Алла Щербакова
Ищи её на Чёртовом кладбище
Не убить
Справедливость без силы – одна немощь, сила без справедливости – тиран.
Блез Паскаль
От смешанных запахов вокзала и жареных котлет из «Бургер Кинга» у Андрея щекотало в носу. Он чихнул и отпил минералки. Смирчук впился в него глазами и процедил:
– И что? Берем? Хотя этот белый Михаил мне не нравится. Какой-то он мутный. В этой Москве одно жулье.
– Ничего не понял из его объяснений, – признался Андрей, – но он верит в то, что говорит.
Шеф кивнул, допил колу и рыгнул.
– Короче, вот его номер. Юристам передашь, договора там, вся остальная фигня. Налоги, долги, обременения. Пусть пошуршат. Если все в ажуре, заключай. А сейчас для тебя задание особое. Проследишь сейчас за одним хреном. Потом мне все доложишь.
– Что за хрен? – удивился Андрей.
Это что-то новенькое. Смирчук случайно не спутал его с разведчиком?
Вместо ответа шеф потащил Андрея за рукав вглубь вокзала и указал на тощеватого неприметного мужчину в грязной куртке, сидящего в углу за ларьком с хот-догами. Его седая голова торчала из синтепона, как гриб из осенней листвы.
– Он твою работу делает, между прочим!
Выяснять, что имеет в виду Смирчук, не стоило, можно и на скандал нарваться. Андрей молча ждал продолжения, хотя начал догадываться, в чем дело.
– Вот, вот этот гондон! – зашипел Смирчук ему в ухо, даже капли слюны попали на шею.
Подавив желание вытереть кожу, Андрей смотрел на человека, который вызвал у шефа такие яркие эмоции. «Гондон» ел хот-дог, его темно-синее пальто висело на соседнем табурете. Невзрачный, на голове лысина. Рядом с ним сидела девушка и пила что-то из высокого стакана.
– Мне следить за ним или за обоими? – бесстрастно спросил Андрей.
– За ним, за лысым мразотом. Он жену мою трахает. Стопудово щас к ней поедет. Шмару свою отошлет куда-нибудь и поедет! Андрюха, я только тебе могу такое доверить, ты человек надежный, язык не распускаешь.
Проглотив вопрос «откуда вы знаете про жену?», Андрей удивленно посмотрел на свой будущий объект слежки. Словно повинуясь мысли Смирчука, мужчина накинул пальто, подал своей даме сумку и пошел в сторону выхода. Девушка направилась к перронам, помахав ему на прощание. Бомжеватого вида мужичок тут же переместился от своего наблюдательного пункта к месту, где стоял Андрей с шефом.
– У меня сейчас важная встреча, а потом я ими займусь, суками, – зловеще пообещал Смирчук и обернулся к мужичку, – отец, это тебе. И трубку себе оставь.
Толстая пачка денег перекочевала к бомжу, а мужчины пошли к выходу. Синее пальто мелькало далеко впереди, и Андрей ускорил шаг. Мужичок остался стоять, открыв рот, затем достал из кармана драной куртки новенький айфон и обалдело уставился на него.
– За что бомжу такое богатство? – полюбопытствовал Андрей, – мне вы за месяц столько не платите. Или он тайный ваш агент?
– Какой еще агент? – зарычал Смирчук, – я его подрядил присмотреть за гнидой, он тут мотался со своей телкой по всему вокзалу, как обшалдоренный, то пожрать, то посрать. Не мог же я сам за ними таскаться! Все же я – личность приметная. Он скоро узнает, насколько приметная. А бомж… Он же не всегда бомжом был. Так сложились обстоятельства, никто от сумы не застрахован.
Приметная фигура шефа наконец уселась в свой Порше Макан и отчалила. Андрей поиграл бровями. «Никто от сумы не застрахован!» Что вы, что вы, какое благородство!
Объект слежки тем временем спустился в метро, Андрей держался немного позади, прячась за каким-то толстяком. Как вообще нужно следить за кем-то? Вешать жучки на одежду или подсматривать в бинокль, балансируя на карнизе небоскреба? Познания Андрея в этой смутной сфере ограничивались просмотром кинофильмов.
Ладно, попробовать можно. А там как пойдет…
Провожать «объект» по городу оказалось очень муторно, тот никак не желал сидеть на месте и за несколько часов посетил парикмахерскую, нотариальную контору, магазин стройматериалов и ювелирный салон «Левада», принадлежащий Смирчуку. Тут Андрей напрягся, хотя это могло быть совпадением. В салоне мужчина пробыл почти час, осматривая витрины. Войти следом означало тут же выдать себя, в помещении кроме двух консультантов и «объекта» никого не было.
Огромные окна салона были увешаны неимоверных размеров «бриллиантами», спрятаться за ними невозможно. И Андрей выбрал себе наблюдательный пост в маленьком уличном кафе, из-за его столика просматривался вход в «Леваду». Спустя некоторое время в дверях салона мелькнуло синее пальто, мужчина повертел лысой головой и направился прямиком к Андрею. Засек слежку?
Но мужик прошел мимо, заглянул в окно раздачи и заказал Ростмастер и капучино. В ожидании заказа он достал телефон и набрал номер.
– Алло, Риана Арнольдовна? Да, это я, узнали? Сегодня вечером?.. В семь удобно, да. Адрес пришлете?.. До встречи!
Спиной чувствуя, как мужчина подходит ближе, Андрей напряг слух. Надо же, как повезло, что именно сейчас «объект» решил связаться с Рианой. Только вот что-то непохоже на разговор любовников. Риана Арнольдовна! Хотя, может, у них такие игры?
Пора доложить шефу, скоро пять часов, а ему забирать Риану из клиники. Не разорвешься.
– Езжай за Ринкой, – выслушав, ответил Смирчук, – домой ее доставь и жди меня там. Результаты из больнички мне сбрось, я ознакомлюсь, чего она там нацепляла. И допроси сучку как ты умеешь.
– Роман Игнатьевич, я не могу этого сделать. Лезть в чужие семейные дела…
– Брось балаболить. Это ты у нас ходячий детектор, вот и работай.
Вечер насмарку…
Уже сидя в гостиной Смирчука, попивая кофе, Андрей смотрел в потолок. Громадных размеров люстра переливалась разноцветными искрами и отбрасывала по всей комнате блики. Краем глаза он наблюдал за Рианой. Женщина не испытывала нервозности, наоборот, излучала уверенность и безмятежность. Время подбиралось к половине седьмого, а она никуда не собиралась, сидела на диване и пила коктейль. Неужели Риана такая дура, что пригласила любовника прямо домой? Не может быть.
– У вас сегодня гости? – невинным тоном осведомился Андрей.
– Можно и так сказать, – неопределенно ответила Риана, – хотя… Тебе я расскажу, ладно. Только ты пока Роме не говори! В общем, я случайно познакомилась у подруги с одним человеком. Он из России, но давно живет в Индии, приезжает два раза в год. И занимается… Ну ты-то в курсе, как это бывает… В общем, золотом.
«Нелегальными поставками золота» – перевел для себя Андрей.
– И я хочу сделать Роме сюрприз. – продолжала Риана. – Он давно жалуется, что цены на сырье выросли, закупаться негде. А тут я! С предложением. А то он считает меня бесполезным существом, словно женщина – не человек, а мебель.
Вот оно что. Деловая встреча. А идиот-Смирчук мгновенно решил, что жена изменяет ему. Наверное, случайно увидел ее вместе с этим лысым, и у него картинка сложилась. Но не та.
Зная шефа, Андрей мог предположить, как он поступит. Не разбираясь, что к чему, просто прибьет и супругу, и невезучего поставщика золота. Поэтому осторожно спросил:
– И этот человек должен сейчас прийти?
– Ну да! Не знаю только, когда Рому ждать, он не сказал. Я спросила его, где он будет вечером и во сколько придет, но он такой злой сегодня… Просто ужас.
Зря она это сделала! Смирчук явно подумал, что жена неспроста интересуется его планами, чтобы без помех встретиться с любовником. Что сейчас будет! Надо Риану спасать, сейчас ее обезумевший муженек не станет слушать никого, кроме своей ревности.
Андрей взял телефон и встал, решив позвонить шефу из кухни, чтобы его слова не слышала Риана.
– К тому же у меня для него есть еще одна новость, просто шикарная! – не замолкала женщина, – мне сегодня подтвердили в клинике. Хотя я тест вчера делала… В общем, у нас с Ромой будет ребенок, мы так долго ждали. Рома мечтает о сыне, а девочку больше хочу. Дочка ведь лучше?
Беда! Пробормотав невнятные поздравления, Андрей набрал номер Смирчука, но опоздал. Знакомый рингтон раздался из холла, а спустя секунду на пороге гостиной возник шеф. Выражение, с которым он смотрел на жену, не предвещало ничего приятного.
– Ах, ты ж сука, – почти ласково произнес Смирчук.
Андрея передернуло. От Смирчука исходило бешенство, в чистом виде, без примесей жалости или сомнения. Риана побледнела, она явно не поняла, в чем дело и поднялась с дивана.
Трель телефона оборвалась, в повисшем молчании все трое замерли в разных концах гостиной. В затылке забегали горячие точки, и Андрей мгновенно пересек помещение, схватил Смирчука покрепче за рукав:
– Роман Игнатьевич, выйдем. Срочно.
Глаза шефа с расширенными зрачками крутанулись, взгляд остановился где-то в точке над головой помощника.
– Риана Арнольдовна вам не изменяет. Она от вас беременна. Тот мужчина, за которым я следил, ваш потенциальный партнер. Продает золото, сырье, – Андрей говорил очень быстро и тихо, стараясь максимально донести краткую информацию до сознания Смирчука.
– Я понял, – очень спокойно произнес шеф, – Спасибо. Ты можешь быть свободен.
Неужели так просто? Может, стоит остаться на всякий случай… Додумать Андрей не успел.
В следующую секунду шеф вырвался и оказался возле Рианы. Его явно переклинило. А в такие моменты Смирчук переставал соображать здраво, навязчивая идея затмевала для него все рациональные доводы.
Сочный шлепок, визг Рианы и тяжелое сопение – Андрей опоздал буквально на секунду. Оттаскивая Смирчука от жены, он различал глухое булькание, в которое превратился голос шефа:
– Нагуляла на стороне и мне решила… Если бы я тебя ко врачам не погнал… Мразь… Сдохни… Я для тебя все… А ты…
Риана судорожно пыталась вырвать волосы из сжатого кулака мужа, а Андрей прижимал его к полу. Смирчук брыкался, как дикий бизон, и хрипел, Риана стонала, поэтому дверной звонок услышал только Андрей. Хлопнула дверь, видимо ее открыла гостю мужеподобная домоправительница.
Возглас ужаса подтвердил догадку Андрея, следом раздался мужской голос:
– Что здесь происходит?
С трудом обернувшись, Андрей увидел на пороге лысого мужика в синем пальто. Глаза его были смешно вытаращены. Позади него возвышалась домработница с разинутым ртом. Смирчук рванулся, освободившись от хватки Андрея, и пошел на лысого, как бык на красное полотно. Их его рта вырвалось рычание, и гость попятился, а в следующее мгновение шеф набросился на него.
Черт, он ведь убъет невинного человека! Андрей вскочил и нанес Смирчуку резкий удар в шею ребром ладони. Обмякшее тело рухнуло на ковер. Хрипящий лысый мужчина, стоя на коленях, хватался за горло, а Риана тоненько скулила возле окна.
– Давайте сгрузим его что ли на диван, – предложил Андрей ошарашенной домоправительнице, указывая на Смирчука.
Та наконец захлопнула рот и без малейшего напряга подняла шефа подмышки и уложила на диване, зачем-то накрыла пледом до подбородка.
– Он живой? – с сомнением спросила она.
– Через пару минут очнется, – успокоил Андрей.
– Да вы мастер! – уважительно проговорила домоправительница.
Риана на дрожащих ногах подошла к лежащему без сознания мужу и присела возле него.
– Рома, – позвала она.
Под глазом у нее расплывался синяк, на ковре валялась вырванная прядь волос. На пороге переминался лысый.
– Вам лучше уйти, – посоветовал Андрей, – обращаясь одновременно к нему и Риане.
– Стоять.
Все замерли, как по команде. Смирчук приподнялся и с ненавистью уставился на Андрея. Риана встала и попятилась.
– Какого хера ты влез? Тебя просили?
– Вы неверно поняли ситуацию. Этот человек – ваш потенциальный деловой партнер. Риана Арнольдовна собиралась познакомить его с вами сегодня.
Слова «любовник» и «измена» Андрей благоразумно не стал употреблять, хотя в эту минуту Смирчук вряд ли вообще понимал смысл человеческой речи. Бешенство никуда не делось, оно окутывало шефа ореолом, как магнитное поле. Казалось, прикоснись, к нему, и полетят искры. Андрей пожалел, что у него нет с собой транквилизатора. Всадить бы ампулу в шею Смирчуку!
Помолчав, Смирчук смиренно ответил.
– Конечно. Я понял. Партнер. Рианочка, помоги мне встать.
«Нет!» Андрей не успел даже крикнуть. Смирчук вскочил с дивана, словно подброшенный батутом, и набросился на жену. Он успел ударить ее всего два раза, Риана упала, рука ее вывернулась под очень неудобным углом, изо рта стекала струйка крови.
Это явный перебор! Ведь Смирчук явно понял, что жена не виновата. И все равно измордовал ее. Как же, ведь уже настроился на драку. Что зря задору пропадать!
Андрей подлетел к шефу, развернул его и со всей силы впечатал кулак в перекошенную рожу. А потом еще раз. И еще. Это подействует лучше фармы!
Смирчук осел на пол, схаркнул кровь на ковер и поднял глаза на Андрея.
– Много на себя берешь…
– Ты придурок, – членораздельно, чтобы дошло, проговорил Андрей, – безмозглое говно, твоя жена беременна. От тебя. Хотя на ее месте я бы сделал аборт. И это не любовник.
Лысый мужик, сжавшийся в углу гостиной, поднял голову.
– Риана Арнольдовна хотела тебе, говнюку, помочь. Нашла выход на поставщика золота из Индии.
– Индия? – тупо переспросил шеф и тяжело поднялся. Налитые кровью глаза остановились на лысине гостя.
Достав из бара бутылку Курвуазье, Смирчук налил полный стакан и выпил, утер рот рукавом, размазав кровь. Исподлобья взглянул на Андрея.
– Вали отсюда. Навсегда. И скажи спасибо, что живым уйдешь. А ты, – он наставил палец на лысого, – выпьешь со мной. За эту вон! За беременную жену!
Он засмеялся, икая и кашляя одновременно. Андрей давно подозревал у шефа расстройство личности. Но теперь он засомневался. Никакое это не расстройство. Самая настоящая шиза. Но агрессия сейчас пошла на убыль, можно спокойно оставить Риану в одном доме с мужем.
Перед уходом он уложил стонущую женщину на диван, где до нее валялся Смирчук и накрыл тем же пледом. Погладив ее по волосам, Андрей вызвал скорую, предупредил домоправительницу. Подумал было, что стоит позвонить еще 02, но глянул в сторону кухни и передумал. Там уже бывший шеф с расквашенной рожей опрокидывал в себя полный стакан коньяка. Полупустая бутылка стояла на полу, на столе валялись три куска хлеба. Лысый сидел напротив, уронив голову на руки. Сцена напоминала пир алкашей на помойке.
Пусть Риана сама решает, сообщать ли в полицию о побоях. Впрочем, это наверняка сделает врач скорой.
Вроде бы все. А, ключи от Майбаха. Небрежно швырнув их на стол, Андрей вышел и вдохнул прозрачный вечерний воздух. С набережной доносились веселые голоса, тянуло сыростью. В голове все еще звенело от злости. Надо пройтись.
И все же стало немного легче от того, что он высказал придурку-Смирчуку все, что о нем думает. Как груз с души упал!
Народ, шедший навстречу, расступался, словно отталкиваемый невидимым электрическим полем. После сегодняшнего дня тянуло только в одно место. Бар. Желательно многолюдный, с орущей музыкой и отвратительной кухней, чтобы заглушить душевное настроение.
Тут же внимание Андрея привлекла моргающая вывеска «Поющая килька». Караоке вполне подойдет, известные песни в исполнении нетрезвых людей с отсутствием вокальных данных. То, что надо!
Телефон затрезвонил совсем некстати. Номер незнакомый… Наверное, опять предложение взять кредит, погасить долги или пройти курс депиляции, первый сеанс бесплатно. Но в трубке прозвучал хорошо поставленный женский голос:
– Алло! Андрей? Это Мила, то есть Людмила. Администратор из клиники.
Он резко остановился на пороге заведения. Так еще лучше! Для этого вечера найдутся более приятные занятия.
И… перезагрузка
Предпочитаю быть пять минут трусом, чем всю жизнь – трупом.
Лев Ландау
От нехватки воздуха побелело в глазах. Андрей силился вдохнуть, но горло словно сжалось, в голове гулко отдавался пульс. Невозможно было пошевелить даже пальцем, тело не слушалось, словно больше не принадлежало ему.
В какое-то мгновение спазм исчез, и он шумно вздохнул, резко сев на кровати.
– Как ты меня напугал! – раздалось из-под одеяла, – с тобой все нормально?
Показалась взлохмаченная голова Милы, она протирала глаза. В темноте ее волосы казались совершенно белыми, словно светящимися.
– Я в порядке, – пытаясь отдышаться ответил Андрей, – просто плохой сон.
«Просто плохой сон!» – повторил он про себя, снова откинувшись на подушку. Если бы все, что с ним случилось, действительно было сновидением! Может, действительно стоит сходить к психологу? Или как его там… психотерапевту. Вдруг поможет? Мальвина совсем недавно упоминала, что ее бывший ухажер художник Фалолей ходит к какому-то супер-мега-крутому спецу, чудодейственному мастеру-мозгоправу. Хотя, Фалолею вряд ли кто-то поможет, медицина в его случае бессильна. Чего только стоит его последняя выходка, когда он заявился к ним домой голым! В парадной что ли разделся? Ну, Мальвина любит эпатажных поклонников…
Незаметно подкрался сон, мысли растворились, словно капли акварельной краски в прозрачной воде. Тихое сопение девушки, лежащей рядом, капающий кран в ванной, все навевало дремоту. Сердце замедлило свой бешеный галоп, и… резко наступило утро. Солнечный лучик щекотал веки, и Андрей едва смог открыть глаза. Вот его рубануло! Уже почти одиннадцать.
Он повернул голову, девушка испарилась. И к лучшему, кормить ее завтраком, слушать болтовню и вызывать такси не хотелось.
Какое сегодня число? Конец года, срок подошел. В приложении банка Андрей открыл вкладку с платежами и зашел в шаблоны операций. Тридцать девять шаблонов. Каждый на сто тысяч рублей. По очереди он стал отправлять деньги, с каждым разом смехотворность суммы неприятно покалывала. Что такое сто тысяч за смерть сына? Семенов, Казаркин, Шмелькин, Карасев, Малдин, Иванов, Гришин… Если бы он мог, отправлял бы больше.
Пару раз платежи возвращались назад, получатели не принимали деньги, считая это каким-то мошенничеством. Андрей через некоторое время отправлял снова. Наконец, список подошел к концу. «Баланс карты 16752,39 рублей» – пискнуло последнее уведомление. Вот и хорошо. Денег хватило.
– Проснулся? – в дверь просунулась голова Мальвины, – девица твоя свинтила, так что вставай смело.
– Ммм… Щас…
– Тебе разве на работу не надо? Скоро обед, а ты все дрыхнешь!
Андрей сел на кровати и потер ноющую кисть.
– Мне теперь никуда не надо. Я официально безработный. Все расспросы потом, – предупредил он, видя зажегшееся любопытство в глазах женщины, – свари кофейку что ли…
Проигнорировав его слова, Мальвина просочилась в комнату целиком, и в глазах у Андрея заплясали искры. Сегодня на ней красовались ярко-синие джинсы со стразами, дико сверкающими на солнце, и какая-то летящая блузка. Халатов и тапочек Мальвина не признавала, считая их нарядом старух. В свои почти пятьдесят она иногда одевалась как подросток. И странным образом ей это шло!
– Шикарно! Надо помочь кое-кому, – Мальвина уселась на диван и сложила руки на груди в умоляющем жесте.
Еще лучше! «Помочь кое-кому» в ее устах обычно означало «сделать что-то бесплатно для нужд великого господина адвоката Бережковского».
– Опять кошку с рыжим пятном искать? Или нарядиться в желтые штаны, как дурак? Знаешь, даже для такой любимой родственницы, как ты, я не готов больше строить из себя дебила.
– Это было для алиби клиента! А кошка определенного окраса – это вообще гениальная задумка. Ветеринары ведь обычно не запоминают хозяев, а вот животных – да. И ты гениально изобразил эксцентричного немецкого туриста, босс был очень доволен! Когда тебе понадобится адвокат, лучше Бережковского не найдешь.
А что, вполне может быть такое. Если Смирчук надумает мстить…
– Боюсь, сейчас расценки вашего гениального адвоката мне не по карману. Зарплата должна была быть завтра. Кстати, не одолжишь пару штук?
Ничуть не смутившись, Мальвина сунула руку в декольте и достала две тысячные купюры.
– Кошельки вышли из моды, а я не заметил? – удивился Андрей, – я вообще-то пошутил. Пока продержусь. Дня два-три.
– Хочешь, поговорю с боссом? Пойдешь к нему помощником, опыт у тебя уже есть.
Скривившись, Андрей покачал головой:
– Такого жадного человека, как твой Бережковский, больше не найдешь. Сколько он тебе платит? Штуку долларов?
– Ну и как знаешь! – фыркнула Мальвина и пошла к двери.
Быстро натянув штаны за ее спиной, Андрей вышел следом и столкнулся с незнакомым мужчиной. Ростом тот едва доставал ему до плеча. Тощее тельце, кривые волосатые ноги и неожиданно приятное умное лицо. Одет он был в короткий полосатый халат. На вид Андрей бы не дал мужчине и тридцати лет, но тот без малейшего стеснения подошел к Мальвине и сочно чмокнул ее в губы. Для этого ему пришлось встать на цыпочки, и Андрей едва сдержал смех.
– Познакомься, это Джимарик, мой бойфренд, – пропела Мальвина и повела гостя на кухню.
Дверь в ее спальню осталась открытой, в проеме видна была огромная круглая кровать со смятым бельем и одежда, валяющаяся кучей на полу. Андрей догнал сладкую парочку и тронул Мальвину за плечо:
– Постой. Поговорить надо.
Неохотно отцепившись от своего Джимарика, женщина повернулась.
– А как же этот… Кеша-философ? Братозвездный вроде его фамилия. Бросил что ли тебя? Он же тебя водил на собрания членов журнала «Лого Вита», ты пищала от восторга, – тихо заговорил Андрей.
Небрежно отмахнувшись, Мальвина закатила глаза:
– Аркадий такой нудный. Надоел! Но и от него есть толк, он познакомил меня с Джимариком.
Втолкнув Мальвину обратно в свою комнату, Андрей спросил смущенно:
– Я надумал по поводу психолога. Дай контакт.
Понимающе кивнув, Мальвина не стала ничего уточнять, лишь коротко ответила:
– Пришлю.
***
Потолок уныло нависал над головой серыми квадратами, стены тоже были выкрашены серой краской, и только жалюзи на окне выделялись черным квадратом. Определенно, в этом кабинете будет сложно обрести душевное равновесие.
– Это обязательно? – спросил Андрей, устраиваясь поудобнее на жесткой кушетке. Валик под головой был словно из камня.
Седой полный доктор в крохотных очечках поднялся из-за стола и важно ответил:
– Сеансы проводятся в положении лежа, так вы будете чувствовать себя комфортнее. Пока у нас с вами идет терапевтическое интервью, затем перейдем к детальному рассмотрению каждой вашей проблемы. Итак, насколько я понимаю, вы плохо спите и страдаете апноэ. Видите один и тот же сон. Как вы считаете, что стало причиной подобных сновидений?
Андрея покоробило слово «сеансы». Он хочет сказать, что их будет много? А насчет комфорта, так в гробу его и то больше, чем в этом помещении. Ладно, сегодня попробуем, а дальше будет видно.
– Это началось после войны. Я служил в десантных войсках, но мне пришлось… уволиться до окончания контракта.
– Отлично! У нас есть отправная точка. Давайте с этого момента подробнее.
Над головой Андрея в потолочной плитке мигнул голубой огонек, разгорелся ярче и застыл, словно под светлым материалом спряталась потайная лампочка. Невольно присмотревшись, он обнаружил, что свет не был однородным, он едва заметно пульсировал. В ту же секунду через две плитки загорелся желтый, затем померк и поменял цвет на оранжевый. При этом Андрей обнаружил, что пока смотрит на синий свет, то не видит оранжевый и наоборот.
Невольно заинтересовавшись этим явлением, Андрей чуть не пропустил появление третьего огонька, на этот раз зеленовато-белого. Глаза заметались между тремя светящимся точками, выступили слезы.
– Закройте глаза, – раздался голос психотерапевта, – отдохните. Затем посмотрите на зеленый свет.
На этот раз почти весь потолок мерцал разноцветными огнями. Мягкая пульсация напоминала игру пламени множества свечей, она словно передавалась через зрительный нерв по всему телу. Впервые за очень долгое время Андрей начал ощущать умиротворение. Даже жесткость кушетки уже не чувствовалась, как будто тело стало чуть-чуть легче. Заботы словно отодвинулись куда-то далеко, стали мелкими и незначительными. А прошлое и вовсе не стоящим того, чтобы о нем переживать.
– А сейчас представьте, что вы снова на войне. Но вы там не присутствуете, вы смотрите фильм о самом себе. И можете в любой момент его выключить. Я сам не могу смотреть это кино, поэтому вы мне перескажете его своими словами.
Находясь в полном сознании, Андрей удивлялся тому, куда девалось его раздражение. Воспоминания о последнем трагическом бое он привык прятать на дно разума. Они лежали там ржавыми тяжелыми обломками, но иногда острыми краями впивались в мозг и вызывали почти физическую боль. И сейчас этот врач предлагает освежить их, вытащить на свет.
Будто отозвавшись на его мысли, свет в нескольких плитках потускнел, запульсировал быстрее. Затем выровнялся, медленно вернулся к прежнему уровню. Ровное спокойствие души не исчезало, и Андрей решился.
– Наш батальон был заброшен на окраину поселка Дюбаюрт. Это восьмисотая высота. Задание – занять ее.
– Это ваша первая боевая операция?
– Нет. До этого мы шесть месяцев продвигались от границы Ингушетии. Бои были, конечно. Но о основном местные относились к нам ровно. Продукты мы закупали на самом крупном рынке около села Борзое. Там был парень, Аслан, он всех знал и его тоже все знали. Мог достать все, что угодно. Он и проговорился, что через Дюбаюрт собирается бежать Хасан. Якобы он совершал налет на наши войска в Агиште и потерял почти всех своих боевиков.
Светящиеся пятна над головой начали меркнуть, зато перед глазами Андрея четко встала картина того дня.
Командир батальона Бусыгин, рослый худой мужчина с изможденным лицом громко позвал:
– Серов! Твой взвод пойдет первым. Через Дюбаюрт идет снабжение у боевиков. Перекроете дорогу, радируете, мы двинемся к вам. Пойдете по тропе, так срежете километров семь. Аслан сказал, там сейчас тихо. Группа Хасана должна прибыть через три дня. Вот мы их и встретим.
Хитрые глаза Аслана моргнули, он стоял далеко и не мог слышать слов комбата, но Андрей почувствовал неприятный холодок внутри, чувствовал исходящую от чеченца холодную злобу. Потому решился возразить:
– Товарищ майор, а если Хасан через Дюбаюрт пойдет раньше? Может всем батальоном выдвинемся?
Подскочил вертлявый Аслан и вмешался:
– Откуда здесь взяться группе Хасана? Они три дня назад под Грозным мелькали, им сейчас в горах делать нечего. Провизию и боеприпасы набирают.
В горле у Андрея запершило, словно внезапно началась изжога. Неужели командир поверил Аслану? Не из-за того ли, что вчера Аслан достал для их батальона сорок гранат и набор метательных ножей? И литровую бутыль вискаря для самого Бусыгина. Зарабатывает доверие!
Огневая мощь одного взвода против группировки Хасана… Довериться словам чеченца означает рискнуть жизнями сорока человек. Андрей чувствовал, точнее, знал наверняка, что Аслан соврал. Не из-за гранат и ножей. Просто знал и все. Поэтому заявил командиру, чуть понизив голос:
– Я не верю этому чеченцу, товарищ майор. Отмените приказ!
Брови сошлись на переносице Бусыгина, и он прошипел:
– Серов! Ты охренел? Ты что возомнил себе? Верит-не верит. У нас тут армия, а не угадайки!
К ним подходили командиры остальных двух взводов. Они пока не слышали весь разговор, но явно поняли, что Серов осмелился спорить с самим Бусыгиным. На лицах читалось явное любопытство, все знали, что свой авторитет командир бережет, как Кощей – золото. Злобно взглянув в сторону двоих лейтенантов, комбат громко, чтобы они услышали, произнес:
– Товарищ старший лейтенант, выполняйте приказ! – затем что-то решив про себя, добавил более тихо, – Дюбаюрт поселок крохотный, пять домов, три ямы. Нет там никого, кроме старух. Пешим ходом до места четыре часа. Стартуете прямо сейчас.
Закурив сигарету, комбат отвернулся, показывая, что разговор на эту тему закрыт.
В бараке царила суматоха. Несколько солдат склонились над одной из коек и спорили.
– Хорош притворяться, Леха, вставай. Вчера профилонил, а сегодня тебе в госпиталь надо. Я бы тоже не отказался! Не хрен отдыхать! – слышались голоса.
– В чем дело? – Андрей подошел ближе, – вышли все. Построение через пять минут.
Со стоном лежащий на койке солдат тоже попытался встать.
– Подожди. Что с тобой? – заподозрив неладное, Андрей положил руку на плечо бойца, не дав ему подняться.
Бледность кожи и пот. Не похоже, что симулирует. Но проверить надо, такие умельцы попадаются, что угодно изобразят. Хотя Леха Мельник не замечен в таких проказах. Парень серьезный, ответственный.
– Живот побаливает. И тошнит. Как-то не по себе мне, – просипел солдат.
– Точно болит живот? – было и так ясно, что парень не врет, но Андрей решил убедиться.
– Товарищ старший лейтенант, клянусь, херово мне, – Мельник прикрыл глаза.
Искать Бусыгина пришлось минут двадцать, он разговаривал в штабе с кем-то по телефону. Недовольство командира было обоснованным:
– Серов! Я приказал выдвигаться полчаса назад. Почему ты еще здесь?
– Товарищ комбат, прошу отправить рядового Мельника в госпиталь. У него, похоже, аппендицит.
Поднявшись во весь рост, Бусыгин прикурил сигарету и прищурился. Кулаки его вжались в столешницу.
– Вот только вчера из госпиталя сообщили любопытную информацию. Трое наших оказались здоровыми. Трое! А сейчас еще один нарисовался, хрен сотрешь! Я приказываю. Ты понял, приказываю. Взвод в полном составе отправляется на задание. В полном.
Голос комбата упал до еле слышного шепота. Это плохо, Бусыгин уперся в свой приказ, теперь не отступит. Но брать с собой больного бойца тоже неправильно. Как-никак Андрей несет ответственность за своих людей. Что бы ни говорил комбат, Мельник действительно болен. И что делать, если он не дойдет пешком до места? Бросить его? Эти мысли вызвали у Андрея неудержимую волну ненависти к Бусыгину, хоть он и уважал комбата за боевые заслуги.
– Товарищ комбат, я настаиваю. Рядовой Мельник должен попасть в госпиталь. Он болен. Его нельзя отправлять вместе со всем взводом.
Глубокий вздох вырвался у Бусыгина, он отвернулся к окну и затянулся сигаретой.
– Если ты, щенок, смеешь со мной спорить, сделаем так. Аппендицит, говоришь? Я вызову санитарную машину для Мельника. И если вдруг! Вдруг окажется, что у твоего бойца обычный понос или вообще ничего, я тебя разжалую в рядовые. Сортиры будешь копать!
– Есть, товарищ комбат! – быстро согласился Андрей и вышел.
Главное, Леху Мельника отправят в больницу. С остальными проблемами можно разобраться позже, а сейчас нужно выдвигаться.
Солнце поднималось над горными вершинами, темно-зеленый лес окутался дымкой. Вчерашняя гроза принесла сильный ливень, и сейчас влага испарялась, унося из воздуха кислород. Тяжело дыша, Андрей поднимался по тропе в гору, по лбу струился пот. За ним шел связист, таща на спине рюкзак с рацией. Первым двигался командир первого отделения, его долговязая фигура мелькала среди деревьев. Остальные бойцы растянулись по тропе метров на тридцать.