Ана Гратесс
Ревёрс
Потупились взоры у всех, кроме изумрудных искр. Их блеск уже начал понемногу нервировать облачную бестию, но было решено оставить се в покое, до поры до времени, новое влияние, ибо насущные вопросы требовали первостепенного внимания.
– Устроили небольшую и смешную кляксу-распрю, зачинщики которой не очень-то умные забегуны. Их интересует только Ревёрс, но не я и не вы, это уж точно. – Отвечал Параллелограмм, ловя и жуя короткие молнии, которые сами по себе вылетали из небесного присутствия.
– Может быть, вам пора на некоторый отдых? Мы и без вас справлялись с Планетой, когда вы самозабвенно отправились в странные странствия.
Тут уж занеслись и закрутились в параллельном танце мозговые органы всех трех: и инопланетян, и самого Параллелограмма. Кости зашумели, изумрудные свечения стали еще более яркими. Огнем налились глаза славности стеклянной. Тут уж и облачным присутствиям стало страшновато за свои объемы.
– Нет уж, дорогие мои небесные облачки. Я не для того избавился от кристальных решеток и не для того вызывал на ритуальном пиршестве Иллюзюон, чтобы вы, по моему возвращению, захотели убрать вашего старого доброго владыку на списание!
Длинные ярко-зеленые молнии, вылетавшие из Параллелограмма, стали бить и разрезать бестий с их ухмылками-смешками, а в пришельцах выросла силища и они тоже ринулись в карающий бой, сметая на своем пути и атмосферные кручи и призрачные верчения чужеродной мысли.
– Побита оказалась тварь! – Молодцами показались нечаянные зрители сей расправы.
– Давно их нужно было взять за ноги и руки и столкнуть в реки настоящего Забвения, дороги из которых Назад – нет!
– Ревёрс настоящий не для всех, это уж точно!
И многое другое, пока поздравляли Параллелограмма и его новую изумрудную братию. А он все топтался на месте не в силах поверить в свои силы… Их оказалось так много, и они кажутся ему такими знакомыми, словно бы это привет из прошлой, давно канувшей в небытие, жизни.
Удивительными взорами одаривали по-настоящему вернувшегося правителя, а также ино-планетян с их чудаческими прикидами. Все подверглось свежему реформированию, которое возвращало назад все хорошее и сильное, и созидательное, уводя в сторону и уничтожая все изжившее себя и мелкорыбечное, склочное.
