужна или на мою девушку засмотрелся?
– Я не твоя девушка! – Виолетта была готова сгореть от стыда. Незнакомец понятия не имел об их отношениях и едва ли они его волновали. Тем не менее высказывание Игоря вызвало у нее негодование.
Незнакомец отвернулся и быстрым шагом пошел прочь.
– Наверное, подумал, что мы пьяные и сейчас прицепимся к нему, – предположил Игорь. – Девочки, садитесь.
– Ты-то уж точно прицепишься к кому угодно, – еле подавив смешок, сказала Лиза. – И да… если еще раз назовешь Виолетту своей девушкой, то до конца дней своих будешь восстанавливать зубы.
– О, милая Элизабет, незачем так волноваться. На зубы у меня денег хватит.
Дожидаясь, пока девушки сядут в машину, Игорь заметил Кристину. Она стояла у входа в кофейню с таким же потерянным выражением лица, как у попрошаек возле метро. Виолетта злорадствовала. Маска рыжей стервы слетела в один миг, явив миру несчастную девушку, чьи мечты растоптала успешная конкурентка.
– Игорь, ты не подвезешь меня? – робко спросила Кристина, приблизившись к машине.
– Вот это наглость! – присвистнула Лиза.
– Прости, Крис. Ты обидела мою, – Игорь запнулся, – подругу. В следующий раз, прежде чем наезжать на Виолетту, хорошенько подумай о последствиях. Поняла, о чем я, да? И не вздумай писать заявление. Для тебя это плохо закончится.
– Виолетта меня спровоцировала, – попыталась оправдаться Кристина. Она выглядела такой жалкой в глазах Ви, что по-прежнему не заслуживала снисхождения. Она никто. Просто влюбленная в богатого парня дура из провинциального городка.
Игорь хлопнул перед ее носом дверью и завел двигатель.
Снег искрился на тротуарах и крышах, ледяные дорожки-зеркала отражали черное небо. Дома, один за другим, проносились мимо, сливаясь в сплошную неразличимую стену. В салоне было тепло. Играла тихая спокойная музыка, которая то и дело прерывалась звуковыми уведомлениями. Телефон Виолетты лежал у нее на коленях и безостановочно подавал сигналы, но она не заходила на свой профиль. Девушка не хотела знать, кто ей пишет и о чем. Она думала лишь о том, что видео с ее участием уже выложили в общий доступ и что теперь ей придется отвечать за свой поступок. При всем этом Ви была уверена: если бы потасовка продолжилась, то пролитым на одежду кофе и сломанным стулом дело бы не ограничилось. Она задрожала от хищнического азарта. Злость возвращалась, поднимаясь из самых темных глубин ее души.
– Ты замерзла? – забеспокоился Игорь, украдкой посмотрев на Виолетту. – Могу увеличить температуру.
– Мне и так тепло, спасибо, – сухо ответила она. – Лиза, а тебе как? Комфортно?
– Вполне.
Подруга расположилась на заднем сидении, прислонив голову к тонированному стеклу. Взгляд Лизы выражал усталость и грусть. «Хоть бы ей не досталось из-за меня», – с сожалением подумала Виолетта.
По пути к дому подруги она задремала. За один вечер Ви устала так, как не уставала никогда. Никакие репетиции, лекции и пары не отнимали столько сил. Самое обидное, что день начинался неплохо, а закончился паршиво. Виолетта чувствовала себя больной и слабой. Ей не терпелось завалиться в кровать и проспать пару дней, чтобы выбросить из головы и Кристину с ее самоуверенностью, и Игоря с синдромом спасателя.
Город, уставший от вечных пробок и суеты, засыпал. Ночь обещала свободу и приоткрывала дверь в страну приключений. Будучи той еще авантюристкой, Виолетта согласилась бы поехать куда угодно за новыми впечатлениями. Но сегодняшний день стал исключением.
Ви приободрилась, когда машина начала сбавлять скорость. Игорь свернул во дворы, проехал мимо знакомых домов и притормозил у одного из них.
– Приехали, – доложил он. – С вас пятьсот рублей.
Виолетта пригрозила ему кулаком – Игорь сделал вид, что боится, и закрыл свое лицо ладонями. Едва ли Лиза улыбнулась этой шутке. Виолетта отдала ей покупки, перегнулась через коробку передач и обняла на прощание.
– Напиши, как доедешь, – попросила Лиза, бросая на подругу умоляющий взгляд. – Прошу тебя, не забудь, а то я буду волноваться. – На этих словах Игорь улыбнулся, и Лиза нахмурилась. – Довези ее в целости и сохранности, – приказала она, – иначе тебе не жить. И спасибо за помощь.
Она выскочила из салона в ночь и быстро, пока холод не добрался до нее, скрылась в парадной. Когда Ви и Игорь остались наедине, парень расслабился и повернулся к девушке.
– Как ты?
– Этот день войдет в историю как самый худший в моей жизни, – с тоской проговорила Виолетта. – Я как лимон, который выжали несколько сотен раз и содрали кожуру живьем. Со мной давно такого не было.
– Давно? То есть подобное уже случалось?
– В школе было дело. Я тогда разбила нос одной девочке за то, что она обидела Лизу. Позже меня ждал серьезный разговор с психологом. Потом эту ссору замяли и забыли благодаря связям моей матери. Как видишь, спустя столько лет ситуация повторилась.
– Тебе нужно что-то делать с эмоциями, – наставническим голосом сказал Игорь. – Я могу порекомендовать отличного специалиста, мастера своего дела. Он как раз помогает людям справляться с негативом. Поможет и тебе. Я договорюсь с ним о консультации для тебя.
– Что мне твой специалист, когда я на грани отчисления? – комок в горле Виолетты мешал говорить. – Я не хочу ни к кому идти. Со мной все замечательно. Я просто… устала.
– Никто тебя не отчислит, – пообещал Игорь. – Я об этом позабочусь.
Девушка запротестовала, мотая головой. Он хочет взять с нее двойную плату. Виолетта приняла его помощь ради Лизы, потому что она тоже оказалась замешана в конфликте. Если Игорь поможет еще раз, то Ви навечно останется его должницей.
– Нет, – возразила она. – На этот раз сама выкручусь. Без твоей помощи.
– Не нервничай, Ви. Все разрешится. – Его пальцы нервно стучали по рулю: он над чем-то думал. – А знаешь что? Давай поедем куда-нибудь прямо сейчас? Куда бы ты хотела?
– Домой.
– Уверена? Может, передумаешь?
– Не передумаю. Уже поздно.
– Завтра же воскресенье. Будешь спать столько, сколько пожелаешь.
«Какой настырный!» – с раздражением подумала Виолетта и ответила:
– А вот и нет. Завтра с утра я должна быть в больнице.
– Зачем тебе туда?
– Как зачем? – девушка неприятно удивилась его забывчивости. – Я там волонтер. Подумать только! Как ты собрался встречаться со мной, если ничего обо мне не знаешь?
– Знаю. Просто забыл, – Игорь выключил музыку и положил руку на колено Ви. – Трудно держать в голове столько информации.
– В следующий раз не забывай. – Она небрежно смахнула его ладонь, совсем как в тот вечер, когда он приехал поздравить ее с днем рождения. – Ладно, Игорь. У меня был очень тяжелый день, и сейчас я мечтаю раствориться в своей мягкой постели. Отвези меня домой, пожалуйста.
На счастье Виолетты, Игорь оставил свои попытки раскрутить ее на секс. Иногда она представляла, как их отношения выходят за рамки приятельских, но увязала в этих мыслях, как в болоте. У них с Игорем не сложится, даже если вокруг не останется других вариантов. Виолетта знала, что ее ждет разочарование. В прошлом любовь оставила на ее сердце незаживающие шрамы, кровоточащие от любого слова и прикосновения. Девушка ежедневно бинтовала их, зализывала и смазывала мазью, но ничего не помогало. Боль была все так же сильна.
С Игорем она попрощалась на лестничной площадке. Всем своим видом он намекал на «чай», но Виолетта без раздумий выпроводила его и на всякий случай закрылась на два замка. Уже в прихожей она с опозданием вспомнила, что забыла поблагодарить его за помощь. «Ай, отправлю смс», – решила Ви, бросая пакет с купленной одеждой на пол. В холодильнике ее ждала еда, оставленная Марком, но на ночной перекус девушку не тянуло. Она переоделась и упала на кровать. Подумала о Лизе, Кристине, Игоре… В жизни Виолетты было много людей. Пожалуй, слишком много для нее одной. Она уставала от внимания и время от времени нуждалась в одиночестве, но стоило ей остаться наедине со своими мыслями, как страх настигал ее и вызывал паническую атаку. Куда приятнее было окунуться в беззаботный мир развлечений, где всем выдают бесплатную сахарную вату и катают на аттракционах до тошноты.
Виолетта зашла на свой профиль. На нижней панели отображалось количество непрочитанных сообщений. Красное трехзначное число всерьез обеспокоило девушку, но она не стала открывать все диалоги. Ви отписалась одной только Лизе и проверила, как давно был в сети Марк. Оказалось, что он так и не вышел в онлайн после дневного разговора с Виолеттой. Пусть отдыхает и набирается сил, потому что утром его ждут плохие новости.
Глаза девушки слипались от усталости и яркого экрана. Она ужасно хотела спать, но любопытство и глупая привычка не оставлять ни одно сообщение непросмотренным взяли над ней верх. Ви бегло открыла диалоги со всеми, кого знала лично. Некоторым даже ответила – коротко и по делу. Всякий мусор типа приглашений сходить на презентацию товаров или погадать на картах девушка удалила. Итого непрочитанным осталось всего одно сообщение. Чтобы поскорее покончить с этим, Виолетта его открыла.
«Сегодня ты была особенно прекрасна, – писал Несчастный Поэт с нового профиля. – Красная помада на тебе как кровь, которую я хочу пустить».
Первым желанием Виолетты было позвонить Лизе или Марку, рассказать про угрозы и попросить переночевать в ее квартире. Но если она сейчас побеспокоит друзей в такой поздний час, то до конца жизни будет чувствовать себя последней тварью. Ви смотрела на сообщение и гадала, что же имел в виду этот сбрендивший мудак. Если кто-то таким образом прикалывается над ней, то ему сильно не поздоровится. Осталось только вычислить шутника-затейника и поотрывать ему руки, чтобы нечем было печатать всякую чушь.
Дрожащими пальцами девушка нажала на значок его профиля. Он оказался пустым. Ни фотографии, ни какой-либо информации о себе. Совсем как пару недель назад. Тогда ей пришло похожее сообщение, но другого содержания. Не такого… зловещего. Виолетта отключила звук на телефоне и спряталась под одеяло, как делала в детстве, чтобы обмануть монстров. Но поможет ли это сейчас, когда чудовища взяли ее жизнь под контроль? Игорь или Кристина, Костя с ее дня рождения, староста Аня или юмористка Яна, от шуток которой хохотал весь факультет. Кто угодно мог оказаться рогатой тварью, явившейся за искалеченной душой Виолетты.
«Красная помада на тебе как кровь, которую я хочу пустить». Ви стерла ладонью помаду с губ и крепко зажмурилась, повторяя про себя: «Пусть все, чего я боюсь, уйдет. Все плохое исчезнет, как только я открою глаза». Посчитав до десяти, Виолетта их открыла. Одеяло создавало ложное ощущение безопасности, но дышать под ним становилось все труднее. Девушка повторила мантру – теперь уже вслух. Когда Ви почти убедила себя, что в квартире безопасно, экран ее телефона снова включился. Несчастный Поэт прислал новое сообщение.
Сон как рукой сняло.
АКТ VI. МИЛЫЙ ДОМ
Ветер блуждал по обледеневшим, давно покинутым улицам. Тщательно осматривая каждую щель в окнах и дверях, он искал путь в людские владения. Туда, где пряный запах корицы дурманит, навевая воспоминания о безвозвратно ушедшем лете, а глаза уверенно смотрят в будущее.
Во всех квартирах многоэтажек горел свет. Когда люди остались без надежды, они создали искусственное солнце, чтобы не сойти с ума. Дребезжащий и слабый свет не согревал, но к нему тянулось все, что еще не превратилось в прах: цветы на серых клумбах, ползающие по траве жучки и вороны, прыгающие по асфальту в поисках объедков. Люди тоже тянулись к фальшивому свету. Желали уйти от темноты, в которой жили годами, не помня, кто они и чего хотят. Им не оставили альтернативы: надели намордники и бросили в серость, на съедение обыденности и одиночеству. И только суррогатное солнце создавало для них иллюзию счастливой жизни, облегчая убогое существование.
Богдан смотрел, как через дорогу от него все светится и благоухает. Другая часть города наряжалась в весну и расцветала, как ранняя яблоня, на которую слетелись пчелы со всех полей в мире. Его собственный мир разделился надвое, но ни в одной из половин Богдану не нашлось места. Каждый раз, когда ему приходилось смотреть на свое отражение, он видел труп человека в сером смокинге. Каждый его шаг оставлял бесцветный след на дороге, словно у художника не хватило краски, и он решил оставить все в форме эскиза.
Блеклый город был ему знаком. Все эти улицы Богдан обходил не раз на своих двоих, пытаясь сэкономить на маршрутке, а потому мог уверенно пройти любой лабиринт из закоулков и дворов. Ему открывались пути, неизвестные никому, и он чувствовал себя единственным посвященным в тайны великого города.
Богдан по-настоящему любил Петербург, но сейчас он был здесь чужаком. Парень не понимал, где находится, что делает на этих улицах и куда держит путь. Он снова приковал взгляд к окнам многоэтажек, где в такт его сердцебиению пульсировали тысячи холодных солнц.
В один миг небо окрасилось в черный цвет – это художник, намеренно или нечаянно, опрокинул чернильницу на белый холст. Холод усилил наступление. Несколько снежинок упало за шиворот, и Богдан поежился. Он накинул капюшон, засунул руки в карманы – и тут его посетило озарение. К истине приходят разными путями, и только что Богдан нашел свой. Он побрел в сторону института, предпочтя серость весенней красоте.
Привычное здание стояло в непривычном месте – на Дворцовой площади. Эрмитаж превратился в пугающую вереницу одинаковых учебных корпусов, где окна и двери поменялись местами, а стулья и столы из аудиторий висели в стылом воздухе, как громоздкие снежинки.
На входе в институт Богдан почувствовал, что здесь его путь кончается. И правда: едва он об этом подумал, как из открытого окна первого этажа выпрыгнула девушка. Одетая в легкое красное платье и золотые босоножки, она мягко приземлилась на лед и, не удостоив Богдана взглядом, упорхнула вдаль. Девушка излучала свет, как маленькое солнце, но не искусственное, а самое настоящее: теплое, живое и притягательное. И если она – это Солнце, тогда он – Земля, что вертится вокруг нее без возможности покинуть орбиту.
Как и город, девушка была ему знакома. Мороз запечатал красивое, как цветок, имя на губах Богдана и запретил произносить, но парень его помнил. Она убегала от него по длинной улице, все дальше и дальше, оставляя позади разноцветные следы, которые могли бы украсить белое полотно. В своем сером костюме Богдан чувствовал себя назойливой молью. Он шел по следам девушки, потрясенный до глубины души ее светлым, непорочным образом, казавшимся не к месту в лишенном красок городе. А потом Богдан случайно наступил на отпечаток ее ноги и темноволосая дева растворилась в туманной дали.
Вокруг стали появляться люди. Они не выходили из домов, не выпрыгивали из закоулков, а формировались из ничего, объятые серой дымкой, в одинаковых черных костюмах и с одинаковыми безразличными лицами. Безликие люди проходили мимо Богдана и исчезали, стоило ему отвести от них взгляд. Но в то же время продолжали прибывать. Те же самые лица, те же костюмы и бессмысленные выражения лиц. Богдан уже не удивлялся. Один из прохожих задел его плечом, что-то пробормотал и двинулся дальше. Нескончаемый поток людей заполонил всю проезжую часть и оттеснил Богдана к бетонному забору. Они сторонились его, потому что боялись коснуться и заразиться никчемностью.
До конца забора оставалось десять метров. Десять шагов. И тут люди остановились. Богдан тоже. Они повернули на него головы и заговорили. Все одновременно. Одинаковые голоса сливались в неразличимый гул, но по изменившимся лицам Богдан понял, что люди сочувствуют ему. Они говорили без остановки, качали головами и плакали так надрывно, что парень поверил: он – самый несчастный человек на свете.
Пять метров. Богдан решил пробежать их, чтобы покончить с жалостью к себе. Ему она никак не поможет, а только навредит. Быстро перебирая ногами, он несся вперед, и вот, споткнувшись от спешки, достиг края забора. Богдан выругался и заметил бесцветного человека в смокинге, который дерзко пялился на него из отражения витрины местной булочной.
Наконец он завернул за угол.
Люди стояли на дороге неплотным кругом. То тут, то там раздавались горестные вздохи и всхлипы. Богдан протиснулся через незнакомцев и увидел на асфальте кровь. Не серую, как все вокруг, а бордовую. Настоящую. Рядом неподвижно лежало тело – точная копия Богдана.
Нет. Это и был он.
Парень покачнулся от увиденного. В глазах потемнело, но руки сами потянулись к бездыханному телу. Богдан медленно перевернул его. Пустые глазницы вопросительно уставились на него, перекошенный рот улыбался, а высунутый язык болтался из стороны в сторону. Богдана едва не вырвало на и без того измученное тело. Он встал и попятился. Чья-то рука заботливо погладила его по голове, и позади себя парень услышал знакомый женский голос:
– Бедненький ты мой…
Обернувшись, он увидел Любовь Николаевну с черной вуалью на лице. Она прикладывала к закрытому лицу красный шелковый платок и горестно вздыхала. Другие люди как по команде или заранее написанному сценарию повторяли за ней.
Богдан обратился к женщине:
– Вы вызвали «скорую» молодому человеку? Ему нужна помощь… была нужна.
– Это не так, – сказал вышедший из толпы Вова. Его сосед по комнате единственный улыбался, а не горевал вместе со всеми. Вова, обрадованный смертью друга, глядел на его труп на асфальте. – Он отказался от любой помощи и сам себя довел. Добил. Доломал.
– Сам? – оторопел Богдан. – Как сам?
Вова не ответил. Богдан вернулся к телу и осмотрел его более внимательно. Затылок был пробит чем-то тяжелым. Кровь и какая-то желто-серая, вязкая, горячая жидкость сочилась на землю, разъедая ее подобно кислоте. Но от мертвого Богдана исходил странный и приятный аромат ванили, которому живой Богдан не находил объяснения. Этот запах успокаивал. Парень больше не боялся трупа со своим лицом и даже как будто улавливал его последние мысли.
– Не мог же он себя так? – засомневался Богдан.
– Почему? – улыбался Вова.
– Такую рану самому себе не нанесешь. Как ты не понимаешь? Посмотри, ну же!
Но никто не смотрел на тело: ни Вова, ни те, кто его окружал. Все взгляды были направлены на живого Богдана. Вместо слез на их лицах появились неестественные улыбки.
– Прекратите! – закричал испуганный Богдан. – Вы сводите меня с ума!
Каким-то непостижимым образом они услышали его мольбу и отвернулись. Из толпы показалась неприметная девушка. Она направлялась к Богдану, сжимая в руке две серые гвоздики. Марина. Его недавняя знакомая не только надела все черное, но и накрасила губы в тон одежде. С искаженным от горя лицом она опустила гвоздики на тело Богдана и зарыдала.
– Он при мне это сделал. – Ее глаза, полные отчаяния, обратились к живому Богдану. – Я сама видела. Он не ценил тех, кто о нем заботился. Не дорожил никем! И без конца делал больно себе на глазах у тех, кому не все равно…
– Марина, – прошептал он, не находя других слов.
– И теперь никто к нему не придет, – продолжала она. – Я верила, что будет иначе. Надеялась до последнего, что еще не все потеряно. Но он не слушал меня, – голос Марины стал жестким и хриплым. – Посмотри, где он оказался в итоге. И ты повторишь его судьбу. Никто не будет жалеть тебя после смерти, Богдан. Даже ты сам.
Они остались вдвоем посреди пустынной улицы. Парень смотрел на свою мертвую копию, которой было уже все равно, что о ней думают, а Марина не сводила глаз с него. Богдан ощущал на себе ее взгляд и оттого грустил. Она и в смерти не отпускала его, что уж говорить про жизнь. Вдруг Марина протянула ему руку и сказала:
– Пойдем, я покажу тебе.
Он взял ее за руку и неуверенно пошел за ней к витрине знакомого кафе. Именно здесь Богдан бросил свою спутницу, выбрав ее полную противоположность в центре города. Как полоумный поехал за особенной для него девушкой, а наткнулся на более удачливого сукина сына, который с издевкой спросил: «На мою девушку засмотрелся?» Усталость от бега тут же сменилась приливом сил, все вокруг потускнело, а затем…
Кто-то внутри Богдана зарычал. Он требовал сорваться с места и проучить дерзкого мажора, наказать за грязные слова, разбить лицо, сломать кости, выбить зубы и отрезать язык – все для того, чтобы заставить его пожалеть о сказанном. Все для того, чтобы он больше не прикасался к ней. Надо было набраться смелости и крикнуть: «Ты не ее парень и никогда им не станешь!», но Богдан не решился. И сейчас сам был готов убить себя за это.
– Ты ни на что не способен, – усмехнулась Марина и указала на его отражение в витрине. – Тянешься за несбыточной мечтой, как ребенок, не хочешь замечать очевидные вещи и мириться с разочарованием. Все, что ты делаешь, – это тешишь себя напрасными надеждами. Иллюзии желанны, оттого и разрушительны. Ты одной ногой в могиле, Богдан.
Он вспомнил изуродованную ударом голову другого Богдана, чьи глаза бессмысленно рассматривали искусственное солнце, а губы улыбались пустоте. Малиновский не хотел закончить так же.
– Но ради выживания мне придется пожертвовать любовью, – осознал он. – Я не могу сделать такой выбор. Виолетта – моя надежда, моя мечта, мое сердце. Я не прощу себя, если упущу шанс сблизиться с ней.
Марина молча указала на кафе. Богдан сделал шаг к входной двери – старой, деревянной и покошенной, словно с момента его последнего визита прошли сотни лет. Он толкнул ее, и дверь с неохотой поддалась, оглушив всю улицу мерзким скрипом. Богдан шагнул внутрь.
Место выглядело заброшенным могильником. Пыль толстым слоем покрывала столы и стулья; выцветшие листовки с меню, засохшие цветы и осколки разбитой вазы валялись на полу. А над столом, где они сидели с Мариной, висел ее труп.
– Да, – проговорила она, – вот здесь ты и оставил меня. Здесь ты покончил со мной, не дав и шанса. Но я тебя не виню. Ты побежал к девушке, которая, как тебе казалось, примет тебя, которая достойна тебя больше, чем я. А вот и она.
Сердце Богдана замерло. Он обернулся… В дверях стояла она – девушка его мечты. Виолетта освещала весь зал, как самая яркая лампочка, и ее свет добирался до самого дальнего угла, где в петле одиноко болтался труп Марины. Богдан потерял дар речи. Виолетта рассматривала его с холодным интересом. Марина еще крепче сжала руку Богдана, который уже собирался сделать шаг навстречу мечте.
– Не делай этого, – предупредила Марина. – Если ты ее выберешь, от тебя ничего не останется.
Но все слова перестали что-либо значить с тех пор, как на пороге появилась Виолетта. Богдан подошел к ней и без слов обнял. Вдыхал аромат ее волос, зарывался в них носом, ощупывал тонкую талию и хрупкие плечи. Он согревался от ее тела, такого живого и настоящего, и сам излучал тепло. Виолетта была его проводником в красочный мир, где исполняются самые безумные мечты. Богдан приблизился к желанным губам…
… а наткнулся на холодное стекло. Он в смятении отпрянул. Виолетта существовала в отражении витрины, а не на самом деле. Богдан искал ее взглядом по всему кафе, но в нем находилась лишь Марина. На ее грустном лице выступила едва заметная ухмылка, и девушка прикусила губу, чтобы это скрыть. Парень ее почти что возненавидел.
– Она ушла из-за тебя! – разозлился он. – Что, теперь ты довольна? Хватит строить из себя благородную спасительницу! Ты просто не можешь смириться с тем, что она лучше тебя, вот и хочешь рассорить нас! Но у тебя все равно ничего не выйдет. Виолетта – моя девушка!
