Анастасия Алексеевна Свайкина
Неволшебная сказка. Война
© Анастасия Алексеевна Свайкина, 2025
ISBN 978-5-0065-7057-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Посвящение
Моему отцу Алексею Алехину
Когда кажется, что сил больше нет и ничего не получится, ты всегда рядом и находишь нужные слова, чтобы поддержать меня!
Спасибо, папа!
Мужу Ярославу
Спасибо, что слушаешь и слышишь меня!
Детям Владимиру и Серафиму
Спасибо, что позволяете мне открывать мир с вами заново! Часто напоминаете, что чудо в мелочах и оно рядом: в любом рассвете и закате, в бабочке или муравьишке. С вами жизнь гораздо интереснее.
День 1. Торговая площадь. Алексий
Солнце едва взошло, а на торговой улице было уже очень светло. Брусчатка переливалась под утренними лучами, и каждый из камней казался по-своему красивым. Лавок и мастерских тут было так много, что вывески громоздились едва не друг на друге.
Допивая утренний кофе, Алексий сидел в кресле у входа в свою лавку «Чудесные товары и игрушки» и смотрел вдаль. «Так не хватает порой тишины, умиротворения и спокойствия, – думал он, – даже мысли иногда не дают покоя». Легкая утренняя прохлада бодрила. Купец загорел, и его кожа была приятного шоколадного оттенка. Белая борода и усы слегка выцвели. Он посмотрел на свои руки: работал всю ночь. Теперь еще долго будет оттирать их от мазута. Однако он надеялся, что это того стоило. Сколько времени потеряно! Алексий тяжело вздохнул. Глупо было надеяться, что никто не нападет на их прекрасное государство. Ах, если бы он знал! Образец был бы уже готов и отлажен, сделан не наспех. Но он не стал изводить себя чувством вины. «Это было единственное верное решение, ведь я не знал, что все так случится. А сейчас от этих мыслей плохо только мне. Они не помогут повернуть время назад или закончить образец раньше, так какой смысл?..»
Все лето он вставал с рассветом – так день казался намного длиннее, – и успевал сделать все задуманное. Но после вчерашнего объявления о том, что началась война, разговор с учеником не выходил у него из головы.
«А эти воины очень необычные. Я никогда не видел такого оружия», – принц не мог не спросить о нем.
«Да, я изобрел эти механизмы сам. Они могли бы послужить нашему государству».
У него уже готов был прототип. Стоит ли открывать лавку сегодня, или лучше пойти во дворец и продемонстрировать монарху оружие, которое он изобрел? Правда, его нужно еще испытать. Так почему бы не заняться этим сейчас?
Он подошел к крайней витрине, которая больше напоминала открытый шкаф со множеством полок, и вынул из-за нее деревянные прямоугольные пластины. Сложил десять вместе, затем красной краской нарисовал несколько кругов с точкой в центре. Отряхнув руки от пыли и вытерев их тряпкой от краски, Алексий тяжело вздохнул. «Хватит ли этого? Не повредит ли стену? Пу-пу-пуф…» Он подошел к стене и отодвинул висевший на ней портрет монарха. За ним оказался сейф. Зажал четыре цифры одновременно – замок щелкнул, и дверца с скрипом открылась. Внутри лежала резная коробка. Алексий очень осторожно достал ее, открыл ключом замок и поднял крышку. «Вот оно – орудие, которое даст преимущество в любом сражении», – подумал он. На вид оно было похоже на искусное соединение дерева с металлом. Ручка была из красного дерева и тщательно отполирована, чтобы не повредить руку обладателя. Металлическая часть напоминала трубу, но в месте соединения торчал флажок. Снизу – курок. Покажи он это простому горожанину, тот не понял бы, что с этим делать. Пришло время испытать свое творение. Купец встал спиной к стене, где ранее установил деревянную цель, затем отмерил десять шагов и провел мелом линию. Он взял оружие, вложил немного пороха, затем – в специальное отделение металлический шарик, вытянул руку и нажал на спусковой механизм. Металл вылетел из трубки с невероятной скоростью и пробил все дощечки, как и предполагал изобретатель. Металлический снаряд застрял в стене. «Неплохо, но громковато», – подумал Алексий, потирая уши. Он положил аппарат обратно в футляр и закрыл на замок. В следующий раз надо решить вопрос с шумом, да и дуло, металлическая часть орудия, нагрелось сильно. Стрелять может быть нужно несколько раз подряд.
Внезапно кузнец услышал позади себя кашель. Алексий обернулся и встретился глазами с Афдеем, местным воякой, который занимал последнее место в иерархии войска, но всегда рассказывал о себе, что был чуть ли не генералом. Крупный, с большим животом и всегда красным лицом, человек он был сам по себе, может быть, и неплохой, но всегда пытался поживиться за чужой счет, да еще имел пристрастие к вину и прочим напиткам, что покрепче. К тому же считал себя самым умным и, конечно же, очень важным.
– Здорово, Алексий! – И, обтерев блестящую от пота ладонь о давно выцветшую штанину, он протянул ее купцу.
– Чего тебе нужно? – спросил купец, не ответив на рукопожатие. Он уже устал от глупой болтовни этого человека и не хотел тратить на него свое время. Алексий был не дурак, чтобы верить в его бредни, да и слушать их он не собирался. Поскорее бы он ушел.
– А я к тебе от имени самого короля! И, как вижу, вовремя! – потирая руки, сказал Афдей, заинтересованно поглядывая на коробку за спиной купца. Алексий с недоверием поднял глаза. Похоже, ему все-таки придется что-то с ним обсуждать. Потерев двумя пальцами брови и всем видом демонстрируя, что заставляет себя поддерживать диалог, он вздохнул.
– И чего угодно на этот раз? – с сарказмом спросил Алексий.
– Енту штуку, конечно же! Мы будем поставлять тебе все необходимые материалы для изготовления. А ты будешь нам мастерить и отдавать готовые штуковины в замок! – Было видно, что Афдею не терпится продолжить: – Так как в военное время все обязаны помогать государству, работать бушь задарма. Тебе и жене мы выделим пай (походный набор питания, включавший в себя банку тушенки и макароны быстрого приготовления). Сына же можешь отдать на службу! Ему полезно, а то он у тебя бездельник какой-то. Я бы и сам пошел воевать, да только пока… – он неуверенно промямлил что-то.
«Только ты трус», – мысленно закончил за него купец.
– Ты хочешь сказать, что король разоряет мою лавку, а меня и мою семью берет в рабство? – Алексий был в бешенстве. Ему стольких трудов стоило начать свое дело. Терять его не хотелось, даже в такое страшное время… А почему терять? Ведь воинам платят жалование, а на оружие денег нет?
– Не горячись и прикуси язык. Я буду этого, приходить к тебе кажный день и эту твою штуку таскать во дворец! Тебе же некада буит энто делать. – Афдей опять потер руки и улыбнулся, его лицо еще больше покраснело, дыхание стало сбивчивым, но выглядел он так, будто был самым счастливым человеком. Его радовало, что Алексий потеряет все: он всегда завидовал купцу и мечтал, чтобы лавка поганца разорилась.
– Убирайся! – крикнул Алексий, схватил лом и замахнулся им. Купец был очень сильным и мог с легкостью швырнуть лом на добрых пятнадцать-двадцать метров. Ужасный человек этот невоспитанный и необразованный деревенский дурак. Лицо его раздражало Алексия невыносимо.
– Я приду завтра утром за первым образцом. – И Афдей, еще более счастливый, кивнул, развернулся на каблуках и ушел.
Алексий обессиленно рухнул на стул. «Что же это получается, – думал он, – я изобретаю то, чего ни у кого нет, а меня за это разоряют? Наше государство победит, а я по миру пойду?» Купец не знал, что ему делать. Он очень хотел помочь государю, а не нажиться на войне, но разориться, стать нищим – это был его самый страшный сон! Сколько он так просидел в лавке в молчании, он не знал. Его душевные метания прервал Владимир. Мальчик был слегка растрепан: по-видимому, он очень спешил сюда. По пути в лавку он даже столкнулся с неприятным Афдеем.
– Здравствуйте, Алексий! У вас все хорошо? – принц посмотрел на помрачневшее лицо купца. Того было не узнать. Плечи опущены, как и уголки рта, взгляд пустой. Он что-то бормотал себе под нос, как умалишенный старик.
– Хорошо, – тихо ответил тот. – Можешь пока больше не приходить мне помогать, да и, наверное, больше никогда уже… Я, считай, уже практически разорен по воле государевой. Не знаю, чем я провинился, но, видно, такова судьба. – С невидящими глазами он перекладывал вещи с одного места на другое. Мальчика это очень пугало.
– Объясните мне, пожалуйста, что происходит? – чуть громче, чем хотел, спросил Владимир. Он никогда еще не видел наставника в таком состоянии и не понимал, слышит ли тот его.
– А что рассказывать? Мне будут привозить материалы для изготовления оружия, а наутро его забирать, а продукты мы будем получать по пайку, да и то только на меня и жену, а сына кормить не будут! – прокричал купец. Затем выдохнул и немного успокоился, однако было видно, что это стоило ему огромных усилий. Алексий сжал кулаки – так сильно, что вены на руках вздулись, а костяшки побелели, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов и продолжил: – Прости, парень, но тебе пора домой!
И, не дожидаясь ответа, он скрылся в мастерской. Мальчик стоял как громом пораженный. «Отец не мог так поступить! Я должен все узнать», – и принц со всех ног побежал во дворец. Уже было довольно людно, горожане плавно перемещались по торговым рядам от лавки к лавке. Владимиру приходилось расталкивать прохожих, но сейчас ему было все равно, он был жутко зол! «Как он мог! Разорить Алексия после всего того, что он сделал для меня!»
День 1. Лагерь Цезея. Генерал Юрай
Войско Цезея разбило лагерь под огромной стеной, выстроенной вокруг королевства Рудвильд. Прибыв на место осады, новоиспеченный генерал Юрай хотел продемонстрировать всем свою важность. На профессоре был костюм-тройка, какого раньше на нем никогда не видели. Ткань была шерстяной, коричневого цвета в синюю клетку, башмаки с острым носом, переливающиеся на солнце то черным, то бордовым, совсем не подходящие для похода, но он же Великий Юрай, спорить с ним было себе дороже. Выйдя из кареты, он сразу наступил в склизкую грязь, из-за чего его ноги начали разъезжаться в разные стороны, и он чуть было не упал в грязь лицом, если бы его под локоть не подхватила его жена Марьям. Вместо спасибо муж отмахнулся от ее руки, будто ему было противно ее прикосновение. На самом же деле Юрай стыдился, что эта ситуация сформирует мнение о нем у подчиненных. Для того чтобы не заострять внимание на этом происшествии, он принялся важно топать по лагерю. Едва ли это можно было назвать походкой: он медленно поднимал ногу, иногда выше, чем нужно, выискивал место, куда поставить, затем медленно опускал и проделывал все это со второй ногой. Времени это занимало немало. Начали раздаваться смешки. В раздражении профессор остановился, чтобы поставить всех на место. Посматривая на окружавших его, он подмечал глупость необразованных простолюдинов, и решил одарить их своей мудростью. Разглядев разбитые палатки, генерал увидел, что несколько солдат, возрастом чуть старше его мерзких учеников, попусту просиживают штаны и ждут закипания воды в котелке.
– Итак, ВЫ! – Юрай ткнул в сидящих у котла пальцем. Воспоминание о принцах взбесило его, и если поначалу он хотел быть вежливым и учтивым, то сейчас был готов наказывать, карать и казнить за глупость. – Воду в котлах солите, так будет закипать быстрее! Бестолочи! – И он с силой постучал кулаком по лбу, как бы намекая на отсутствие у них какого-либо намека на наличие мозгов. Сидевшие у костра, в старой форме и шинелях, посмеивались над увиденным, один сказал что-то шепотом, и двое его собеседников засмеялись в голос, а остальные в ужасе переглядывались, не зная, как пить потом соленый чай. Но нельзя было забывать, что перед ними был сам генерал, поэтому высказывать свое мнение, а еще хуже – спорить с ним, было категорически запрещено, поэтому во всех котлах вода тут же была посолена.
Конечно, профессора не радовала перспектива жить в таких условиях, но он был готов на это ради большой цели. Все эти простолюдины, окружавшие его, драные палатки, невежество, да еще запах… Словом, фу! Поморщив свой нос и потерев его рукавом костюма, Юрай решил двинуться дальше. Странно, но ему показалось, что после его приказа на лицах солдат появился страх и еще что-то, чего он никогда не видел в чужих глазах. Хотя нет: эта мерзкая королева смотрела на него так же с отвращением. Но здесь такого быть не могло: они его подчиненные, должны бояться его и благоговеть от его внимания. Профессор остановился около мальчишек, которым было лет по десять. Руки у них были красные, лица чисто вымыты, но волосы мокрые то ли от пота, то ли от воды, в которой они возились. Ребята стирали одежду солдат. Женщины слишком привередливы в уходе за собой и могут испортить своим возмущением всем настроение, поэтому Юрай еще до отъезда велел собрать детей и обучить их стирать одежду в походных условиях. Но, похоже, они и с этим простым делом справиться не могли. Юрай громко цокнул, чтобы продемонстрировать разочарование, и процедил сквозь зубы с выражением злости и ненависти:
– Всю одежду теперь будете стирать в кипятке, так она будет чище. – Мальчишки-новобранцы лишь кивнули, не став спорить. Перед ними лежала гора шерстяных шинелей. Скоро начнет холодать, а в замке не успели решить этот вопрос, пришлось взять их с собой и стирать уже на месте.
Солдаты и воеводы начали с опаской поглядывать на генерала. Куда еще упадет его взор? Что им еще нужно будет сделать, чтобы новый, ни разу не бывавший на поле боя и не живший в таких условиях генерал почувствовал свое превосходство и значимость? Дойдя до огромной дровницы, где все дрова были сложены по цвету и размеру под огромным навесом, он заключил:
– Дрова вымачивать в воде за час до разведения костров, так будет больше от них тепла! – Бывалые вояки плакали от смеха над такой вопиющей глупостью, но Юрай думал, что от счастья: ведь теперь им будет легче жить. Солдаты переглянулись, подмигнули друг другу и хором ответили:
– Будет сделано, наш генерал!
Шатер Юрая размерами был сравним разве что с шатром Цезея. Стены были ярко-красного цвета. Все утверждали, что так он будет легкой мишенью, но эти глупцы не знали, что красный – цвет силы и власти. «Моей власти!» – думал Юрай. Генерал придирчиво осматривал убранство шатра. Достаточно ли оно роскошно для такой важной персоны?
Кровать шириной и длиной два метра, обитая черным бархатом, балдахин из красного тюля свисал с полога. Потрогав одеяло, он понял, что оно из шерсти, а не из лебяжьего пуха, как он просил. Этот факт очень его расстроил.
– Хм… – изрек Юрай. – Могли и побольше кровать найти! А эти простыни, – он брезгливо пощупал ткань, – не похожи на египетский хлопок. – Хотя до сего дня он ни разу на таком белье не спал, тем не менее считал себя достойным самого лучшего, а это, по слухам, и было самое лучшее.
Юрай, выпятив грудь, плавно двинулся дальше. Его грязная обувь оставляла следы на персидских коврах. Разве мог наш профессор ходить без обуви? Нет, конечно. Но эти ковры, к превеликому сожалению Марьям, да и любого другого человека, умевшего ценить то, что было ему подарено, теперь были испачканы так сильно, что никакое из имеющихся средств не смогло бы их спасти. Грязные следы тянулись к обеденной зоне. На лице генерала было явное недовольство, раздавались презрительные вздохи. Это место состояло из массивного стола на четыре персоны, залитого эпоксидной смолой. На стульях были мягкие подушки в специальных чехлах, натянутые на сиденья и обшитые тем же материалом, что и кровать, а спинки деревянные.
– О боже, мы что, плебеи?! Эти стулья надо немедленно сжечь. Что за дикость? И почему их четыре? – Его жена Марьям подумала было, что вопрос задан ей, и имела неосторожность ответить.
– Дорогой, но ты же не любишь встречать гостей, да и потом стулья чудесные, – уверенно начала она, но встретила полный презрения взгляд, под которым закончила фразу почти шепотом.
– Неудвительно, что ты не понимаешь, что меня огорчает. Ты не познаешь столь великого мыслителя. Так что лучше молчи и занимайся своей работой, – и он зашагал дальше по комнате. При каждом его шаге грязь хлюпала под ногами, а Марьям вздрагивала.
Столовые приборы оказались из серебра, что Юрай посчитал удовлетворительным. А вот рабочий стол был точь-в-точь как у Цезея, и им он оказался доволен больше всего. Это был массивный дубовый стол с вставкой из вишни под пергамент. Здесь было четыре выдвижных ящика, в одном из которых было множество перьев, а в другом – чистого пергамента. Остальную часть крышки стола, дубовую, украшала выжженная карта двух столкнувшихся государств. Вишневая вставка закрывала поля для пашень Рудвильд. «Кому есть дело для полей, когда город, который скоро будет наш, гораздо важнее».
– Вот это вещь, – не мог нарадоваться он, – достойна моего величия! – поглаживая себя по животу, словно ребенка по голове, улыбался он. Комод для одежды был из более дешевого дерева, сосны, но это теперь не могло испортить настроение и показалось Юраю неважным. «Я велик! Я буду КОРОЛЕМ!» – мысленно повторял он себе. Его улыбка стала похожа на оскал, он опустился в кресло и начал читать книгу об управлении государством.
Цезей в тот же день вечером прибыл в лагерь. Пока лакеи раскладывали его вещи по местам, он велел затопить печь, чтобы в шатре была комфортная температура, и навести чаю. Затем устроился за столом и углубился в прочитывание бумаг и книг, которые остались после его отца. «Какой был мудрый правитель, – думал Цезей, – как вообще так вышло, что у него не получилось захватить это недоразвитое государство. Но я докажу всем, что я самый великий из всех правителей. Я достигну целей, которых не достигал никто. Я буду первым. Я буду лучшим. Я буду единственным, кого не забудут». Но тут комната вдруг начала заполняться едким белым дымом.
– Что это? – закричал царь в страхе. – Шпионы Яровира решили меня убить? – Он выбежал наружу в одном тонком костюме. – Воевода! Сюда, живо!
Огромный мужчина по имени Егрод, ранее занимавший должность генерала, но смещенный из-за Юрая, приблизился широкими шагами и с улыбкой на лице предстал перед царем.
– Что ты ржешь? На меня напали, а ты улыбаешься! Ты, – Цезей ткнул в мальчишку лет четырнадцати, – принеси мне стираную шинель немедленно. А ты, – он ткнул Егроду пальцем в грудь, – объяснись!
– По приказу генерала Юрая все дрова перед топкой замачиваются. Теперь мы испытываем сложности при топке печей, и такой дым стоит во всех палатках, – воевода еле удерживался от смеха.
– Это шутка? – Цезей не мог поверить своим ушам.
– Никак нет, – Егрод постарался сделать как можно более серьезное лицо.
– Бардак какой-то. И где мой чай? – Цезей был в бешенстве. Чашу с напитком тут же подали царю. Один глоток – и глаза правителя покраснели от злости, и он выплюнул прямо содержимое в лицо лакею. – Ты меня отравить вздумал? Да я тебя сейчас казню собственноручно!.. Что это за дрянь?!.
– Кхе-кхе, – Егрод поднял палец, – разрешите сказать?
– Да говори уже. Бесишь меня, – Цезей был готов придушить обоих.
– Новый приказ Юрая: солить всю воду в котлах, – воевода едва не засмеялся в голос.
– Есть еще приказы от нашего генерала? – процедил Цезей сквозь зубы.
– Конечно, вот результат, – Егрод указал на принесенную тем временем мальчиком шинель, которая больше подходила на одежду для куклы. Даже ребенку она была бы мала.
– В рот компот! Что это?! – Цезей был готов рвать на себе волосы.
– Велено шерстяные шинели стирать в кипятке. У нас теперь добрая половина запасов одежды выглядит вот так. – Егрода веселил провал Юрая, но он очень переживал за солдат, которые по вине того теперь не могли греться в палатках, пить чай и мерзли без теплой одежды.
– Что за проклятье? За что мне это наказание?
Вмешался лакей:
– Ваше величество, мы проветрили ваш шатер, и вы можете туда вернуться. – Отмахнувшись от лакея, Цезей собирался разыскать Юрая и устроить тому выволочку, но тот как раз явился сам:
– Что это за безобразие? В моих покоях дым, а одежда, которую мне предоставили, просто до смешного крошечная. Что за шутки?! – верещал Юрай.
– Замачивать дрова, солить воду и стирать в кипятке ты велел? – вены на лбу Цезея вздулись.
– Да, – Юрай был горд своими приказами.
– Зайди в мой шатер! – Юрай важно прошагал мимо Цезея внутрь:
– Спасибо, я как раз слегка продрог, – едва опустилась ткань, заменявшая дверь, крик царя оглушил всех:
– Идиот ты! Перевел кучу дров, одежды и почти всю воду! Что мы пить будем? Ты вообще умеешь головой думать? Тупой павлин! Если еще раз я столкнусь с похожей глупостью, тебя казнят на трибуне, чтобы все знали, как тратить невосполнимые ресурсы. Воды осталось всего на тридцать дней. Если мы не успеем за это время закончить войну, то умрем от жажды. Идиот. Пошел вон! И скажи, чтобы глава снабжения войск ко мне явился.
Злой Юрай вылетел из помещения и помчался к себе в шатер. «Нужно сделать что-то поистине гениальное, чтобы вернуть расположение Цезея».
