На просторах долины раздавался гордый двоящийся девичий ор. Он трубил и рвал в клочья врагов. Он звал в бой и давал немощным озверин и виагру. Он предлагал нуждающимся младенцам попеременно левую и правую грудь. Он рвал обнаглевшим шалашовкам выдрины космы и вообще шел в разнос от других своих женских, но не менее героических подвигов.
Словом Инса достала Дмитрия настолько, что он готов был начать подвывать вместе с ней на луну от отчаяния. Высокий девичий визг был попросту невыносим, но заткнуть Инсу не удавалось. Ей видите ли заняться было нечем, пока Дмитрий молча топал к ущелью.
Со стороны, конечно, казалось, что они шли почти в полной тишине. Однако в разуме Дмитрия противно скрежетал двоящийся веризг циркулярной пилы под названием Инса. Блондинка безжалостно проецировала свой кошачий визг, разнообразя его на все тона. Особенно на те, которые лично ей казались почти идеальными.
Дмитрий, конечно, понимал, что два разума хорошо для дела, но от души пожелал этой ссумасшедшей девице сначала вырастить свою собственную голову с личным треснутым колокольчиком и вычуживать там в одиночестве сколько ей пожелается. В какой-то момент он даже задумался о потомках. Которых у него, увы, пока не было. Будь иначе, блондинка с кипящими от излишнего веселья мозгами могла бы сейчас исполнять свою кошковасию в соло. Причем никого не доставая своими гениальными женскими воплями.
Попросту говоря, смысл ее литературного воя был следующего содержания:
Дикарь землянин шел с гордо поднятой головой под овевающим его голое, незащищенное тело знойным летним ветерком. Его волосы были острижены почти под ноль. На голове сверкали крохотные капли пота от полуденного зноя. Постепенно пот испарялся под ускоренными порывами разгоряченного ветра вырывающегося из узкого горла каньёна. В наличии у него был только энерго-щит и короткое копье с острым энерго-наконечником в тренированных за последние полтора года руках. Это было все, что имелось у него в наличии из оружия. А еще у него был бронежилет и блестящие от едва заметных энергетических сполохов трусы из странного неизвестного материала. Те самые подозрительные с виду труселя на лямках от подмышек почти до колен, которые для него сделала Эт'та. Та самая Эт'та, которую он окрестил странным именем Инса!. А ещё у него были перчатки из древнего мира ящероподобных. Причем две пары, одна из которых была идеально подогнана под кроссовки и закреплена поверх них до самых колен. Чтобы перчатки не слетели в самый неподходящий момент Дмитрий надежно зафиксировал их прочными полосками жгутов по-отдельности.
Взгляд Дмитрия был смело устремлён на высокие отвесные стены ущелья, в котором болтался как акула в полу закрытом гигантском аквариуме зубастый ящер-переросток.
– Чего стоим, кого ждем? – поинтересовалась Инса наконец-то заткнувшись.
Дмитрий понимающе улыбнулся. Пока Инса пыталась через его мозги протрубить на всю долину о своих героических подвигах, они уже подошли к ущелью, остановившись у памятника его личной царь-пушки. Теперь он просто ждал, когда она ещё раз продекламирует происходящее на свой литературно-провокационный манер.