Амина Асхадова
Моя чужая
Глава 3
В который раз за эту ночь я шмыгнула замерзшим и наверняка краснющим носом и оглянулась, не теряя надежды на то, что в полночь, да еще и в безлюдном месте проедет хоть одна машина. Хоть какая-нибудь!.. Потому что оставаться здесь – возле безмолвного леса и на одинокой трассе – мне не хотелось.
Тушь, подводка и помада, наверное, уже давно растеклись по всему лицу, превратив лицо бывше-милой девушки в какого-нибудь джокера. Та же судьба постигла и когда-то кристально белый свитер, который, к сожалению, уже больше вовсе не грел – настолько он с бюстгальтером промокли под беспрестанно летящим снегом. Волосы, в некоторых местах покрытые инеем от минуса, разметались по лицу и шее, даря неприятные и даже болевые ощущения. Теплые джинсы, которые так расхваливали девушки-консультанты в дорогущем бутике, совсем не грели, хотя эти слащавые особы обещали мне тепло даже при температуре минус сорок. Вот и покупай потом за огромные деньги вещи…
Зимние сапоги до колен да свитер – единственные вещи, которые кое-как, но все же еще спасали меня от холода.
Кое-что произошло примерно после часа моих блужданий.
Я шла по прямой дороге без всяких крутых поворотов, и на секунду прикрыла глаза. Однако даже этого хватило, чтобы меня тут же повело в сторону. Я резко потеряла почву под ногами и скатилась в кювет, прокатившись несколько счастливых метров по снегу. Как же хорошо, что утром я не решила надевать платье, черт возьми! Возможно, этим я продлила себе жизнь на несколько часов…
Едва я очнулась от своих размышлений и поисков, как тут же ринулась обратно на дорогу. Сердце тогда бешено колотилось от страха темноты, одиночества, а еще именно в этот момент я увидела свет на трассе.
Я не верила своим глазам и ушам, мне тогда казалось, что я снова родилась, и… я была полна надежд. Я бежала изо всех сил, которые у меня были после долгого пребывания на морозе, но при попытке подняться с низины я поскользнулась и вновь покатилась кубарем вниз, разбив коленки и локти да порвав добрую часть этих дурацких джинсов вдобавок. Именно в эту секунду машина проехала где-то сверху, так и не остановившись. А я лежала в кювете, не в силах подняться из огромного сугроба. Если бы только было больше времени, я бы обошла резкий спуск справа или слева, а тут подняться в горку шансов было мало.
Возможно, теперь спасения мне ждать неоткуда…
Я глубоко вздохнула и из последних сил продолжила идти.
Беспощадный снегопад явно не подумал, сколько беды может принести мне – девушке, что осталась стоять на пустой трассе, он забыл обо мне и все продолжал бить и бить своими холодными большими и, на удивление, тяжелыми хлопьями…
По своим подсчетам я брела уже около трех часов в обратном направлении. Одна на трассе и возле леса – нет ничего лучше, такое даже в страшном сне присниться не может…
Едва я от усталости прикрыла глаза, как тут же распахнула их: вдруг я вновь свалюсь с ног или не успею заметить проезжающую мимо машину? А ведь это будет стоить мне жизни, не иначе.
Однако моя надежда встретить кого-нибудь с каждым часом скоротечно таяла. Какая тут машина? Лес да пустыня. Больше такого шанса не будет. Я умру либо от холода, либо от голода. А если повезет, то меня убьет первый попавшийся водитель, предварительно изнасиловав.
Пессимистка чертова! Сколько раз подружки тебе говорили держать нос выше? Конечно, они ведь не были в моем положении…
Никто из них не стоял на трассе, ночью выброшенный за ненадобностью. Чертов телефон не ловил, хотя поначалу я бежала по дороге в надежде, что черточки связи вот-вот появятся, но этот гаденыш спустя всего полчаса пиликнул о своем разряде и вырубился! И это на сорока трех процентах!
Я вздрогнула, услышав какой-то выстрел. Я резко вскинула голову и отвлеклась от своих рассуждений, услышав шум на дороге. Это был не выстрел… это у меня настолько обострился слух, что я издалека шум машины сравнила с выстрелом! Я обернулась, не веря своим глазам: на небольшой скорости приближалась машина! Машина! Господи ведь это, возможно, мой последний шанс! Никто за мной сюда не вернется, а это первая человеческая душа за много времени! Больше я на холоде не продержусь, скорее сдохну в ближайшем кювете.
Терять было нечего. Либо меня убьют, либо спасут. А ежели ни то и ни другое, то я окочурюсь прямо тут!
Одно было ясно: без помощи я отсюда не выберусь. Я ведь помню, как долго добираться сюда на машине, а уж если на своих двоих…
Не думая ни о чем и выключив разум, я тут же рванула с обочины на полосу, уже сейчас начиная отчаянно махать руками и подпрыгивать из последних сил. Лучше пусть собьет, чем я умру здесь от сердечного приступа или от холода! Все-таки я девушка с неустойчивой психикой. Что уж там говорить! Я жутко боялась засыпать одна в темноте и предпочитала спать при включенном свете, и только потом, когда переехала к Демьяну, спокойно засыпала с ним…
А здесь справа – лес, слева – лес, а вокруг – мертвая тишина. Я перестала отдавать отчет своим мыслям уже очень давно. А мысли были-то весьма негативные.
Тем временем машина приближалась (если это, конечно, не снилось мне). Я даже успела пару раз себя ущипнуть сильно-сильно, однако все оставалось на своих местах, кроме автомобиля, неумолимо приближающегося… Конечно, вскоре я успела несколько раз передумать и обругать себя последними словами, однако, было уже слишком поздно. Огромный автомобиль с множеством ярких фар становился все ближе, а я стояла на его пути.
Водитель тем временем даже и не пытался тормозить, он меня пока не видел. Лишь в последние секунды я услышала отчаянный визг тормозов, когда резина тщетно пыталась зацепиться за мокрый снег. Я уже не надеялась ни на что, хоть разум и кричал: «Отбеги! Ведь водитель уже затормозил, увидев тебя!», однако сделать это было не так просто, как кажется со стороны. Я была истощена, ноги не слушались. Единственное, что я могла сделать – это прикрыть глаза от слишком яркого света, что неизбежно приближался.
Вскоре шум прекратился, я слышала лишь собственное сбивчивое дыхание, плавно переходящее в сипение. Наверняка после этой ночи заработаю себе воспаление легких.
Я открыла глаза и почувствовала себя героем фильма «Один дома»: буквально в нескольких сантиметрах от моего лица остановился автомобиль. Это оказался большой американский внедорожник. Глаза понемногу даже стали привыкать, и вскоре я видела значительно больше. Я сглотнула и задумалась: внедорожник… темный внедорожник. Он был с тонированными стеклами, что сразу бросилось мне в глаза, свет из салона доносился очень приглушенно, пробиваясь сквозь тонировку лишь несколькими лучами. Пару долгих минут никто не выходил из машины. Или часов или секунд – разум упорно отказывался возвращаться на место и помогать своей хозяйке, но одно я знала точно: это было самое долгое и страшное для меня время. Коленки в прямом смысле тряслись: на кого я нарвалась? Кого могло занести в такую даль в столь позднее время? Разве что…
В какой-то степени я понимала водителя, что не спешил выходить из своего теплого салона. Худющая девушка с напрочь спутанными и грязными волосами стояла перед его машиной далеко за городом глубокой ночью. Да я больше походила на призрака, нежели на человека. На месте водителя, а тем более, если там сидит девушка или женщина, я бы погнала отсюда как можно быстрее. Но нет!
Кажется, водитель мне попался далеко не из пугливых, потому что дверь автомобиля начала медленно открываться. Музыка в машине заметно стихла, и оттуда вылез мужик. Огромный такой мужик. Я затихла, даже перестав дышать, но от машины не отошла. Наоборот, чтобы устоять на своих ногах, я вцепилась клещами в решетки радиатора и совсем не планировала отпускать их. Водитель же рассматривал меня, пристально смотря в мои глаза, а потом тщательно проведя «осмотр» моего тела. Мои глаза – они единственные выдавали во мне человека, потому что все остальное было ужасно грязным. Мне хотелось верить в помощь… иначе что будет со мной?
– Ты живая? Как здесь оказалась? – услышала я громкий тягучий голос.
В горле стоял ком, а я молчала, не имея возможности выдавить из себя хотя бы слово. Я понимала, что мне нужно что-то сказать, ведь он сейчас просто развернется и уедет отсюда восвояси, но нет! Я не могла ничего произнести. Бывает же такое, когда у человека паника, верно?
– Стоит как мертвец, – вдруг чертыхнулся он, обернувшись на несколько секунд к салону.
Будто в салоне были еще люди.
Внезапно водитель резко оглянулся по сторонам, а затем, подозрительно сузив глаза, довольно оперативно вытащил что-то из куртки. При внимательном рассмотрении я увидела пистолет, направленный… на меня.
Я замерла и тут же сфокусировала взгляд на том, от кого сейчас полностью зависела моя жизнь.
– Либо ты садишься в машину, либо мы уезжаем, – крикнул он сквозь усилившийся снегопад, держа меня под прицелом.
И казалось в его взгляде что-то такое, отчего я поняла: ни черта он не уедет, оставив меня одну здесь. Не уедет, но и болтать со мной он здесь не намерен, скорее всего, подозревая во мне ловушку, которые часто устраивали бандиты на одиноких трассах.
Вдруг он пошел на меня. Я услышала собственное учащенное сиплое дыхание и сделала шаг назад – к обочине. Да, сейчас он выкинет меня с дороги и уедет. Так и сделает…
– Направо, – процедил он, подходя ближе, – бегом я сказал!
Еще несколько секунд я смотрела на него расширившимися от ужаса глазами, а потом я просто не помнила свои действия. Подгоняемая дулом, направленным точно на меня, я как-то в прострации оказалась у пассажирской задней двери, которая тут же оперативно открылась. Руки, высунувшиеся оттуда, захватили меня в темноту.
Своим ледяным телом я почувствовала боль в виске – я ударилась головой, пока меня отнюдь не мягко протащили в салон. В глазах потемнело, и я просто-напросто упала на что-то мягкое…
На этом мои силы иссякли, и последнее, что я успела услышать и почувствовать – это звук блокировки дверей и начало движения.
В неизвестность.
Глава 4
Я осторожно приоткрыла глаза, почувствовав какое-то движение рядом. Мне было тепло, рядом что-то приятно пахло – то ли мужской одеколон, то ли априори в машине пахло какими-то вкусными древесными маслами. Видать, именно они меня и уморили. Или холод, или голод…
Машина еще раз подскочила, и я поняла, что именно меня разбудило.
А еще я почувствовала едва уловимый запах алкоголя вперемешку с чем-то ядерным.
Дорога – это все, что окружало меня. Мы до сих пор были в пути, а воспоминания о произошедшем резко нахлынули на меня, позволяя вспомнить все. Я неосознанно сжала руки в кулак, а затем, испугавшись своего разоблачения, разомкнула их и продолжила делать вид, что сплю. Шум дороги и работы двигателя обволакивали меня со всех сторон, однако спать резко перехотелось.
Кто эти люди?
Куда они везли меня?
Или они куда-то едут, им куда-то нужно попасть? А наша встреча – чистая случайность?
– Захар, девчонка еще жива? – вдруг услышала я ледяной голос где-то спереди.
Я вздрогнула от пронзившего ветерка, что сквозил через тонкую полоску открытого рядом окна. Надеюсь, никто не разоблачил моего обмана – я все так же лежала, свесив ноги вниз, а верх туловища покоился на чем-то мягком. Глаза мои упирались в переднее пассажирское сидение, и ничего, кроме него, я пока не видела.
– Куда же она денется, – прозвучало непоколебимо, словно именно этот человек решает, кому здесь жить, а кому – нет.
Этот самый мужчина был совсем рядом. Видимо, именно на нем покоилась моя несчастная половина тела. Пока мне удалось выяснить, что их двое. А если этот самый второй сидит не на пассажирском сидении, а сзади, то что-то мне подсказывало, что есть и третья личность рядом с водителем.
И от этого стало еще хуже. Куда я попала, не знала. И чего ожидать – тоже. Может быть, остаться на той трассе в надежде, что Ян вернется за мной и найдет, было лучшим решением?..
Дыхание мое участилось.
Они говорили очень мало, а держать свое раскрытие в секрете становилось все труднее – рука затекла, а тело ломило от боли, жутко хотелось предпринять попытку сменить положение.
Но нужно потерпеть. Я должна была выяснить что-то еще, чтобы знать свое будущее.
– Пистолет-то зачем достал? Напугал, небось… – раздалось совсем рядом с усмешкой.
– Откуда мне было знать, что это не подстава? – немного грубо прозвучало в ответ, – я должен был убедиться в вашей безопасности. Ты знаешь.
Господи, лучше бы я осталась на трассе и умерла бы от голода или еще чего-нибудь…
– Что будем делать? – спросил водитель, и я замерла.
– То же, что и планировали. Или ты хочешь развернуться?
Раздалось недолгое молчание, после которого водитель решительно ответил:
– Назад пути нет. Мы не доедем, – холодно прозвучало в ответ, и на этом странный и непонятный разговор был закончен.
Я замерла, напряженно прикрыв глаза и сжав дрожащие губы. Ком застрял где-то в горле, мешая нормально дышать, а тело начало еще больше болеть и холодеть.
Неожиданно почти над самым ухом раздался вкрадчивый шепот:
– Я чувствую тебя. Можешь не притворяться.
Я настороженно приоткрыла глаза, а спустя секунду позволила себе вздохнуть полной грудью, уже не скрывая своего состояния. Не подумав, я резко шевельнулась в попытке сесть, однако вместо этого я лишь неуклюже приподнялась на несколько сантиметров, а затем упала обратно, издав стон боли.
Черт, все тело словно избивали несколько суток подряд!
– Тише, – прошептал все тот же тип, изображая из себя добрую овечку.
А я была уверена, что они все здесь оказались не по счастливой случайности.
Хотелось ударить его, когда он прикоснулся к моим плечам, помогая подняться. Хотелось сказать, что не нужна мне его помощь и чтобы убрал от меня свои руки, но вместо этого я молчала, не в силах произнести ни слова. Я увидела, что лежала на пледе, который уже впитал в себя влажность моей мокрой одежды.
Наконец, он помог мне сесть, и первым делом я повернула голову, натыкаясь на внимательный, но слишком уж холодный взгляд. Мужчина был спокоен, что никак не граничило с моим состоянием: я все еще не могла отдышаться от неудобного положения и боли во всем теле. Вновь стало холодно, вновь появилось какое-то болезненное дыхание, но я должна потерпеть.
– Девушка-призрак, – с ухмылкой продолжил он, и от этой ухмылки стало очень не по себе.
Я застыла, не зная, что ответить и как себя повести. Эти люди навряд ли хотят мне помочь, и мне нужно было как-то спастись отсюда.
Но сначала, конечно, я хотела узнать их намерения.
Тем временем, он продолжил, внимательно разглядывая меня:
– Я все равно хотел тебя будить, потому что у тебя жар и нужно снять с тебя одежду, – произнес он вполне серьезно, на что я еще больше нахмурилась.
Снять одежду?! Даже не подумаю, черт возьми! Затем я резко кинула взгляд вперед и растерянно оглянулась по салону.
Так, Ярослава, спокойствие!
Первым делом мой взгляд упал на того громилу, который вышел тогда на трассе ко мне и приставил пушку. Он недолго смотрел на меня через зеркало заднего вида, а потом продолжил вести машину в каком-то направлении.
Справа от него сидел еще один мужчина. Слева сзади, рядом с нами, сидел четвертый тип, который кинул на меня какой-то недобрый, как мне показалось, взгляд.
Теперь пора было спасаться отсюда любым путем. Однако нельзя было не заметить, что мое состояние очень улучшилось: руки согрелись и больше не походили по температуре на руки мертвеца, и даже волосы высохли, наверняка превратившись в сухие черные пакли. К тому же, грязные пакли.
За все это время я даже слова не произнесла… Может, притвориться глухонемой? Ведь меня тогда точно отпустят, да?
Теперь я почувствовала более сильный запах алкоголя вперемешку с табачным дымом, отчего я, наконец, очнулась и пришла в себя, закашлявшись и дернувшись в чьих-то руках.
– Аристарх, достань из бардачка влажные салфетки, – приказал этот тип, словно не замечая моей неприязни к его присутствию и к его прикосновениям.
Мужчина по имени Аристарх что-то передал этому Захару, а спустя несколько секунд он за локоть развернул меня к себе.
– Ты глухонемая? – немного грубо произнес он, всматриваясь в мое наверняка чумазое лицо.
Не подумав, я тут же закивала. Да еще и усердно так! Как минимум, я уже не глухая.
И, как максимум, глупая.
– Значит, только немая, – задумчиво произнес он, и я осеклась под его взглядом.
– Немая? – немного удивленно раздалось с водительского сидения, а затем он зачем-то посмотрел на пассажира справа. Я снова впала в прострацию, не понимая, что происходит. Однако водитель значительно снизил скорость и начал жестикулировать одной рукой, смотря на мужчину рядом…
Вскоре в зеркале заднего вида показалась его хищная улыбка:
– Мы сейчас это проверим, потому что ложь мы очень не любим… И если это окажется неправдой…
Интересно, как они это проверять собрались? Я даже немного расслабилась, потому что доказать или проверить это они никак не смогут.
Не говори гоп, пока не перепрыгнешь. Так это звучит, да? Как же я была наивна!
Вдруг ко мне повернулся тот мужчина, что сидел на пассажирском сидении, и несколько секунд он смотрел на меня ровным взглядом, после чего начал показывать что-то руками. Черт возьми, жестикулировать! Либо он знал жесты немых, либо… он сам им был.
Прошло около минуты, пока я усердно пыталась что-то придумать и понять, что он пытается до меня донести. Но нет… они не поверили. Мужчина отвернулся от меня, а затем что-то показал водителю.
– Она не немая, – вскоре изрек водитель, – так что если ты нам сейчас, красавица, не скажешь, откуда ты такая взялась, то мы тебя пристрелим.
Я вздрогнула, пытаясь сделать взгляд менее затравленным. Шутить с ними совсем не хотелось, испытывать на прочность тоже.
– Скоро уже приедем и оторвемся. Да, детка? – я повернулась на голос говорившего.
Это оказался четвертый тип, и его ухмылка заставила меня похолодеть, как и опьяневший взгляд…
Я сидела, не шелохнувшись, а сердце само понеслось вскачь. Кажется, я неосознанно сжала руку мужчины, на котором сидела, с неимоверной силой. Очнувшись, я попробовала сползти с колен незнакомца и продвинуться ближе к двери, но тут же меня довольно больно сжали. Сердце понеслось быстрее, и только из-за онемения конечностей я сейчас не забилась в чужих руках и не устроила прямо тут – в тесной машине – истерику. Но на это просто не было сил, а тело словно парализовало.
– Слав, рот закрой, – спокойно проговорил тот, что был за рулем, – хочешь срок, я тебе его и без бабы обеспечу.
– Да хорош тебе, Влад! Я же просто поугорать… а то трясется вся, как будто мы тут ее трахать собрались.
Я шумно вздохнула, а затем меня за локоть снова заставили повернуться. Я перевела растерянный взгляд на мужчину по имени Захар. Захар отложил упаковку с салфетками. И его взгляд, остановившийся на моем теле, мне вовсе не понравился.
– Как тебя зовут? – спросил он, возвращая свой внимательный взгляд к моему лицу.
– Ярослава, – прошептала я.
Он кивнул, однако затем начал вкрадчиво говорить:
– Сейчас все займутся своим делом, Ярослава: водитель будет смотреть на дорогу, а мы с остальными увлеченно посмотрим в окно. Я дам тебе этот плед, и ты, ради своих легких, разденешься до белья и завернешься в этот плед. Я же даю тебе слово, что ты в безопасности. Здесь тебя никто не тронет, слышишь?
– Я не буду этого делать, – процедила я, смотря на него, – а если ты меня хоть пальцем тронешь, то срок тебе будет обеспечен! – проговорила я отчетливо и громко.
Мужчина лишь приподнял бровь и холодно улыбнулся. Остальные в машине притихли, а водитель даже присвистнул.
Я не успела и моргнуть, как в его кулаке оказались мои волосы, а боль пронзила кожу головы, заставив меня вскрикнуть и автоматически ударить мужчину.
– Эй, Захар! – возмущенно послушалось по всему салону, – у нее шок, хорош!
Я почувствовала чужое тяжелое дыхание на своем лице и замерла. Его глаза были настолько близко, что перед глазами у меня все слилось воедино, и я слышала только его пронизывающий голос.
– Если ты не будешь этого делать, – процедил он, – это сделаю я. Клянусь тебе. И не оставлю даже белья! – закончив говорить, он резко убрал руку, этим движением растрепав мои волосы по лицу – так что я, пожалуй, спрошу: что ты выбираешь?
Я затаила дыхание и откинула его руку со своего плеча, раздумывая над своими дальнейшими словами и действиями. За окном царила все та же ночь, мимо проносились деревья с большой скоростью и меня везли в неизвестном направлении четверо незнакомцев.
Я медленно оторвала взгляд от окна и повернулась в сторону незнакомца, в объятиях которого я согревалась все это время. Тут же я нарвалась на изучающий взгляд всех находившихся в машине и застыла ненадолго. Говорить ничего не хотелось… Я чувствовала себя ягненком перед хищными зверями… Только вот в моем случае все было намного хуже: в машине четверо огромных мужиков, у одного из которых я в руках, у другого есть пушка, и все они в хлам пьяные. Или почти в хлам и почти все.
И он еще спрашивает, что я выбираю? А что тут выбирать?! В его словах не было ни капли сомнения. Такие люди не шутят, к сожалению.
– Я сама, – прошептала я, и поледеневшими дрожащими пальцами я принялась за пуговицу.
Я вся превратилась в ощущения: мои глаза наблюдали исподтишка за каждым движением рядом, а тело было напряжено до невозможности. Я готова была сорваться и выпрыгнуть из машины на ходу… если того бы потребовала ситуация и если бы это представлялось возможным. Но все было так, как сказал Захар: водитель не отвлекался от дороги, а все остальные молча отвернулись, занятые своим делом.
Через минуту я уже была в белье и, схватив с колен Захара предложенный и, как оказалось, огромный плед, укуталась в него вся по горло, а вещи выбросила в предложенный пакет.
Тело било дрожь. Во-первых, от страха, а во-вторых, от холода. И хотя в салоне было даже жарко, я чувствовала собственную дрожь, которая стихла с теплом пледом, но не ушла полностью. Захар повернулся. Я видела, что ему жарко, но окно он закрыл еще тогда, когда увидел мое болезненно-паршивое состояние.
Я угрюмо молчала, наблюдая за ним исподтишка. Его длинные пальцы медленно прикоснулись к горлу, а затем он расстегнул несколько пуговиц и раскрыл ворот своей рубашки.
– А теперь, – начал говорить мужчина, переводя на меня взгляд и ловя меня за скрытым наблюдением, – я уже смотреть не могу на твое чумазое лицо без улыбки.
Захар вновь взял упаковку салфеток в свои руки, вытянул сразу несколько и приблизил свою руку к моему лицу.
– Сейчас мы узнаем лицо партизана – со смешком добавил он, и его большая ладонь начала очищать мое лицо от грязи и следов макияжа.
Раньше я и в магазин не могла выйти, не накрасившись, а тут сразу перед четырьмя мужчинами буду чистая. Да уж, даже смешно.
«Непривычно, Ярослава, да?», – будто с издевкой спросила я у себя, а сама я кайфовала от той легкости, что появлялась на моем лице от каждого очищенного сантиметра.
– Все, – коротко отрезал мужчина, а я приоткрыла глаза.
Захар смерил меня взглядом, а затем начал протягивать упаковку вперед.
– Нет, стой! Можно еще одну? – попросила я.
Без слов Захар достает еще одну влажную салфетку и всю ее я кладу себе на лицо, не замечая недоуменных взглядов в салоне.
Прохлада, блаженство… я чувствовала, как с каждой минутой пульсация в виске перестает доставать меня.
Я как будто снова родилась в этом пледе и без единого грамма макияжа…
…Едва боль утихла, и я освежилась, я решила начать задавать свои вопросы.
– Куда вы меня везете? Кто ваш главный?
Захар резко поперхнулся от неожиданности, а затем и вовсе захохотал.
И что я сказала? Я перевела недоуменный взгляд на всех в салоне. Что, разве это не так?
– Я могу сделать всего один звонок? Вы меня высадите здесь и поедете, куда и зачем собирались. А за мной приедут… через несколько часов.
Это были враги Яна, что-то мне подсказывало. Они ведь везут меня явно не обратно в город.
– Не приедут. Дорога на эту трассу перекрыта из-за снегопада. Передали по радио где-то в два часа ночи. Люди в шесть утра даже на работу сюда не попадут, – ответили мне спереди.
– Перекрыта? – прошептала я, – я не верю.
– Лучше иди сюда, ты серьезно заболела.
С этими словами Захар распахнул руки, приглашая пригреться. Я опешила, однако моего согласия никто и не ждал. Без слов через тонкий плед мужчина схватил мои руки в охапку, не позволяя вырваться.
– А ну отпусти меня! – приказала я, – даже не смей меня трогать. Ты знаешь, кто мой…
Вместо ответа Захар расслабленно отклонился на спинку сидения, а голову повернул к окну. Его лицо было настолько спокойным и умиротворенным, что я могла бы подумать, будто он меня не слышит!
В салоне все притихли. Раздавалось только мое болезненное дыхание, и была слышна работа двигателя.
Притихла и я. Потому что не знала, на что способен этот Захар в гневе.
