Аля Кьют
Мажор и я
– А ты, конечно, московская всей душой, Валерия?
– Да, я не люблю Питер. А ты?
– Одинаково люблю обе столицы. Мое сердце в Питере, а разум в Москве.
– Как символично.
– Пойдем посидим, – потянул Клим за руку к диванам и делая знак бармену.
Я вздрогнула, едва он коснулся меня, но на вопросительный взгляд только улыбнулась.
– А может потанцуем?
– Прости, я не танцую, – только и ответил он, легонько поглаживая мою ладонь пальцем, и повторил: – Пойдем.
Он не настаивал, не повел меня силой, но его палец, рисующий восьмерку на моем запястье, был убедительнее, чем пистолет у виска.
Я кивнула, позволяя увести себя в чилаут. Мы болтали о музыке и книгах, о конференции и своих факультетах, и вообще… Просто болтали. Первые несколько минут я ждала от него чего-то… ужасного, какой-то выходки или похабного предложения, типа отсосать в туалете, но – нет. Клим слушал меня, задавал вопросы, отвечал сам, не скупясь на подробности, смеялся моим глупым шуткам и заставлял хохотать над собственными. Он был слишком милым и слишком симпатичным. А еще слишком умным. Из разряда «я б дала». Но давать Стерну, просто потому что он Стерн, я точно не собиралась.
Бармен принес мне еще стакан коктейля, и я опустошила его тоже. В голове начало немного шуметь, но я не чувствовала себя пьяной.
Клим поднял руку, чтобы опять заправить мне за ухо выбившийся локон. Я потупилась, ненавидя свое идиотское смущение в ответ на вполне невинный жест. Он заметил румянец, но не спешил убрать руку, наоборот, провел большим пальцем по скуле, лаская пылающую кожу. Его губы снова скривила нахальная улыбка, а глаза вспыхнули, пугая и маня одновременно.
Через секунду он поцеловал меня. Его губы коснулись моих, и я меня как будто молнией шарахнуло. Хотелось впиться в его рот, самой толкнуть язык между его губ, чтобы сделать поцелуй глубоким и страстным. Возможно даже яростным. Но вместо этого я тут же отстранилась и вызывающе объявила:
– Не старайся, Стерн. Я все про тебя знаю.
– Что именно? – удивлено уточнил он.
– Ты коллекционируешь девственниц, а Ленка громко орет о том, что я именно такая.
– Какая? – продолжал он изображать дурачка.
– Что я девственница, – еле выговорила я.
Кажется, все же последний стакан был лишним. Или все стаканы после первого. Я с трудом соображала и говорила тоже.
– Я не буду спать с тобой.
– Хорошо, – в сотый раз за этот вечер согласился Клим.
– Хорошо? – не поверила я своим ушам. – Чего же тут хорошего?
– То, что мы на концерте, и тут толпа народу. Чуть меньше, чем внизу. Но все равно это место не подходит для секса. Тем более для первого. Но…
Он сделал выразительную паузу и прищурил на меня бесстыжие глаза. Этот взгляд бил по мозгам сильнее коктейлей.
– Но… – нетерпеливо повторила я, побуждая его продолжить.
– Но это идеальное место для поцелуев. Ты будешь со мной целоваться, Валер?
– Валер? – скривилась я, услышав такой противное подобие своего имени.
– Просто целоваться, – напомнил Клим о главном. – Никакого секса.
Его губы приближались, и я больше не хотела отодвигаться, отказаться.
– Да, никакого секса. Просто целоваться, – эхом повторила я девиз Клима на сегодняшний вечер.
– Супер, – выдохнул он и наконец поцеловал меня как следует.
А я наконец позволила себе ответить так как хотела. Кажется, Клим не ожидал такого отклика, и тихо простонал, не разрывая поцелуя. Мне невероятно понравился этот звук. Я подвинулась ближе, запустила руки в темные волосы Стерна.
Мой мир теперь ограничивался этим диваном. Где-то на фоне пела Фрейя, а рядом шумела толпа, но моя душа улетала куда-то далеко. Кажется, я кончала много раз от одних поцелуев. Или это был моральный оргазм. Черт знает. В какой-то момент мне показалось, что я потеряю сознание от удовольствия. Так прекрасно было целоваться Климом, ощущать его руки, которые то гладили меня, то крепко обнимали.
И в какой-то момент я перестала соображать. Мир для меня померк, а сознание блуждало в лабиринтах темного удовольствия, спонсором которого был Клим Стерн.
Кажется, я больше не была против пополнить его коллекцию.
Кажется, он уговаривал меня не делать этого.
Кажется, мы куда-то пошли или даже поехали, а потом Клим снова о чем-то просил.
Я бунтовала и требовала его губы обратно, его руки снова себе.
Кажется, мне стало невыносимо жарко в одежде, и я срывала ее с себя рывками. Кажется, Клим ласкал мою грудь, а я стонала, как шлюшка.
Но мы ведь были в клубе?
Или больше не были?
В любом случае, мне было так хорошо.
А потом сразу плохо. Слава богу, плохо было недолго, потому что я просто отключилась.
Глава 2. «Рэдиссон» навсегда
Я проснулась из-за вибрации телефона. Он жужжал где-то рядом. Понимая, что не в состоянии даже разлепить глаза, я нашла его рукой, на ощупь сняла трубку.
– Надеюсь, ты с горячим парнем в постели, юная леди. Иных оправданий отсутствия тебя дома всю ночь я не принимаю.
– Мама, я не с парнем…– автоматически начала возражать я, едва ворочая языком.
Но тут же осознала, что я понятия не имею, где нахожусь, с кем, и почему не добралась до дома.
Голова была тяжелой, но я все же поднялась и разлепила глаза. Дар речи пропал. Я бы снова потеряла сознание, но мамин голос требовал вменяемых ответов.
– Лера, не молчи. Ты в порядке? Что случилось? Где ты?
Вскочив с кровати, на которой мирно спал Клим Стерн, я стала озираться в поисках одежды. Но нигде в шикарной спальне моих вещей не было. А сама я была в одних трусиках.
Святой Боже и Вседержители!
Я помчалась из комнаты, надеясь найти одежду в другом месте. Стараясь не паниковать, стала врать маме. Обычно я этого не делаю, но правду сказать язык не поворачивался. Во всяком случае сейчас.
– Мы вчера в клубе немного выпили. Я у Лены ночевала. Мне не очень удобно говорить, у нее тут все еще спят.
– А, ну ладно, – сразу же успокоилась мама. – Надеюсь, мальчики в клубе были?
– Были, – призналась я.
Ох, еще как были. Что же я наделала?
– Мам, совсем неудобно говорить. Давай вечером.
– Да-да, конечно. Тебе в любом случае пора собираться на занятия.
– Я же в центре. Тут близко.
– Ох, действительно. Тогда сделай зарядку. Или прими душ контрастный. С похмелья бодрит.
Она хихикнула, а я только проворчала:
– Вешаю трубку.
Я прошла по небольшому коридору и оказалась в просторной гостиной. Вздох восхищения сам собой вырвался из горла. Потрясающая квартира. Наверно, такой и бывает пентхаус изнутри.
Подойдя к окну, я снова застонала от восторга. Вид на город был потрясающий. Москва-река, мост, пристань. Наверно где-то справа гостиница Украина, которая сейчас Рэдиссон.
Я вздрогнула. Пристань слишком близко. Рэдиссон не рядом. Это я в Рэдиссоне. Похоже, на самом верху. Собственно, где может жить Клим Стерн? Только в такой пафосной высотке на самой макушке.
Схватившись за голову, которая разваливалась на части после вчерашних «лайтовых» коктейлей, я на минуту забыла, что стою голая у окна без занавесок. В принципе, меня почти не смущала перспектива быть увиденной из этого самого окна. Намного ужаснее казалось, что меня видел Клим. Без одежды. В одних трусиках.
А потом я услышала голос и поняла, что Стерн проснулся. Он, кажется, говорил по телефону и шел в гостиную из спальни.
Я заметалась, пытаясь придумать чем прикрыться, ведь мои вещи все еще не нашлись.
– Да, Ал, привет. Прости, что не позвонил вчера. Поздно вернулся, – говорил Стерн, приближаясь к гостиной. – Ненавижу чертову Москву… Да как обычно. Они хотят проект вчера, бесплатно. Плюс откат. Да-да, мы сами в конце еще и приплатим… А что я мог сказать? За такие деньги могу мелом на асфальте набросать от руки…
Он говорил что-то странное, а я схватила две подушки, пытаясь удержать их в районе груди и паха.
– Ого…
Я замерла и от удивления уронила подушки.
Это был не Клим, но кто-то очень на него похожий. Не мог же Стерн постареть лет на тридцать после ночи со мной. Или мог? Все было так плохо?
Увидев меня голую в гостиной, мужчина и не подумал отвернуться или хотя бы отвести взгляд. Наоборот, он обсмотрел меня всю и усмехнулся. А потом выдал:
– Отличные сиськи, детка.
В руке он держал телефон, в который тут же пояснил:
– Нет, Алан, это я не тебе. Хотя ты тоже неплох в грудине. Бля, дядька, ты шутишь? Я стар для этого дерьма. Наверно, подружка Клима заблудилась. Вряд ли горничная решила прибрать топлесс.
Он говорил все это, пока я пыталась поднять подушки и снова спрятать за ними свою грудь.
–Повиси минутку, Ал.
Видя мои мучения, мужчина наконец вспомнил о манерах. Бросил телефон на диван и стащил с себя майку, кинув ее мне в лицо.
Я не стала изображать гордость, тут же натянула ее. Она была большая и спрятала даже мой бессовестный зад.
Незнакомец был горяч без майки. Я не могла это игнорировать даже, сгорая со стыда. Подтянутый, плечистый, с кубиками пресса вместо жирка, который обычно бывает у всех мужчин за сорок.
Он точно собирался мне что-то сказать или спросить, но нашу неловкость умножил Клим, который вышел в гостиную. Незнакомец взял трубку и поговорил:
– Наш герой проснулся. Перезвоню, Алан.
Он отключил телефон, отправляя его в задний карман джинсов.
– Полагаю, это твоя дама?
– В какой-то степени, – ответил заспанный Клим и тут же пояснил: – Нет, она не шлюха, я ее не насиловал, мы ночевали здесь, просто спали.
Они говорили одинаковым голосом и с одинаковыми интонациями. Если это не его отец, значит сам Стерн прилетел из будущего.
Конец ознакомительного фрагмента
Ознакомительный фрагмент является обязательным элементом каждой книги. Если книга бесплатна – то читатель его не увидит. Если книга платная, либо станет платной в будущем, то в данном месте читатель получит предложение оплатить доступ к остальному тексту.
Выбирайте место для окончания ознакомительного фрагмента вдумчиво. Правильное позиционирование способно в разы увеличить количество продаж. Ищите точку наивысшего эмоционального накала.
В англоязычной литературе такой прием называется Клиффхэнгер (англ. cliffhanger, букв. «висящий над обрывом») – идиома, означающая захватывающий сюжетный поворот с неопределённым исходом, задуманный так, чтобы зацепить читателя и заставить его волноваться в ожидании развязки. Например, в кульминационной битве злодей спихнул героя с обрыва, и тот висит, из последних сил цепляясь за край. «А-а-а, что же будет?»
Я сжала губы, уговаривая себя не краснеть. Язык прилип к небу, да и, собственно, я не знала, что сказать. Хорошо, что мужчина подсказал Климу:
– Она не знает, где ее одежда. Кажется.
– А, да. В ванной Валер. Ты там… хм… раздевалась. Это мой папа, кстати. Марк Германович Стерн. Который прикольный.
– Прикольный? – задрал бровь Марк Германович. – Что еще это значит?
Мне тоже было интересно.
– Ты прикольный папа. Алан – крутой папа, – пояснил Клим.
– Приплыли. Я тоже могу быть крутым.
Клим усмехнулся.
– Да, конечно. Ты тоже крутой, па.
– Говнюк, – двинул его в плечо кулаком отец.
Я едва ли понимала, о чем они говорят. Тут бы лучше промолчать, но я спросила:
– У тебя два отца?
– Ну да, – удивился Стерн. – Ты не знала?
– Откуда?
– Об этом все знают.
– Кошмар, – пробормотала я, но вспомнила, что отец Клима все еще здесь и смотрит на меня. – То есть, здрасти. Спасибо. За майку. И очень приятно познакомиться.
Я прошмыгнула мимо Стернов в коридор, обратно в комнату и в ванную, где действительно нашла свои вещи. Через открытую дверь я слышала разговор, который предпочла бы не слышать.
– Дай угадаю, ты познакомился с ней вчера.
– Откуда ты все знаешь, – ворчал Клим на отца.
– Она не знает, что у тебя два отца.
– Об этом не объявляли по телеку.
– Она вообще тебя не знает и в гостях первый раз.
– Что с того, па?
– Ничего. Я вернулся около полуночи.
– Я рад за тебя.
– В твоей комнате было тихо.
– Мы выпили и спали.
– У тебя все нормально с потенцией?
– Какого хрена, па?
– Я обычно не могу уснуть, если у тебя девки в гостях.
– Она не девка.
– Да ты что! Как интересно. Кто скажет, что она парень, пусть первый бросит в меня камень.
– Заканчивай.
– Ладно, как хочешь. Мне в любом случае пора. И надо Алу перезвонить. Его там сейчас накроет тоже. Если что, у меня есть хороший знакомый врач в Питере. В Москве тоже можно найти.
– Какой еще врач?
– Который поможет тебе снова быть громким по ночам.
– Да пошел ты.
– Пошел, пошел. Но все же, почему прикольный? Я еще красивый и умный, очень заботливый и…
– Иди уже, а!
– Ладно. Теперь точно ушел. Удачи, мелкий.
К концу их разговора я уже едва сдерживала смех. Папа тонко намекал, что у Клима не стоит. Но удивился он нашему тихому сну вдвоем весьма натурально. Я очень надеялась, что мы действительно просто спали в одной кровати. Но потом я вспомнила странные ощущения. Губы Клима, руки. Он целовал мои плечи, грудь и живот, и ниже. У меня заныло внизу живота.
Нет-нет, это все сон. Мне точно приснилось. Все как в тумане. Он не мог. Я бы помнила лучше.
С другой стороны, дорогу сюда я не помнила вообще.
– Тук-тук, – проговорил Стерн, вырастая в дверном проеме.
Слава богу, я успела надеть джинсы и рубашку. Что в принципе без разницы, ведь Клим видел меня в чем мать родила.
Он прошел в спальню, сел на кровать и мне велел:
– Выдыхай. Сядь. Хочешь воды? Завтрак?
– Сначала скажи, что мы…
– Ничего не было, Лера.
Я выдохнула.
– Тебя тошнило, ты вся перепачкалась рвотой. Я предложил умыться, но ты почему-то стала раздеваться и отправилась в душ, а потом позвала меня.
– Нет, хватит. Замолчи. Не хочу ничего больше знать.
Клим пожал плечами.
– А больше ничего и не было. Ты почти потеряла сознание в душе. Я отнес тебя в постель, и там ты окончательно отрубилась.
– Я пошла в душ в трусах?
– Нет, я их на тебя надел.
Я спрятала алое лицо в ладонях, прохрипела:
– Зачем?
– Потому что я должен был лечь с тобой, а мой член вряд ли принял бы во внимание твое состояние.
– Зачем ты лег со мной? Здесь, наверно, полно комнат.
– Полно, – подтвердил Клим. – Но я боялся, что ты захлебнешься собственной рвотой.
–Все. Хватит. Прекрати. Я больше ничего не хочу слышать. А потом еще на твоего отца наткнулась голая.
– Не переживай об этом.
Я вскочила, заорав на него:
– Не переживать? Он сказал, что у меня красивые сиськи.
Клим сжал губы, но они все равно кривились в улыбке.
– Но ведь так и есть, – проговорил он, глядя в пол.
Не в силах больше это терпеть, я схватила свою сумку и помчалась прочь. Пробежав через гостиную, я сделала три круга по периметру и все равно не нашла дверь. Клим вышел, когда я совершала четвертый забег, чувствуя себя хомяком в колесе.
Стерн поймал меня и отвел к стене, нажал какую-то кнопку. Теперь он был в спортивных брюках и майке отца, которую я сняла. Кажется, в таком виде Клим волновал меня чуть меньше.
Да, точно кажется. Меня все еще трясло и точно не с похмелья.
– Здесь личный лифт, Лер. Я мог бы проводить, если…
