Алёна Медведева
Переполох в академии сиятельных лордов
Пролог
Не было в империи Индорг воителя известней, чем сиятельный лорд Таурин. Потомок древнейшего рода, славный маг и великолепный стратег, он пользовался благосклонностью самого императора. Иначе и быть не могло, ведь за годы бесконечных военных походов ему удалось в три раза расширить и так немалую территорию собственных земель, закрепив их, соответственно, за Индоргом.
Когда у лорда Таурина родился сын, он стал первым помощником своего отца и старательно постигал военную науку, намереваясь в будущем продолжить его дело на благо империи. Отец сам всему обучал юного наследника, став для него примером и незыблемым авторитетом.
Пришло время, и сын, сопровождавший отца во всех походах, достиг брачного возраста. Лорд Мердан Таурин был призван императором – его величество пожелал отблагодарить верного вассала, одновременно укрепив и свою власть кровной связью с одним из трех сильнейших родов империи.
– Подыскал я невесту твоему храбрецу, наслышан о его успехах в последних военных кампаниях, – едва оставшись наедине с давним соратником, сообщил император. – В знак особого расположения отдам за него свояченицу, младшую сестру моей супруги. Наш союз с Флеей благословлен не одним наследником, и это именно то, что нужно вашему роду для дальнейшего процветания.
В патриархальном мире Индорга разговоры о том, что происходит в супружеской спальне, считались недопустимыми. Но в данный момент первое лицо империи позволило себе чуть пренебречь правилами хорошего тона, желая подчеркнуть несомненные достоинства выбранной невесты.
– Это честь для нас, – с должным почтением, не скрывая радости, склонил голову сиятельный лорд. – Я и сам уже думал о том, что пора бы женить Лоффи. Внуков хочу! Мои земли с востока граничат с майоратом Ардемалов. А это семейство вечно плетет интриги и ведет двойную игру. Случись беде, сразу приберут к рукам нажитое непосильным трудом.
– Верно. – Император нахмурился. – Ардемалы и мне не дают покоя своими амбициями. Их нынешний глава имеет серьезный вес в Совете сиятельных лордов и постоянно оказывает давление, заставляя принимать законы, потворствующие его интересам. Которые часто идут вразрез с интересами империи. Оттого мне и моим потомкам нужна поддержка Тауринов. И лучший способ скрепить наш союз – породниться.
Сиятельный лорд благодарно кивнул. Он отчетливо понимал, что в результате этого брака войдет в ближний круг императора и невероятно повысит свой статус.
– Род Тауринов всегда будет служить империи и интересам первой семьи, мой император! Мне же лишь хочется застать внуков и самому их воспитать, как я воспитал сына. Оттого я вдвойне признателен за ваше своевременное решение и бесконечную мудрость.
– Что ж, тогда дело слажено. Не будем затягивать со свадьбой!
Чаяниям лорда Турина сбыться было не суждено. На брачном пиру он подавился куриной косточкой. Так бесславно завершился жизненный путь великого воина и полководца. Но именно с этого печального события и началась история, изменившая судьбы многих.
Девять лет спустя
Отправляясь на ежегодную большую охоту, император неизменно останавливался на ночь в замке Таурин. Императрица каждый раз с нетерпением ожидала этой поездки, радуясь возможности повидаться с младшей сестрой.
Наконец официальная часть визита закончилась, и сестры остались вдвоем. Едва слуги исчезли за дверью, оставив для леди напитки и легкие закуски, Флея горячо обняла сестру:
– Эли, дорогая, как давно мы с тобой не виделись!
– Флея, милая, я тоже безумно рада нашей встрече!
Старшая сестра пристально всматривалась в лицо Элаи, ища ответы на свои вопросы. И увиденное ей совершенно не понравилось.
– Послушай, дорогая, с каждым годом я замечаю, что счастья в твоих глазах все меньше, ты все грустнее и грустнее. Понимаю, у нас не принято обсуждать личную жизнь, но я считаю себя немного ответственной за твое замужество… Ведь император его устроил именно с моей легкой руки. Поэтому прости, но я спрошу… Все ли у вас в порядке с сиятельным лордом?
Тяжело вздохнув, кроткая и неизменно прекрасная леди Элая Таурин расстроенно прошептала:
– Я долго не решалась, Флея… Но годы идут, и я чувствую себя все более глупо. Знаю, неприлично заводить такие разговоры, но я больше не могу, мое терпение на исходе. Не знаю, что мне делать. Муж не желает ложиться со мной в постель. Мои ночи… Ах, ты не представляешь, как холодны они и одиноки!
Расправив в руках скомканный платок, она прижала его к зардевшемуся от смущения лицу.
– Может быть, он тебя не любит?
– Вот уж нет! – пылко возразила леди Элая. – Я чувствую его любовь. Он ласкает меня взглядом, когда мы рядом… У него дыхание перехватывает, как у юноши. Он заваливает меня подарками. Но как только я к нему прикасаюсь, он под любым предлогом немедленно сбегает на войну!
– Да уж… Что бы это значило? – протянула императрица, искренне обеспокоенная семейной жизнью сестры. – Хотя погоди. Я, конечно, никогда бы не подумала, что сиятельный лорд Таурин может быть неловок в постели. Он производит впечатление настоящего брутального покорителя женских сердец. Хотя внешность часто бывает обманчива. Но знаешь, есть способ помочь…
Гостья поднялась, выглянула за дверь, чтобы позвать личную служанку, и что-то ей шепнула. Девушка тут же выскользнула из комнаты и через несколько минут вернулась, почтительно вручив госпоже небольшой сверток. Отправив служанку за дверь, ее величество передала сверток леди Элае.
– Когда я стала императрицей, – негромко проговорила она, – мой супруг был уже сильно в годах. И мне пришлось прибегнуть к маленьким женским хитростям. Если ты согласна, можешь испытать один проверенный способ на своем лорде.
– Я уже на все согласна, Флея, – заверила Элая, разворачивая сверток.
Внутри оказался незнакомый предмет, чем-то похожий на крошечную подушечку.
– Тогда возьми вот эту маленькую штучку. Это «Эрос» – магический стимулятор. Незаметно положи ему в постель. Лоффи испытает такой подъем… Прибежит как миленький. Куда ж ему деться?
Счастливая Элая с трепетом приняла заветный дар, всматриваясь в магический стимулятор, с виду такой безобидный и неприметный. Но сомневаться в словах сестры не было повода. Оттого она впервые за многие годы испытала прилив вдохновения.
В тот же вечер леди Таурин кралась по коридорам своего замка, словно мелкий воришка. Она чувствовала себя шестнадцатилетней девчонкой, тайно спешащей на первое свидание. Сердце колотилось где-то в горле. Радостное предвкушение пьянило, кружило голову отчаянной надеждой. Скоро, уже скоро сбудутся самые смелые мечты!
Услышав издалека шаги гвардейцев, леди мышкой юркнула за портьеру. Переждала и на цыпочках припустила дальше. В спальне лорда было сумеречно. Элая пристроила «Эрос» между подушек и упорхнула обратно.
Ночью она никак не могла заснуть. Крутилась на постели, вздрагивала от малейшего шороха, бегала по спальне, сгорая в огне нетерпения. Достойная леди вся пылала в ожидании своего лорда. И таки дождалась…
Посреди ночи раздался жуткий грохот.
Хрясь! Хрясь! Хлобысь!
Элая немедленно выскочила в коридор. Навстречу ей несся лорд, прямо на бегу напяливая кольчугу поверх ночной сорочки. Вид у него при этом был еще тот – глазки стремились к носику, ротик торчал домиком.
«Что ж с ним в спальне-то делали? Погладили… ломиком? – успела подумать окрыленная зримым эффектом супруга. – Бешеный, прям бешеный. Как же его разобрало-то?.. Ой, со всей дури в дверь врезался! Конечно, кто же шлем-то задом наперед надевает. О-о-о, больно же! Вот точно, если не сломал что-нибудь, так вывихнул».
Но эйфория быстро спала – ведь лорд Таурин промчался мимо.
Через пять минут горнист играл тревогу, а еще через двадцать – кавалькада полуодетых рыцарей мчалась по дороге, отдаляясь от замка.
Не успела улечься пыль, поднятая копытами, как леди Элая впала в черную депрессию. Мысли одна ужаснее другой крутились в голове странным хороводом. И последняя была: «Интересно, бешенство заразно?»
А Лоффи Таурин, ни на миг не сбавляя темпа и загнав несчастного коня, проскакал во главе кавалькады шесть часов до крепости Исмандил. Обычно этот путь занимал сутки. Но великий полководец, не раз смотревший в глаза смерти и не знавший сомнений, так и не смог остыть до конца.
Да и то сказать, девять лет брака, девять лет! Лоффи безумно любил свою жену. Она казалась ему невесомой, хрупкой нимфой. Эфемерной, осиянной неземной красотой. Ее глаза были сказочно прекрасны, голос – нежнее пения райских птиц, легкостью движений она напоминала грациозную лань. Лорд до сих пор не мог поверить своему счастью и частенько вспоминал миг, когда император вложил в его огромную, грубую ручищу трепетную ладошку Эли.
Лоффи замер тогда, просто окаменел. Ему хотелось молиться на нее, как на богиню, возлагать цветы к ее ногам, воскурять фимиам на алтаре. Он завалил любимую подарками, из каждого похода привозя ей что-то новое и интересное.
Когда жена глядела на него, прикасалась, брала за руку, лорд испытывал стеснение в груди, ему не хватало воздуха, тело наполнялось жаром, чресла пронзала сладкая боль, а окаянный отросток грозил порвать штаны. Он чувствовал себя мерзким, грязным животным, возжелавшим осквернить святыню. Лорд Таурин, конечно, знал, что его солдаты ходят развратничать в дома развлечений. Но они были жестокие, безжалостные дети войны. Видал он, и не раз, как его вилланы тащили на сеновал краснощеких толстозадых девок с крепкими ляжками. Но грязные смерды для него ничем не отличались от зверей.
Годы распаляли его, он боялся не справиться с собой и сотворить что-то ужасное. Прижать свою леди огромным телом к постели, буквально расплющив ее, и… Что «и» – он не додумывал, в ужасе срываясь в очередной военный поход.
Девять лет, девять ужасных лет мучений!
Если дела так и дальше пойдут, то вскоре ему уже нечего будет завоевывать, кроме просторов океана.
Но то, что на него нашло сегодня, не лезло ни в какие ворота. О-о-о, что это было? Не успел лечь в кровать, как ненавистный отросток вскочил, твою же маму! И что он с ним только не делал – не помогло. Остолбенел и стоит, гад. Еще и как магнитом потянуло ворваться в спальню своей леди. Нет-нет. Чур меня, чур!
«Меня спасет только старый испытанный способ. Не помню, как летел по коридору. Бряк! О как. Сотрясение. Чему там сотрясаться-то? Нога, кажется, сломалась. Левая. Теперь уж точно никогда в жизни налево не ходить».
Горнист тоже завелся:
– Мы же только вчера приехали, не отдохнули совсем!
– Погунди мне еще тут, погунди! – рявкнул сиятельный лорд, морщась от боли и взмывая на коня.
За шесть часов долетели до крепости. Уже полгода войска лорда ее осаждали. Не могли взять. Упрямцы не сдавались. Сидели себе да сидели в осаде. Никаких неприятностей сегодня не предвидели. И зря.
Когда к крепости подлетела кавалькада во главе с вырвавшимся вперед сиятельным лордом, гостей, разумеется, никто не ждал. Осаждающие мирно завтракали у походных костров, осажденные, как и положено, заедали свое горе, сидя за высокими зубцами каменных стен.
Гранд, жеребец Лоффи, злой и распаленный, как и сам хозяин, на последнем издыхании скакнул через ров прямиком к стене. Лорд Таурин, сорвавшись с крупа коня, буквально взлетел по ней без всяких подручных приспособлений, остервенело цепляясь ногтями прямо за камни. Подвернувшиеся под горячую руку защитники крепости были нашинкованы в капусту. Враги дрогнули. Узрев обуреваемого яростью и неистребимым желанием военачальника, бросившегося в атаку прямо в ночной сорочке, они на роковые минуты поддались панике.
А вот осаждающие, изрядно потрясенные и напуганные внезапным появлением полководца, живо подхватили лестницы и общим гуртом рванули следом. Пребывая в смятении, они так дружно поддержали порыв своего лорда, что ненеприступный Исмандил пал.
Уже поздним вечером следующего дня, празднуя в шатре победу, ближайшие соратники восхваляли главнокомандующего:
– Как вы их раскидали!
– Вы совершили немыслимый подвиг!
Со всех сторон доносились восторженные возгласы. Лоффи Таурин в развевающейся под кольчугой ночной сорочке, с яростным криком взлетающий по выступам неприступной городской стены, словно одержимый сотней демонов, не только деморализовал осажденных, но и изрядно впечатлил своих собственных рыцарей.
– Да разве это подвиг? – устало отмахнулся сиятельный лорд. – Вы даже не представляете, какой подвиг я совершаю каждый день…
Воины немедленно навострили уши, но, словно опомнившись, полководец поперхнулся и захлопнул рот. Тем более удивительной казалась его искренняя печаль, что рыцари считали своего лорда счастливейшим из всех ныне живущих.
Лоффи Таурин достойно продолжил дело отца Мердана Таурина, так же пропадая в военных походах и присоединяя все новые и новые земли. Жена его была удивительно хороша собой, нежна и внимательна. А уж ласковее женщины и представить невозможно. Встречая супруга из очередного похода, она ластилась к нему, словно кошка, бросая на лорда пылкие взоры и искушая бурно трепетавшей под тканью платья грудью. Тем больше восхищала стойкость духа сиятельного лорда, готового ради служения своему долгу уезжать от такой супруги.
– Вот кто настоящий мужчина! Вот кого не привязать к женской юбке! – поучали рыцари своих супружниц. Те горько сетовали на воинственность лорда, вынуждавшую их мужей покидать свои дома, отправляясь вслед за ним в очередной поход.
И кто бы из них знал, что каждый раз при встрече со своей леди сиятельный лорд, сильнейший маг и совершеннейший военный тактик, испытывал странное томление в душе, одновременно ощущая необъяснимую тяжесть и напряжение где-то ниже талии. Каждый раз, когда он восхищенно любовался прелестной супругой, его посещало чувство, что ему чего-то недостает. Чего-то хочется… Но чего, он толком и сам понять не мог.
Так прошло девять лет. Лоффи Таурину, неукоснительно следующему науке и наказам своего отца, который являлся для него единственным авторитетом, способствовал военный успех, усиливая его славу и укрепляя мощь рода. А его прекрасная леди с каждым походом становилась все грустнее. Да и император все чаще хмурился, удивляя верного лорда пронзительными взглядами.
И вот гром грянул! Император призвал к себе верного соратника.
– Все ли хорошо в вашем доме? Доволен ли ты своей супругой? – спросил император, уединившись с гостем, как когда-то с его отцом, в отдельной зале.
– Вашими заботами мы благополучны, – поклонился в ответ лорд, гадая о причинах этой встречи.
Император в задумчивости побарабанил пальцами по подлокотнику кресла, размышляя о том, как бы коснуться совершенно непубличной темы. Минувшие годы сказались на главе империи, посеребрив его голову и лишив былой живости, но разум его был ясен как никогда, позволяя ловко избегать расставленных врагами ловушек. Император часто думал о том, что оставит своему наследнику. И его тревожила возросшая в последнее время активность главы рода Ардемалов.
– Дошли ли до вас новости о том, что Мердоку Ардемалу удалось убедить Совет сиятельных лордов принять закон об изменениях в майоратном наследовании земель?
Разумеется, после этого и императору пришлось поддержать «выбор» глав всех родов империи.
– По причине длительного отсутствия я ничего об этом не знаю, – признался лорд Таурин.
– Так вот, Мердок Ардемал, используя свое влияние, сумел добиться значимых изменений в существующем праве наследования территорий. Принцип мужского наследования незыблем, но если действующий лорд не имеет прямых наследников мужского пола… – Император выдержал красноречивую паузу, давая понять, что именно ожидает род Тауринов. – Так вот, земли теперь отходят не дальнему родственнику по мужской линии, а соседнему лорду, обладающему наибольшей территорией. И ваши земли граничат как раз с территориями Ардемалов!
Лоффи Таурин грозно нахмурился. Как воин и человек чести он тоже сторонился двуличных и подлых Ардемалов, пусть они и входили в тройку крупнейших родов империи. Но допустить, чтобы земли, завоеванные его почтенным отцом, достались этим интриганам?! Немыслимо.
Шея и лицо сиятельного лорда побагровели, выдавая всю глубину его негодования.
– Этот закон – прямая угроза вашему роду. А заполучив самые обширные земли, Ардемал может замахнуться и на монаршую власть, – сдержанно продолжил его величество, подводя разговор к нужной теме. – Не пора ли, друг мой, отложить военные походы и заняться наследником? Почему бы вам не поговорить с супругой и не выяснить, почему у вас нет детей?
Лорд Таурин, утратив дар речи от таких откровений, безмолвно приоткрыл рот, подбирая слова для ответа. Император был не менее смущен, но долг требовал заняться решением этой проблемы. Иначе уже его наследник лишится весомой поддержки и может быть свергнут в будущем.
– Если причина в ней… – Он снова умолк на мгновение, чуть понизив тон. – Я могу высочайшей волей поспособствовать расторжению вашего брака, пусть это и станет громким скандалом. Но сейчас положение очень опасное. Вы можете погибнуть на войне, не оставив наследника. А опираясь на новый закон, Ардемал завладеет вашими землями.
Лоффи Таурин глухо засопел, все еще переваривая услышанное.
– Даже если у вас родится дочь, – продолжил император развивать свою уже всесторонне обдуманную мысль, – я побеседую с главой рода Ролзосов, третьего по значимости в империи. Заключим договорной брак, пусть их наследник женится на твоей наследнице. Фроул Ролзос придерживается нейтралитета и никогда особо не влезает в политические дрязги. Но от этого предложения он не откажется, а мне такой союз позволит объединить силы против влияния Ардемалов.
Лорд Таурин лишь беспомощно открывал рот: как он ни силился, но не смог одолеть поразивший его недуг онемения. Слишком потрясли его речи повелителя.
Так и получилось, что, прибыв домой, сиятельный лорд в изрядном смятении бросился в покои своей супруги с вопросом о том, почему у них нет детей.
– Я отношусь к тебе так, как учил меня отец. Он говорил, что жена должна быть единственной женщиной. Ты у меня – единственная. Говорил, что надобно любить свою жену, – я тебя люблю. Более того, я тебя обожаю! – в негодовании рявкнул сиятельный лорд, вперив в жену осуждающий взгляд. – Отец привозил маме подарки из дальних походов – и я тебе всегда привожу. Но почему у нас нет детей? Может быть, ты их не хочешь?
И тут терпеливая, кроткая и благочестивая леди Таурин впервые за годы брака вышла из себя:
– Болван! Чтобы появились дети, надо спать с супругой в одной постели!
Лоффи Таурин застыл словно громом пораженный: рот его округлился, а глаза буквально поползли на лоб.
– Но отец не учил меня этому! Я порой думал об этом, но он бы обязательно предупредил…
– Глупец! Твой отец просто не успел! – Импульсивно всплеснув руками, леди Таурин рухнула в кресло.
Спустя девять месяцев после этого разговора в их семье родилась дочь Иветта. Но прежде чем об этом было объявлено, император вызвал к себе свежеиспеченного отца и велел объявить о рождении близнецов.
– Я уже стар, а Ардемалы все больше мутят воду, подбивая других лордов изменить императорской присяге. И есть те, кто готов переметнуться, но выжидают, удастся ли Ардемалам заполучить земли Тауринов и стать сильнейшим кланом. Поэтому необходимо на корню лишить их всякой надежды. Будет объявлено о появлении наследника мужского пола у рода Тауринов, это вас обезопасит. Якобы второй ребенок – девочка – был признан очень болезненным и отправлен на лечение в далекий монастырь на севере империи. Информация о ней должна быть скудной. Пусть истинный пол «оставшегося» в семейном замке ребенка станет большой тайной, вам, друг мой, надлежит об этом позаботиться. Даже ближайшее окружение должно быть убеждено, что ваш первенец – мальчик. Считайте это моим императорским повелением.
– Да, ваше величество…
Бывалый воин и стратег несколько растерялся от такого поворота. Однако ослушаться высочайшей воли не мог. К тому же угроза со стороны Ардемалов была реальна как никогда. Лоффи даже казалось, что он подвел любимого и почитаемого отца, не сумев сразу произвести на свет наследника.
– Публичное заявление избавит нас от назревающей напряженности. Вам же с супругой надлежит продолжить начатое – роду Тауринов сейчас еще больше необходим наследник, – напутствовал сиятельного лорда император.
Так закончилось для Лоффи Таурина время завоеваний. Великий полководец и воитель превратился в почтенного отца семейства, надолго устроившись у семейного очага.
