Подумав об этом, я чуть ли не впервые осознала, что моему прежнему миру пришёл конец, и бутерброд застрял у меня в горле.
– Ты чего? – испугалась Мирка.
Но я не могла ответить – слёзы полились градом! А ведь я не плакса и не нюня, у меня есть значок ГТО и я из мелкашки выбиваю девять из десяти. Но тут меня накрыло.
– Ликочка, ну что ты, милая! Тебе дома жалко? – враз сообразила подруга.
–Да-а-а, – всхлипнула я.
–Ну, ты же сама жаловалась, что там всё бурое и пыль везде!
– Ну и что! А знаешь, какие там закаты?! Всё переливается от зелёного до бронзового… – рыдала я.
– Знаю! – тоже заревела Мирка. – Ты же мне снимки присылала…
– И друзья… И школа… И Эрлена Гагарьевна… наши русичка…
– Ну, не плачь! – уговаривала меня подруга, размазывая по лицу собственные слёзы. – Я поговорю с предками, и они устроят твою русичку в нашу школу. А ты останешься с нами, пойдёшь в мой класс.
– А как же тётка?
– И тётку твою пристроим! – уверенно пообещала Мирка.