Анастасия Паламарчук
Британский мир в Средние века
Тема 2. Британия в раннее Средневековье. Этнический аспект
Цели изучения темы. В результате освоения темы обучающиеся должны получить представление о наиболее ранних миграциях в Британию – кельтской, римской и германской – в их этническом и лингвистическом аспектах, уметь сопоставлять их отличительные черты и механизмы. Обучающиеся должны понять и усвоить причины возникновения и содержательные элементы историографической дискуссии о пиктах и германской экспансии. Обучающиеся должны понимать и оперировать ключевыми понятиями темы: миграция, экспансия, колонизация, инфильтрация, политическое завоевание.
Население Британских островов в позднеримский период. Кельтское население Британских островов. Этническое разнообразие
К моменту прихода римлян Британию населяли кельтские племена. Использовавшиеся ими диалекты, к которым восходят современные языки кельтской периферии Британии, принято разделять на P-кельтскую (бриттскую) и Q-кельтскую (гойдельскую) ветви. К Q-кельтским относились древнеирландский, мэнский и шотландский гэльский (после миграции гэлов в Шотландию). К P-кельтским относились древневаллийский, корнский, бретонский, западно- и северо-бриттские языки.
Существует несколько версий заселения кельтами Британских островов. Первая версия связана с открытием в середине XIX века в Австрии гальштатской культуры, которую отождествили с прародиной всех кельтских племен. Более поздняя латенская культура также отождествлялась с расселением кельтских племен. Таким образом миграция кельтов по Европе шла с востока на запад. На юго – востоке Англии были зафиксированы главные очаги распространения двух кельтских культур – поздней гальштатской и латенской (их памятники найдены в характерных бриттских городищах; к моменту прихода римлян часть бриттских поселений приобрела форму oppida – «протогородов»). Вторая версия, возникшая в конце XX века и опиравшаяся не столько на данные археологии, сколько на построения лингвистов, учитывала тот факт, что ареал расселения племен, идентифицировавшихся как кельтские (например, галаты в Малой Азии), не совпадал с распространением гальштатской и латенской культур, которые, в свою очередь, оценивались не как моноэтнические, а как синкретические. Главным фактором складывания протокельтских общностей становится язык, достаточно рано отделяющийся от индоевропейской первоосновы. Возникший на Британском архипелаге диалектный дуализм в рамках данной теории объясняется как возникший в результате двух экспансий с континента: одна была направлена из континентальной Европы на остров Британия, вторая, минуя его, – непосредственно в Ирландию. Последняя волна миграции с континента – миграция племени белгов в Кент – была непосредственным образом спровоцирована постепенным продвижением римлян в Галлию. Вторжение римлян и стало дополнительным стимулом для лингвистической и культурной дивергенции бриттских племен.
Точкой отсчета римского присутствия на Британских островах принято считать 55 – 54 года до н. э., когда Юлий Цезарь, закончив покорение Галлии, совершил две последовательные экспедиции в Британию. Действия Цезаря имели, скорее, знаковый характер, а его «Записки о галльской войне» на долгое время определили представления римлян о кельтах. Полноценная экспансия римлян началась при императоре Клавдии в 43 году, а к 47 году на территории острова была образована провинция Британия. Экспансия римлян продолжалась в течение следующих сорока лет: в 77-84 годах Юлий Агрикола совершил поход, достигнув северной оконечности Каледонии. Маркерами продвижения римлян на север стали два укрепленных вала – Адрианов и Антонинов. Кроме того, к 78 году завершилось покорение римлянами части Уэльса. Конец римского присутствия приходится на первые десятилетия V века: речь идет о распаде римской администрации, окончании управления провинцией римскими императорами и постепенном выводе римских войск. Самым масштабным источником сведений о географии и этническом ландшафте римской Британии стала «География» Клавдия Птолемея (II век н. э.).
Для римских авторов – Цезаря, Птолемея, Диона Кассия и других – фиксация названий покоренных ими и соседствующих с Римом кельтских племен была важна не только как элемент включения новых территорий в состав pax romana; по мере освоения римлянами центральной Британии принципиальное значение обретала степень романизации того или иного племени (от полного принятия римского образа жизни до его полного враждебного отвержения). Романизация Британии отличалась не только от галльской или иберийской модели, но в своем масштабе и глубине воздействия варьировалась от региона к региону. В то время как северный фронтир оставался зоной военных конфликтов (которые не исключали и периодов относительно мирного взаимодействия с северо – бриттскими племенами, обитавшими к северу от Антонинова вала), военный контроль над центральной и юго – западной Англией постепенно уступил место сосуществованию римского и бриттского населения и относительной романизации последнего. Представления о истреблении или по крайней мере вытеснении бриттского населения на периферию в настоящее время пересмотрены. Немногочисленная группа римлян, осуществляя военный контроль и административные функции, стала новой элитой, связь с которой означала повышение как индивидуального (например, при получении должности в римской администрации), так и группового статуса. О романизации территории свидетельствовало появление римских городов, фортов, а всельской местности – вилл, нередко возникавших на месте более ранних бриттских городищ и в значительной мере сохранившихся даже после ухода римлян. В Британии сложилась ситуация бриттско – латинского билингвизма: латинский язык не только открывал новые возможности в сфере письменной коммуникации, но и стал престижным языком общения с властью и привнесенными римской администрацией социальными реалиями. Использование бриттских диалектов оставалось актуальным для повседневной внутри – и межплеменной коммуникации бриттов, обеспечивало сохранение традиционных социальных и правовых практик.
Проблема пиктов
Этнокультурный и исторический феномен пиктов занимает особое место в осмыслении истории населения севера острова Британия. Термин «пикты» с начала IV века употребляется римскими авторами для обозначения всех, кто жил к северу от Адрианова вала. Именование «picti» (раскрашенные) демонстрировало уничижительное отношение к жителям севера как к варварам, не только не соответствовавшим римским стандартам поведения, но и не способным к перевоспитанию и обучению и, как следствие, подлежащим порабощению или уничтожению. Термин «пикт» в римском понимании указывал на варвара – бритта, жившего вне территории римской провинции и враждебного римскому этосу; термин не являлся этнонимом и не предполагал этнической однородности «пиктов». Тацит и Дион Кассий не сомневались в том, что население севера Британии было бриттским, этнически и лингвистически родственным населению юга.
Представления о добриттском и, возможно, неиндоевропейском или доиндоевропейском происхождении пиктов (в таком случае воспринимавшихся как самостоятельная этническая общность) возникли в исторической науке во второй половине XIX века и были тесно связаны с развитием шотландского культурного национализма. Этнические и культурные различия между бриттами, подчинившимися Риму или вступившими с ним в союз, и автохтонами – пиктами, сохранившими независимость и противостоявших Империи, были призваны стать основанием самобытности и уникальности шотландской нации.
Сложность изучения ранних этапов истории северной Британии обусловливалась, с одной стороны, почти полным отсутствием современных письменных источников, с другой стороны – скудостью археологического материала; этот недостаток традиционно компенсируется исторической лингвистикой.
Германская экспансия в Британию и ее характер
После окончания римского правления Британией (формальной датой принято считать 410 год) в течение V века происходила миграция германских племен из континентальной части Европы на Британские острова; эти передвижения были органичной частью так называемого Великого переселения народов, начавшегося на континенте на рубеже нашей эры.
В историческом сознании англичан Средневековья и раннего Нового времени германская экспансия занимала особое место. С одной стороны, она была очередным из последовательных завоеваний Острова легендарными гигантами, бриттами, саксами, данами и, наконец, нормандцами. С другой стороны, в XVI–XVII веках значительная часть английских интеллектуалов видела в социально – политическом и правовом строе германских завоевателей основы традиционных английских свобод, общинного уклада, представительства и английского права. Раннестюартовская публицистика стала прологом к формированию идеологии англосаксонизма в XIX–XX веках.
Проблема германской миграции имеет два важных дискуссионных ракурса. Первый связан с характером самого переселения и двумя концепциями: массированного вторжения или протяженной во времени миграции. Концепция вторжения восходит своими корнями к повествованиям Гильды Премудрого и Беды Достопочтенного об adventus saxonum – пришествии, а точнее, призвании саксов. Призванные бриттским королем Вортигерном легендарные вожди Хенгист и Хорса привели за собой языческие племена англов, саксов и ютов, огнем и мечом покорившие мирное христианское бриттское население. В XX веке концепция германского вторжения коррелировала с антигерманскими настроениями в до – и послевоенные периоды; ее элементы можно найти в трудах Коллингвуда и Лидса. На сегодняшний день большее влияние приобрела концепция миграции, в свою очередь имеющая две вариации: теория массовой миграции целых племен и теория инфильтрации небольших военно – аристократических групп, представители которых замещали тот вакуум во властных структурах, который образовался после ухода римлян. На место римской административно – культурной «суперструктуры» пришла германская, иначе организованная, но исполнявшая аналогичные функции по отношению к бриттскому субстрату. Это наблюдение позволяет сформулировать концепцию политического завоевания, в рамках которой менее многочисленные германцы воспринимают функции социального лидера, ранее принадлежавшие римлянам.
Этнический состав германских переселенцев не был однородным. В начале V века с территории современного Шлезвиг-Гольштейна и с о. Фюн в восточную, центральную и северную Англию мигрируют англы и часть саксов. В середине V века из региона к югу и западу от Эльбы в район Темзы и р. Мидуэй мигрируют саксы, в восточную Англию переселяются англы. Из современной Ютландии на восточное побережье в район Кента переселяются юты, дольше всех сохранявшие связи с континентальной прародиной и в большей степени поддерживавшие допереселенческие аристократические линьяжи. На южный берег Англии мигрировала часть племени фризов; в VI веке из Бретани на Остров переселилась группа кельтоязычных бриттов. Отличие миграции германцев в Британию от переселения германских племен по европейскому континенту состояло в том, что переселялось не все племя целиком, а лишь его часть. Мигрировавшие в Британию германские племена не были однородны и с точки зрения организации власти и общества. Наиболее консервативный вариант представляли континентальные саксы, лишь к V веку оформившиеся как крупный союз племен, решавшие важнейшие вопросы на народном собрании; военное руководство еще не эволюционировало в королевскую власть. Противоположный вариант демонстрировали англы и юты, к моменту переселения имевшие устойчивую традицию династической королевской власти с выраженным военно – вождеским компонентом. Указанные различия сохранялись и после переселения на Британские острова.
С приходом германцев в очередной раз видоизменяется лингвистическая ситуация на островах. Бриттские диалекты сохраняют собственную, традиционную еще для периода римского владычества нишу. Несмотря на уход римлян, латинский язык сохраняет значение престижного языка межплеменного общения, а также становится языком христианской Церкви для принявших христианство бриттов. До переселения в Британию англы, саксы и юты в ограниченной мере пользовались руническим алфавитом, однако по мере адаптации латинского алфавита на островах германские диалекты (западногерманская группа: ингвеонский /англы/ и иствеонский /саксы/) эволюционируют, становятся письменными, и к 600 году принято говорить о складывании литературной нормы староанглийского языка, в основе которого лежал уэссекский диалект. В Британии возникла обширная литературная англосаксонская традиция, существовавшая параллельно с традицией латинской (которая, в свою очередь, пополнялась германизмами).
Методические рекомендации к освоению темы:
Работа с текстами источников:
1. Проанализировать фрагмент, посвященный высадке в Британии, из «Записок о галльской войне» Юлия Цезаря (книги IV–V). Проанализировать образ британцев, опираясь на цитаты из источника.
2. Проанализировать текст Гильды Премудрого «О погибели Британии». Реконструировать видение Гильдой причин германского завоевания и проиллюстрировать фрагментами текста.
Работа с историографией:
1. Перечислить ключевые моменты дискуссии о пиктах (по книге: Федоров С. Е., Паламарчук А. А. Средневековая Шотландия. С. 20-80).
Задания с использованием карты:
1. Указать ареалы распространения латенской и гальштатской культур в Европе.
2. Указать территории распространения языков P – кельтской (бриттской) и Q – кельтской (гойдельской) ветвей; назвать соответствующие данным территориям монархии и княжества позднего Средневековья.
Источники
1. Гай Юлий Цезарь. Записки о галльской войне. Пер. М. М. Покровского. Москва: Рипол Классик, 2016.
2. Предания и мифы средневековой Ирландии / Под ред. Г. К. Косикова. М.: Изд – во МГУ, 1991.
3. Саги об уладах. Москва: АГРАФ, 2004.
4. Исландские саги. Ирландский эпос. / пер. М. И. Стеблин – Каменского. Москва: Художественная литература, 1973.
5. Гильда Премудрый. О погибели Британии. Фрагменты посланий. Жития Гильды / Пер., вступ. статья и примечания Н. Ю. Чехо надской. СПб.: Алетейя, 2003.
6. Древнеанглийская поэзия / Пер. с древнеангл. В. Г. Тихомирова. М., 1982.
Литература
1. Бирн Ф. Д. Короли и верховные правители Ирландии. Санкт – Петербург: Евразия, 2006.
2. Бондаренко Г. В. Мифы и общество Древней Ирландии. Москва: Языки славянских культур, 2016.
3. Левин Ф. Е. Миф об избранности ирландцев: от «Книги Захватов Ирландии» до Сильвестра О’Хэллорана // Вестник Санкт – Петербургского университета. Серия 2: История. 2015. Вып. 2. С. 143–144.
4. Мак – Кензи А. Рождение Шотландии. Санкт-Петербург: Евразия, 2003.
5. Михайлова Т. А. Ирландия от викингов до норманнов. Москва: Языки славянской культуры, 2012.
6. Федоров С. Е., Левин Ф. Е. Представления о пространстве в «Книге Захватов Ирландии» – анахронизмы трайбализма? // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 2: История. 2014. Вып. 3. С. 47–58.
7. Федоров С. Е., Паламарчук А. А. Средневековая Шотландия. Санкт – Петербург: Алетейя, 2017.
8. Шервуд Е. А. От англосаксов к англичанам. Москва: Наука, 1988.
9. Широкова Н. С. Кельтские боги другого мира // Мнемон: Исследования и публикации по истории античного мира. 2004. № 3. С. 395–412.
10. Charles – Edwards T. M. Early Christian Ireland. Cambridge: Cambridge University Press, 2004.
11. Charles – Edwards T. M. Wales and the Britons 350-1064. Oxford: Oxford University Press, 2013.
12. Cunliffe B. Iron Age Communities in Britain: An Account of Eng land, Scotland and Wales from the Seventh Century BC until the Roman Conquest. London and New York: Routledge, 1991.
13. Esmonde Cleary A.S. The Ending of Roman Britain. London and New York: Routledge, 2000.
14. Hutton R. The Pagan Religions of the British Isles: Their nature and Legacy. Oxford and Cambridge: Blackwell, 1991.
15. Maier B. The Celts: A History form the Earliest Times. Edinburgh: Edinburgh University Press, 2003.
16. O’Croinin D. Early Medieval Ireland, 400 – 1200. New York: Routledge, 2017.
17. The Cambridge History of the English Language. Vol.1. Beginning to 1066 / Ed. by R. M. Hogg. Cambridge: Cambridge University Press, 1992.
18. Webster G. The Roman Invasion of Britain. London and New York: Routledge, 2003.
Тема 3. Британия в раннее Средневековье. политический ландшафт
Цели изучения темы. Цель изучения данной темы – сформировать у обучающихся представления об эволюции раннесредневековых королевств на территории Британских островов. В результате освоения темы обучающиеся должны получить представление о структурных сходствах и различиях раннесредневековых королевств в кельтских и германских регионах Британии. Обучающиеся должны ориентироваться в хронологии событий и определять географическое положение раннесредневековых этнотерриториальных образований; грамотно употреблять понятия, относящиеся к раннесредневековому потестарному словарю.
Ирландская потестарная модель
Специфика развития Ирландии в рамках Британского архипелага обусловливалась прежде всего тем, что территория острова не подвергалась романизации и представляла собой практически полностью автохтонную культуру.
Текст «Книги захватов Ирландии» («Leabar Gabála Érenn»), составленной в XI веке, резюмировал представления о ранней истории Зеленого острова как череды завоеваний: появление гэлов после падения вавилонской башни, заселение Кесайр, заселение Партолона, заселение Немеда, заселение Племен богини Дану (Туата де Дананн), заселение Фир Болг и, наконец, заселение Ирландии сыновьями Миля Испанского Геремоном, Гибером и Иром, к которым возводили свое происхождение все королевские роды Ирландии. Данный этногенетический миф в опосредованном виде отражает несколько этапов заселения Ирландии; последней волной кельтских переселенцев были гэлы. Ирландский термин cruithni, обозначавший догэльское население острова, являлся аналогом валлийского priteni и латинского britoni; к части именно этой этнической группы, жившей на севере Британии, применялся термин «пикты». К эпосу «Похищение быка из Куальнге» («Táin Bó Cuailnge») и другим сагам так называемого Уладского цикла восходит представление о пятичастном делении Ирландии (в центре повествования – спасение Кухулином королевства Улад от нападения остальных ирландских королевств). В Уладе/Ульстере, располагавшемся на севере Ирландии, с середины VI века доминировал клан Уи Нейлов, потомков легендарного Ниала Девяти Заложников. Уи Нейлы именовались королями Тары, сакрального центра Ирландии, а также имели устойчивые связи с королевством Дал Риата в Шотландии. В королевстве Лейнстер, на территорию которого была направлена миссия Палладия в середине V века, конкурировали за верховенство кланы Дал Кормак и Уи Бархе, с VIII до XI века Лейнстер оказывается под влиянием Ульстера. Королевство Манстер с центром в Кашеле стремились подчинить себе Эоганахты, потомки Эогана Мора. Как и Уи Нейлы в Ульстере, Эоганахты и их потомки господствовали в Южной Ирландии до XVI века. Королевство Коннот консолидируется в начале VIII века с лидерством клана Уи Бруин. В период раннего Средневековья в пределах каждого региона лидерство родов, претендовавших на господство, постоянно оспаривалось конкурирующими кланами. Стремление утвердить влияние собственного клана привело к появлению исключительно обширной традиции ирландских генеалогий.
Ирландское общество структурировалось через сложную систему статусов, распространявшуюся как на племена и кланы, так и на отдельных индивидуумов. Территория острова Ирландия распределялась между многочисленными королевствами разной величины и статуса. Власть королей, принадлежавших к влиятельным кланам, зиждилась на патронате над группой менее статусных королей – клиентов, владения которых совпадали с границами расселения племени – туата (гэл. túath). Статусам, структурировавшим раннесредневековое ирландское общество, и принципам их наследования посвящен трактат «Críth Gablach» («Разветвленная покупка»); ирландская правовая традиция представлена в собрании трактатов «Senchas Már» («Великая старина»). Ирландское право фиксировало три статуса королей (rí): король регионального королевства (ruirí, или верховный король; не путать со статусом верховного короля Ирландии), промежуточный статус ri buiden и низший из трех – король туата (rí tuath). К VII веку статусом ruirí обладали короли Северных и Южных Уи Нейлов (на землях последних находилась Тара – сакральный центр языческой Ирландии), Аргайла, Улада, Коннота и Манстера. Поддержание королевского статуса главой королевства или туата было необходимым условием для сохранения коллективной идентичности последних. Королей и королей-клиентов связывали патронатно-клиентские отношения, поддерживавшиеся путем не только демонстрации персональных уз, но и участием в различных ритуалах, ассамблеях и празднествах (после принятия христианства – также церковных). Для каждого из королей обычай определял территорию, в пределах которой клиенты были обязаны оказывать гостеприимство ему и его свите; таким образом, король, объезжая владения своих королей – клиентов, постоянно поддерживал собственный социальный статус. Объем этих территорий оказания гостеприимства варьировался в зависимости от статуса короля. Аналогичным образом, то есть разъездами по определенной традицией округе, поддерживался статус епископов и филидов – представителей привилегированных групп. Статус, генеалогии, степени родства, порядок совершения ритуалов и правовые обязательства поддерживались филидами. Филиды в ирландском обществе исполняли сразу три важные функции: прославляли королей, которым служили, из поколения в поколение передавали своим ученикам знания о генеалогии короля и истории всего туата и, наконец, транслировали и толковали обычное право. Обычай фиксировал семь степеней мастерства филида, высшим из которых был статус ollam – обла дате ля полноты поэтического, исторического и правового знания.
Наследование королевской власти требовало соблюдения ряда условий. Человек, претендовавший на статус короля (rígdomna), должен был считаться потенциальным королем еще до того момента, когда он объявлял о своих притязаниях. Для этого, в свою очередь, было необходимо иметь предка – короля в предыдущих четырех поколениях: прадеда, деда или отца, то есть принадлежать к полноценному королевскому роду. Эти четыре поколения (derbfine) должны были жить в том королевстве, которое намеревался получить претендент. Чем больше королей было в семействе, тем более весомыми были притязания. Таким образом, каждый следующий в роду королей имел более весомое право на престол, чем его предок. Генеалогические права не отменяли следующих двух этапов: установления физического совершенства и, если претендентов было несколько, «политического» состязания. Инаугурация нового короля в Ирландии, так же как и в Уэльсе, включала элементы бракосочетания с его землей (с богиней туата, олицетворявшей землю).
Ирландские туаты представляли собой весьма устойчивые сообщества, основанные, с одной стороны, на родственных связях, а с другой – прочно связанные с границами и объемом обрабатываемой земли. Иерархия статусов была привязана к пределам конкретного туата, браки заключались также внутри туата (за исключением королевских семейств), покинуть его земли считалось бесчестьем. В этом смысле институт церкви создал очевидную альтернативу туатам: священник или епископ не терял своего статуса, перемещаясь в пределах всей Ирландии или даже вне ее.
Фиксированные статусы предельно иерархиезированного ирландского общества, тем не менее, не определяли конкретные объемы власти, аккумулировавшейся тем или иным персонажем (так, епископ по статусу был равен королю, но обладал меньшим объемом власти). На положение короля или представителя элиты влияло поддержание им «чести» – набора моральных качеств (верность слову, способность к справедливому суду, доблесть и т. д.). Короля сопровождала целая группа слуг, должности которых, по – видимому, были наследственными, а его дом мог считаться убежищем. Король должен был олицетворять собой мир и правосудие. Его свидетельство в суде было более весомым, чем любое другое, король мог вмешиваться в судебный процесс на любой стадии, его вердикт считался окончательным. При этом в ирландской правовой традиции сохранялся баланс между привилегиями королевского статуса и его подотчетности праву.
