Алиса Меллер
Кошмарный сон слепого
–Ты голодная? – снова обратился я к Женьке. Она лишь скромно пожала плечами, что значило ее обычное «да».
–Хорошо, тогда пойдем. Я принес пирожки и яблочный сок (сок купил сам, а пирожки, как обычно «любезно одолжил» у второклассника). Она кивнула и, встав с пола, поспешила за мной в комнату. Там мы и закрылись, налили друг другу сок, достали пирожки, спрятались на кровать под одеяло, как любила Женька и, слушая любимый диск Перемотки с альбомом «Ночь эпохи», разговорились. Разговаривали о всяком: о космонавтах, о мухах, которые садятся на свежеприготовленную яичницу, о больших очередях в магазинах, о не завявших цветах, и обо всем глупом. Особенно о глупом. Мы спрятались от всего мира, как всегда. Разговаривали о глупых вещах и ели остывшие пирожки с рисом, запивая яблочным соком.
Только я, Женька и
–«Надежду вынь и брось, что вряд ли нас поймут умы пропавших лет, что просто здесь живут»*.
«Вечный путь» – Перемотка*
Глава 6:
«Я видел сон» – Перемотка
Я шел по заснеженной улице в тёплом шарфе и пальто. Судя по тьме вокруг, немноголюдию и включенным фонарям, это был либо вечер, либо совсем раннее утро. Сзади, на плече, свис рюкзак, видимо, утро.
Двор был совсем мне не знаком: весь в пятиэтажках и с одной единственной детской площадкой.
Там, на скрипучей качели, кто-то неподвижно сидел, пуская изо рта облачки пара. Мои ноги сами завели меня на площадку, к тем самым качелям. Там сидел.. Уильям?! Какого черта он вообще здесь делает?!
Уильям сидел в похожем пальто, только белого цвета. На его белоснежные волосы падали хлопья снега, тая, и, сливаясь с локонами и пальто. Он сидел и пускал изо рта комки пара. Его белоснежные, как и волосы, глаза были сконцентрированы лишь на паре и хлопьях снега.
–Смотри, Кристофер, снег идёт! – сказал он каким-то не своим, более детским голосом и заулыбался.
–Вижу. – нехотя процедил я. У меня изо рта тоже вышел пар. Он привлек внимание Уильяма, а потому парень стал смотреть только на меня (точнее, на пар). На мои губы.
Я сел на соседнюю качель. Уильям проводил меня взглядом, а потом резко посмотрел на свои руки.
–Холодно.
–Холодно. – подтвердил я, а потом тоже глянул на свои. На них были отцовские варежки с красивым рисунком оленя и всякими расписными узорами.
–Здесь каждую зиму так холодно? – не унимался Уильям.
–Нет. Бывает и теплее, и холоднее. Россия же.
–Россия.. – тихо произнес он и, придвинув ладони ко рту, стал их греть.
Тогда я уже не выдержал: вскочил с качели, стянул с себя варежки и, подойдя к Уильяму, грубо натянул варежки на его руки.
–На! Заколебал меня уже.
А руки то и вправду были ледяные. Я на мгновение замер, то ли прощаясь с варежками, то ли жалея Уильяма – сам так и не понял.
–Отцовские. – только и сказал на последок, а после резко отдернул руки и заснул в карман. – Береги их.
–Руки или варежки? – хихикнул Уильям. Мне было не смешно. Его беззаботная улыбка напомнила Женьку, такую же жизнерадостную и активную. Я решил промолчать.
Уильям высунул язык и стал ловить снежинки, совсем как ребенок.
–Вкусно? – почему-то язвительно спросил я.
Уильям убрал язык обратно в рот.
–Буду беречь. – радостно ответил он.
Тут же, как и у него, у меня появилось желание уточнить что именно он собирается беречь, но всё-таки не стал.
Я перекинул лямку рюкзака повыше и уже собирался уходить, но не тут-то было: мои ноги перестали меня слушаться.
–Знаешь, в этом году зима такая холодная, как бы ты не замёрз. – Уильям взял меня за руки и, встав с качели, подошёл почти в плотную. Он стал пихать мои руки в свои карманы, а я же в свою очередь пытался отдернуть их, оттолкнуть Уильяма. Но всё тщетно. Даже они меня не слушались.
–Да не замёрзну я! Только отъебись!
В этот момент я был похож на беззащитного щеночка, которого насильно утаскивают с собой злые руки.
–Я вообще слепой. Ничего не вижу. Но для того, чтобы разглядеть твою красоту мне глаза не нужны.
Его слова напомнили мне какие-то смазливые и жутко кринжовые подкаты с какого-нибудь паблика в ВК по неудачным подкатам (так он бы и назывался, отвечаю). После этого он закрыл глаза и потянулся ко мне, как в сцене с поцелуем.
Зрение на мгновение исчезло. Тепло у носа, дрожь.
Я сразу же проснулся в холодном поту. Рядом со мной спала Женька и пара грязных пакетиков от пирожков.
Только более проснувшись, придя в себя и, сев на край кровати, я заметил, что диск с Перемоткой до сих пор играет. Похоже, оба внезапно вырубились.
–«Я увидел сон – ты улыбалась мне.. я увидел сон – ты улыбалась мне.. я увидел сон – ты улыбалась мне…» – всё повторял и повторял голос Олега*, будто именно мне.
Прислушавшись, я сразу вспомнил Уильяма и его улыбку, похожую на Женькину. Во сне, конечно же. При мне он никогда в жизни не улыбался. И что вообще за сны такие? Девушку у меня увел, так ещё и в сны лезет!
Я резко встал с кровати и направился к балкону, предварительно взяв пачку «Winston»* из родительского кармана куртки. Только тогда я ощутил насколько сильно вспотел: вся рубашка прилипала к спине.
Уже там, на балконе, взглянув на время, я понял, что проснулся за час до будильника.
Олег Лопаев – солист группы Перемотка*
Популярная марка сигарет*
Глава 7:
«Договор»
Уже этим утром, несмотря на ранний подъём Кристофера, он умудрился опоздать на первый урок.
Через пятнадцать минут от начала, двери со скрипом отворились, а за ней показалось лицо Кристофера.
–Простите за опоздание.. – пробормотал он себе под нос и, не дожидаясь разрешения прошел в кабинет.
–Одиннадцатый класс! Вы, молодой человек, должны были уже научиться грамотно распределять свое время и не опаздывать! – завозмущалась учительница, но всё же спокойно продолжила вести урок.
Кристофер сел за свою парту и, достав листок с ручкой, зациклил взгляд на одном лишь Уильяме. Тот, в свою очередь, спокойно сидел и что-то записывал.
Весь урок Кристофер просидел почти не моргая и, не отводя взгляда от Уилла. В какой-то момент слепой несильно вздрогнул, остановился. Одноклассница, сидящая рядом с ним за одной партой, конечно же, заметила это. Они зашушукались. После этого девушка, как бы невзначай, оглянулась на Кристофера и что-то передала Уильяму. «Почувствовал» – усмехнулся Крис. Слепой выпрямился, поправил рубашку, волосы, и остался сидеть так остаток урока, и вовсе, временами, не шевелясь. А когда он закончился и прозвенел долгожданный звонок Кристофер свалил всё в рюкзак, подошёл к Уильяму со спины и прошептал чуть ли не в самое ухо:
–Жду тебя у толчка, а не придёшь – пеняй на себя. – но тут же смягчился, заговорив уже погромче – Парой ласковых нужно перекинуться.
После этого он ушел.
Уильям, конечно, не хотел туда идти, но в школьной уборной было значительно лучше, чем на заднем, безлюдном дворе школы. Можно будет хотя бы позвать на помощь с шансом, что тебе реально помогут, ну, или же просто быть уверенным в присутствии ещё кого-то. Кого-то, кто обязательно спасет его, предотвратит драку или позовет на помощь.
На самом входе Кристофер захлопнул дверь и загнал Уильяма в угол.
–Вкратце, такая ситуация, директриса назначила меня твоим круглосуточным помощником. И, как понимаешь, быть твоим поводырем я не собираюсь, но если с тобой что-то случится – меня выгонят из школы. Поэтому, предлагаю: я не трогаю тебя, ты – меня, я тебя защищаю, если кто нарываться на тебя начнет, а ты взамен не выдаешь ничего директрисе и не раздражаешь. – он протянул руку. – Идёт?
Уильям сначала растерялся, а потом на несколько секунд задумался, что, по всей видимости, не понравилось Кристоферу.
–Слышь, Шекспир, у тебя выбора особо не было: либо я бы тебе вмазал и вылетел, либо оставил в покое и никто из нас не пострадал, плюс предложил помощь, и ты ещё выбираешь?
–Идет. – ответил слепой, то ли испугавшись, то ли спокойно приняв выгодное решение сам.
Кристофер опустил руку, так и не дождавшись рукопожатия.
Уходя, он бросил через плечо менее грубое, чем обычно «Отлично» и скрылся за углом. Только тогда Уильям выдохнул с облегчением, ведь в этот раз всё закончилось хорошо.
Глава 8:
«Защитником я прихожу на суд, чтобы служить враждебной стороне»
Уильям Шекспир. Сонет 35.
Вся оставшаяся неделя прошла спокойно. Кристофер, как и обещал, не трогал Уильяма. Его вообще не трогал больше никто; парни не лезли драться, а все девушки, кроме Светы, внезапно отвернулись. Точнее, они просто перестали с ним общаться, помогать и провожать до дома, Уильям, в свою очередь, тоже не горел желанием с кем-либо общаться. Спокойная, комфортная атмосфера, можно наконец сконцентрироваться на учёбе и подготовке к экзаменам, что он, собственно, и сделал. Только всё проходило настолько спокойно и однообразно, что Уильям потерял счёт времени и каждый день был, как день сурка. Из такой, сводящей с ума, повседневности, его вытянул один день, а точнее, момент.
–Да-а.., а ты знал, что Кристоферу назначили стрелку? – снова весело затараторила Света на перемене своему великолепному слушателю, который то и дело, время от времени, кивал головой, да угукал.
–Угу.. – сказал Уильям, не особо заинтересованный в диалоге. У него было занятие намного важнее – рисование.
–А ты знал, что это из-за тебя? – ухмыльнулась Света.
Только после этих слов диалог наконец заинтересовал Уильяма. Он остановился и повернул голову в сторону лица Светы.
–Как это?
–А вот так. – она пожала плечами. – Его друзья настаивали устроить тебе ещё одну трёпку; деньги вытянуть, ценное всё, ну, или просто избить. А Кристофер возразил им, встал на твою сторону. Сказал что-то вроде «его бить точно нельзя», ну, грубее, конечно. Вот и поссорились они. Кто-то на его стороне, кто-то нет. Драку затеяли на заднем дворе после уроков. Странно, что ты не знал, все сейчас только об этом и говорят.
В завершении диалога прозвенел звонок на урок и Уильям не успел ничего сказать. Но Кристофера в беде, причиной которой был, как раз таки, Уилл, бросать не собирался. Оставшееся время, перед окончанием школьного дня, голова Уильяма была занята разработкой плана по спасению Кристофера.
За пятнадцать минут до конца последнего урока, Кристофер отпросился в туалет, хотя собрал все свои вещи и ушёл. Уильям сразу понял, что это не к добру. Тоже в туалет его не отпустили, учительница настояла на том, чтобы Уильям вышел только после возвращения Кристофера, поэтому остаток времени слепому пришлось сидеть, как на иголках и, с безумно колотящимся сердцем в груди.
С первым же началом звонка, Уильям, как никогда быстро, швырнул всё в рюкзак и вылетел из кабинета. Обычно он не бегал, никуда не спешил и просто не хотел на что-то напороться или банально споткнуться. Сейчас же, он мчался без единой мысли о себе , о времени, о чём-либо ещё, только «Кристофер!», «Спасти Кристофера!». Он бежал так, будто знает эту школу всю свою жизнь, без единой запинки. Бежал, как зрячий.
Как только он ступил на землю заднего двора, тут же услышал болезненные всхлипы и ругательства. Уильям сразу понял – они.
–Кристофер! – завопил он и безрассудно бросился в эту какафонию. Растолкав всех, он снова закричал, только уже тем, кто был против Криса:
–Что вам нужно? Деньги? Драгоценности? – он вынул из кармана несколько больших купюр, что всегда носил с собой на всякий случай, и бросил их куда-то.
–Забирайте! Забирайте и не смейте трогать Кристофера!
Вокруг была тишина, она длилась, по ощущениям, целую вечность. Хулиганы переглядывались в недоумении и наконец приняли решение. Все пялились то на Уильяма, то на деньги, разбросанные по земле. Вдруг кто-то упал на четвереньки и стал собирать деньги, а после, половина шайки растолкала Уильяма и, бросив злую насмешку – «ебанутый», ушла. Сразу после этого включились и остальные чувства; страх за Криса, безысходность из-за денег, волнение, правильно ли он поступил и всё это в одно время с тяжёлой, дрожащей отдышкой.
–Вау, – вдруг где-то сзади раздался голос Кристофера – они такие простые.
–Крис, ты..! – резко обернулся Уильям, ища источник звука.
–Я в порядке. – словно уже поняв вопрос, перебил темноволосый. Он поддался вперёд, к Уильяму, с подозрением оглядывая его. – Почему ты заступился за меня?
Уильям попытался сложить в себе слова, объяснить хотя бы себе, почему заступился, но нахлынувшие эмоции не давали ему этого сделать, поэтому он начал оправдываться:
–Не знаю.., не хочу быть причиной этой тупой драки.
–В любом случае спасибо… – Кристофер пожал ему руку – Спас, брат. Они напали гурьбой, а те, кто остался на моей стороне, поджали хвосты, да молча смылись, как крысы.
Уильям нахмурился, неуверенно пожав руку.
–Какой я тебе брат..?
–Не такой уж ты и плохой – Крис пожал плечами – бабки за моё спасение отдал. Выкупил. – усмехнулся он, но улыбка резко сползла с его лица, сменившись серьёзностью. – И это после того, как я с тобой поступил.., может, мы когда-нибудь и станем друзьями.
Друзей у Уильяма никогда, кроме как в детском саду, не было, так что в его груди сразу заиграла неожиданная надежда. Он потянул всё ещё дрожащие руки к лицу Кристофера, но тот резко отшатнулся, схватив слепого за кисти.
–Что ты делаешь?! – в недоумении спросил Крис, будто Уильям собирался сделать что-то плохое.
–Ты ранен? Я хотел взглянуть на твое состояние. – неожиданно забеспокоился Уильям
–Немного. – Кристофер отпустил его руки. – Ты замёрз? Ты выскочил без куртки, у тебя руки холодные.
–Это от стресса. В каком месте ты ранен? – настойчиво продолжал Уильям, уже не поднимая рук.
–Нос, губа и парочка синяков. – отмахнулся Крис. – Так, пустяки.
–Проводишь меня до дома, заодно моя мама обработает твои раны. Пошли. – он был уже готов идти, даже сделал пару шагов в сторону.
–Блять, да не надо! Сказал же, пустяки. Я тебе что, баба, чтоб о ранках ныть?
–Просто обработает, ничего такого. Даже «не бабы» обрабатывают свои раны, чтобы не занести какую-то хрень в свой организм. – настаивал Уилл.
Кристофер хотел что-то сказать, возразить, но слепой его опередил:
–В конце концов, ты мне должен за спасение. Считай, таким образом, я помог тебе, ты поможешь мне. Пошли.
Уильям достал из кармана трость и, разложив одним движением, направился к дому. Кристоферу же на такое сказать было нечего. Пришлось идти.
Квартира Уильяма была такой же специфичной, как и сам Уильям; белые стены, в которых можно сойти с ума, всё абсолютно пустое, все открытые шкафы и тумбы не хранили в себе абсолютно ничего.
–Мам, я с другом. – внезапно крикнул Уилл куда-то в пустоту, убирая трость и, разуваясь.
Тут, вдруг, из-за угла выглянула белокурая женщина. Её волосы были убраны в пучок, ниже надето домашнее платьице в горошек, а в руках она перебирала мокрое полотенце.
–Как с другом? С каким другом? Почему ты мне не рассказывал, что у тебя есть друзья? – засуетилась женщина, подойдя к Уильяму и, начав стягивать с него пиджак. Кристофер в это время тихо поздоровался, но та, похоже, даже не заметила.
–Не успел. Мам, – заторопился и Уильям. – Кристоферу нужна помощь.
Женщина тут же перевела взгляд на Кристофера и начала его разглядывать.
–Ох, ты ж, батюшки! Что же с тобой случилось? – она схватилась за голову, тем самым показывая своё удивление.
–Упал неудачно.. – неуверенно соврал Крис. – Родители волноваться будут, вот Уильям и решил помочь..
–Да, Уильям у нас мальчик добрый, в любой ситуации придёт на помощь! – заулыбалась женщина. – Ну что же, проходи, сейчас чаю налью и обработаю всё.
Она вновь скрылась за углом. Уильям по стенке повёл Криса туда же. В той части оказалась едва уютная гостиная с большим тёмным шкафом, жёлтым диваном и круглым столиком. Как раз с него мать что-то в спешке неряшливо убирала в коробку, а потом унесла куда-то, нервно бросив через плечо:
–Проходите, мальчики!
Уильям, как ни в чём не бывало, прошёл в гостиную и уселся на диван. Крис за ним.
–Прости за нескромный вопрос, но у тебя мамка такая нервная, ещё и эта коробка. Что там такого запретного в ней? – тихо обратился Крис к Уильяму.
–Ничего особенного, там хранятся мои старые капли и таблетки.
–Старые? На кой хрен она их хранит? Ты чем-то болен?
Уильям чуть напрягся.
–Болел. В районе пяти лет у меня началась глаукома. Мама старалась вылечить меня, но всё тщетно. К десяти годам я прошел через все стадии и ослеп.
–Так ты не всегда был.., ну.., таким..? Теперь стало понятнее почему тебе одобрили обучение в обычной школе.
–Мы с мамой много лет этого добивались и они наконец одобрили.
Кристофер ненадолго задумался.
–Глаукома разве лечится?
Уильям кивнул.
–Не до конца, но лечится. Мама покупала мне дорогие и довольно мощные препараты, на подобие Нафазолина, Тетризолина, Инданазолина.. – Уильям, на удивление, помнил названия всех капель наизусть, потому что с самого детства заучивал их и пугал ребят со двора сложными словами.
–Подожди, вы совсем не ходили на лазер или операции?
–После народных методов мама наконец отвела меня к врачу, но он сказал, что делать операцию уже поздно и..
Кристофер смутился, перебил:
–И все капли, которые ты назвал – это сосудосуживающие препараты, насколько мне известно. Они нарушают кровоток и могут быть тебе противопоказаны. Вы серьезно занимались самолечением?! Твоя мать совсем тебя не любит? Ты вообще уверен, что она хотела тебя вылечить?
Уильям тут же изменился в лице, стал раздражённее.
–Я серьезно начал верить в твои умственные способности, но сейчас всё ушло к нулю. Ещё что-то подобное скажешь – отведу к тем придуркам или сам тебя изобью.
–Ладно, с последним, может, я и переборщил, но в остальном прав. Какой нормальный родитель станет лечить своего ребёнка с таким тяжёлым заболеванием народными методами и не консультироваться с врачом? – не услышав ответа, Кристофер просто бросил напоследок «проехали» и замолчал. Хотя свои рассуждения он считал вполне логичными, ссорится по такому поводу с Уильямом не хотел. Да и всё-таки, не его это дело.
Через пару минут в гостиную зашла мать Уильяма с подносом в руках, на котором стояло три кружки зелёного чая и уже совсем другая аптечка. Она поставила поднос на стол, а сама села на табуретку напротив Кристофера, положила аптечку на колени и начала обрабатывать раны; сначала залила перекисью водорода, порошковым антисептиком и, напоследок, зелёнкой. Всё это время парень сидел и рассматривал аптечку, вспоминая, что по словам Уильяма была другая. А когда все приступили к чаю, Уильям умудрился влезть пальцами в кипяток и обжечься, пока искал кружку.
–Ну что ж ты так неаккуратно? Всегда же знал и рассчитывал где что стоит. – то ли ругая, то ли жалея, причитала его мать. Уильям сразу пошел в ванную, а мать в это время взглянула на Кристофера.
–А мама волноваться не будет? Поздно уже. Тебе домой, может, пора? – как бы ненавязчиво спросила она.
Крис же, в свою очередь, отлип от кружки, из которой не сделал ни глотка, поставил на стол и кивнул, чувствуя, что ему здесь не рады.
В коридоре он пересёкся с Уильямом.
–Уже уходишь? – удивился Уилл.
–Домой пора, мама волнуется там уже.. – он, как бы невзначай, глянул на мать Уильяма, обулся, похлопал нового друга по плечу и ушёл.
Глава 9:
«Кошмар Уильяма №2»
Я проснулся на сцене. Зрительный зал мне был очень хорошо знаком. В детстве мы с мамой часто приходили сюда посмотреть на разные танцы души, Контемп*. Каждый раз на сцене были новые люди, каждый из которых выражал свою эмоцию; гнев, грусть, радость, отчаяние, страх. И я очень любил на это смотреть. Даже после десяти, когда уже ослеп, я продолжал сюда ходить, слушать тревожную музыку и представлять эмоциональные всплески актёров.
Сейчас на сцене был я, а это значит, что настала моя очередь выплеснуть эмоции. Но какие? Я чувствовал всего по чуть-чуть: тревожность, недоумение, гнев. Ни в зале, ни рядом никого не было. Внезапно свет погас, а все прожекторы, которые остались, указали на меня. Включилась какая-то странная, я бы даже так сказал, современная, версия «Лунной сонаты», более тревожная и менее тоскливая к середине. Моё тело непроизвольно упало на колени, руки поднялись по самые плечи и плавно начали что-то показывать. Дальше всё было резвее: спокойствие и недоумение переходило в судорожную тревогу, а потом и в гнев. С каждой показанной в танце эмоцией мне становилось легче. Мне хотелось кричать, будто я и вправду нуждался в неотъемлемой помощи. Такой танец, по ощущениям, был намного прогрессивнее уймы сеансов с психологом. Именно этого мне, как будто, всегда и не хватало. У меня никогда не было друзей и должного внимания. Сейчас, с помощью этого танца, я отпускал все обиды, накопленные за жизнь и мне вправду становилось легче.
КОНТЕМПорари – современный сценический танец, включающий в себя самые различные направления и техники*
Потом, под конец, под затихающую музыку, вместо бурных оваций я услышал лишь странный, противно скрипящий звук сверху. Я поднял голову и в то же время на меня посыпалось чрезмерное количество битого стекла. Оно ранило мне руки и ноги, шею и грудь, спину, а главное, глаза. В оба глаза попали большие куски стекла, из-за которых я мгновенно ослеп. Даже в такой момент я не мог закричать, как будто онемел. У меня оставались лишь израненные конечности и эмоции, много эмоций. Я, конечно, мог выразить все их в том танце, но не стал.
Вдруг из зала послышалось радостное хихиканье и аплодисменты.
–Ну что, Уилли, тебе понравилось? – задал вопрос внезапный и очень знакомый голос. Голос мамы.
–Очень! – отозвался голос маленького Уильяма, одновременно хлопающего в ладоши.
Я застыл в недоумении.
–Это ради твоего же блага. – обратился голос мамы, только уже ко мне, старшей версии. – После смерти твоего отца я поняла, что не хочу потерять и тебя.. – я почувствовал ее руки на своих волосах. – Знаешь, Уилли, твоя болезнь оказалась очень кстати.
В этот момент у меня наконец подкосились ноги и закружилась голова. Я почувствовал, как что-то очень неприятно давит в висках. Внутри проснулся запоздавший страх и удушающее ощущение неизбежного. А потом, я внезапно проснулся.
Меня вдруг резко вытянуло из сна. Судорога, очередной кошмар.
–У меня остался лишь ты.. – шептала сама себе мать в соседней комнате. – И теперь-то ты меня никогда не покинешь. – нервно хихикнула она. – А скоро, когда я лишу тебя возможности различать цвета и видеть только свет, когда ты полностью ослепнешь, спасти тебя будет просто невозможно..
Она делилась жуткими планами сама с собой, как последняя умалишённая. Только тогда я понял, что Кристофер был прав.
Глава 10:
«Предательство»
Всю оставшуюся ночь Уильям не спал. Вместо этого он выслушивал планы больной на голову матери и, чуть что, сразу претворятся спящим. Из-за этого пришел на утро в школу полным овощем; с больной башкой и неистовым желанием спать, но он держался.
На первом же уроке подсел к Кристоферу, даже уточнил, можно ли. Тот разрешил.
–Дело есть.. – тихо произнес Уильям, положив голову на парту.
–Какое же? – сразу заинтересовался Крис.
–Ты был прав.
–В чём? – не понял он.
–В классе такое обсуждать нельзя, да и в принципе, в школе.
–Что там такое-то может быть.., где тогда?
–На следующей перемене. Давай уйдем с уроков. Это и правда очень важно..!
–Оке-е-ей.. – слегка напряжённо ответил Крис.
После этого оба замолкли, только Уилл пробормотал себе под нос что-то вроде «а я пока отосплюсь» и отвернулся. Когда в кабинет зашла Света, она очень удивилась такому внезапному решению слепого. Естественно, ей тут же захотелось узнать в чём дело, но Кристофер сразу же прогнал её, со словами «Не мешай ему. Не видишь, человек не выспался!», после чего девушка сразу же обиженно удалилась, не успев сказать ни слова.
Уильям проспал ровно один урок, а потом, со звонком, резко вскочил, взял вещи и скомандовал:
–Пошли!
Такой резкости Кристофер, конечно, не ожидал, но всё равно, без лишних слов пошел за ним.
Как только оба вышли за двери школы, Уильям взял Кристофера за локоть и куда-то в спешке повёл. Идти пришлось не долго, слепой остановился в отлично им известном месте – на заднем дворе, и тогда уже его прорвало:
–Блять, Крис, ты был чертовски прав! Моя мать и вправду сумасшедшая! Ночью я слышал, как она делилась сама с собой планами о том, как хочет ухудшить мое состояние, хочет оставить меня таким на всю жизнь! Если у меня сейчас есть шанс, хоть и малый, вылечиться, то совсем скоро его не будет. Кристофер, она сделала меня таким! Она потеряла моего отца и, видимо, тогда-то слетела с катушек.. – после этого голос парня задрожал – Крис.., она поехавшая шизичка..! Она в любой момент может сделать что-то плохое и я уже никогда не смогу видеть. Я не собираюсь с ней больше оставаться! Ты должен мне помочь!
Всё это время Кристофер стоял в полном шоке, даже не зная, что на такое можно ответить (и можно ли вообще отвечать).
–Крис? Крис, ты меня слышишь?
–Не называй меня так больше. – в внезапном грубом тоне заговорил Кристофер и начал быстро уходить
–Ты уходишь? Ты серьезно меня вот так оставишь?!
–А что я, блять, могу сделать?! Мне всего восемнадцать, чем я могу помочь тебе с долбанутой мамашей? Позвони ментам, сдай её куда-нибудь, но меня в это не впутывай! Мне ещё проблем от шизанутой семейки не хватало.
После этого его голос стих. Кристофер ушел. Уильяма накрыло дрожью из-за внезапно подступивших слёз и чувства безысходности. Его окутало страхом и обидой; страхом, от осознания того, что ему придётся жить с матерью-психопатом, буквально покушающейся на его жизнь, ведь сдать в полицию родного человека он не способен, и обиду из-за предательства. Предательства первого друга и его любимой матери. Теперь он и вправду остался один. Отныне ему одному придётся всё это разгребать.
Вернувшись в кабинет, Кристофера он там не застал. Ни на следующий, ни через урок, два или три, он так и не явился. Даже на последнем, который вела директриса – Анастасия Павловна, он не соизволил присутствовать.
–Уильям, правильно? – начала она, когда последний одноклассник вышел из кабинета. Уилл кивнул. – Я назначила Кристофера твоим помощником, он справляется со своими обязанностями? – аккуратно продолжила она.
–Да, он справляется.
–Что ж, в таком случае, я рада. А то знаешь, у него такая репутация.. – «школьный хулиган». Даже не знаю что будет с ним в будущем, плохо учиться, растёт в неблагополучной семье, которая дала ему имя из-за какой-то бутылки алкоголя. – усмехнулась она. – Но ты, я вижу, мальчик хороший. Оставим этот разговор между нами, а то знаешь, под горячую руку попадёшь ты, а не я, и мне моментально придётся перевести тебя в прежнюю школу. – на лице женщины возникла тошнотворная тоска, которую парень прочувствовал в голосе. – А так не хочется прощаться с тобой, ты такой хороший ученик, не проблемный, учишься на «отлично». Да и репутация школы растёт благодаря тебе, конечно. Никогда не задавался вопросом, почему тебя перевели именно сюда? Да потому, что наша школа одна из самых лучших в городе, с высокой репутацией. Грех такого мальчика перевезти в какую-то другую школу, так ведь?
Уильям напряжённо вздохнул, быстро накинул рюкзак на плечи и, прервав манипуляторные связки своим простым «угу», вышел из кабинета. Ему не хотелось выслушивать директрису и её лицемерные речи.
В квартиру он заходил, конечно, в страхе. Рядом с таким человеком близко находится было опасно, особенно, после таких ночных разговоров, поэтому парень, как только узнал местонахождение матери, не давая к себе подступить, списал всё на больную голову и быстро удалился в комнату, где и просидел остаток дня. А ночью уснуть так и не смог, до того был пропитан страхом.
Глава 11:
«Кристофер покидает дом»
Я сбежал не потому, что мне плевать на Уильяма, а потому, что и вправду не смогу ничем помочь, максимум – только вызвать ментов. После окончания диалога я сразу поспешил домой, ведь не хотел его продолжать, да и если бы ничего дальше не последовало, не смог бы находится рядом.
Мать, как обычно, дрыхла на маленьком и ободранном диванчике на кухне, а Женька была ещё в школе. На удивление, в доме не было запаха перегара, а на кухонном столе не стояло ни одной бутылки из-под алкоголя.
–Деньги опять закончились что-ль? – усмехнулся я себе под нос и скрылся в дверях собственной комнаты. Я тут же, по рефлексу, заперся на замок и включил диск (уже другой, с Агатой Кристи, которую я, в общем-то, не так уж часто слушаю, но друг всё равно посчитал это отличным подарком для меня) и стал размышлять о помощи Уильяму, в процессе чего, видимо, и уснул.
Очнулся я только в семь вечера, начало восьмого, от телефонного звонка и играющего на повторе «Опиума для никого»*. На экране, слегка ослепившем мне глаза, высветился номер Анастасии Павловны.
–Алло? – сонно произнёс я и почувствовал запах перегара, из-за которого сон, как рукой сняло. Я сразу подумал о голодной и, возможно, даже избитой Женьке, которая попала под горячую руку матери-алкоголички из-за того, что я закрылся в комнате, никак не став помогать.
«Опиум для никого» – Агата Кристи.
–Кристофер, это по-поводу Жени. Вы её забирать собираетесь? А то бедная, голодная и замёрзшая девочка уже который час ждёт, до матери никак не дозвониться!
–Я заберу. – моментально среагировал я и отключил звонок. Тут же, выйдя из комнаты, я ощутил новую волну перегара и рванул на кухню. Там, на диване, сидела мать и завывала под песни Аллы Пугачёвой, крутящие по радио не первый вечер, а перед ней, на столе, стояло аж две бутылки дешёвой водки.