Аля Кьют
Цена любви
Глава 2. Знаки
Рин
Первым делом я сходила в душ и поплакала там как следует, смывая водой и слезами макияж и горечь обиды. На правду глупо обижаться, нет смысла в жалости к себе, поэтому из ванной я вышла чистая и смирившаяся. Но не очень счастливая от этого. Конечно, Джерри прав. Он занятой человек, серьезный мужчина, который ищет партнершу, а не головную боль. Американцы вообще не любят все эти танцы с бубнами конфетно-букетного периода, которые так ценят русские девушки. Я его понимала и в другой ситуации, думаю, провела бы с ним ночь или несколько часов, которые доставили бы нам обоим много удовольствия. Но я все еще стояла на ручном тормозе, желая двигаться вперед, но не имея возможности.
Телефон пиликнул сообщением. Это мог быть только Дэвил.
YDMF. Привет. Как свидание? Порадуй меня и не отвечай, а утром опиши все, что он с тобой делал.
SG. Прости, нет.
YDMF. Снова урод и маньяк?
SG. Нет, он отличный. Классный. Это я урод, похоже.
YDMF. Брось, детка. Что это за настрой? Никакой ты не урод.
SG. Ты меня не видел, Дэв.
YDMF. Ну и что. Я знаю, что ты красотка.
SG. Спасибо, но морально я тот еще урод. Мой кавалер настоятельно советовал пройти терапию и вычеркнул меня из списков знакомств.
YDMF. Боже, да он просто кретин. Ты ему не дала, и он обиделся. Доминанты они тоже мужчины. Мы так иногда делаем, да.
SG. Спасибо, что успокаиваешь, но у меня действительно проблемы. И самое ужасное, я не хочу их решать.
YDMF. Хочешь поговорить об этом? Расскажи. Я не давлю, но могу выслушать.
SG. Спасибо, Дэв. Нет. Лучше расскажи, как дела. Что я все ною? Ты где сейчас?
YDMF. Признаться, я сам готов поныть. Приперся в чертову Рашку. Ненавижу ее.
SG.Что? Ты в России?
YDMF. Ага, в столице, чтоб ее.
SG. В Москве?
YDMF. Нет, мать твою, в Барнауле. Конечно, в Москве.
SG. О, ты злишься?
YDMF. Не то слово.
SG. Можешь поныть. Я твоя жилетка. Что случилось?
YDMF. Приехал на групповую сессию, только вошел во вкус, как меня остановил наблюдатель. Просто жесть, детка. Я не претендую на звание Мастер года, но с флогером обращаться умею. И нижний не сказал стоп-слово. Зато чертов Салманов посчитал мои действия опасными.
Я вздрогнула и уронила телефон.
Салманов? Он сказал Салманов? Я подобрала мобильный, снова открыла чат, перечитала последнее сообщение. Сразу захотелось переспросить, точно ли этим наблюдателем был Кирилл, но вовремя одумалась. Нельзя, черт подери. Поэтому я написала лаконично и нейтрально.
SG. Сочувствую, Дэв.
Однако любопытство пересилило, и я решила, что будет банально вежливо уточнить подробности. Дэвил всегда любил откровенно поговорить, делился многими личными вещами.
SG. Может быть, ты дал маху? Я вообще первый раз слышу о наблюдателях.
YDMF. Ничего я не давал, СабГёл. Я лучше знаю, как откликается нижний на флогер.
Нижний! Он второй раз сказал это. Я не могла проигнорировать.
SG. Нижний? Ты был… с мужчиной?
YDMF. Я бисексуал, детка.
SG. Оу.
YDMF. Осуждаешь? SG. Нет, что ты… Просто удивилась, ты не упоминал.
YDMF. Я поэтому и не говорил. Ладно. Спасибо за понимание. Прости, действительно зол. Вот даже готов на тебя кинуться просто так. Ненавижу эту чертову гомофобную Москву. Здесь даже в БДСМ куча предубеждений. Надо же было нарваться на импотента-наблюдателя.
SG. Импотента?
Я не сдержалась.
YDMF. Ну да. Говорят, Салманов не трахается. Вообще. Представляешь? Раньше каждую шлюху метил, а сейчас как зомби. Наверно, все отсохло. Но в деле он хорош, конечно. Я видел его сто лет назад на демонстрации. Жаль, мозги прогнили до таких низостей. Ну как он мог решить, что я перегибаю, если сам мужика ни разу в жизни не хлестал и не трахал? Откуда ему известны лимиты?
Мои пальцы бегали по буквам, но писала я совсем не то, что хотела узнать.
SG. Может, ты утрируешь?
YDMF. Нет, говорю как есть. Ты не веришь мне? Я так и знал.
SG. Я верю, Дэв. Просто удивляюсь. Разве в Бостоне были наблюдатели вообще?
YDMF. В Бостоне на твоем маскараде даже игр не было, так, несколько сцен. Это же для новичков. Но, вообще, всегда присутствуют Мастера, которые следят за ходом публичного экшена. Бен часто выступает наблюдателем. Есть, конечно, встречи, где нет лимитов, но я полагал, что могу доверять московским. Да и не люблю грязные оргии.
SG. Мне жаль, что все так получилось.
YDMF. Спасибо, за поддержку, милая.
Мы поболтали еще немного и попрощались. Я почти не спала в эту ночь, думала, вспоминала. Дэв знал Кирилла, только что видел его. Как чертовски тесен мир. Мой приятель по переписке знаком с моим любимым мужчиной. Не скажу, что я не проводила связи между ними раньше.
Иногда в порядке бреда я представляла, что Дэв это сам Кирилл. Таким изощренным способом он продолжает следить за мной, заботиться. Пару раз я даже думала спровоцировать его на виртуальный секс, тогда бы точно вывела на чистую воду. Но интуиция подсказывала, что не стоит этого делать. Дэв никогда меня не волновал в эротическом смысле, а Кирилл умел это сделать даже двумя словами в СМС-ке. Я бы сразу его почувствовала.
Второй бредовой версией был Артур. Но его я отмела сразу. Казаев слишком серьезен и занят, чтобы заниматься такими глупостями. Айза? Возможно, но тоже нет. Хотя… Мне было приятно иногда думать именно о ней. Наше общение с Дэвом было дружеским исключительно. Но сегодня я поняла, что никто из знакомых не прячется за ником ДевилМастер.
Утром я встала с четкой уверенностью, что мне нужно увидеть Кирилла. К обеду она превратилась в болезненную потребность, а к концу дня преобразовалась в навязчивую идею.
Слова Дэва не давали спать, отбили аппетит, даже йога не помогала отвлечься.
У Кирилла никого нет. Нет постоянной покорной, нет даже шлюх.
Неужели не только я больна моногамией?
Я мучила себя этими вопросами неделю, а потом… напилась. Первым делом захотелось позвонить в Москву, Салманову. Или в Казань, Айзе. Но Кириллу набирать не решилась, а номер Айзы не помнила наизусть. В итоге написала Дэву.
SG. Привет. Слушай, а ты можешь порекомендовать меня в тот московский клуб?
YDMF. Эээ… Зачем тебе?
SG. Собиралась в Москву, подумала, а вдруг… Но, вообще, забудь…
YDMF. Нет, это странно, но я действительно думал об этом. Меня приглашали на вечеринку знакомств для новичков. Я сразу подумал о тебе. Но сначала был зол, потом забыл. Да и ты вроде как в Штатах. Чертовски забавно, что спросила сама.
SG. Забавно, да.
YDMF. Я могу поручить приятелю, чтобы тебя записал
SG. Того самого приятеля-нижнего?
YDMF. Да, его. Но тогда придется раскрыть маски. Как тебя зовут СабГёл?
Я даже не раздумывала. Калифорнийское вино – зло.
SG. Рин Шоу.
YDMF. Вау. Я не смотрю телек. Ты, наверно, какая-нибудь дива дневного эфира с таким именем.
SG. Ахахах. И как ты догадался?
YDMF. Чутье, детка. Я все улажу, напишу тебе на днях. Вечеринка намечалась через неделю. В субботу. Ты уверена, что хочешь?
SG. На все сто. Суббота – мой любимый день недели.
YDMF. Окей, передавай привет мудаку-Салманову.
SG. Непременно.
Проснулась я похмельная и больная, но чертовски счастливая. Еще не успела вспомнить, по какой причине, как уже надрывался мобильный. Женька вызывал по вебке.
–Хей, систер, вотс ап! Ты мне неделю уже не звонишь, – начал он с наезда.
– Страдала и чахла, Жек. Имею права, я девочка.
– Эх, богатые тоже плачут, оказывается. Заведи мужика, говорю же.
И тут я вспомнила все. В фоновом оповещении выскочило сообщение от Дэва:
Ты в списке, Рин. Желаю хорошо провести время. Пусть тебе будет лучше, чем мне.
– Я лечу в Москву, Жень.
– Что?! – заорал брат, и мой больной похмельем мозг тут же попытался вылезти из головы в знак протеста.
Я закрыла уши ладонями, чтобы не слышать брата и не дать утечь серому веществу.
– И зачем нам интернет? – забубнила я. – Ты орешь так, что и без связи слышно из Сан-Фра.
– Ты совсем сдурела? Какая Москва? – продолжал вопить Женька.
– У меня дела там.
– Рехнулась, Дар? Жить надоело? Ты к нему хочешь? Я же знаю.
– Какой ты умный. И чего сразу в Гарвард не поступил?
– Дарина, одумайся.
Наверно, Женя видел, как блестят решимостью мои глаза. Все же он хорошо меня знал. Я часто поступала импульсивно и решительно, глупо и отважно. Так было, когда я бросила школу и пошла учиться на парикмахера, когда Женьку закрыли, и я выставила себя на аукцион. Сегодня – тоже. Я чувствовала, что должна лететь. Знаки. Сплошные знаки.
– Это опасно. Я запрещаю тебе, слышишь? – продолжал поучать и командовать брат.
Я рассмеялась.
– Ты прямо специалист по безопасности у нас. Я решила, Жень. Не истери, лучше учись как следует. Целую.
Я выключила связь и стала изучать расписание самолетов до Москвы. Кровь забегала по венам, застучала адреналином в висках, чудесным образом избавляя меня от головной боли.
Заказав билет, я позвонила коллеге в салон. Соваться в Москву без камуфляжа не собиралась. Плюс, хотелось удивить Салманова.
Домой я возвращалась брюнеткой с удлиненным боб-каре. Для пущего эффекта выпрямила свои волнистые волосы. Мне также изменили немного форму бровей и сделали интересный мейк. Я бы сама себя не узнала. Из зеркала на меня смотрела уверенная, шикарная, яркая молодая женщина. Где та Дарина-мышка? Сегодня я изгнала ее окончательно, сама нашла в себе Рин Шоу. Улыбнувшись себе демонической улыбкой, я растворилась в предвкушении. Он должен отпустить меня. Нам нужно увидеться. Мы поговорим, и все встанет на свои места. Я хочу двигаться дальше. Он тоже должен. Но если мы этого не можем, то, наверно, стоит попытаться вместе снова?
Я легла спать, уверенная в собственном решении, как никогда.
Среди ночи в дверь начал кто-то ломиться. Не звонок домофона, именно стук в дверь. Я подскочила на кровати. Сердце забилось, как у зайца. Я на цыпочках пошла к двери.
– Дар, открывай, – пробасил по-русски Женя.
Ну конечно! У него же ключ есть. Только какого черта?
Я сняла цепочку, открыла дверь и не побрезговала наехать с порога.
– Жень, ты совсем, что ли?
Брат ввалился в квартиру, осмотрел так, словно у меня выросла вторая голова.
– Слава богу, успел. Надо поговорить, Дарин. По мобилке не стоит.
– Поэтому ты примчался?
– Да.
– До утра не подождет?
– Утром у меня самолет назад.
– Пошли на кухню.
Я сварила кофе и поставила на стол корзинку маффинов. Женя, конечно, сразу стал набивать рот. После СИЗО он вообще редко отказывался от вкусного, а выпечку обожал и раньше.
– Дар, откажись от Москвы, пожалуйста, – проговорил он, прожевав. – Это опасно.
– Два года прошло. Жень. Твое дело закрыто. Тот парень, кажется, выйдет через три года за примерное.
После нашего бегства пресса стояла на ушах, был большой резонанс, и мы могли следить через интернет за ходом дела.
– Не во мне дело, Дар. Именно тебе опасно.
– Агеев в Лондоне. Уже давно. Он не достанет меня. Да и зачем?
– Кто, по-твоему, поспособствовал его переезду в Англию?
Я уставилась на брата.
Он знал что-то. Больше меня. И молчал. Говнюк.
– Кто? – переспросила я, прищурившись. – Кир?
Женя чуть кивнул, подтверждая, и засунул в рот еще один маффин.
Я сжала кулаки.
– Откуда ты знаешь?
– Вовка. Мы виделись. Он стажировался в Силиконовой долине, заглянул ко мне.
– Откуда он вообще знает, что ты в Сан-Франциско?
– Ну… мы держали связь. Он просил приглядывать за тобой.
– Вова?
– Нет, Салманов. Но через Вову, да. Они не знают, где ты, но меня ведут все это время. Наверно, из-за паспорта. Твой-то делали через парижских ребят.
– Стоп-стоп-стоп, давай по порядку. Кирилл подвинул Агеева?
– Я не знаю точно, но он участвовал в его отлучении от кормушки, это точно. То, что дошло до бегства, возможно, побочка, но Салман не самый лучший для тебя бойфренд теперь, Дар. Вспомни, он и отослал тебя из-за Агеева. Не из-за меня даже. А теперь ты хочешь вернуться и встать рядом с ним. Ну, проще взять флаг и просить пули в лоб через рупор.
– Жень, ты сгущаешь.
– Возможно, но в любом случае я тебя никуда не пущу.
-Я уеду все равно.
-Дар…
– Мне надо, правда.
– Зачем?
– Надо.
– Какая же ты упертая.
– Вся в тебя.
– Билет взяла?
Я взглянула на брата и решила соврать.
– Нет. Жду момент.
– Какой момент?
– Подходящий.
– Ты пила, что ли?
– Немного.
– Дай угадаю, тебя по синьке озарило про Москву?
Женя на глазах успокаивался.
– Можно и так сказать.
Он не верил, что я улечу. Он не знал, что я решилась. Он надеялся, что это бабская блажь.
Думаю, Кирилл мыслил примерно так же, когда уверял, что моя любовь – это глупость, которая пройдет. Я не собиралась разочаровывать моих мужчин. Пусть думают, что хотят, обо мне. Но поступлю я так, как считаю нужным.
Были ведь у Кирилла покорные до меня. Не только шлюхи. Он не отказывался от попыток построить отношения. Не станет Агеев и теперь цепляться за меня. Я не Дарина Шевцова больше, не девушка, которую купил Кирилл и поселил в своем доме. Я Рин Шоу и просто ищу Мастера.
Я вытаскивала из Женьки подробности его общения с Вовой до самого утра. Брат рассказал, что еще по дороге в аэропорт два года назад они с Вовчиком договорись держать связь. Женя общался с ним время от времени.
Утром брательник уехал, как и грозил. Я очень надеялась, что он не расскажет Вове сразу же. А хоть и – да. Все равно эффект внезапности я не потеряю. Кирилл уж точно не будет ждать меня в клубе.
Чего у тебя с лицом, кстати? – спросил Женя, уходя. – Я тебя едва узнал.
– Ничего, – пожала плечами. – Брови сделала.
– А, ну ладно. Брови это – хорошо. Глупостей не делай.
Глава 3. Сюрприз
Рин
Самолет уносил меня через Атлантику, прочь от Америки к Европе. Я не большой фанат перелетов, тем более таких долгих. Когда летела из Парижа в Пуэрто-Плато, помню, ревела почти все двенадцать часов. Мой сосед был в восторге, наверно, от такой попутчицы.
Сегодня я чувствовала себя, как никогда, прекрасно. Бизнес-класс напомнил, как мы летели в Казань с Кириллом. Очень комфортно. Я смогла расслабиться, поела вкусный суп, почитала книгу и выспалась на неделю вперед.
Москва встретила дождем и смогом. Наверно, я извращенка, но дым отечества был так сладок. Кажется, мне нравится путешествовать. Правда, я не чувствовала, что возвращаюсь домой. Москва была дорога мне, но трепета и пиетета к родине я больше не испытывала. Намного больше волновало то, что в этом городе живет мой Мастер.
Получив багаж, я обнаружила на новом чемодане от Луи Витон грязь и разболтанную ручку. Ну, здравствуй, Москва.
Хмыкнув под нос, я покатила свой нехитрый багаж к выходу в город, поймала такси и… разумеется, попала в пробку.
Москва предсказуема. Мы постояли везде, где только можно по пути в центр. Мне жутко хотелось есть и спать, когда водитель остановил у входа в «Четыре сезона».
Да, я забронировала номер прямо на Манежной площади, в самом сердце Москвы. А что?
Если хочешь спрятать дерево, то спрячь его в лесу.
Я не собиралась сидеть тихо в каком-нибудь хостеле, как поступила бы Дарина. Рин Шоу выбирает лучшие апартаменты, она может себе это позволить.
Я так устала, что едва взглянула на муравейник туристов, сразу прошла в холл отеля. Швейцар открыл мне дверь, бодрый парень забрал багаж. Я прошла к ресепшену, где устало улыбнулась портье. Через пять минут меня проводили к номеру. Люкс на верхнем этаже. Шик и блеск, уют и комфорт, панорамное окно, огни ночного города.
– А из нашего окна Площадь Красная видна, – проговорила я, прильнув к стеклу. – А раньше из нашего окошка было видно только улицу немножко.
Я хмыкнула сама с собой, повесила на дверь табличку «не беспокоить» и пошла в душ. Идеальная кровать приняла в свои объятия. Два дня, чтобы отдохнуть и привести себя в порядок. Два дня до встречи с Кириллом.
Они пролетели как два часа. Едва я успела адаптироваться к часовым поясам, как уже настал день икс. Машина с водителем ждала меня у крыльца.
Я накинула пыльник, чтобы спрятать голые плечи, спустилась, села в машину. Руки дрожали, зубы выбивали дробь. Я позволила себе попсиховать, пока мы ехали по Москве, но едва свернули с МКАД, взяла себя в руки. Это обычный клуб. Вечеринка самая простая, для новеньких. Меня не будут там продавать или насиловать. Но сильнее этих перспектив терзал страх, что я не увижу Салманова. Разве обязан он быть на каждом сборище? Мы вообще ни разу не посетили клуб, и до меня он не каждые выходные там бывал. Что если..?
Я отогнала эти мысли. Потом подумаю. И скорее всего, просто вернусь в LA, если не увижу его сегодня. Ломиться к Кириллу в поместье я точно не собиралась. Звонить? Он не будет со мной разговаривать. Упрямый. Хуже меня. Нет, Салманова нужно брать на живца, вывести из равновесия, огорошить сюрпризом, выгнать из зоны комфорта.
Я не заметила, как успокоилась и начала коварно улыбаться самой себе, словно дьявол какой-то. Ох, не прошло даром общение с Дэвом.
Водитель припарковался на стоянке. Мы договорились, что он будет ждать, сколько потребуется. Хоть всю ночь, если мне повезет.
Стуча каблучками по тротуарной плитке, я пошагала к особняку. Это был обычный коттедж на окраине поселка. Я помнила его в других красках почему-то. Возможно, из-за времени года. В первый раз была здесь осенью. Мне все казалось угрюмым и серым, а сейчас в разгаре лето. Кажется, я немного опоздала. Что ж… Даме моего статуса это позволительно.
Следуя инструкциям Дэва, я надела маску и позвонила.
Дверь тут же распахнулась. Меня поприветствовал паренек лет двадцати. Мой ровесник, наверно, но я чувствовала себя на целую вечность старше. Вечность из одиночества, тоски и слез.
– Добрый вечер. Ваше имя, – спросил он вежливо, но при этом окинул меня оценивающим взглядом.
– Рин Шоу.
Я не собиралась ничего уточнять, лишь посмотрела на него в ответ снисходительно и ласково.
– Да, вы в списке. Добро пожаловать.
У меня внутри словно разжалась пружина. Слава богу, приятель не подвел. А мальчик продолжал щебетать.
– Желаю приятного вечера. Никакого алкоголя с собой, никаких наркотиков, никаких касаний. Все остальное по протоколу. Разрешите ваше пальто.
По протоколу? Почему я первый раз слышу про протокол?
Чертов Дэв!
Я, конечно, не собиралась ничего уточнять, повернулась к мальчику спиной и позволила пыльнику скользнуть по голым рукам в ладони привратника.
– Благодарю, – откликнулась я на его галантность и прошла дальше в зал.
Все происходящее было немного похоже на Бостон, но и отличалось. На вечеринке в Штатах я видела всего две демонстрации. По большому счету, там действительно был вечер знакомств. Идеальный для новичков. Здесь же в каждой комнате кто-то что-то показывал, а вокруг на диванах и пуфиках располагались люди. Некоторые стояли у дверей и стен. Я сразу поняла, что это именно наблюдатели.
Никаких оргий не было, и у меня отлегло. Все вполне цивилизованно. И куда подевался тот жуткий зал с красным светом, где за меня торговались не самые приятные мужчины. Наверно, сегодня эта локация была закрыта. В зрителях присутствовало много пар. Я сразу выхватывала их, отмечая ошейники на покорных, поводки в руках некоторых доминантов, взаимодействие тел, поглаживания, взгляды. Сама не заметила, как начала вспоминать себя рядом с Кириллом во время сессии Казаевых. Вместе с этими воспоминаниями пришло возбуждение.
Я обняла себя руками, словно защищала свое тело от всего и всех. Нет, так нельзя. Никаких закрытых поз, стеснения и нервов. Я задрала голову и прошла в комнату, где доминант связывал покорную, объясняя значение каждого узла. Он был хорошенько старше нее, чуть полноватый, абсолютно лысый мужчина, не спортивный, не красивый. Но его взгляд был такой цепкий. И он смотрел только на нижнюю. Я видела, что между ними нет любви, каких-то чувств. Это ощущалось. Не та энергетика. Но все же, Мастер всецело был сосредоточен на покорной. Он для нее не меньше, чем она для него. Я начала понимать, что имела в виду Айза, говоря, что играть с кем-то опытным – это неописуемый кайф.
– Вас интересует шибари? – прозвучал у меня над ухом музыкальный низкий голос.
Я вздрогнула от неожиданности, повернула голову.
– О, напугал? Простите.
– Ничего, – выдавила я, даже не заикаясь, и улыбнулась мужчине, которого тут же вспомнила.
Его звали Андрей. Мы виделись на балу. Приятель Кирилла, который спас его от традиции продать себя дамам на аукционе. Я была готова кинуться обниматься, так была рада видеть знакомое приятное лицо. Конечно, он меня не вспомнил и не узнал, но я почувствовала себя спокойнее и увереннее.
– Вы так внимательно следите за сценой, – продолжал Андрей тихонько, чтобы никому не мешать. – Любите игры со связыванием?
– Я люблю смотреть на доминантов, которые знают свое дело, – ответила я. – Это всегда немного волшебство, не находите?
– Сложно спорить. Вы впервые здесь?
– Да. Это заметно? Я что-то нарушила?
Я продолжала ему улыбаться, и, похоже, Андрей принимал это за флирт. Что ж… не повредит. Он уж точно не затащит меня в угол и не начнет насиловать. Очень приятный мужчина, хоть и немного легкомысленный.
– Нет. Я часто бываю в клубе, но вас не видел. А не заметить такую красоту сложно.
– Спасибо.
Он плотоядно оглядел меня, задержавшись на кромке корсета, которая обрамляла приподнятые груди. Ну… Я наряжалась не для него, но пусть.
Андрей облизнулся.
Мужчина, что сидел на диване перед нами, обернулся. Кажется, мы стали говорить чуть громче. Андрей тут же заметил и кивнул ему.
– Меня зовут Андрей. Хотите шампанского? – предложил он, указывая глазами на выход в общую гостиную.
– Пожалуй. Я Рин.
Вот так легко и непринуждённо я познакомилась с доминантом. Потягивая шампанское, я слушала Андрея, который рассказывал, что приятно удивлен встречей со мной. Новенькие покорные редко посещали клуб Вадима. Чаще они приходили уже в паре с доминантом, и считалось дурным тоном навязываться.
Сам Андрей был вечным одиночкой и хроническим холостяком. Он любил тему, но не жил в ней двадцать четыре на семь, предпочитал эпизодические игры. Девушек с подобными взглядами на отношения было мало. Вернее, не было совсем последнее время.
– И ты решил наброситься на меня с разбегу? – не сдержалась я от ехидства.
Мы перешли на «ты» сразу, общаться с ним было легко и приятно.
– Ну, нееет, – стал оправдываться Андрей. – Не сразу. Я сначала молча глазел издалека, сталкерил. А ты и не заметила, да?
Я усмехнулась.
– Нет, смотрела сцены.
– Ага. И ты чертовски сексуальна в созерцании, знаешь об этом?
– Откуда бы? Я же не вижу себя со стороны.
Я чуть прикрыла глаза, не в силах принять горячий комплимент как должное.
– Да, ты невероятно хороша, Рин. Эти влажные губы, глубокое дыхание. Волнение и спокойствие одновременно. Тебя возбуждает это, да? Что можно смотреть и примерять на себя?
– Пожалуй.
Мне в щеки ударил румянец.
– Но еще лучше это смущение, Рин. Ты не краснела, гладя на игры, но зарделась от моих слов. Можно?
Андрей протянул руку, его жест легко было прочитать, он собирался погладить меня по лицу. Покровительственно или ласково, возможно, даже без сексуального подтекста. Я была готова разрешить ему касание, чтобы уж точно понять мотивы, но меня остановил голос.
– Андрей, руки.
Я резко подняла голову, встречая грозовой взгляд любимых глаз.
Салманов
Я увидел ее сразу. Нет. Не увидел, почувствовал. Едва Дарина вошла в дом, стало горячо. Сначала даже не понял, заболел, что ли? Или тут жарко? Вадик экономит на кондиционерах? Нет, сплит-системы жужжали исправно, охлаждая помещение летней ночью. Но у меня внутри все переворачивалось от предчувствия. Никогда не верил во все эти шестые чувства и прочую шамбалу, но тут прямо почувствовал у себя на лбу проклюнувшийся третий глаз, которым и стал сканировать помещение. У меня было сегодня не так много обязанностей. Я не закрепился ни за одной демонстрацией, просто шатался из комнаты в комнату свободным наблюдателем.
Я ведь даже не сразу ее узнал, обратил внимание сначала на Разгуляева, который разговаривал с худенькой брюнеткой. «Новенькая», – подумал я. В штанах ожил член, реагируя на черный корсет и такого же цвета брюки, что обтягивали ее ноги, как вторая кожа. В голове сразу замелькали воспоминания, усугубляя мою эрекцию.
Дарина в черном боди в машине, следуя моему приказу, ласкает себя между ног, сжимает грудь. Дарина в моем офисе, на коленях, принимает ошейник, а потом лежит на столе, я прижимаю ее к стеклу, рву на ней белье, наслаждаясь треском ткани и собственным перевозбуждением. Дарина рядом со мной на кушетке, извивается и прижимается, следя за игрой Артура и Айзы. Черт! У нее был почти такой же корсет.
Я моргнул, прогоняя морок, но Дарина не желала никуда уходить. Я услышал ее смех, голос.
Что за..?
Моргнул еще несколько раз, сфокусировался. Да вот же она, черт подери! Вот причина моего беспокойства. Брюнетка в черном с кружевной полумаской на глазах – это она. Похудела, лицо, даже частично скрытое, неуловимо изменилось за два года. Повзрослела. Алые губы. Ненавижу яркий макияж.
Что она здесь делает, мать вашу?! Какого гребаного дьявола? Откуда? Как? И до полного счастья, с какой стати она любезничает с Разгуляевым, смеясь над его тупыми шутками?
Меня разрывало от желания схватить девчонку за шкирку и уволочь в аэропорт, запихнуть в самолет и отправить эту вкусную задницу и сиськи-мячики обратно в Штаты. Я даже не знал, в каком городе она живет. Да и не все ли равно. Пусть валит куда угодно. Главное, подальше и побыстрее.
Конечно, я сдержался, но кипеть не перестал. Есть температура выше кипения? Лава там или магма на солнце? Вот это был я, пока наблюдал, как Дарина разговаривает с Разгуляевым. Андрюха – обаятельный клоун и похотливый хрен – окучивал ее в лучших традициях флирта.
Мою Дарину.
«Она не моя уже давно. Договор окончился», – напомнил я себе и ту же возразил. – «Какое мне дело до договора? Она моя. Точка».
Сейчас моя Дарина разговаривала с моим приятелем и очень отдаленно напоминала ту угловатую девчонку из Мытищ, которую я купил в этом самом доме. Не только фигура, одежда, волосы изменились. Кажется, сама она другая. Иначе смотрит, иначе двигается. Даже говорила с акцентом. Едва уловимым, чертовски сексуальным.
Я чувствовал себя шпионом-извращенцем. Еще немного, и руку в штаны засуну, чтобы подрочить, любуясь ею. Боже, Салманов, пора в больничку. Вот она, женщина, которая занимает все твои мысли последние два года, а ты все еще думаешь о дрочке. Хватай и беги. Да, в самолет ее, но трахнуть на дорожку обязательно.
Я сжал кулаки, зная, что нельзя поддаваться этим мыслям. Если бы я трахнул Дарину в тот день в уборной своего кабинета, то не отпустил бы ее. Если я возьму ее сейчас, то тоже не смогу отослать. Она мое наваждение, мой наркотик. Я так славно жил овощем, делая вид что здоров. Сдержусь и сейчас.
Не сдержался.
Все Андрюха виноват, конечно. Я еще не успел спланировать, как увести Дарину из клуба по-тихому, как Разгуляев потянул к ней свои похотливые лапы. В его жесте не было ничего криминального. Он собирался погладить ее по щеке или взять за подбородок, кажется, даже спросил разрешения. Но я не мог позволить ей согласиться. Никто не имеет права трогать то, что принадлежит мне.
Глаза заволокло пеленой безумия. Я сократил расстояние между нами в три широких шага, вырос за спиной Разгуляева и рявкнул:
– Андрей, руки!
А сам смотрел только на нее. Эти глаза олененка Бемби, невинно удивленный взгляд. Она одна такая.
– Брось, Кир. Мы просто болтаем. – Разгуляев показал мне открытые ладони, тут же отодвинувшись от Дарины. – Рин, это Кирилл. Вы знакомы? Скорее всего, нет, ты же первый раз.
– Видел я, как вы болтали, – огрызнулся я, игнорируя незнакомое имя. Рин? Черт… Ей идет. Бестия. – Не надо лапать новичков. Это плохо сказывается на репутации клуба.
– Ни-ничего страшного. Он спросил разрешения, – пискнула Дарина еле слышно.
Ее щеки просто пылали, а глаза опустились, не выдержав моего пристального взгляда.
– И ты… – Я поспешил поправиться. – И Вы позволили?
– Нет, Мастер, – шепотом.
– Кирилл! – Тут же схватил меня за рукав пиджака Андрей. – Сделай скидку. Она новенькая.
– Тебе сделаю, Андрей. А новеньким нужно учиться на своих ошибках. Пройдемте, юная леди.
Я мотнул головой, веля следовать за мной, и пошел в сторону свободных апартаментов. Сегодня был аншлаг. Откуда столько народу в клубе? Что все эти люди делают в Москве в середине лета? Валите на курорты.
Мне пришлось подняться на второй этаж. Плохо. Очень плохо. Скорее всего, нас тут никто не услышит, и я смогу взять ее как угодно. После наказания, разумеется. Войдя в первую попавшуюся комнату, я обернулся. Дарина прикрыла за нами дверь и прижалась к ней спиной.
Она замерла, не двигалась, смотрела на меня как кролик на удава, и этот затравленно зачарованный взгляд сделал меня еще тверже.
– Ты в своем репертуаре, – проговорил я, сбрасывая пиджак на кровать. – Рвешься в экшен, но при этом не удосужилась изучить протокол.
– П-простите, Мастер, – усугубила она свое положение.
Я воздел глаза к небу.
– Ошибка, Дарина. Я не твой Мастер больше.
– Я не Дарина, – ответила дерзкая девчонка, задрав нос. – Меня зовут, Рин Шоу, Мастер.
– Я – Не – Твой – Мастер! – отчеканил я грубо, повышая голос. – По протоколу ты обязана обращаться ко мне «сэр». Никак иначе.
Улыбка тронула ее полные губы. Что она сделала с губами, вашу мать?
– Не мой Мастер. Я поняла. Но все такой же зануда. Говорят, постоянство – признак мастерства, – и добавила с издевкой, – сэр.
– Ошибка в обращении – дважды. И дерзость. Ты понимаешь, что я обязан тебя наказать?
– Вы же не мой Мастер, сэр.
Я глубоко вздохнул, призывая терпение, как благо для меня. И для нее.
– Я наблюдатель. Ты должна соблюдать протокол вечеринки, раз уж имела глупость и наглость явиться на нее.
– Простите, сэр. Мне не дали протокол.
– Меня это не волнует.
– Неудивительно. За ошибку в обращении при экшене – от трех до пяти ударов? За дерзость столько же, насколько я помню. На усмотрение доминанта.
Дарина опустилась на колени, склонила голову, готовая покорно принять наказание. Мои кулаки сжались.
Я сел на кровать, снял часы, запонки, бросил их к пиджаку, закатал рукава.
– Спусти брюки с задницы и ложись поперек моих колен.
Я хлопнул себя по ноге вместо приглашения.
– Сей-сейчас, – пролепетала Дарина.
– Нет, мать твою, завтра! Немедленно, – заорал я, теряя терпения, злясь на себя даже больше, чем на нее.
Когда я орал последний раз? Когда наказывал ее за воровство. Проклятье, это плохая ассоциация.
Дарина поднялась, непослушными руками стала расстёгивать свои сексуальные брючки. Господи, я даже не удивился, обнаружив, что на ней нет белья. Засранка!
Я прикрыл глаза, когда она улеглась на меня. Что мы там собирались делать? Ах, да. Наказание.
