Алёна Бахтеева
(Не)удачное попаданство
Глава 6. Головная боль
Ронард Фердинанд де Аскандер
– Да не буду я при тебе раздеваться, извращенец.
Что-о? Так меня ещё никто не называл. Да и кто? Уличная попрошайка, которую даже под слоем грязи не различишь.
– Вот размечталась, – пренебрежительно ответил ей я. – Ты на себя-то посмотри. Кто ж в здравом уме на такое польстится. Мойся, а я за дверью буду. И даже не думай опять сбежать, всё равно найду. Но тогда уже пойдёшь сразу вниз, в допросную.
После чего развернулся и скрылся за дверью, пока она не начала опять ругаться. Терпение моё подходило к концу, а головная боль усиливалась. Столько времени было потрачено на этих отбросов, но закон есть закон. И раз мы сегодня дежурили, то и оформлять протокол нам.
Всё пошло наперекосяк ещё вчера, стоило только этому пацану в меня врезаться. Черт, то есть девчонке. Вместо того чтобы спокойно пообедать, пришлось возвращаться в отделение и переодеваться. Ни о каком обеде уже речи и не шло. Поэтому перекусил на ходу выпечкой. Злой, смотрел на довольных напарников, которые уж точно были сытыми.
А дальше пришлось отправляться на вызов. Убийство при помощи магии – обычное дело, с которым мы быстро закончили. И уже отправлялись назад, когда услышали шум драки из таверны. Килард с Франсем предлагали оставить всё это на городскую стражу. Вот только поблизости её не наблюдалось. А значит, драка могла закончиться чьей-нибудь смертью, и нам бы точно пришлось сюда возвращаться. О чём я не преминул напомнить своим ленивым напарникам.
Внутри таверны все сразу замерли, справедливо опасаясь нас. И только я расслабился, как Килард указал на окно, к которому подбирались трое оборванцев. От такой наглости я даже растерялся на мгновение, а потом разозлился, когда тот же Килард во всеуслышание заявил, что это тот попрошайка с площади.
Но сорваться вслед за ними мы не могли, ждали отряд стражи. И как всегда незаконченное дело свербело теперь в голове, усиливая болевые ощущения.
А на следующий день вечером мы услышали шум драки у больницы. И вот, вместо того чтобы отправиться домой отдыхать, добавляю себе головной боли в виде бездомной девки, дожидаясь её под дверью душа.
Стоять пришлось долго. От скуки прошёлся по коридору туда-сюда. Когда время ожидания перевалило за полчаса, я начал подозревать, что она всё-таки сбежала в окно. И злость ударила в голову. Тихо прошипев «убью», ворвался в комнату, чтобы тут же замереть.
От увиденного злость начала уходить, а на её место пришла растерянность. Девчонка стояла ко мне спиной и из-за шума льющейся воды не слышала открывавшейся двери. А я, вместо того чтобы выйти, стоял и смотрел.
Для бездомной у неё была чересчур чистая и светлая кожа. Вид портили гематомы по всему телу, особенно абсолютно синие рёбра. А вот язв, так характерных для тех, кто долго не мылся, не было. Да и загар отсутствовал, хотя они целый день бегают по улицам, а значит, скорее всего, летом она ещё занималась чем-то другим. И это наводило на мысль, что не всё так просто с девчонкой.
Она явно наслаждалась душем, подставляя то голову, то руки под струи воды, будто долгое время не могла им пользоваться, что ещё больше подтверждало мою догадку. Струи воды стекали по худощавой спине, и я невольно проследил за ними, зависнув на очаровательной родинке на правой ягодице.
Забывшись, невольно усмехнулся от абсурдности ситуации, ведь до сих пор не знаю, как зовут девицу и как выглядит её лицо, зато знаю такие подробности, как родинки на попе. И тут же заметил, как напряглась спина. А голова повернулась ко мне.
Хм, а она ничего. Даже опухшей она была довольно милой внешне. Фигура угловатая, груди почти нет. Мне, конечно, более фигуристые нравятся, но ей, как ни странно, идёт. А вот голос, конечно, ужасный. И чего так вопить?
Девица тем временем кричала об извращенцах, каких-то вуайеристах (надеюсь, это не заразно) и грозилась отрезать мне всё, что ниже живота.
Теперь мне было не до разглядываний. От её визга в голове будто взорвался огненный шар, вызывая резкую боль. Не выдержав, яростным голосом, после которого даже подчинённые умолкали и переставали спорить, произнёс:
– Слушай сюда, никому ты не сдалась в этом здании, так что оставь свои фантазии при себе, – тут я, конечно, слукавил. Если б не знал, чем промышляет девица, то вполне мог заинтересоваться такой. По крайней мере, на одну ночь.
– Но…
– А зашёл я сюда, потому что кое-то, похоже, перепутал управление с собственной ванной и совсем не следит за временем. Я уж думал, ты сбежала.
Что ж, своего я добился: она заткнулась. И, похоже, ещё и обиделась. Но какое мне до этого должно быть дело, непонятно. Поэтому, быстро окинув взглядом в последний раз её фигуру, развернулся и, притормозив у выхода, бросил ей через плечо:
– У тебя пять минут, чтобы одеться и намазаться мазью, дальше ты пойдёшь в кабинет в том, что на тебе будет надето, – и вышел.
Через три минуты она уже стояла передо мной. Покрасневшая, то ли от смущения, то ли от гнева. А может, это последствия мази. Не понятно. Кивнул ей, чтобы следовала за мной, и до самого кабинета не произнес ни слова.
Старался специально нагнать страха, чтобы даже не думала врать или недоговаривать. В комнате даже не предложил ей присесть, в то время как сам удобно расположился в кресле за рабочим столом. И пусть это мелочно, но так хотелось поставить её на место.
– Что ж, давай знакомиться. Как зовут, сколько лет, как давно бродяжничаешь?
– Зовут Мара, мне двадцать лет, полгода как живу в катакомбах, – немного скованно начала говорить девица.
Что ж, как я и думал, недолго она нищенствует, ещё не успела измениться внешне. Решил не показывать заинтересованность, скрыв её за маской равнодушия. Это мне всегда легко удавалось. Ну-с, продолжим…
– Как ты оказалась в катакомбах?
– Родители в деревне умерли при пожаре, дом спасти тоже не удалось. Вот я и отправилась в город на поиски лучшей жизни.
Мара отвечала мне будто давно выученный урок. Без запинки, без эмоций. Сухой пересказ. А значит, сейчас она, скорее всего, мне нагло врёт. А я ужас как не люблю, когда меня водят за нос. Эх, была бы она парнем, отправил бы на часочек в допросную в подвал, мигом бы всю правду выложила. А с девушками так нельзя. По крайней мере, пока не будет точно известно, преступница она или нет.
Еще можно попробовать просто запугать. Только вот чем? На ум, к сожалению, ничего не шло. Если не считать, конечно, содержимое книги «Триста способов пыток, или Как быстро добиться признания». Уж очень бесила меня эта особа. Правда, даже себе не смог бы ответить, чем именно.
– Ты же не думаешь, что я поверю в это? Слишком складно врёшь. А может, ты ещё и с законом не в ладах? Подворовываешь понемногу? – специально выводил на эмоции её, и мне это слишком легко удавалось.
Вот она слишком явно вздрагивает, будто боится, что я узнаю правду, вот усмехается, а вот явно негодует, яростно пронзая меня взглядом. Да уж, тут не нужно быть профессионалом, чтобы понять, что она явно не привыкла к такому обращению. Да и страха как такового я у неё не заметил.
Нашу битву взглядов внезапно прервали. Дверь с грохотом открылась, и ввалились мои подчинённые, весело переговариваясь.
– О, вы ещё не закончили? Ронард, теряешь хватку, – заржал Килард, а Франс подхватил.
Похоже, кто-то забыл, кто тут главный. Тень недовольства промелькнула у меня на лице, но этого было достаточно, чтобы смех прекратился, и теперь они настороженно ждали последствий. Больше всего на свете я не любил, когда подвергали сомнению мои способности. Особенно ненавидел слухи, будто только благодаря родственникам я смог пробиться так высоко. И поэтому жёстко пресекал их.
И Килард с Франсом знали об этом. Так же как знали, что даже статус якобы моих друзей их не спасёт.
– Похоже, кто-то захотел на дежурство остаться? – тихо спросил у них, на что оба замахали головами, подтверждая предположение и радуясь такому лёгкому наказанию.
– Где остальные нарушители?
– Так отпустили уже. Они во всём сознались. С виновных взяли штраф, – по-военному чётко ответил Франс, так и стоя у двери. – Вот заверенный протокол.
Выхватив из рук Киларда бумаги, на которые я даже не обратил внимания сразу, он подошёл ко мне, чтобы их передать.
Мара же в это время стояла тихо, как мышка, и старалась слиться со стеной, чтобы избежать излишнего внимания. Проводить дальше допрос не было смысла, если не хотел, чтобы все знали, что Мар – это девочка. А мне не хотелось. Пришлось отпускать.
– Слушай сюда, никчёмный кусок говна, чтобы больше не попадал сюда, иначе окажешься в подвале, – как можно более презрительно заговорил я. Специально для друзей. – А теперь ступай. И чтоб через минуту тебя здесь не было.
Если бы взглядом можно было убивать, то сейчас я бы уже валялся трупом у ног этой девчонки. Вместо этого я продолжал презрительно смотреть на то как она шустро покидала комнату. Решил, что завтра прокачусь по близлежащим деревням, поспрашиваю про девчонку. Выждав немного, я повернулся к своим:
– Надеюсь, вы не сильно их потрепали?
Глава 7. Ночь демонов. Преддверие
Маргарита
Ну конечно нас сильно потрепали. По моему личному мнению. Хотя Пип уверял, что легко отделались. Пара новых синяков и отсутствие всех заработанных денег. Изъяли в счёт штрафа, ага.
А вот со мной всё было не так радужно. Краснота за ночь с кожи ушла, да и отёк почти спал, но до былой красоты было далеко. А боевые отметины не добавляли шарма. Благо грязь лучше тональника всё скрывала.
Сегодня мы решили проторчать на улице до победного, чтобы монеток больше перепало. Во-первых, впереди нас ждала Ночь демонов, а значит, заработать нужно на два дня вперёд. Во-вторых, оказывается, никто не снимал с нас обязанность отдать процент за нерабочий день (что было очень несправедливо, как по мне). Ну а в-третьих, вчера деньги сохранились только у меня, но их хватило лишь для того, чтобы отдать в общую казну за троих, поэтому мы остались и без обеда, и без ужина. Под жалобный стон желудков позавтракали обычной водой и отправились скорее работать. Не обошлось опять без стычки с нашими недругами. Переругиваясь по пути, мы добрались до храма и разошлись все по своим местам.
В этот раз я расположилась около отделения. Наглеть так наглеть. Постепенно площадь оживала, люди торопились по своим делам. Мимо сновали туда-сюда стражи и инквизиторы, но, как ни странно, на меня они не обращали внимания. Даже Ронард, такой идеальный внешне и сухой внутри, только бросил мимолётно взгляд в мою сторону и прошёл дальше.
Кушать хотелось всё больше, а в металлической кружке монеток было на дне. Тяжко вздохнув, осталась сидеть на месте под жалобные рулады своего живота. В это время чья-то тень упала мне на лицо, а в кружку полетел настоящий золотой. Ей-богу, мой первый золотой! От шока и неверия впала в ступор и продолжала смотреть на эту заветную монетку, забыв про окружающих.
– Можешь не благодарить, – этот голос с лёгкой хрипотцой теперь я бы узнала из тысячи. – Сегодня вам лучше здесь не крутиться, скоро станет совсем беспокойно. Идите в свои норы и переждите там эти два дня, конечно, если жизнь дорога.
– О, это что же, ты обо мне заботишься? – от неожиданности не сдержала сарказма в голосе. – Решил мамочку поизображать?
– Думай, что хочешь, только сделай так, как я сказал, – с этими словами он просто развернулся и пошёл к зданию. В паре метров от меня он остановился, чуть повернул голову в мою сторону и безразличием в голосе сказал: – Не хотелось бы, чтобы твоя никчёмная жизнь так же никчёмно и закончилась.
Ещё пара секунд, и он полностью скрылся за дверью. Ну а я ещё долго кипела от негодования и обиды. В отместку решила никуда не идти и сидеть дальше, только спрятала монету за пазуху, чтобы никто не отобрал. Почему-то так обидно стало за свою жизнь. Разве ж она никчёмная? Поначалу даже хотела пойти и швырнуть в него деньгами. Шикарный жест, но жрать хочется больше, чем показывать гонор. А потом призадумалась. А ведь и вправду: я могла пойти работать, вместо того чтобы попрошайничать, но так страшно было что-то менять.
«Эх, а вот попала бы я в нормальный мир, с магией, пошла бы учиться, стала бы крутой, – опять мечтала я. – И уж точно там был бы милый и добрый ректор, а не злобный инквизитор».
Стоп, а чего это я думаю о каком-то инквизиторе? Не интересен он мне, вот нисколечко.
Булочки! Я буду думать о булочках и о горячем чае. Мягкие, пышные, посыпанные сахаром, горячие, как обжигающий взгляд голубых глаз. Чёрт, ну какие глаза! Не думать, не думать.
Решила, что всё-таки я очень голодна, поэтому надо сходить в пекарню купить булочек себе и своим друзьям. Заодно разменяю золотой и спрячу лишнее на чёрный день. Так и поступила. Давно уже заприметила одну дивную пекарню, из которой каждое утро доносились такие запахи, что только слюни подтирать. И вот у меня появилась возможность лично попробовать что-нибудь оттуда.
С дико бьющим от волнения сердцем я переступила порог. Было страшно: а вдруг выгонят, ведь выгляжу я сейчас очень непрезентабельно. Вспомнился даже фильм «Красотка».
Внутри оказалось всё так, как я себе представляла. Небольшое помещение, разделенное пополам прилавком, за которым сейчас стояла миловидная женщина на вид от тридцати пяти до сорока лет. Скорее всего, она же и была пекарем – уж очень характерно от неё пахло выпечкой, да и сама она выглядела довольно пышной, будто постоянно пробовала всё, что приготовила. И это её нисколько не портило. Перед прилавком стояли несколько столиков для желающих тут же перекусить. А за прилавком были расположены деревянные шкафы с выпечкой.
Робея, я медленным шагом приближалась к женщине, ожидая, что в любой момент она может прогнать меня прочь. Но мягкая улыбка на её лице успокоила меня. Ну не может быть плохим такой человек. Уже смелее я подошла к прилавку.
– Добрый день, – вежливо поздоровалась она со мной. – Первый раз у нас? Раньше вас не видела. Если затрудняетесь с выбором, могу подсказать.
– Мне бы пять недорогих булочек и самый дешёвый горячий напиток, – под конец голос дрогнул, а уши запылали от стыда.
Женщина комментировать не стала, просто развернулась и положила пять довольно больших булочек. Передала мне пакет с ними, а сама ушла за дверь, которая была рядом с прилавком. Даже деньги не спросила. А если бы я ушла. Или того хуже – ограбила её.
Вскоре она вернулась, неся стакан с восхитительно пахнущим горячим шоколадом. Боже, я даже не думала, что такая прелесть есть в этом мире. Помотав головой, с сожалением отказалась:
– Извините, но я не могу взять это, мне бы самое дешёвое, просто согреться.
– Бери, это в подарок. Посиди за столиком, согрейся, – она ласково провела рукой по моей голове, а потом указала взглядом на ближайший столик. – А за булочки пять серебряных с тебя.
Чувствуя, как защипало в носу и как увлажнились глаза, быстро заморгала, чтобы позорно не расплакаться, и достала золотой, увидев который женщина сердито нахмурилась. Не сразу до меня дошло, что она подумала, будто я своровала его. Не хотелось, чтобы она думала про меня плохо, тем более она так хорошо ко мне отнеслась. Пришлось оправдываться:
– Вы не думайте, я не вор. Мне эту монету стражник-инквизитор дал. Пожалел, наверное.
Пока говорила, лицо её менялось, она снова улыбалась, теперь чуть виновато. Чтобы как-то перевести тему, решила спросить, как её зовут.
– Мое имя Анита. Я хозяйка этой пекарни. Здесь довольно пусто сегодня, люди стараются из дома не выходить, опасаются. А мне скучно. Вот хоть ты со мной посиди поговори. И будем в расчёте за шоколад.
– Очень приятно познакомиться. А меня зовут Мар. Я каждый день пробегаю мимо этой пекарни. Аромат вашей выпечки самый прекрасный на свете.
– Теперь у тебя есть возможность оценить и вкус, – Анита отдала мне сдачу и, подхватив кружку с шоколадом, подошла к одному из столов и уселась на ближайший стул. – Не стесняйся, садись рядом со мной, расскажи немного о себе. Сколько тебе лет, Мар?
Подумав немного, я решила, что торопиться обратно мне не хочется. Деньги я уже заработала, парни и без меня справятся, тем более я ж не на весь день пропаду. Полчаса могу выделить себе, чтобы погреться. Поэтому я всё-таки села рядом и взяла в руки кружку.
Говорить правду я не собиралась: всё-таки не хотелось бы на костёр попасть, поэтому выдала то же, что и другим:
– Мне двадцать лет. До прошлого лета жил в маленькой деревушке недалеко отсюда. Потом случился пожар, при котором погибли все родные. Оставшись без поддержки и крыши над головой, отправился в город за лучшей долей. Тут оказался никому не нужен, только двое подростков-бродяжек приютили у себя. Теперь живу с ними.
– Понятно, – протянула Анита, задумавшись о чём-то.
Не стала отвлекать её от дум, тем более теперь можно было спокойно посмаковать горячий шоколад, не отвлекаясь на разговоры. Допив до конца, поднялась из-за стола. Уже пора было возвращаться. Сама-то я перекусила, а мальчишки там голодные бегали. Уж булочкам они точно обрадуются.
– Ну что ж, мне пора. А то булочки совсем остынут, – с этими словами я стала пробираться к выходу.
– Подожди, – вскочив следом за мной, Анита подошла ближе. Задумчивое выражение сменилось решительным настроем: – Я хочу предложить тебе поработать у меня немного. Если не понравится, всегда сможешь уйти.
– Вы же меня видите впервые. Как вы можете предлагать работу первому встречному? – сказать, что я была в шоке, это ничего не сказать.
– Ну ты же не убежал с булочками, когда я пошла за напитком, и из пекарни ничего не стащил. Значит, ты точно не воришка. Просто у тебя трудная ситуация и я хотела бы тебе помочь. Когда-то я тоже оказалась в сложной ситуации, мне тогда помогли добрые люди и не пришлось жить на улице.
– И что же нужно делать? – во мне вдруг взыграла подозрительность. Ну вот не бывает таких добрых людей. Это прям как в сказке.
– Вчера соседский парнишка, который помогает мне разносить заказы, сломал ногу и теперь пару месяцев просидит дома. Я как раз думала подыскать ему замену хотя бы на месяц, а тут ты. Я считаю, это судьба. Ничего сложного делать не надо. Будешь приходить ко мне перед обедом, брать выпечку и разносить её по адресам. По времени будет выходить два-три часа, не больше. А дальше ты свободен. Только одно «но»… Одет ты должен быть опрятно, обязательно умыт и причёсан.
Только я воспряла духом, как тут же сдулась. Во-первых, где ж найти новые шмотки, а главное, где потом хранить, чтобы никто их не испортил. И во-вторых, если я буду постоянно чистой, кто-то может догадаться, что я девушка – всё-таки черты лица у меня довольно женственны. И заставят тогда работать уже в другой сфере. А торговать своим телом не хотелось бы. Вслух же я произнесла:
– Извините, но, наверное, не получится. У меня нет нормальной одежды, да и умываться у нас негде. Не лето всё же.
– Что ж, это не проблема. Предлагаю поступить так: мы берём тебе костюм, постепенно ты за него выплатишь из тех денег, что заработаешь, а хранить ты его можешь здесь. Просто приходи заранее, чтобы умыться и переодеться у меня на втором этаже. А потом беги по заказам. Разнесешь всё и обратно переоденешься. И дальше ты свободен. Платить буду не очень много – сорок серебряных в неделю. Но и занят ты будешь всего пару часов. Потом, как вернется мой разносчик в строй, мы сможем уже подобрать тебе занятие здесь, в пекарне. Ну, конечно, если ты сам захочешь. Как тебе моя идея?
Если честно, я была в восторге, о чём тут же поспешила заявить, пока она не передумала. Целых сорок серебряных в неделю! Если сильно не шиковать, то спокойно можно будет половину суммы откладывать и при этом не голодать нам всем троим. Даже если дни будут неудачными. Да и неизвестно, куда нас отправят через месяц. Может, опять будем в трущобах прозябать.
Договорившись прийти к ней в первый день весны, я поспешила к своим. Дойдя до площади, увидела Чеда и Пипа, сидящими недалеко от больницы. Народу почти не было, поэтому парни расслабленно сидели и по очереди зевали. Увидев у меня булочки, тут же оживились и за пару секунд съели их.
– Мар, а эти булочки кому? – с вожделением поглядывая на них, Пип пытался вытащить оставшиеся две булочки.
– Нет, это не вам. Это я Яну и Фораду взяла. Пусть тоже порадуются вкусной выпечке, вдруг подобреют.
– Зря только булки переводишь, – проворчал Чед, но спорить дальше не стал.
Про работу решила им сказать уже после того, как получу первый свой заработок. Сейчас же решила сходить к храму и навестить двух других напарничков. Всё-таки немного жаль мне было их, ведь они тоже ничего ещё не ели за сегодня.
Подойдя поближе, невольно, как и всегда, задержала взгляд на здании. В своё время, будучи ещё Маргаритой Васнецовой, мне довелось попасть в храм Неба в Китае. Круглое здание беломраморного храма, увенчанное синими, конической формы крышами, просто поражало своим величием. Храм святого Рандира был очень схож с храмом Неба, как будто передо мной находилась грубая китайская подделка. Такое же круглое, конусообразное здание, только здесь абсолютно серое. Сам храм стоял на возвышении, к которому по кругу вели каменные лестницы.
Что-то жуткое было в этом храме, и я старалась лишний раз не заходить туда. Именно поэтому мы спокойно отдали место возле дверей Яну с дружком.
Теперь же я добровольно шла туда. А всё моя жалость. Раз уж купила и на них булочки, надо их донести, а то совесть замучает. Хоть и не заслужили. Парни сидели у самого подножия на одной из последних ступеней. Их чашки были наполовину заполнены. Довольно неплохо для такого тихого дня.
– Чего припёрся? – не мог не нагрубить Ян.
– Вали на своё место, нечего тут людей отпугивать, – ну конечно, куда мы без подпевалы Форада.
Делать хорошие дела после таких слов резко перехотелось, но раз уж не побоялась дойти, решила всё-таки отдать выпечку.
– Держите, я вам булки принёс, – с этими словами я просто впихнула в руки Форада пакет и отошла на пару метров. На всякий случай. Вдруг захотят поблагодарить тумаками.
– Это нам? За что? – скептически взглянув на булочки, Ян вновь обратил свой взор на меня. – Или они отравлены?
– Придурок! Не хочешь – не ешь, сам тогда съем. Отдай обратно.
– Э, не… нам так нам, – он тут же схватил одну из булок и откусил изрядно от неё.
– Чтоб ты подавился, – буркнула сквозь зубы. Больше там оставаться смысла не было, и я пошла на своё место.
Просидев ещё пару часов и ничего за это время так и не собрав, мы засобирались домой. Похвасталась полученными от инквизитора деньгами. Денежная система была довольно проста. Медяшки были самыми мелкими монетками. Один серебряный – это сто медяшек. Ну а сто серебряных составляли один золотой. После покупки у меня осталось девяносто пять серебряных. Никто из нас никогда не владел такой большой суммой. Решили немного пошиковать. Поэтому первым делом зашли в лавку за продуктами, а потом уже отправились в катакомбы. Если уж сидеть в комнате больше суток, так хоть не голодными. Потратив ещё десять серебряных, мы купили всё самое необходимое. Даже хватило на сладкое к чаю.
Так как сегодня мы почти ничего не собрали, из этих же денег выделила на ежедневный взнос, как это у нас называлось. Остальные спрятала подальше, чтобы не увидели.
В катакомбах первым делом дошли до главного и отдали его часть. Так как место было людным, то мы должны были приносить каждый день по пять серебряных с каждого. Всё остальное оставалось нам. В среднем выходило по несколько серебряных на человека. То есть плотный ужин в дешёвой таверне. Иногда хватало на перекус в обед. Теперь же мы могли на долгое время забыть о голоде, особенно если я буду подрабатывать в пекарне.
В комнате тщательно спрятали то, что осталось. Продукты тоже пришлось спрятать до ночи, ведь в любой момент к нам мог кто угодно заглянуть.
И только мы всё запрятали, как к нам заглянул один из припевал главного.
– Мар, – почему-то он решил обратиться именно ко мне, – тебя там Дориан зовёт срочно.
Пришлось опять идти к нему, гадая по пути, что же могло понадобиться главарю от меня. Подойдя к двери, тихо постучала и, дождавшись ответа, зашла в комнату. Помимо Дориана, в помещении находились и пятеро его замов, что было ещё страннее. Обычно, если случалось что-то серьёзное, он всё-таки старался общаться один на один. А остальные вопросы решались через зама.
В отличие от наших комнатушек, эта была очень просторной, помимо большой двуспальной кровати, здесь были расположены диван и пара кресел, а также рабочий стол и стул. Также возле стола стоял даже на вид неудобный табурет. Вот на него мне и предложили присесть. После чего решили наконец поведать мне о том, для чего же всё-таки меня позвали.
– Ян и Форад так и не вернулись обратно. Мне сказали, что ты последний, кто их видел, – Дориан внимательно следил за моей реакцией, пытаясь определить, знаю ли я что-то. – Скажи, они не говорили о том, что хотят уйти?
– Нет, такого точно не говорили, – я усердно мотала головой, пытаясь заставить их поверить моим словам. – Скоро уже должны прийти.
Вся проблема заключалась в том, что если они сбежали, то их долг за отработанный день автоматически ложился на нас. Да и до конца следующего распределения нам пришлось бы выплачивать часть от суммы. Что, конечно, нам совсем не хотелось.
Ничего от меня не добившись, решили отпустить, за что была им очень благодарна. Времени было мало, уже день подходил к концу, и солнце скрылось за горизонтом. Первым делом решила наведаться в комнату, чтобы вместе с Чедом и Пипом пойти их поискать.
