Аля Кьют
Чернила, тайны и отец моей соседки
Глава 4. Соседка
– Привет. Я Алена, – сообщила моя новая соседка, втаскивая в комнату огромный алый чемодан.
– Маша, – представилась я в ответ, осторожно рассматривая девушку.
Я жила в общаге и до этого лета делила комнату со студенткой, которая была старше меня. Моя бывшая соседка Лена была классной. Я рыдала, когда она получила диплом. Лена спасла меня на первом курсе. Я жила с ужасными маргинальными девицами, которые бухали каждый день, а по праздникам употребляли кое-что пострашнее алкоголя.
Лена нашла меня однажды ночью рыдающей на кухне. Она же потом полночи ругалась с вахтершей, но на следующий день я переехала к ней. Она жила в крутой комнате на двоих. Из вредных привычек имела только курение.
С этим я могла смириться, а вот с тем, что мне придется опять с кем-то уживаться, – нет.
Однако моя новая соседка Алена на первый взгляд не была страшной. Она огляделась и выдохнула.
– Слава богу. Вроде нормальная комната. Я боялась тараканов, грязи и что ты наркоманка.
Я усмехнулась и вытерла воображаемый пот со лба.
– Уф, я боялась того же самого.
Мы рассмеялись вместе.
Алена подкатила чемодан к кровати, на которую я указала. Она села и еще раз выдохнула. Я опустилась на свою кровать и тоже издала тихий стон облегчения.
Жизнь потихоньку налаживалась.
Мое лето выдалось невероятно нервным. Я не поехала домой, а осталась работать в городе. Пришлось подкупить тонной конфет нашу вахтершу, и она никого из абитуры не селила в мою комнату. Наверное, не стоило мне нарушать закон даже в уставе общаги. Именно с этого и началась моя история с тату.
На работе я познакомилась с баристой Антоном, у нас завязался роман, который закончился просто ужасно. Я не хотела вспоминать, но брезгливая гримаса бывшего бойфренда преследовала меня во сне и наяву. Я не могла продолжать так жить и пошла закрашивать свои шрамы в тату-салон.
А потом была Настя, которая отдала меня Олегу. И Олег… который взял меня. Во всех смыслах этого слова.
Я повела плечом. Тату почти зажила. Я еще заклеивала ее и промывала, но в скором времени собиралась отказаться от лишних средств защиты.
Было, конечно, очень глупо убежать от Олега в ту ночь. Но как только он ушел в туалет, я как будто очнулась. Трахнуться с мастером на кушетке – это круто, но совсем не про меня. Я никогда не умела быть роковой девицей и делать вид, что секс не повод для знакомства. У меня бы точно не вышло достойно расстаться.
Я не питала иллюзий о продолжении. Было абсолютно понятно, что Олег просто пожалел меня после откровения об Антоне, после того как насмотрелся на мои шрамы. Я была благодарна ему за внимание, за нежность, за оргазм и за прекрасную тату, конечно. Но смотреть ему в глаза не смогла бы. И убежала.
На следующий день я позвонила в студию и сказала Юле, что не рассчиталась за работу. Она удивилась. Олег уверял ее в обратном, что я заплатила ему все. Спорить я не стала. Кроме того, мой мастер был готов закончить мою тату и просил назначить время. Я обещала Юле уточнить свое расписание и никогда больше им не звонила.
Черт с ним: с небом и солнцем. Мои бабочки и руны были прекрасны и без них. Даже ради идеальной тату я бы никогда не осмелилась снова встретиться с Олегом. Мне было ужасно стыдно и страшно. Пусть он останется идеальным мастером. Вряд ли я переживу снисхождение и жалость в его взгляде. Лучше помнить горячие поцелуи и космический оргазм, чем снова испытывать боль, унижение, разочарование.
Нет, я не собиралась назначать второй сеанс, не собиралась возвращаться в студию. Если Олег не желал брать с меня деньги за то, что сделал, – это его выбор. Возможно, он считал платой секс. Я не хотела гадать.
Собственно, и времени у меня не было для лишних переживаний. Остаток лета я много работала, пользуясь свободным от учебы временем. Ну а ближе к осени – больше переживала за новую соседку. С ней мне предстояло жить ближайшие три года.
Слава богу, Алена на первый, да и на второй взгляд была нормальной. Может быть, немного инфантильной и избалованной, но это меньшее из зол.
– Общага, конечно, не курорт, – рассуждала она, разбирая вещи.
– Было хуже, – попыталась я скрасить реальность. – Сейчас ремонт сделан. В туалете не хочется самоубиться.
Алена засмеялась.
– А были случаи?
Я пожала плечами.
– История умалчивает. Но мне хотелось не раз.
Соседка продолжала посмеиваться, а я начала прощупывать почву больных мест.
– Ты куришь?
– Нет. Ты что!
– Отлично. Я тоже.
– Алкоголь не люблю, – догадалась о следующем вопросе Алена. – Но иногда на меня нападает спорт, и я бегаю рано утром. К зиме всегда проходит.
– Уф, надеюсь, это твой самый страшный порок.
– Так и есть, – похвасталась соседка. – Правда, еще я люблю комфорт и чистоту. Могу доставать с этим, но попробую держать себя в руках.
– Уборка по очереди – предложила я, и Алена согласилась.
– Ты не против, если я тут полки повешу? – спросила она.
– Нет. Ради бога.
– Отлично. Папаня как раз отчаянно навязывался помочь мне обжиться. Позову его завтра. Тебе, может, тоже что-то надо прибить или починить?
«Самооценку», – чуть не выпалила я, но вовремя сдержалась. Вряд ли папа Алены сможет помочь мне с этим.
Чуда не произошло. У меня было прекрасное тату, почти незаметные шрамы, но я так и не решалась носить открытые вещи или хотя бы сходить на пляж. Девчонки с работы звали, но я отказывалась всегда.
Алена продолжала распаковывать вещи, не подозревая, какие страсти бурлят в моей душе. Но несмотря на больной вопрос, которым я себя мучила, взгляд цеплялся за вещи моей новой соседки. Она развесила в шкафу красивые платья и блузки, поставила на стол необычную лампу, застелила постель ярким бельем, а сверху накрыла тонким шерстяным пледом. Ее телефон был последней модели, как и ноутбук, толщиной чуть больше пальца.
Сама девушка тоже была слишком хороша для общаги. Гладкие ухоженные волосы в модной стрижке, свежий маникюр, огромные ресницы. Простые джинсы и белая майка сидели на ее фигуре идеально, выдавая этим немалую стоимость. Я видела таких девочек на работе. Они всегда были по ту сторону стойки – гости в кофейне. В моей группе тоже были такие благополучные цыпочки. В общаге и среди официанток похожих не встречалось.
Алёна как будто прочитала мои мысли и проговорила:
– Наверное, я тут на год. Не больше. Отец сразу предложил снять квартиру, но я не хочу от него помощи.
– Пытаешься быть независимой? – предположила я.
– Да и нет. Просто не хочу брать денег у отца. Мама уверена, что я должна пожить в общежитии. Надеюсь, уговорю ее на следующий год.
– Они в разводе? – догадалась я.
– Нет. Они и женаты не были. Папочка мой бестолковый. А! – Алена махнула рукой и скривила красивые губы. – Не хочу говорить. Он придурок, а мама… Мама считает, что я избаловалась.
Тон Алены вынуждал меня согласиться с ее мамой. Я не стала расспрашивать, полагая, что не понадобится года, чтобы соседка мне все рассказала. Она осторожничала в первый день, но было ясно, что девушка не из скрытных молчунов.
– Кстати, – сменила она тему. – Ты сама выпиваешь? Парень есть?
Я собиралась ответить, но Алена быстро добавила.
– Если есть бойфренд, чур не трахаться при мне. И никаких лифчиков на ручке. Да?!
Ее вопрос был больше похож на угрозу, которую я не очень поняла. Пришлось переспросить.
– Лифчик на ручке?
– Ну да, такой знак. Если лифчик висит на ручке двери, значит внутри соседка занимается сексом, и нужно пойти погулять. Так вот: я не буду в такие игры играть.
Я засмеялась, поспешив согласиться:
– Отлично. Тогда я тоже. Работает в обе стороны. Ничье белье не должно висеть вне комнаты.
Алена воздела глаза к потолку, благодаря бога за солидарную соседку. Она протянула мне открытую ладонь, и я дала ей пять, скрепляя наш первый соседский договор.
– Можешь не переживать, Ален, – продолжала я успокаивать ее. – Я люблю учиться и дополнительно еще работаю. Честно сказать, у меня нет времени на пьянки и парней. А курить как-то не зашло. Воняет. Я жила с курящими девицами. Они как раз водили парней и регулярно устраивали пьяные оргии. Чудом переселилась в эту комнату. Так что у меня стойкое неприятие всех атрибутов разгульной жизни.
Алена выдохнула, не скрывая облегчения
– Фух, мне повезло с тобой.
– Мне с тобой тоже.
– Слушай, Маш, раз ты работаешь, может, на следующий год вместе квартиру снимем? Вдвоем это не так дорого, но намного лучше общего сортира и комендантского часа после одиннадцати.
Предложение было заманчивым. Я действительно собиралась снимать квартиру уже в этом году и со своей прежней соседкой. Но она уехала в другой город, и все сорвалось. Алена казалась отличной кандидатурой на воплощение этих планов, но что-то меня в ней настораживало.
– Отличная идея, – на всякий случай согласилась я, ибо вопрос не стоял ребром. – Надеюсь, так и будет.
Я не стала спрашивать, собирается ли она работать или пойдет на сделку с совестью, чтобы взять у отца деньги на половину квартиры. Такой компромисс казался мне странным, но я не спешила осуждать Алену. Мои отношения с отцом тоже не были идеальными. Можно сказать, я его вообще не помнила. Однако обида жила в сердце. Много раз я пыталась его простить, но не могла.
От одной мысли о нем шрамы зажгло фантомной болью. Пусть они теперь были бабочками и рунами, но продолжали ныть и мучить меня.
Прикрыв глаза, я вспомнила, что только с Олегом мне не было больно. Каким-то образом он лечил меня. Прикосновениями, словами, даже одним взглядом. Жаль, что у меня не хватит смелости встретиться с ним еще раз. Хотя бы переспать снова, без обязательств.
– Все, – выпалила Алена. – Вроде разложила. Сходим кофе выпить?
– Не могу, – вздохнула я. – Через полчаса пойду его варить.
Девушка округлила глаза, и я объяснила:
– Работаю в кофейне за углом. Сегодня вечерняя смена.
Алена чуть пренебрежительно взглянула на меня, но не сказала ничего плохого.
– А. Ну ладно. Тогда останусь здесь и почитаю. Во сколько вернешься?
– Ближе к полуночи.
– А проходная?
– Договорилась с вахтершей. Она меня пустит.
– Это хорошо, – неловко, но вежливо оценила такой подход Алена. – Удачи тогда.
– Угу. Спасибо.
Я достала из шкафа вещи, чтобы переодеться, немного накрасилась и морально приготовилась всем улыбаться, варить кофе до самой ночи. Уходя, я забрала со стола свою зарядку. Взгляд упал на фото, которое только что поставила Алена.
Похоже, это была семейная фотография. Свою соседку я узнала без труда. Она была очень красивой в синем выпускном платье. Рядом стояла ее мама, а с другой стороны, похоже, отец. Они улыбались очень искренне. Алена склонила голову к отцу. Он совсем не создавал впечатление бестолкового. Обычный мужчина. Чуть полный, но приятный. Я не стала ничего говорить. Мне бы со своими тараканами разобраться.
Глава 5. Это мой папа
Работа в кофейне не была сложной. Мне нравился запах зерен и вполне достойная публика. Меня никто и никогда не пытался там прихватить за задницу, редко хамили, за особые заслуги премировали. Я никогда не отказывалась помочь повару, мойщице посуды или бариста. Наверно, повезло с коллективом. Бывали стычки, как и везде, но меня не слишком задевало.
Под закат лета я получила повышение и перешла от кассира-официанта в бариста. Считалось, что за кассой работать выгоднее, но мне не нравилась возня с деньгами. Кофе привлекательнее.
Меня взяли на место Антона, который уволился перед учебой. Я подумала, что это знак. Не видеть его и получать теперь чуть больше денег одновременно. Точно хорошая примета.
Алена, вопреки планам читать книгу в комнате, нагрянула ко мне на работу. Отыскать кофейню за углом, конечно, не составило труда. Она села за стойку и болтала без умолку до конца смены. Мои прогнозы на ее счет сбылись.
Соседка оказалась болтушкой. Она рассказала мне про всех парней, с которыми крутила в школе, про репетиторов и отчаянное желание поступить именно на бюджет, про мать, которая отговаривала ее от учебы на юридическом, пока они отдыхали в Европе зимой, про подружек, которые набрали смешные баллы на ЕГЭ.
В общем, про все. Ее болтовня меня не раздражала, скорее веселила.
Мы вместе вернулись в общагу.
– Круто, что нас пустили. Так можно и гулять ходить до ночи, – весело щебетала Алена, пока мы поднимались в комнату.
– Лучше не злоупотреблять, – занудно посоветовала я.
Прикрывать гулянки мне точно не хотелось. Если она собирается задерживаться вне графика моего графика, пусть сама договаривается.
– Конечно, нечасто, – сразу стала оправдываться Алена. – Но возвращаться с тобой можно? Давай телефонами обменяемся.
Я открыла дверь комнаты, бросила сумку на кровать, пожала плечами.
– Конечно, записывай.
Не задумываясь, я стала диктовать свой номер и сняла свитшот, бросила его на кровать рядом с сумкой, потянулась к домашней майке.
– Ой, что это? – тут же заметила Алена повязку, которой я все еще на всякий случай закрывала тату.
Она указала пальчиком, ничуть не смущаясь. А я, наоборот, вспыхнула и дрожащими руками стала теребить майку.
– Ничего, – пробормотала я, путая рукав и горловину. – Просто…
– Тату, что ли? – догадалась Алена.
Смысла не было скрывать. Глупо скрывать от соседки. Все равно увидит. Не ходить же мне каждый раз переодеваться в туалет.
– Да. Тату. Заживает.
Я наконец нашла, куда сунуть голову, и быстро запихала руки в рукава.
– Зачем тебе это, Маш? – начала рассуждать Алена с видом знатока. – Девушку такое не красит. Какому мужику понравится? Это как с петушарой из зоны в постель пойти. Фу.
От подобной оценки меня слегка перекосило. Обычно я бы промолчала, но Алена выдала столько ужасных доводов, что я не выдержала и заявила:
– Я сделала это для себя. И точно не думала, что скажет какой-то мифический мужик в моей постели.
– Очень зря, – снова вставила Алена свое мнение. – Так можно и старой девой остаться.
Ее последняя угроза звучала не столько возмутительно, сколь нелепо. Я не могла даже злиться на такое и рассмеялась.
– Старая дева? Ален, ты откуда эту фразу взяла? Из «Повестей Белкина»? Так сто лет не говорят.
– Ну и что, – девушка вздернула нос и не признала нелепости своего заявления. – Суть – всегда одна. Тогда и сейчас.
Я не стала спорить. Мне нужно было обработать тату. Я взяла раствор, мыло, полотенце, крем и пошла в душевую. Старой девой помереть точно уже не получится, но счастья от своего женского опыта я не испытывала. К тому же самый важный мужчина в моей жизни сам был покрыт татуировками.
Я сморщилась, отклеивая пластырь и промывая тату перед зеркальцем в душевой. Жалкое зрелище, конечно. Самым важным мужчиной для меня стал Олег. Случайный секс с татуировщиком был лучшим событием в моей жизни. Пусть это смешно, но самой себе я не врала. Олег первый, кто подарил мне уверенность и сексуальность. Вернее, он увидел их и разрешил мне не скрывать свою истинную суть.
Вздохнув, я замерла перед зеркалом, глядя на своих бабочек и руны. Очень красивые. Вряд ли хоть один мужчина перепутает меня с петушарой из зоны, как выразилась Алена. А если и будет такой, то спать с ним я точно не стану.
Сладкий зевок почти разорвал мне рот. Я скорее нанесла крем и заклеила рисунок. Когда я вернулась в комнату, Алена уже лежала в постели и, казалось, дремала. Правда, дыхание не было ровным. Но она не повернулась, не пожелала спокойной ночи. Как будто обиделась.
Что ж… ее выбор. Я ничем ее не обидела. Скорее, наоборот.
Выключив лампу, я забралась в свою постель и моментально заснула.
Утром меня разбудил шум сборов. Казалось, что медведь в посудной лавке искал иглу или что-то очень мелкое. Я приоткрыла один глаз и буркнула:
– Ален, который час?
– Семь, – бодро выпалила она. – Разбудила тебя? Прости. Я бегать.
Как будто бег извинял ее за шум. Ох, как же я скучала по Лене с ее неторопливым образом жизни. Она даже в универ почти никогда не ходила к первой паре, а в выходные и вовсе спала до полудня. Что ж… придется подстраиваться под новый режим.
Алена почти сразу убежала, и я снова закрыла глаза. Но вспомнился наш разговор перед сном, моя татуировка, Олег, как будто обиженная соседка. Кажется, Алена не собиралась на меня дуться. Решив, что это хорошо, я снова задремала.
Но ненадолго.
Алена вернулась, едва пробило восемь. Я с трудом сдержала стон.
– Ох, ты снова спишь?! – возмутилась она, словно я стояла в лыжах на асфальте. – Скоро учеба, Маш. Привыкай вставать вовремя.
Я простонала, собираясь обозвать ее нудной мамочкой, но передумала. Мое ворчливое настроение разрушили запах кофе и выпечки.
Алена принесла?
– Взяла тебе круассан и эспрессо. Не знала, какой ты любишь кофе, – прокомментировала она, подтверждая мои подозрения.
Я села на кровати, растирая заспанное лицо ладонью.
– Кофе? – все еще не верила я.
– Да, кофе, Маш. Зерна, пожаренные, помолотые, спрессованные и заваренные кипятком. Кофе. Пей давай.
– Откуда ты его взяла? Все кофейни еще закрыты.
– В центре одна работает. Я сбегала как раз дотуда. Обратно на такси.
Я вздернула брови удивляясь.
– Ничего не говори, – засмеялась Алена. – Я фиговая фитоняшка. Съела там горячую булку и выпила кофе. Пешком, тем более бежать, уже не хотелось.
– Спасибо, – наконец поблагодарила я, принимая стаканчик горячего эспрессо. – Можешь молока плеснуть?
– Конечно.
Алена достала из нашего маленького холодильника коробку и разбавила мой кофе. Я макнула круассан, откусила и застонала от удовольствия.
– Если молоко, то капучино или латте, – тоном детектива со стажем проговорила Алена.
– Да, – не стала я отпираться. – Капучино – это кайф.
– Согласна. В следующий раз буду иметь в виду.
Алена вытащила из ящика огромное полотенце, халат, тапочки, прихватила гель для душа.
– Пойду сполоснусь и прогуляюсь до универа. Потом, наверное, к подружке сгоняю. Буду вечером.
– А как же твой папа, который придет прибивать полки? – припомнила я.
– Сваливает он куда-то. Вчера прислал сообщение. Как всегда. Бестолковый.
В тоне Алены была тонна обиды и пренебрежения. Я постаралась не реагировать, хотя приятного было мало.
– Сколько я тебе должна? – спохватилась я.
Она уже выходила, но притормозила у двери и закатила глаза.
– Умоляю, Маш. Какие долги? Все по любви. Приятного.
Она закрыла дверь с той стороны, прежде, чем я успела возразить.
Учеба завалила лекциями и семинарами. Я очень быстро перестала переживать за новую соседку, тем более и думать забыла о ее бестолковом папе. Некогда было. Учёба и работа – тот еще беспощадный аттракцион. Алена, слава богу, не мешала мне жить. У нее были свои особенности, но в целом мы ладили.
Соседка вставала рано, ложилась около полуночи и не ворчала, что я иногда задерживалась на работе и шумела среди ночи.
Пару раз в неделю Алена бегала, и я тоже не жаловалась, что она бродит в шесть утра по комнате. В общем, за две недели проживания мы более-менее привыкли друг к другу. Больше всего меня напрягало, что Алена несколько раз пыталась рассмотреть мою тату. Один маленький кусочек никак не хотел заживать, и я продолжала заклеивать ее, обрабатывать. Алену не останавливала повязка. Пару раз она ходила со мной в душ за компанию и старательно задерживалась, чтобы застать мой момент обнажения.
Я всегда находила причину не оставаться при ней голой. Мне не было стыдно показать рисунок даже после нелицеприятных сравнений с уголовником. Причиной была та самая ранка, что никак не заживала. Алена точно рассмотрела бы ее и точно прокомментировала бы не самым приятным образом. После «петушары» можно было смело ждать страшилок о сепсисе или даже онкологии. Провоцировать подобные разговоры мне не хотелось.
Если не считать любопытства и легкой категоричности, Алена мне нравилась. Она несколько раз приходила ко мне на работу, и мы снова болтали. Вернее, Алена болтала, пока я варила кофе. Ее словесный понос стал для меня привычным явлением. Стоит признать, что истории своей жизни она рассказывала весело и задорно. Но забавнее всего мне казались комментарии о гостях. Алена приходила ко мне как в цирк, где показывали фриков.
Я была такой же диковатой, когда приехала в столицу. Поэтому Алёнкины остроты и возмущения не раздражали, а больше веселили. Когда она приходила, смена кончалась быстрее и казалась легче.
Если отбросить мое ревностное отношение к собственной тату, то можно сказать, что с Аленой мы ладили.
Возвращаясь с занятий теплым сентябрьским днем, я радовалась солнцу и хорошей оценке на семинаре. Мне очень хотелось заработать побольше плюсов и, может быть, сдать сессию досрочно. Завтра нужно обязательно посидеть в библиотеке. Как раз выходной. Сегодня работа. Я заскочила домой, чтобы бросить сумку и взять зарядку от телефона. Он почти разрядился, а вечером обещала позвонить мама.
Дверь комнаты оказалась приоткрыта. Я услышала, что внутри кто-то сверлит стену.
– Неужели сама решила повесить полки? – проговорила я, входя в комнату.
Жужжание шуруповерта проглотило часть моих слов. Нет, Алена не делала сама ничего. Она стояла у стола и придирчиво смотрела на стену напротив.
– Маш, привет, – бросила она чуть раздраженно, как будто весь мир ее отчаянно заколебал сегодня. – Вот…
Соседка сморщила нос, пытаясь подобрать слова. Она замялась…
Я перевела взгляд туда, где должны быть полки. Ко мне спиной стоял мужчина. Широкие плечи, белая майка. Из-под рукава по загорелой коже выплывал яркий карп. У меня остановилось сердце. Воздух застрял в горле, не давая вскрикнуть от ужаса.
Я остолбенела, а Алена наконец нашла слова.
– Это мой папа. Олег Викторович. Па, это Маша, моя соседка.
Мне нужно было убегать, спасаться. Но я опять, как всегда при Олеге, не могла двигаться. Что за ядовитая аура вокруг него?
Олег Викторович опустил инструмент и медленно обернулся. Я взмолилась, чтобы это была галлюцинация. Не могло такого быть. Просто он мне чудится везде. Карп – это совпадение. Широкие плечи и белая майка есть у многих.
Я имела полное право на такие мысли. Олег не мог быть отцом Алены. Скорее, я немного сошла с ума, скучая по мужчине, которого сама себе запретила встречать снова.
Через мгновение папа Алены уже смотрел мне в глаза. Я лишилась своей хромоногой надежды на ошибку. Олег тоже замер с шуроповертом в руке, забыв про полку, кашлянул. Очки немного съехали ему на нос. Он поправил их безумно сексуальным движением пальца.
– Маша, – проговорил он через бесконечную секунду, за которую я отчаянно желала умереть. – Привет.
– Здравствуйте, – очнулась я наконец. – Очень приятно.
Последнее я вставила, намекая Олегу не сообщать, что мы уже знакомы. Я точно не хотела, чтобы его дочь знала о… О нас.
Нас, конечно, не было в библейском смысле. Был он и я. Была тату на шрамах. Был секс из жалости со стороны Олега и самый лучший для меня. Слишком много для одной Алены, которая и не упоминала отца без эпитета «бестолковый». Секс со мной ему точно не прибавит толка в глазах дочери.
Очень хотелось, чтобы Олег меня не помнил. Но кашель, съехавшие очки и суровый взгляд снова рушили мои надежды. Он помнил.
Блин.
– Не буду вам мешать. Я зашла только сумку оставить, – быстро проговорила я, снова надеясь удрать.
Бросив свои вещи на кровать, я попятилась к двери, но выход мгновенно загородила Алена. Я не ожидала от нее такой прыти и совсем не понимала, как теперь быть. Ну не прыгать же в окно, честное слово. Третий этаж все-таки.
– Маша, которая недавно сделала тату? – почему-то уточнил Олег и перевел глаза на Алену. – Твоя соседка?
– Угу, – с энтузиазмом сообщила Алена.
Олег отложил в сторону шуруповерт и продолжал сверлить меня суровым взглядом.
– У нее татушка гниет, па. Точно будет сепсис.
– Ален! – рявкнула я от удивления и страха. – Ты с ума сошла?
Соседка развела руками.
– Ты не показываешь мне ее.
– А должна?
– Почему нет? Мне интересно.
Вести этот разговор при Олеге было ужасно неудобно. Да и без него я бы растерялась от Аленкиных предположений.
– Слушай, это мое дело. Ладно? – попыталась я съехать на личные границы.
– А когда ты начнешь разлагаться на соседней кровати, это все еще будет твоим делом? – поинтересовалась Алена.
Я простонала и язвительно пообещала:
– Клянусь съехать, не дожидаясь разложения.
– То есть с тату порядок? – вклинился Олег.
Я вздернула нос и хотела из вредности сообщить ему тоже о личном пространстве, но не успела. Алена опять вклинилась с замечаниями.
– Ничего там не в порядке, па. Она ее моет каждый день. Это ведь ненормально.
– Вообще, нормально, – не согласился «па». – Даже правильно.
Я выдохнула. Ситуация, конечно, абсурдно шоковая, но Олег казался мне адекватнее и тактичнее Алены. Он должен принять мою сторону и проявить немного понимания. Хватит обсуждать меня и мою татуировку при мне. Пусть даже он сам ее делал.
Алена не унималась.
– Ты должен посмотреть, пап. Просто обязан. На всякий случай.
Я была готова, что он мягко откажется, но Олег меня удивил.
– На всякий случай, думаю, надо.
Выкатив глаза и открыв рот, я стояла посреди комнаты, не веря в происходящее.
– С какой стати, – прохрипела я. – Я не хочу.
– Надо, Маш, – с видом специалиста сообщила соседка. – Папа знает толк в татушках. Он работал в салоне, сам набивал эту хохлому.
Олег усмехнулся, снова поправив очки, и направился ко мне. Я замерла.
– Думаю, все в порядке, – неожиданно отступил он. – Не будем смущать твою соседку. Уверен, она разберется и свяжется со своим мастером, если будут проблемы.
– Конечно, – каркнула я. – Извините, мне надо…
Я не стала добавлять про туалет, просто выбежала из комнаты и помчалась на кухню, чтобы перевести дух.
Таня с маркетинга что-то варила, помахала мне ложкой. Я еле кивнула, что-то ответила ей про общего препода и ушла умыться.
Я взглянула в зеркало.
Как?! Как он может быть ее отцом? Я бы не дала Олегу больше тридцати пяти. Аленке семнадцать, значит ее зачали…
О-о-о, нет. Хватит думать о зачатии и молодом Олеге. Я потянула себя за волосы.
В голове не укладывалось. Я прижала руку к груди, где были бабочки и руны. Прятаться бесконечно не получится, нужно бежать.
Убегать я умею.
Плеснув в лицо прохладной воды, я на ватных ногах поплелась обратно в комнату. Возьму зарядку и слиняю на работу. Слава богу, у меня сегодня смена. Не нужно сидеть смотреть на Алену и ее папу. Или придумывать предлог, чтобы уехать и не смотреть на них.
План провалился. Вернувшись в комнату, я нашла там только Олега… Викторовича. Он вешал полку и снова стоял ко мне спиной. Пытаясь убедить себя, что дверь открылась бесшумно и получится исчезнуть незаметно, я нашла зарядку на кровати глазами, сделала шаг, схватила ее и развернулась к выходу. Но бесшумным в этой комнате был только Олег.
Он стоял у двери, закрывая мне проход.
– Второй раз пытаешься удрать от меня, Маш, – сообщил он сурово и склонил голову. – Я больше не допущу такой ошибки.
– Но… – пискнула я и отступила на несколько шагов.
Позади оказалась моя кровать. Не ожидая, что она так близко, и совершенно потерявшись в собственной комнате, я упала на постель. Олег усмехнулся.
– Отлично. Могу расценивать это как приглашение?
–Нет, – рявкнула, наконец разбудив в себе злость.
Но папа Алены уже присел со мной рядом и попросил:
– Покажи, как заживает.
– Нет, – снова огрызнулась я. – Там все в порядке.
– Аленка так не считает.
Сглотнув, я пыталась снова соединить Олега, Алену, их родство, наше знакомство и секс. В одном флаконе это точно никак не сочеталось, а бурлило, кипело и грозило взорваться.
– Не надо, – взмолилась я, умирая от близости Олега и одновременно возбуждаясь.
Он снова распылил свои мега супер секси феромоны. Я вдыхала запах его парфюма, смотрела на карпа, желая прикоснуться к бицепсу, стащить с него майку, чтобы рассматривать и целовать чернильные узоры.
– У меня все в порядке, – соврала я, отодвигаясь от него, не в силах встать и уйти. – Все хорошо. Правда, Олег… Викторович.
Он закатил глаза и вздохнул.
– Давай без Викторовичей, ладно? Все Аленкины друзья зовут меня по имени.
– Где она, кстати?
– Пошла за кофе.
– Ясно.
Прежде, чем я успела сказать что-то еще, Олег подался вперед. Я не успела отстраниться. Его губы коснулись моих, и мир с его дочерью, моей соседкой, перестал существовать.
