Алиса Пожидаева
Игры порочной крови
Глава 8
Если долго, долго, долго,
Если долго, долго, долго,
Если долго, долго, долго,
Значит парень молодец.
Похоже, шторм оказался сильнее, чем все ожидали. Вернее – продолжительнее. Арван вернулся, когда я, устроившись на столе, морщась грызла сухарики, запивая их ромом. Усталый и мокрый, он развесил одежду и сразу шагнул ко мне, будто извиняясь, за необходимость брать меня для восстановления сил.
Облегчать его моральные страдания, если они вообще были, я не спешила. Протянула ему ром, спрыгнула со стола и повернулась к нему спиной и приспустила брючки, едва не ложась грудью на стол. Покорная и молчаливая. Гулко брякнула упавшая в нишу бутыль. На мои бедра легли холодные пальцы, огладили, переместились на ягодицы, сжимая и лаская их. Потом просто развел их пальцами, заставляя меня прогнуться сильнее, раскрывая для себя. Я вцепилась в противоположный край стола и глухо застонала, когда там, где всё и так стремительно увлажнялось, скользнул его язык. Убедившись, что я готова принять его, Арван выпрямился и приставил к бесстыдно раскрытому сейчас лону своё орудие. Уже привычно ухватил меня рукой за косу, а другой прижал в пояснице, медленно и неотвратимо вводя в меня свой член. Заставляя изнывать от этой медлительности, без возможности податься ему навстречу. Когда он, наконец, оказался во мне, до упора, заполнив меня всю, я забыла дышать. А мой мужчина задвигался, неспешно, чуть вращая бедрами, потихоньку наращивая темп. Его руки больше не были холодными, они едва не обжигали, да и сам он излучал жар. В этот раз он подошел к финалу первым. Его толчки стали резче, и без того внушительный орган, что дарил мне столько удовольствия, кажется, стал еще больше. От сладкого осознания, что именно я становлюсь причиной его наслаждения, что моё имя он выдохнул, почти ложась на меня, приникая губами к шее, меня накрыло горячей волной разрядки, затуманило сознание разлившимся по телу блаженством.
Спать в этот раз мой любовник не стал. Быстро привел себя в порядок, накинул сухие вещи, извлеченные из сундука, подсушил только куртку и обувь. И снова перебрался на палубу.
Арван возвращался еще дважды, с перерывами в несколько часов. В бесконечном шуме и качке я потеряла счет времени, и его появление становилось вехой в темноте приправленной гулом волн. Он проводил по щеке, спускался пальцами на шею, накрывал грудь прямо через ткань. Потом замирал, словно действительно чувствовал себя виноватым. Если первый раз я была в брючках, то теперь переоделась в платье. Сидела закутавшись на кровати и вплетала свои пальцы в водную круговерть, бушующую вокруг корабля. Научилась немного сглаживать волны, смягчать тяжелые удары в борта. Сил не жалела. Арван не подозревал, что мой резерв от контакта с ним восстанавливался тоже.
Я знала, что ему нужно, и могла это дать. И хотя попахивало это утилитарным соитием ради подзарядки, но телу моему дела до этого не было, оно реагировало неизменным сладким спазмом на выраженное желание этого соблазнительного мужчины.
Я просто тянула его к себе на кровать и позволяла подолу провокационно задраться. Белья не надевала.
– Обогнули мыс, – отчитался он, застегивая сапоги. – Осталось пройти коварный участок, с подводными скалами.
Когда он в очередной раз ушел бороться со стихией, я вновь впустила в себя ощущение воды, и сначала даже растерялась. Беспокойный простор больше не был безбрежным. То тут, то там на пути течений вырастали корявые пальцы подводных скал. Я заворожено прислушивалась к тому, как сталкиваясь с преградой, завихряются и обтекают её стремительные потоки. Краем сознания отмечала мотавшийся в волнах мусор и обрывки водорослей, следила за какими-то рыбами, беспечно снующими на глубине, в то время как наверху бушевали пенные валы.
Совсем расслабившись и растворившись в этих ощущениях, я едва не подскочила, когда водные нити безжалостно вырвали из моих рук. Вал воды собирался под кораблем, закручиваясь как зарождающаяся волна, поднимая его всё выше. Только сейчас я почувствовала преграду впереди. Скалистый риф становился всё ближе, но сила катящей «Зираэль» волны начала ослабевать. Мне показалось, что корабль стремительно летит на всё опадающей волне на близкие скалы барьера.
Наверно это было наитие. Я растянула своё внимание на максимально большой объем воды и погнала его таким же закручивающимся буруном, подпитывая исполинскую волну. На ней мы и перелетели через коварное препятствие.
Обладание, управление этой мощью было так упоительно прекрасно, дарило какое-то щемящее чувство полёта. Я заплакала сначала от восторга, а потом и от внезапной опустошенности, когда словно осушив меня до дна, это чувство покинуло меня. Оставило тупую боль в животе и полное отсутствие сил.
Попытки вновь обратиться к стихии ничего не дали. Вода не отзывалась.
Требовательные прикосновения чуть шершавой прохладной ладони к колену вырвали меня из сна, в который я провалилась. Сознание было еще смутным, магическое истощение не прошло даром. Поглаживания продолжились уже выше, пальцы стиснули внутреннюю поверхность бедра, задирая юбку всё выше, заставляя отвести ногу, открыться. Я вздрогнула, ощутив прикосновение между чуть разведенных ног, тихонько застонала, силясь открыть глаза. Палец медленно провел от попки к сомкнутым складочкам. На мгновение замерев скользнул в горячую тесноту между ними. Вторая рука тем временем проникла в расшнурованный вырез платья, высвобождая и больно стискивая грудь. Я вскрикнула, точнее просипела. Горло жутко пересохло и саднило. К одному пальцу, исследующему моё лоно добавились еще два.
Это было неожиданно неприятно.
На меня накатил неожиданный испуг. Неужели то, что я отдала слишком много сил, разрушило приносящую там много наслаждения связь между мной и моим лордом. Тем временем на свободе оказалась и вторая грудь. Сосок уже собравшийся в горошинку от холода, проникшего ко мне без тёплого одеяла, оказался в плену мягких губ. Уверенность в необратимой потере всё крепла, перерождаясь в панику. Пальцы уже согревшиеся от меня неожиданно покинули моё тело и я скорее почувствовала какую-то возню. А потом тяжесть мужского тела опустилась на меня. Я снова еле слышно застонала и постаралась повернуть голову и раскрыть непослушные глаза. Получалось плохо, но вдруг неожиданным стимулом для меня прозвучало ворчливое:
– Опять он бабу до беспамятства затрахал, – и это был не Арван.
Не знаю откуда взялись силы, но глаза я открыла и рванулась из-под него. Только вот мужчина был всё-таки сильнее и крупнее меня. Хотела закричать, но получился какой-то хриплый кашель.
– Надо же, живая, – я разглядела в полумраке чуть удивленное но довольное лицо Кристена. – Ну и мне значит послужишь.
Ничего не понимая, я быстро окинула взглядом комнату, опасаясь увидеть наблюдающего за нами Арвана. Не то чтоб я всерьез ожидала, что тот подложит меня под приятеля. Но жизнь научила не верить никому. А так же, что подлость и расчетливость человеческая безгранична. Словно в продолжение моих мыслей мужчина насмешливо произнес:
– Своих шлюх Ар для меня никогда не жадничал. Не зажимайся, – между моих коленей втиснулась нога. – Получишь удовольствие.
Я попыталась возразить, но голос еще не слушался. Мою грудь тем временем снова стиснули.
– Думаешь я не знаю, чем вы тут Аром занимаетесь, даже сквозь шторм было слышно, как
Ты под ним стонешь, – блондин завел мои руки за голову, удерживая одной рукой. – А потом он выскакивает на палубу с полным резервом. – он задрал юбку на талию, снова сунул мне ладонь между ног и проник в меня пальцами, пребольно царапнув. – Я тоже хочу мгновенно и так приятно восстанавливаться.
Я зашипела, от неприятного ощущения, мучительно пытаясь сообразить, как отделаться от этого мерзавца. Магия не отзывалась, кричать я не могла, физически он был сильнее, а я еще вдвойне ослаблена. Кристон же руку убрал, зато снова навалился, расшнуровывая штаны.
Ничего больше он сделать не успел. Моего несостоявшегося любовника буквально смело с постели, дернув попутно и меня, поскольку тот удерживал мои запястья. Одновременно я услыхала рык Арвана, прозвучавший сейчас музыкой, а потом и увидала его. Разяренного, резкого, грозного, склоняющегося над свалившимся у стены блондином. Последний оказался буквально вздернут и придавлен за шею к стене. Я подтянула ноги к груди, кое-как поправляя одежду. Руки уже слушались, хоть и плохо. Наблюдая с изрядным удовольствием как синеет симпатичное лицо с ссадиной во всю скулу я едва не рассмеялась. Правда, получился лишь хриплый лающий кашель.
Мой лорд сразу обернулся, бросив придушенное тело на пол. Подсел ко мне, протягивая фляжку. Я благодарно кивнула, сделала несколько глотков вина. Как же мне надоел алкоголь за последнее время. Молока бы стакан.
– Из-за бабы… – начал было очухавшийся блондин, ощупывая шею и наливающийся синяк.
– Я предупреждал, Крис, – угрожающе процедил мой заботливый, укрывая одеялом. – Эта женщина моя!
– Да я даже не успел – не внял угрозе поднявшийся уже смертник.
– Благослови Богиню, иначе всё лишнее я тебе бы уже оборвал. А теперь вон! – прозвучало это так, что я лично готова была вскочить и выбежать. Командный тон их тёмной светлости удавался великолепно.
Кристон смерил меня напоследок странным взглядом и быстро вышел. Похоже, только что я заполучила в его лице злющего врага.
Привалившись к крепкому плечу, я сидела и старалась прийти в себя. В голове шумело, Арван поддерживал меня рукой, и едва заметно покачивал. Или у меня голова кружилась?
Мучительно хотелось вымыться, смыть с себя, пот, следы нашей страсти и тревоги последних дней. А еще эти чужие прикосновения. Одолевала мутная гадливость.
– Ну и что это было, – вдруг спросил мой ревнивый мужчина весьма напряженно.
В первое мгновение я даже растерялась, не поняв вопроса. Зато потом поняла и возмутилась.
– Больше всего похоже на попытку изнасилования, – ответила хрипловато, но чётко, неловко отстраняясь, – Ты так не думаешь?
– Я? – мой любовник взъерошил волосы, поднялся, шагнул к столу, – А что я должен был подумать? Возвращаюсь в каюту, а тут ты под Крисом стонешь.
«От бессилия» – хотелось выкрикнуть мне. Даже слёзы в глазах накатились непритворные. Только вот оправдываться я не собиралась. Кто он такой вообще, чтоб с меня ответа требовать. Так что собралась с силами, встала, забрала с сундука свои вещи и стараясь не шататься, хотя и качка была еще весьма сильна, пошла к двери. Шесть шажков, один за другим, распахнуть створку, выйти за дверь. Что может быть проще?
Обморок настиг меня на пятом шаге.
Глава 9
Затевая ссору с женщиной, хорошенько подумайте.
Вам через 10 минут надоест ругаться, а ей нет!
В себя я пришла почти сразу, однако, не на полу, а на руках у Арвана. Успел, не дал упасть. Мысль была приятна, но обида сильнее. Мой непоследовательный мужчина опустил меня обратно на постель, убедился, что я пришла в себя, замер надо мной наверно на целую минуту, а потом развернулся и вышел, нарочито аккуратно прикрыв дверь.
За бортом продолжало шуметь бескрайнее море, которого я совсем не чувствовала. Наплевав на холод, стащила одежду и поплелась в угол, отгороженный весьма условной шторкой. Вымыться полноценно нечего было и думать, но хоть обтёрлась влажной тканью. Даже на душе полегчало. Обессиленная, но почти чистая я свернулась клубочком, уже не помышляя ни о каких демонстративных уходах. Мне в жизни уже довелось испытать немало разочарований. Одним больше, одним меньше. Только почему же так горько? С этой мыслью я и провалилась в сон.
Снилось что-то гадкое из прошлого, я это поняла по смутно тревожному чувству, и скомканной постели, которую я только перед сном расправила. Но вопреки традиции фееричного пробуждения с криком не случилось. Возможно, благодаря тому, что я оказалась крепко прижата к горячему телу. Да и в каюте холодно больше не было, принесли жаровню.
С затаенным испугом я ощутила, как пошевелилась рука, лежавшая на моём бедре. Как сомкнулись на ткани пальцы, подтягивая подол сорочки. К шее сзади прикоснулись губы. В этот раз никаких сомнений в том, кто прижимает меня к себе, не было. А вот страх, что вместе с той исполинской волной ушло упоительное чувство единения, связывающего меня с этим мужчиной, отступил лишь когда от касаний его губ по телу прокатилась жаркая волна возбуждения. Стиснула зубы, чтоб не выдать себя.
– Я знаю, что ты не спишь, – горячее дыхание щекотнуло ушко.
А потом меня перевернули на спину, знакомо прижимая к постели.
– Что ты де… делаешь, – я сбила дыхание, когда пальцы нежно но сильно сдавили вызывающе торчащий сосок.
– Восстанавливаю события, – он припал ртом ко второй груди. Приласкал вершинку языком. – Стонать ты будешь только для меня!
Спорить с этим аргументом было трудно, требуемый стон сорвался сам собою. А он тем временем раздвинул мои бедра коленом – не сильно-то я и сопротивлялась – провел пальцами по животу, заставляя тот вздрагивать, и спустился ниже. Сейчас я готова была проклясть всю ту влагу, что так предательски выдавала моё состояние. Но что уж врать себе, с нетерпением ждала, когда он продолжит. Арван выпустил из плена губ грудь, раздвинул пальцами влажные складочки и неожиданно склонился, провёл по чувствительной плоти языком. Остатки соображения вымело из головы, погружая в чистое удовольствие, что дарили его пальцы, губы и язык. В какой-то момент дразнящие ласки прекратились, а пальцы сменились более внушительной частью тела. Я ощутила как медленно, постепенно надавливая, вторгается в меня головка его члена. И в этот миг почувствовала дыхание моего умопомрачительного мужчины на своих губах. Он пах мною и немного вином. Замер, позволяя дальше действовать мне. И я нетерпеливо подалась ему навстречу, и отпустила смятую простынь, которую терзала до этого, чтоб закинуть ему руки на плечи, зарыться пальцами в волосы.
Его губы коснулись моих, призывно приоткрытых, вобрали на мгновение нижнюю, потом верхнюю, будто пробуя их на вкус. Наш первый поцелуй. А затем навстречу моему скользнул его язык, и вместе с тем всё глубже погружался в меня его член. Входя до упора, покоряя без остатка, заявляя свои права, Арван брал меня словно в первый раз. Словно исследуя новую территорию, ласкал мои искусанные губы и проникал меж ними языком. Словно стремясь не оставить не охваченными ни единой точки моего лона, чуть вращал бёдрами, растягивая и заполняя.
От его толчков, ритмичных и сильных, я изгибалась, стремясь прильнуть сильнее к горячему телу моего любовника, нависшему надо мной. Ноги мои давно уже обвивали его талию, чтобы прижаться сильнее, ощутить его глубже в себе. А руки, гладили шею, путались в темных волосах, чтоб не отпустить, не разорвать прикосновение его рта. Танец наших тел под качку на волнах будил у меня в груди какое-то жгучее трепетное чувство. Он направлял меня на пути удовольствия и я стонала для него, как он и хотел. Это было полётом, восторгом, счастьем. Когда сладкий вихрь финала настиг меня, заставляя сжиматься вокруг ходящего во мне члена, я так и не разрывая единения наших губ шептала что-то бессвязное в его чувственный рот, бормотала его имя.
И когда, наконец, затихла, чувствуя, как он еще пульсирует во мне, слушая хриплое дыхание, позволяя ему сцеловывать выступившие слёзы, то ощутила себя восхитительно лёгкой, беззаботной.
Арван опустился рядом со мной, уверенно прижимая меня рукой. Накинул на нас одеяло.
Дальше мы лежали в тишине. Не знаю, сколько времени я провела так в объятиях моего любовника, утекающие минуты постепенно размывали негу, воскрешая отголоски обиды. Но додумать эту мысль я не успела. Уснула.
– Я собирался идти искать тебя, – Арван сидел на постели и одевался, когда я вернулась с утреннего похода по самым естественным нуждам.
На палубе действительно задержалась. Вдали была видна полоска берега, и я засмотрелась, давая отдых глазам, утомленным бесконечным однообразием морского пейзажа.
– Куда я денусь с корабля в открытом море? – пожала плечами, интересные у него замашки появляются. На память сразу всплыли ханские караваны, и женщины, укутанные по глаза в плотные одежды. От этих занятных мыслей меня отвлек запах сыра и зелени. Накрытый салфеткой поднос на столе стал моей первостепенной целью.
Брюнет с отвращением поглядел на явно влажные сапоги, отбросил обувь в угол и пошел босиком. Я уже успела сунуть под салфетку любопытный носик, и даже начала сооружать нехитрый бутерброд, когда была поймана и поцелована в шею.
Арван хмыкнул мне в волосы в ответ на моё возмущенное фырканье, но отпустил, позволяя воссоединиться с вожделенной едой.
Я устроилась прямо на столе, оставив единственный стул мужчине, совершенно не великосветски жевала лепешку с сыром, зеленью и кусочками поджаренной ветчины, а так же болтала ногами. Пока не была за них поймана и развернута лицом к стулу и соответственно к развалившемуся на нем мужчине.
– Всё еще обижаешься? – его рука легла на моё колено, слегка поглаживая. Вторая была занята не менее внушительным, чем у меня бутербродом.
– Ну что ты, из заветов Богини я вынесла, что прощать заблудших и скорбных умом есть благо, – ответила с самым одухотворенным видом, и не менее возвышенно отхватила от лепешки внушительный кусок.
– Обижаешься, – утвердительно кивнул их светлость. – Послушай…
Что именно нужно было послушать, он с ходу не озвучил, поморщился, подбирая слова. Я даже поерзала, устраиваясь удобнее, уперла каблук сапожка в стул между его ногами и постаралась жевать, излучая живейшее внимание. Понимала, что переигрываю, но действительно еще злилась.
– Я не знаю, что на меня нашло, – наконец подобрал слова Арван. – Просто как подумал, что ты можешь так легко, учитывая, где мы познакомились. И… в общем всё это не важно. Прости.
– Угум… – простила я, пытаясь прожевать слишком большой кусок, который отхватила от замешательства.
С одной стороны, я понимала, что этот мужчина вообще не привык извиняться, и сейчас едва ли не творится история. С другой – упоминание заведения мамаши Жози ясно показало, что он обо мне думает. С третьей – но мы действительно познакомились в борделе, чего обижаться. А с четвертой – неужели он не разглядел во мне за эти дни ничего кроме постельной игрушки? И наконец, а что я сделала, чтоб разглядел, и надо ли мне это, тем более, что большую часть времени мы действительно проводили в постели.
Впервые со времени первой, так и не вошедшей в силу влюбленности, мне захотелось быть, или казаться лучше. Тогда, в юности, меня быстро отрезвила привычка всё проверять. Когда обнаружилось, что предмет моего чувства интересно проводит время с парой гвардейцев ночного караула, влюбленность моя стремительно угасла.
Наконец остаток лепёшки сдался зубам. Я вздохнула, как всё запуталось за несколько дней.
Арван сидел напряженно следя, как я отпиваю разбавленного вина – молока ждать не приходилось – вытираю салфеткой пальцы, потягиваюсь. У меня от одного взгляда на него начинало теплеть внизу живота. Опустив глаза, с удивлением обнаружила, все признаки его желания, недвусмысленно топырившего брюки. Постаралась отвлечься, чтоб дипломатично, но жестко обозначить границы, но мысли снова и снова возвращались к нему. В результате я спрыгнула со столешницы, взяла его лицо в ладони и попросила:
– Мы сейчас с тобой быстренько помиримся, а потом ты дашь мне спокойно и обстоятельно покушать, – тут я увидела, как насмешливо приподнимается темная бровь. Мой коварный любовник провел руками по моим бедрам вверх, запустил руки под рубашку, и демонстративно потянул носом.
– Мы ведь оба понимаем, что ты хочешь этого не меньше, – и он расстегнул ремень.
Глава 10
Умная женщина та, в обществе которой
можно держать себя как угодно глупо.
Уместив свою попу на уже привычный подлокотник, я прислонилась к плечу сидевшего на стуле Арвана, и с интересом заглядывала в очередной документ. Финансовый. От указанной за партию биториевых жезлов суммы лишь мысленно присвистнула, сразу появилось желание сообщить о подробностях сделки своей покровительнице. Бывшей. Впрочем, маленькую благодарность никто не отменял.
Перед Алалией я в неоплатном долгу. Как бы она ни использовала своих подопечных, но при случае умудрялась вытаскивать из любых передряг. Глупости, и безрассудности, впрочем, не терпела. Разочаровавшие матушку девушки стремительно выходили замуж в глухую провинцию. Предавшие – исчезали.
Арван вытащил из стопки свитков трубочку со списком порядка оплаты и платежных поручительств. Магически заверенная подпись не стояла, так что тут еще возможны были изменения. Я косила взглядом на еще несколько бумаг, предписывающих принять и оказать помощь в обустройстве нескольким людям. Увидела знакомое имя.
– Впервые они предоставили сразу трех крупных поручителей, видимо дорожат сделкой, – судя по сомнениям в голосе лорда Нойона, он чувствовал подвох.
Взвесив все за и против я решилась:
– Первый – Граф Найгин ди Казе– широко известен своими консервативными взглядами. Но его сын частенько бывает в Замке Похоти де Савора. Ладно бы развлекался, но он играет. Причем отвратительно.
– Крис? – брюнет бросил вопросительный взгляд на приятеля, с которым они вроде больше не цапались.
Тот отложил свиток, который вычитывал, неодобрительно глянул на Арвана, позволявшего мне видеть секретные документы, подозрительно на меня, но до ответа снизошел:
– Не буду спрашивать, не сама ли леди заметила младшего Найгина в этом занимательном месте, – Арван кашлянул, Кристон сменил тон, потёр украшенную синяком скулу. – Это мы давно выяснили, даже покупали информацию, погасив один из долгов этого молокососа.
– Не надежен, – резюмировал Арван.
– Барон Шагал ближайшие месяцы будет втянут в маленькую и отнюдь не победоносную войну, в которой потеряет жирный кус от своих земель, – продолжила я, накручивая на пальчик локон.
– Крис, почему мы об этом не знаем?
– А не плод ли фантазий леди данная информация? – прищурился блондин.
Пожала плечами. Пожалуй, я в числе нескольких человек, которые знают о предстоящей заварушке. В том, что старый Гатор не упустит своего, не сомневалась.
– Как прибудем в столицу, наведу справки, – сдался Кристон.
– Да уж будь добр. Информаторы за что деньги получают?
А я подумала, что информатор, добывающий сведения такого уровня должен быть, например мной. И улыбнулась своим мыслям. Всё-таки работа у меня была интересная.
– Лира, – отвлек меня от приятных воспоминаний не менее приятный баритон. – Еще что-то скажешь по этому документу?
Я пробежала глазами витиеватый текст. Формулировку пусть крючкотворы от делопроизводства вычитывают, а вот по фактам могу и подсказать:
– Третьей стороной выбран Островной банк. Уж не знаю какие у вашей страны с островитянами отношения, – врала конечно, знала, и неплохо, – Но вот у Илирии они вот-вот обострятся.
Про эмбарго говорить не стала. Поднялась, ощутив как сквозь юбку бедро огладили его чуткие пальцы, и сообщила, что хочу подышать воздухом. Провожали меня два очень задумчивых взгляда.
На палубе второй день чинили и латали всё, что было потрёпано штормом. Свежий еще ветер налетал порывами, и волнение было немалым, однако погода установилась теплая, солнце приятно пригревало. На лице сама собой воцарялась улыбка. Двое матросов подчеркнуто старательно смазывали и подгоняли механизм лебёдки лодки, пригодной для схода на берег без причала. Я задумчиво последила за работниками и ушла на любимое место на бухте каната.
Спустя некоторое время над головой послышался разговор. Чуть надтреснутый, глубокий голос капитана Далина и сразу отдавшийся дрожью хрипловатый баритон.
– Завтра к ночи будем в виду Таритского залива. Только в северную бухту я до полуденного прилива не пойду.
– Волну не сможешь поднять?
– Перенапрягся, – я почти воочию увидела, как морской волк пожимает плечами.
Тут меня заметили.
– Леди Лира, – приветствовал капитан, когда я обошла пристройку и поднялась к мужчинам.
– Доброго дня, капитан Карас
– Почему леди Лира? – заинтересовался Арван.
– Ну так леди же, – ответ был дополнен пожатием плечами и улыбкой.
– Почему Лира, а не Лирана? – не сдался брюнет.
Седой мужчина замер на некоторое время, видимо прислушивался не нарушит ли ответ границу клятвы. Но всё-таки ответил.
– Еще будучи очаровательной девчушкой она настояла, чтоб я звал её именно так.
А я вспомнила…
И тоже припекало солнце, пронзительно орали чайки, проносясь над парусами. Им иногда что-то отвечал и грозил кулаком старый боцман Мика. Слова были не знакомые, но когда я попросила повторить, мне было объявлено, что это не для юных ушек. Ну ничего, когда я вырасту, то смогу слушать и говорить любые слова.
Мама переносила качку плохо, потому мы или сидели на палубе, где для неё ставили плетеное кресло, или она скрывалась в каюте. Сейчас она как раз ушла отдохнуть и отец отправился с ней. А мне была предоставлена свобода действий. Абсолютно упоительное чувство, когда тебе семь лет.
Мика удил рыбу, а я ему помогала, подставляла бадейку, в которую он складывал улов, да накрывала крышкой. А еще кидала крикливым птицам куски унесенной с обеда лепёшки, наблюдая как они ловят подачки на лету, или срываются за упавшими кусками в волны. Наверно мой дар проявлялся уже тогда, воду я обожала. Хотелось так же нырять в пенный след, тянущийся за медленно идущим кораблем.
– Не запачкайте платьице, маленькая леди, – подошедший капитан Карас указал на жидкие подарочки от птиц, порой попадавшие на палубу.
– Я не маленькая, мне скоро будет восемь, – возразила я. – И я не хочу быть леди, я хочу быть капитаном и плавать в море.
– Капитан Лирана, – усмехнулся мужчина.
– Лира, – полное имя я не любила.
– Значит, капитан Лира.
– Да, – раз я теперь капитан, то могу спросить. – Капитан Карас, а что такое курва криворотая?
И тогда я не поняла, почему этот морской волк закашлялся, а старый боцман запылал ушами.
Следующий раз я увидела капитана, когда мы плавали в Марвею запечатывать мой дар. Тогда они пропадали с отцом, и я с ним совсем не общалась. Почти всю дорогу мы просидели с мамой в каюте, погода была не располагающая к прогулкам. Трудно поверить, что прошло уже десятилетие с тех пор. Как всегда при воспоминании о родителях на сердце стало грустно.
Из воспоминаний меня выдернули легшие на мою талию ладони.
– Мыслями ты где-то далеко? – привычно щекотнул нервы хрипловатый баритон.
– Скажи, демонстрацию этих ваших жезлов проводили на людях? – неожиданно даже для себя спросила я.
– Естественно, нам предоставили нескольких подозреваемых в чародействе.
– Не жалко было… – я замялась.
– Нет, – Арван убрал руки, облокотился на фальшборт рядом со мной. – Они были достаточно недальновидны, чтобы попасться. И если б не жезл, правду из них вероятнее всего тянул бы палач.
Пришлось признать его правоту, храмовые палачи – само порожденье бездны.
– Ты ведь увидела знакомое имя в документах на столе?
– Возможно, – уклончиво ответила я.
Думать о том, что в рамках демонстрации Арван тыкает жезлом в пухленькую хохотушку Малин и та оседает кулем на пыльный пол, скорчившись в последней попытке защититься… Я тряхнула головой, отгоняя неприятное видение. Малин Роуз была одной из востребованных в определенных кругах чародеек, на которую закрывали глаза. Мне она помимо прочего ставила противозачаточные чары. По дружбе.
– Насколько я знаю, – неожиданно улыбнулся лорд Нойон, – На днях из храмовой тюрьмы для одаренных был совершен дерзкий побег. И теперь группа лиц уличенных в колдовстве движется в сторону перевалов и границы с королевством Марвейским.